Мамина радость за решеткой. Репортаж из женской колонии

Самое лучшее пожелание, которое может услышать выходящая из колонии на волю женщина, — больше сюда не возвращаться. Но многие снова подходят к этим воротам через несколько лет или месяцев. Пребывание в колонии не может никого изменить, перевоспитать, исправить. 

 Но зато это часто способен сделать… крохотный человечек. Журналистка «1К»  побывала в исправительной колонии, где женщины могут жить со своими малышами до трех лет.

Автор: НАТАЛЬЯ ДРЕМОВА, «1К»

Березы окружают большой двор, почти полностью занятый качелями, скамейками, в нем хватило места для крохотных столиков, грибка-зонтика над песочницей. У бордюра увлеченно ковыряет прутиком землю девчушка в красном с горошинами сарафане и с подживающей царапиной на носу. «Нам всего десять месяцев, учимся ходить, бегать, потому и «летаем» часто… Не ребенок, а самолет», — объясняет ее мама. «Самолетик» на секунду поднимает голову, внимательно изучая незнакомых людей, и снова погружается в свое важное дело.

Если бы не одинаковые цветастые байковые халаты и белые платки мам, если бы не высокий забор, люди в форме, это место ничем не отличалось бы от обычной детской площадки. Вот только отсюда женщины не могут, погуляв с детьми, вернуться домой. Для всех них — жительниц разных уголков Украины — на разное время домом стала Черниговская исправительная колония №44.

Откуда берутся дети

Откуда здесь берутся дети? Случается, женщина беременна уже во время следствия, пребывания в следственном изоляторе. Некоторые оказываются в интересном положении, уже будучи в колонии, если на свободе остались мужья и навещают их: длительные свидания с родными предусмотрены законом.

В Украине всего две женские колонии, в которые отправляют будущих мам и тех, которые уже родили детей, будучи в заключении.

В Одесской области отбывают наказание впервые лишенные свободы женщины, в Чернигове — рецидивистки. Рекорд в здешней колонии №44 по количеству сроков — 16, столько раз попадала в места лишения свободы пожилая женщина, которая сделала своей профессией воровство.

Сейчас, рассказал начальник управления Государственной пенитенциарной службы в Черниговской области Иван Кочубей, здесь больше 780 украинок от 19 до 74 лет, 34 из них с детьми, одна беременна. Может, где-то в стране рождаемость и пошла на спад, но в колонии, напротив, не прекращается демографический подъем, сейчас здесь 16 малышей до года. «Уже четвертый месяц, как женщины у нас получили возможность жить вместе со своими детьми, — говорит начальник Черниговской исправительной колонии Елена Киселева.

— Для таких мам в детском доме на территории колонии были оборудованы 11 комнат. Когда их только закончили, десятка два женщин выразили желание жить там с детьми. Но когда выяснилось, что на этой территории нельзя курить, у них изымут сигареты, — остались 15. Потом комиссия рассматривала поведение всех кандидаток, отношение к ребенку — а многим навыки ухода за малышом даются очень трудно, и отсеяли еще несколько человек».

Учитывались и сроки, которые отбывают мамы. Малыши могут находиться в колонии — вместе с мамами или в детдоме — лишь до того, как им исполнится 3 года. После этого им предстоит отправиться либо к родным, если те есть и готовы принять ребенка, либо в детский дом. Именно поэтому мам, которым предстоит пробыть здесь долго, не селят вместе с детьми — представьте, какую душевную травму получат ребенок и сама женщина, когда им придется расстаться. Как ни печально звучит, но таким малышам лучше с рождения привыкать к казенному режиму, нянечкам и воспитательницам.

Островок

День не по-весеннему жаркий, кругом зелено, даже на вытоптанных у песочницы проплешинах упрямо пробивается молодая трава. Маленький мужичок в джинсовом комбинезоне деловито роется в песке, не выпуская из кулачка желтый одуванчик. В тени под деревьями собрались мамы грудничков, укачивая засыпающих детей. Это будто отдельный маленький мирок в самом сердце исправительной колонии.

Женщины, которые не против пообщаться с журналистом, смотрят настороженно, ждут вопроса, на который у большинства готов ответ: «Не хочу об этом вспоминать». Наивно было бы ждать, что они станут изливать душу незнакомому человеку, рассказывая о том, за что попали в колонию. А вот о детях — сколько угодно: как ест, как спит, что любит, почему капризничает.

Саше через два месяца исполнится год, и свой день рождения он встретит в колонии — мама Валентина освобождается в будущем году, они вместе уедут домой, в Черновцы. «Я дочке не рассказываю, где мы живем, что со мной случилось, — говорит Светлана, мама маленькой Софийки. — Говорю «сад», «группа», слово «колония» она от меня не слышит. Срок у меня три года и три месяца, освобождаюсь в июне 2012 года. И больше не вернусь, у меня есть цель, я знаю, что буду делать и как жить». Крепыш на качелях — сын нашей землячки, жительницы Джанкоя. У нее есть двое старших детей, которые живут с бабушкой. Женщина тоже выйдет на свободу вместе с сыном и надеется, что сюда больше не вернется.

Большинство обитательниц колонии скажут, что им есть к кому возвращаться: к маленьким и выросшим детям, мамам и отцам, братьям, сестрам, дядям и тетям. Здесь, в мире, ограниченном охранным периметром, забываются тяжелые семейные ссоры, собственная бурная жизнь, щедро сдобренная слезами, уговорами и проклятиями родных. Бывает, далеко не благополучная родня видится лучше, чем есть.

На самом деле ждут на свободе немногих. Заместитель начальника управления по социально-психологической и воспитательной работе госдепартамента по вопросам исполнения наказания в Черниговской области Александр Гужва констатирует, что примерно к 7% женщин в этой исправительной колонии приезжают родные. Для сравнения: в мужских ИК до 70 — 80% осужденных получают поддержку близких.

Без розовых очков

Очень часто об обитательницах колоний и их детях журналисты рассказывают с крайних позиций — или умиляясь самому факту материнства и тому светлому будущему, к которому отныне готовы идти женщины, или смакуя обороты «младенцы за колючей проволокой», «детки в клетке», «малыши отбывают срок».

На самом деле свобода ребятишек здесь ограничена точно в той же мере, как и всякого маленького ребенка в обычной семье, — спальней, игровой комнатой, зеленым двором с детской площадкой. У них достаточно игрушек, памперсов, одежды — все это привозят в колонию в качестве гуманитарной помощи.

А что до мам, то они разные. Для одних появление ребенка поистине нечаянное счастье. Одну из мамочек, находящуюся в ИК №44, врачи когда-то приговорили к бесплодию. Она, как и другие женщины с подобным диагнозом, прошла через отчаяние, надежду, разочарование. Беда и радость свалились на нее одновременно: она была под следствием, когда узнала о своей беременности. А есть женщины, у которых уже есть один, два, трое-пятеро детей на свободе. Их воспитывают бывшие мужья, бабушки и дедушки, другие родственники, иногда дети растут в детдомах и интернатах.

Не секрет, что мотивом для рождения ребенка в колонии может стать желание будущей мамы пользоваться всеми льготами, которые для нее здесь предусмотрены. Например, получать усиленное питание, не выходить на работу: им положен декретный отпуск независимо от того, где находится ребенок — с ней, в детдоме или даже городской детской больнице (а там нередко врачи выхаживают «колонистских» недоношенных или очень больных малышей).

Детей с разными хворями появляется немало: курят здесь почти все, чуть ли не треть женщин в колонии наказание получили за преступления, связанные с наркотиками, и есть такие, кто употреблял их во время беременности. 16 малышей из живущих в колонии 34-х рождены ВИЧ-инфицированными мамами. Пока неизвестно, получили ли дети «в наследство» болезнь — это выяснится, когда им исполнится полтора года.

Со многими неизвестными

Совместная жизнь мам с детьми в колониях — это уникальный для нашей страны швейцарско-украинский проект, шаг к тому, чтобы разорвать замкнутый круг, в который попадают многие женщины, отбывшие наказание, и их дети. Приходить в детский дом на территории колонии и учиться ухаживать за ребенком — этого недостаточно, чтобы между мамой и малышом установились прочные связи. Основную работу все равно делают няни и воспитатели. Это им приходится успокаивать грудничков, когда тех мучают колики, менять памперсы, убаюкивать, переодевать.

Выходящие на свободу мамы редко оставляют детей в детдоме. Но не существует статистики, которая бы отражала дальнейшую судьбу этих малышей: сколько остались на руках родственников, когда мама снова попала в колонию; скольких отняла социальная служба, определив на воспитание в детдома и интернаты.

А ведь бывает, что побывавшая в казенном доме мама не меняет ради ребенка жизнь, и в свое время тот тоже знакомится с колонией. Елена Киселева рассказала, что в Черниговской ИК №44 отбывали наказание дочери женщин, которые здесь уже побывали, — это своего рода криминальные династии, чаще всего специализирующиеся на кражах. Одна семья была представлена сразу тремя поколениями, в какой-то период в колонии одновременно находились дочь, мама и бабушка.

Прочная связь матери и ребенка — это, конечно, не гарантия того, что малыш не станет социальным сиротой, уверенности в его будущем. Но у такой пары намного больше шансов начать все заново. Пусть даже не появится папа — работящий, любящий ребенка, готовый все понять и простить, который приедет в колонию, чтобы оформить брак и признать малыша. Такой случай пока только один.

Не исключено, что на свободе некоторые мамы будут добрым словом вспоминать время, проведенное вместе с детьми в колонии: пусть в условиях несвободы, но у них было все необходимое для них и малышей. А с момента освобождения придется самим решать, где жить, как заработать и растянуть эти деньги от зарплаты до зарплаты, сколько тратить на еду, коммуналку, какие вещи необходимы, а без каких можно обойтись.

Самое лучшее пожелание, которое может услышать выходящая из колонии на волю женщина, — больше сюда не возвращаться. Но многие снова подходят к этим воротам через несколько лет или месяцев. Пребывание в колонии не может никого изменить, перевоспитать, исправить. Но зато это часто способен сделать крохотный человечек. В детском доме, что на территории колонии, есть альбом с фотографиями улыбающихся женщин с малышами, рядом с которыми написано: «мамина радость», «милые», «добрые», «любимые». И хочется верить, что расти дети, чьи первые дни и годы прошли в колонии, будут в доброте, радости и любви.

Фото Натальи Дремовой