Похоронная мафия Киева. МЕРзские схемы

Как известно, киевские чиновники по своей харизматичности в отрасли изыскания способов «зашибать бабло»,  превосходят все известные в мире криминальные группировки с исторически сложившимися и отточенными традициями и понятиями…  О мошеннических схемах практикующихся в сфере ритуальных услуг Киева  в нашем сегодняшнем расследовании…

Естественно и бесспорно, что деньги правят миром, являясь основным мерилом успеха, однако, для прожженных боссов известных мировых криминальных организаций, таких как Коза Ностра, Якудза все же есть определенные табу, моральные и нравственные запреты, преступать которые не решаются даже увеличения влияния и заработка все тех же денег.

Для киевской мерии, которая является ОПГ в чистом виде (что признают даже правоохранительные органы, которые возбуждают десятками уголовные дела против руководства мерии по обвинению во взяточничестве, растратах, вымогательстве, злоупотреблении властью, подделке документов) моральных запретов и ограничений не существует.

Все киевляне помнят, как некоторое время тому назад Леонид Черновецкий выдвинул космическую по содержанию и крайне бредовую по сути идею брать деньги за право посещения кладбища. Против такого нововведения восстали даже любимые бабушки Леонида Михайловича (до той поры не чающие души в своем кумире), идеей серьезно заинтересовалась прокуратура, следствием чего стала отмена столь креативного нововведения.

Но позволим заметить, что идея с платным входом на кладбища, по сравнению с тем, что происходит сейчас – безобидная шалость, даже не заслуживающая обсуждения.

Действующие чиновники, на которых возложены функциональные обязанности в отрасли ритуальной и медицинской деятельности, начиная с Людмилы Качуровой (экс-начальника управления здравоохранения КГГА, ту самую, которую то помещали в СИЗО по версии амурных связей, то похищали про загадочных обстоятельствах , то забирали в больницу) и заканчивая первым замом мера Александром Мазурчаком (искренне убеждающим, что повышение тарифов на коммунальные услуги никоим образом не отразится на кошельке киевлян ) разработали и внедрили исключительно творческие схемы зарабатывания денег на ритуальных и похоронных услугах.

Описание способов заработка на подавленных горем людях выглядело бы увлекательным, если бы нюансы не вызывали бы общее чувство омерзения и гадливости. Впрочем, полагаясь на крепкие нервы наших читателей, мы озвучим основные направления системного «заработка на трупах», принятых в Киеве с благословения и полной поддержки высшего руководства столицы.

Схема работает с налаженностью до автоматизма, практически без сбоев и «проколов». В основу подобного бизнеса положен четкий и циничный психологический расчет: подавленные горем родственники умершего человека просто не в состоянии адекватно оценивать обстановку и сопротивляться действиям коммунальных вымогателей и проходимцев.

Итак, в Киеве можно умереть тремя различными способами (градация условна, но для понимания общей картины происходящего она крайне важна):

1. Смерть в больнице (учреждении охраны здоровья);

2. Смерть внезапная, незапланированная (в результате ДТП, сердечного приступа, производственной либо бытовой травмы (поражение электрическим током, острое отравление, падение с высоты), самоубийство, убийство (криминальная смерть), невыясненная смерть (найденные трупы) и т. п.;

3. Смерть дома (планируемая, предполагаемая) от хронической болезни (например, онкология), по естественной причине, не имеющей характера насилия либо криминала (старость).

В первом случае тело умершего попадает в морг, где родственники могут его забрать после соблюдения необходимых формальностей (оформления документов), во втором случае тело увозит в морг с места происшествия специальная рота милиции (после предварительной фиксации события оперативно-следственной группой), в третьем случае по вызову приезжает «неотложка» (которая и фиксирует факт смерти выдачей справки о смерти).

Уже в эти скорбные моменты родственники умершего (погибшего) становятся объектами «развода не деньги».

В первом случае, явившись в морг за телом, родственники узнают, что тело необходимо обмыть, побрить, одеть, сделать косметику лица и т. п. (собирательное название таких услуг – постмортальные услуги).

Если похороны предполагаются не сразу (пока соберутся родственники) – тело необходимо забальзамировать. Предлагается услуга хранения тела в холодильниках (которых «не хватает» либо «они плохо работают», потому «надо искать варианты, договариваться, учтите, завтра выходной»).

В учреждениях, находящихся в ведении Главного управления здравоохранения КГГА подобные услуги бесплатны, но родственникам ненавязчиво предлагается заплатить.

Альтернатива для заартачившихся простая: тело можно получить в полуразложившемя виде (предупреждали ведь: холодильники не работают), да и то через несколько дней (возникает куча формальностей: то печать на справке не такая, то подпись не та, то у санитара выходной, то вскрытие не закончено)…

Содрать за описанные услуги, в зависимости от ситуации можно от одной до нескольких тысяч гривен.

Здесь же сразу родственникам предлагается (навязывается) похоронное агентство: «возьмите визитку, фирма хорошая, недорогая, ответственная», куда клиента и отправляют.

Хотя здесь, оговорим, возможны исключения, фирма не навязывается, если она находится здесь же, в самой больнице и искать ее не нужно. Например, практически во всех больницах Киева находятся офисы частной фирмы «Петр Великий», осуществляющей похоронные (ритуальные) услуги и вызвавшей негодование своим существованием даже у самого Леонида Черновецкого.

Как удалось безвестной фирме завладеть правом аренды площадей во всех больницах Киева (безо всяких тендеров и конкурсов) и как ей удалось потеснить на рынке захоронений коммунальное предприятие со сложным названием «Ритуальная служба «Специализированное коммунальное предприятие «Специализированный комбинат предприятий коммунально-бытового обслуживания населения» (проще называемый «Спецкомбинат») – будет предметом отдельного разговора.

К слову заметим, что упомянутый последним коммунальный «монополист» (созданный в интересах всех киевлян) является таковым лишь на бумаге. При 40% объема рыночных услуг по захоронению, которые оказывает комбинат – последний находится на грани банкротства (будучи доведенным до такого состояния искусственно), и денег на счету не хватает даже на выплату зарплаты рабочим, которые массово увольняются, отдавая предпочтение конкурентам-частникам, уводя к последним, заодно, и клиентов.

Кстати, в похоронных фирмах клиентам активно навязывают венки, цветы, гробы, катафалки, крест, наконец. Особого выбора у клиентов нету – без гроба хоронить не будешь, а критически осознать, что «последний приют» из ДСП и картона не может стоить несколько тысяч гривен – не хватает времени.

Многие из предметов навязываются «прицепом», «в нагрузку» (у нас купили гроб – у нас надо заказывать рытье могилы)… Еще нескольких тысяч гривен как не бывало.

И это затраты без священника (и религиозных процедур), поминок, оформления документов, постоянного памятника, места на кладбище (несмотря на наличие конституционного естественного права быть похороненным – места на кладбище более чем платные), суммы доходят до нескольких десятков тысяч долларов на «элитных» местах…

Однако, это лирическое отступление, вернемся к описаниям оставшихся двух типов смерти (и движения покойника) из трех (первый путь мы рассмотрели).

Итак, во втором случае (смерть внезапная, или как говорят в налоге «наглая»), родственников «разводят» на оплату услуг по захоронению точно так же (услуги ведь те же), разве что с небольшими нюансами.

Например, можно заявить, что тело поступило в исключительно плохом состоянии, хоронить его можно лишь в закрытом гробу, но если подумать и «порешать» – можно надеяться на «товарный» вид умершего (просим простить нас за цинизм, однако мы употребляем терминологию профессионалов, занимающихся бизнесом на постоянной основе).

Еще один нюанс (применительно ко второму случаю смерти): родственникам поступает звонок из морга с коммерческими предложениями уже на первых минутах доставки тела (информация передается милиционерами спецроты). То есть, здесь немного иной канал передачи информации, только и всего.

Но истинные знатоки похоронного дела утверждают, что максимум сервиса и «удовольствия» родственники получат в третьем случае (смерть на дому от болезни (старости).

На такие случаи прибывает неотложка. Здесь у прибывшей бригады в наличии при себе все необходимое: каталоги необходимых изделий (гробы, венки, кресты), визитки с адресами похоронных фирм, прайсы на все соответствующие услуги «от А до Я».

Станиславский бы позавидовал тому, какой спектакль разыгрывается «на дому» и как родственников убалтывают на покупку тех или иных услуг.

Врачи неотложки, кроме того, неплохие психологи, оценщики, продавцы и товароведы (в одном лице): умеют оценить имущественное положение и ресурсы умершего и его семьи можно с первых шагов в квартиру, уже по двери, обстановке прихожей квартиры. Уже исходя из параметров жилища можно оперативно предложить оптимальный вариант предлагаемых товаров и услуг, сориентировавшись по ситуации и учтя, допустим, некоторые культурологические или религиозные особенности клиентов (одним подавай православное погребение с атрибутикой, вторые захотят мусульманского или иудейского обряда…)

Психологические способности врачей неотложки оттачиваются с годами еще с учетом одного пикантного обстоятельства: в третьем случае смерти родственники психологически заранее были готовы к гибели родного и грядущим затратам, и заранее подготовились к погребению, выяснив все цены, оговорив услуги, договорившись за место на кладбище и т. п.

Но врачам неотложки удается и здесь сломить психологическое сопротивление родственников, «отбив» конкурента путем его дискредитации («ну разве там гробы, посмотрите какие у нас, и дешевле в два раза») либо предложив услуги, оговорить которые родственники просто не успели по причине незнания о их существовании.

Родственники, например, знали о затратах на венки, гроб, священника, место на кладбище, поминках и пр., но не могли предполагать, что с них потребуют деньги за отвоз тела в морг (оформляется как добровольная помощь родственников) либо как за постмортуальные услуги (грим, одевание, обмывание), то же вскрытие, выдачу справок.

К слову сказать, в последнем случае тело забирают в морг наведенные «неотложкой» частники. Неотложка уехала, выполнив свою информационно-маркетинговую функцию и сообщив, что тело забрать по техническим причинам не может, а немедленно прибывший взамен представитель «частного капитала» (не имеющий ни специальных навыков, ни образования, ни разрешения) приезжает на частной машине (к слову сказать – не проходящей никаких санобработок) и забирает тело в морг, получив за перевозку деньги, которыми поделится с теми же санитарами в виде старого доброго отката.

Естественно, что при таком подходе сформировались целые устойчивые системные и наследственные семейные династии, где отец, допустим, работает в системе ритуальных услуг, дочь – санитаркой, поставляя для родственника клиентов, а зять – водителем специализированного коммунального АТП 2723 (которое создано для осуществления перевозок покойников, но по причине отсутствия финансирования и искусственного доведения до банкротства (в угоду монополизирующим рынок частникам) активно «левачещего» перевозкой продуктов питания и обслуживанием свадеб (в тех же автобусах, в которых возят покойников).

С уверенностью можно сказать, что данное коммунальное АТП с таким же коммунальным упомянутым выше Спецкомбинатом пронырливыми чиновниками обречены на упадок. А ведь именно эти предприятия обслуживали малоимущих клиентов по твердо установленным социальным расценкам, и существование этих предприятий давало надежду малоимущим пенсионерам и одиноким необеспеченным людям на более-менее достойные проводы в последний путь.

Эти же предприятия хоронили невостребованные (бесхозные, неопознанные) тела за коммунальный счет, выполняя, таким образом, необходимую социальную и санитарную функцию.

Вряд ли после искусственно спровоцированных властью развала АТП 2737 и Спецкомбината функции по захоронению этих категорий тел возьмут на себя частники (даже в приступе благотворительности в такое верится с трудом). Куда будут деваться бесхозные невостребованные тела в дальнейшем – можно только гадать…

И о финансовой статистике.

В Киеве в день в больнице (первый тип) умирает до 25 человек, дома (третий тип) – до 40 человек. В месяц, соответственно, получается около двух тысяч человек.

Читатели могут сами подсчитать стоимость (объем) рынка услуг в месяц, исходя из изложенных нами параметров. Учитывать следует то, что реальная стоимость (себестоимость) похоронных услуг составляет не более 20-30 процентов от номинальной.

Обмывание, одевание, гримирование покойника, естественно, по себестоимости может обходится в несколько десятков гривен, но не несколько тысяч. Гроб из ДСП и жести стоимостью в две тысячи гривен на ценнике по себестоимости обходится гривен в триста, та же «музыка» с венками и прочей атрибутикой.

Итак, на одном покойнике можно «поднять» минимум от пяти тысяч гривен чистой прибыли, максимальный зазор, естественно, стремится к бесконечно большим величинам.

Объем рынка похоронных услуг, таким образом, составляет сумму в несколько десятков миллионов долларов в год, и вполне естественно, что такие объемы не могут оставлять чиновников равнодушными.

На «похоронную тему» можно говорить бесконечно, и мы обязательно продолжим наше общение.

Особого и отдельного внимание заслуживают, в частности:

  • попытки киевских властей сконцентрировать и перераспределить финансовые потоки от ритуального бизнеса (но отнюдь не в коммунальном направлении);
  • тонкости финансово-хозяйственных взаимоотношений между отдельными «частниками» и чиновниками (в части передачи «доли» последним);
  • особенности легализации и внедрения (более целесообразно применить термин «захват») избранных «частников» в коммунальные учреждения охраны здоровья с претензиями на монопольное положение;
  • способы распределения земли для захоронения на кладбищах, имеющих статус закрытых и «полузакрытых» (последний термин искусственно введен для проведения захоронений по принципу «нельзя, но если очень захотеть и постараться – то можно»);
  • попытки нормативного создания централизованных систем сбора обмена информации о потенциальных умирающих и недавно умерших людях с целью создания предпосылок для теневого нелегального донорства (и само нелегальное донорство, как таковое) – последняя, заметим, особо пикантная тема, поскольку она была прекращена в результате активного вмешательства Прокуратуры и Антимонопольного комитета Украины.

Кстати, о прокуратуре. Периодически у правоохранительных органов возникает законный и обоснованный интерес к деятельности на рынке ритуальных услуг в Киеве (с перспективой реализации такого интереса в виде возбужденных уголовных дел и посаженных проходимцев).

Но всестороннюю активность для прокуратуры проявить не всегда является возможным по причине особенности ситуации, ведь, как мы уже говорили, шокированные горем родственники умершего просто не в состоянии качественно и со знанием дела возражать произволу, и уж тем более, в ситуации, когда тело близкого человека требует погребения – думать о заявлении в милицию и о возможностях зафиксировать факты вымогательства надлежащим образом. Время – фактор, который играет против человека в этом случае, в совокупности с остальными факторами и соображениями.

Да и если поймают за руку санитара – вряд ли это даст возможность привлечь к ответственности вымогателей и проходимцев высшего уровня, из числа чиновников властного киевского Олимпа.

Нашу задачу мы видим в максимальном обозрении ситуации, прояснении всех нюансов, показании путей движения финансовых потоков от исполнителей к организаторам.

Ясность ситуации позволит устранить все описанные коррупционные явления и не стать жертвой мошенников из похоронных бюро.

Тем, как мы видим, для обсуждения и изучения множество, и несмотря на весь пессимизм ситуации мы все же надеемся, что она не будет выходить из-под контроля и развиваться по сценарию, разработанному проходимцами из мерии. 

Алексей Святогор, адвокат, специально для УК

You may also like...