Слово «вор» – не воробей

Слева Олег Герасимович (Муму), во главе стола Александр Тимошенко (Тимоха)

О таком желании в конце апреля, после встречи с президентом, журналистам сообщил министр внутренних дел Игорь Шуневич: «Есть определенные термины, как «вор в законе», «авторитет» и так далее. И мы хотели бы, чтобы такие лидеры несли особую ответственность за свои действия по руководству преступностью на нашей территории. Более суровую, чем все остальные участники преступных организаций».

По словам главы ведомства, МВД подготовило законопроект «об ужесточении борьбы с особо опасными видами преступлений общеуголовной направленности в отношении лидеров криминальной среды». Также министр сообщил, что Александр Лукашенко распорядился обобщить всю имеющуюся информацию для обсуждения предложений на совещании у главы государства. Так что с ворами в законе будут разбираться на высшем уровне.

Антиворовской закон правоохранителям нужен, по словам Шуневича, для получения «дополнительного инструмента для того, чтобы более эффективно парализовать развитие этих процессов в криминальном мире». Министр отметил, что из пяти известных белорусских воров в законе четверо находятся в местах лишения свободы.

Примечательно, что три недели назад в интервью газете «Звязда» начальник Главного управления по борьбе с оргпреступностью и коррупцией (ГУБОПиК) МВД Николай Карпенков сообщил о шести белорусских «законниках»: «На нашем учете – 700 преступников, которые находятся в местах лишения свободы, 50 группировок, шесть «воров в законе»: четверо отбывают свои сроки заключения, один находится в бегах, а еще один – под превентивным надзором и постоянно испытывает наш контроль».

Так сколько же вообще в Беларуси криминальных «генералов», каким образом их собираются идентифицировать и доказывать статус? С такими вопросами корреспондент «БелГазеты» обратился в ГУБОПиК, но там от комментариев отказались, говорят, еще не время.

СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЯ ВОРОВСКОГО ВОПРОСА

В 2006г. один из предшественников Шуневича министр внутренних дел Владимир Наумов заявил, что на территории Беларуси не осталось организованных преступных групп. О ворах в законе вообще речи не шло: кто в мир иной ушел, как, например, витебский «законник» Наум, в 1995г. скончавшийся в СИЗО, а кто без вести пропал – Щавлик (1997г.) и Траца (1999г.). В 2000г. пуля киллера оборвала жизнь вора в законе Лукаша. В том же году свою «корону» за пристрастие к наркотикам потерял гомельчанин Мамонтенок. От греха подальше Беларусь покинул старейший белорусский «законник» (был «коронован» в 1950г.) Лев Иосифович Эпштейн, он же Лева Бельмо, скончавшийся в 2005г. в возрасте 77 лет в Москве. В 2009г. вдали от родины остановилось сердце бобруйского вора в законе Бири.

Беларусь была чиста от воровского присутствия. О чем не преминул похвалиться в апреле 2011г. в послании белорусскому народу и парламенту Лукашенко: «Я вам честно рассказал, что еще 10 лет тому назад, что группировки, которые в свое время из советских штанишек выросли, связи у них были очень тесные с Москвой, мы их очень быстро прибрали к порядку. Тот, кто не подчинился, их уже и кости сгнили. У нас не может быть на криминальной основе этих разборок».

Однако разборка случилась. Не у нас, правда, а в России, где между собой начали воевать два воровских клана, возглавляемые Тариэлом Ониани, он же Таро, и ныне покойным Асланом Усояном, больше известным под прозвищем Дед Хасан. В результате разборок стороны активно решали кадровый воровской вопрос.

Весной 2011г. Дед Хасан «короновал» уроженца Гомеля Александра Кушнерова, он же – Саша Кушнер, и «назначил» его «смотрящим» за Беларусью. А в декабре 2012г. в ОАЭ на воровской сходке сторонники Таро приняли в воровскую семью сразу четырех белорусских авторитетов, «дубайскую четверку», как их называют.

Новоиспеченными «законниками» стали: минчанин Павел Алексеевич, он же Паштет, житель Слуцка Олег Герасимович по прозвищу Муму, борисовчанин Руслан Лебедев, он же Лебедь, и гомельчанин Александр Медведев по прозвищу Медвежонок. Примечательно, что в числе их «крестных отцов» были уроженцы Беларуси воры в законе Александр Бор-Тимошенко, он же Тимоха (убит в Подмосковье в мае 2014г.), и Дмитрий Галеев по прозвищу Галей, ныне отбывающий в ИК-9 (Горки, Могилевская область) 10-летний срок за вымогательство.

И это еще не все. В белорусском криминальном мире к носителям высшего титула причисляли Николая Солдатенко, он же Коля Солдат, и Валентина Гончаренка, по прозвищу Валет. Оба мотают сроки в Беларуси.

В то же время, говорят, что Солдат не может быть вором в законе, поскольку служил в армии, а Валет не сумел предоставить братве доказательств своей «коронации» – все свидетели умерли.

Короче, черт ногу сломит в попытках разобраться, кто есть кто. Тем паче, что статусы всех вышеперечисленных фигурантов, мягко говоря, находятся под большим вопросом. Например, сторонники Кушнера на дух не переносят «дубайскую четверку» и их «крестного отца» Галея. В многочисленных прогонах (воровских письмах) особо подчеркивается, что «они никто и звать их никак».

Галеевские отвечают тем же. Известно, что проводились сходки, на которых противоборствующие стороны не раз друг друга «раскороновывали». В то же время источники в белорусском криминальном мире сообщают, что каждый «законник» остался «при своих», то бишь считает себя вором в законе и от статуса отказываться не собирается. К слову, с Деда Хасана «корону» тоже снимали, но авторитет его от этого не страдал.

Фишка в том, что все воровские законы давно переписаны, но один пунктик продолжает действовать или, по крайней мере, дает основания игнорировать решения воровской братвы. Как «коронация» действо публичное, так и «увольнение» проштрафившегося с должности вора в законе должно происходить прилюдно с символическим ударом по ушам. Заочные «раскоронации» вроде как не по понятиям.

Впрочем, это внутренняя проблема воровского мира, извести который не раз пытались, а он Советскую власть пережил.

СЛОВИТЬ НА СЛОВЕ

Ныне на постсоветском пространстве лишь уголовное законодательство Грузии предусматривает ответственность для воров в законе. В Украине также готовится аналогичный закон, чтобы разогнать со своей территории всю воровскую масть.

Возможно, Беларусь попытается использовать грузинский опыт. За пребывание в статусе «законника» УК Грузии отмеряет от 7 до 10 лет. К слову, термин «вор в законе» закреплен законодательно с пояснением, что это «член воровского сообщества, который в соответствии со специальными правилами воровского сообщества в любой форме управляет или (и) организует воровское сообщество или определенную группу лиц».

При этом грузины в качестве доказательства принадлежности к высшей иерархии воспользовались одним из постулатов закона воровского, который гласит, что вор в законе везде и всегда обязан подтверждать свой статус. Отказавшийся это сделать автоматически остается не вором. Проще говоря, криминальных «генералов» ловили на слове и фиксировали на видеокамеру.

Но есть существенный момент. В профессиональном уголовном мире нет такого понятия – «вор в законе», носители сего титула таковыми никогда себя не называют. В прогонах, между собой, в зонах и прочих местах, где авторитет обязан обозначить свой статус, упоминается короткое и емкое – «вор». Это именно тот случай, когда вор вору рознь.

Отсюда и вопрос: какие доказательства может предоставить следствие суду, что тот либо иной фигурант является лидером уголовного мира со статусом?

Воровские прогоны, написанные от руки и подписанные воровскими именами, вряд ли могут быть оценены как документ. Да и на сходняках удостоверений неофитам не выдают. Некогда воры украшали свои тела специфическими татуировками – звезды на плечах и ключицах, перстни с короной на пальцах рук, которые якобы свидетельствовали об авторитетности его носителя. Однако сегодня подобные тату свой смысл утратили и не актуальны.

ОСТАЁТСЯ ЛОВИТЬ ВОРА В ЗАКОНЕ НА СЛОВЕ?

«Если в Беларуси действительно пойдут по пути Грузии, то мы вправе вынести этот вопрос на сходку, – заметил в беседе с корреспондентом «БелГазеты» представитель белорусского криминального мира. –А сходка может принять решение, что вор вправе молчать и улыбаться в объектив камеры, и не отвечать ментам на вопрос о статусе».

Аналогичный вопрос задал журналист и эксперту российского агентства «Прайм Крайм», который специализируется на новостях воровского мира. «Обозначаться или нет под камеру – это вопрос десятый, – сказал он. – Против себя можно и не свидетельствовать. Но могут найтись другие свидетели и материалы прослушек, из которых вытекает высокое положение вора в преступной иерархии. В Грузии такие доказательства суды принимают, схема работает четко».

Очевидно, что процесс подготовки белорусского антиворовского закона – дело не быстрое и имеет больше профилактическое значение: своих напугать и чтобы чужие не совались. Извести воровское племя вряд ли удастся, у этого явления слишком глубокие исторические корни и вполне сносная для развития почва. Да и вся воровская политика делается не в Беларуси и даже не как раньше – в Москве. Сегодня ворам ничего не стоит провести свою сходку в Греции, Испании или Турции и там порешать все насущные вопросы, в т.ч. кадровые.

Что до возможных новелл в белорусском уголовном законодательстве, то время, как говорится, покажет. Был бы вор, а статья для него всегда найдется. Например, российские правоохранители у воров в законе практически всегда находят наркотики. «Законники» и карманы зашивают, но умелые руки зелье из носков вытаскивают.