Эксперимент: Можно ли обмануть детектор лжи?
Если говорить о целесообразности использования полиграфа правоохранительными органами, то имеет смысл использовать его непосредственно после задержания, когда подозреваемый еще не знает, в чем его обвиняют, и не знает деталей преступления. А вот если его полгода ломают следователи и оперативники, требуя признаться и приводя факты, подтверждающие виновность, да еще если он находится в местах заключения, и уж тем более если испытуемый ознакомился с обвинительным заключением, результат получится неправдивый, и, возможно, такой, какой хочет увидеть полиграфолог.
Заур Дадаев, обвиняемый в непосредственном исполнении убийства Бориса Немцова, готов пройти проверку на полиграфе
Об этом адвокат Дадаева Шамсудин Цакаев сообщил порталу BFM.ru. Вслед за Дадаевым желание пройти такую же проверку выразил другой обвиняемый в убийстве Немцова Тамерлан Эскерханов.
Специалист-полиграфолог Светлана Насонова сомневается в эффективности проверки:
— В последнее время и сторона обвинения, и сторона защиты по уголовным делам все чаще стали использовать специалистов-полиграфологов. Вопрос лишь в том, что на каждое уголовное дело аттестованного специалиста не найдешь.
Если говорить о целесообразности использования полиграфа правоохранительными органами, то имеет смысл использовать его непосредственно после задержания, когда подозреваемый еще не знает, в чем его обвиняют, и не знает деталей преступления. А вот если его полгода ломают следователи и оперативники, требуя признаться и приводя факты, подтверждающие виновность, да еще если он находится в местах заключения, и уж тем более если испытуемый ознакомился с обвинительным заключением, результат получится неправдивый, и, возможно, такой, какой хочет увидеть полиграфолог.
Фото: polygraphsingapore.com
Если говорить об основном обвиняемом в убийстве Немцова и желании провести исследования на полиграфе, то моя субъективная точка зрения состоит в том, что полиграфологу, не знающему деталей, которых нет в свободном доступе, к примеру в СМИ, будет очень проблематично качественно составить вопросы перед исследованием, Также, учитывая, что обвиняемый принимал активное участие в боевых действиях, я сомневаюсь, что для него убийство вообще может являться значимым фактором, на которое может последовать реакция, фиксируемая полиграфом. Другая проблема в том, что у конкретного обвиняемого родной язык — чеченский, и на чеченском языке он общается гораздо чаще чем на русском. Значит, он и думает на чеченском. В этом случае обойти полиграф — раз плюнуть. А результат получится такой же, как если монетку подкидывать.
У полиграфолога в этом случае есть только один шанс добиться значимого результата — знать то, что может быть известно только убийце.
Журналист Максим Ковальский, проходивший подобный тест, считает, что машину не так-то легко обмануть:
― Я проходил полиграф лет 13 назад, и на меня это произвело большое впечатление. Два человека с серьезными лицами присоединили ко мне всякие штучки куда-то подмышки, на шею, на руки, и насколько я помню, они объяснили, что там замеряется семь разных параметров У меня как-то не возникло сомнений в том, что полиграф действительно все покажет и что обмануть его нельзя.
Технология такая: сначала измеряется твой общий стандартный средний фон. Например, если ты очень волнуешься, дергаешься и потеешь, полиграф будет воспринимать это как твой естественный фон, как ноль, и дальше он будет измерять отклонения именно от этого показателя. Ну и дальше тебе задаются вопросы: долго, ровным тоном, без интонирования.
Много задается вопросов со сложными пресуппозициями: то есть, когда вы украли деньги, вы передали их такому-то? Приятненький вопросик. Вопросы одни и те же, много раз повторяются, причем не подряд, а вразбивку. Таким образом замеряют твою реакцию на один и тот же вопрос несколько раз и в разное время, когда у тебя предыдущий раз уже стерся из памяти. Такое серьезное исследование.
Физически это довольно тяжело. У меня все продолжалось два часа. Меня попросили повернуться, чтобы я не видел опрашивающих, а только слышал их голоса. Я сидел в кресле лицом к белой стене на расстоянии 50 см от нее. И вот так сидеть два часа просто физически довольно тяжело, и трудно быть настолько сконцентрированным, чтобы все время себя контролировать.
Дело в том, что ты отвечаешь только «да» и «нет», а у нас имеются определенные рефлексы: когда мы говорим «да», мы чаще всего киваем головой, когда говорим «нет», качаем головой. Они специально говорят, что этого нельзя делать, потому что это искажает показания, и когда ты забываешь и либо качаешь, либо киваешь, они обращают твое внимание и говорят: нет, вы сейчас нарушили правила. Двигаться тоже нельзя, поэтому ты сидишь застывший — это физически тяжело.
Семь параметров — это довольно много, ты не можешь все контролировать. Может быть, есть люди, которые контролируют свое потоотделение, я их глубоко уважаю, но я, например, не могу. Настроить себя на спокойную волну, как бы успокаивать себя, чтобы не психовать, прерывисто не дышать — вот это я могу, но все же не от всех процессов в организме у нас есть выключатель. Поэтому меня вполне убедили в том, что эта машина работает, и что ее обмануть нельзя.
Результат был правдивым в том смысле, что я не помню, чтобы я украл эти деньги, и полиграф мне не сказал, что я украл эти деньги, в этом смысле все совпало. Другое дело, что я не проходил ситуации, когда я деньги украл, а мне надо было ответить, что нет. Такого опыта у меня нет, к сожалению.
Источник: openrussia_org