Зачем формула Роттердам+, где взять антрацит для ТЭС и можно ли его заменить (Инфографика)
Потребление электроэнергии не равномерно. В течение суток существует два пика. Первый около 9 часов утра, второй – в 6 вечера. Основа украинской энергетики – атомные электростанции – не могут увеличивать и уменьшать производство, они производят одно и то же количество энергии и днем, и ночью. Чтобы перекрыть пиковые нагрузки, включаются ТЭС, то есть станции, которые сжигают уголь и производят электроэнергию. И здесь у нас проблемы.
Большинство теплоэлектростанций работают на угле марки А, которое добывается на оккупированных территориях.
Примерно год назад на 6-м этаже Минтопэнерго работала группа американских советников. Они просчитывали, как обеспечить энергетическую независимость Украины в условиях войны.
Их работа не афишировалась, а когда они уехали, появилась формула цены на уголь, известная как Роттердам +. Согласно ей, цена на уголь марки А сейчас составляет 1300 грн за тонну при доставке на ТЭС. (Специалисты утверждают, что на данный момент это дешевле, чем Роттердам +, но все равно дороже, чем можно было бы покупать без этой формулы.)
Идея Роттердама+ заключалась в том, что цена на электроэнергию от украинских теплоэлектростанций рассчитывается так, как будто они покупают уголь не на оккупированных территориях, а на международных биржах, в том же Роттердаме. Рассчитывалось, что некоторое время продолжаются закупки на оккупированных территориях, а когда сформируется финансовая подушка, начинаются закупки на мировых биржах.
На бирже есть разные виды контрактов: например, в сентябре вы можете купить следующие поставки, скажем, в январе по цене сентября. Чтобы была такая возможность, и вводился Роттердам+. Теоретически все придумали правильно.
«Заживем!», – Подумали владельцы и управляющие ТЭС, когда услышали о Роттердам +.
Игроков на рынке немного – всего три. Основной – это ДТЭК Ахметова, который владеет семью ТЭС на подконтрольной территории Украины ( как Ахметов стал энергетическим монополистом смотрите на графике здесь ), государственное Центрэнерго (две ТЭС) и Энергохолдинг-инвест (одна ТЭС) – эти компании связывают с семьей Януковича.
Зачем Ринату Ахметову покупать уголь в ЮАР, если за пару десятков или сотен километров работают его шахты?
Правильно, смысла нет. Тем более, что цена на оккупированных территориях вообще смехотворна. Говорят о каких-то 600-700 грн за тонну, в ЮАР цена $60-80 за тонну. Цены указаны без учета доставки.
Центрэнерго всегда считался кормушкой тех, кто у власти. Сейчас не исключение – им, по слухам, управляют уже мифические «люди Кононенко». Центрэнерго получает уголь от поставщиков, зарегистрированных, например, в Славянске, а те, в свою очередь, как-то договариваются с посредниками с оккупированных территорий.
Те акции Центрэнерго, которые торгуются на бирже, резко подорожали, потому компания стала прибыльной. Куда будут инвестировать будут ли инвестировать прибыль – это другой вопрос.
Деньги потекли и в ДТЭК.
Об истинном назначении Роттердама+ все игроки одновременно и дружно забыли. Вдруг началась блокада. И пусть бы худели денежные мешки, если бы от поставок угля не зависела организация жизни и бизнеса по всей Украине.
Чем сейчас можно заменить уголь с оккупированных территорий?
Газом, но цена на производимое электричество вырастет примерно вдвое. Деньги за купленный газ пойдут в бюджет РФ (даже если покупать через какую-то страну ЕС, где мы покупаем газ), настоящего спонсора войны в Донбассе. Быстро купить и привезти большие партии угля из ЮАР или Австралии невозможно.
Где выгоднее покупать – на международной бирже или на оккупированных территориях?
Однозначно на оккупированных территориях, так как массовая покупка доллара владельцами ТЭС для расчетов с иностранными поставщиками может обесценивать гривну. С оккупированными территориями мы рассчитываемся гривней. При нынешней схеме большинство денег остаются в украинской экономике, при покупке угля за рубежом мы бы отдавали деньги туда. Но, чтобы что-то купить за границей надо туда что-то продать. С этим у нас традиционно проблемы, потому что наш экспорт это, как правило дешевое сырье , и у нас постоянно не хватает валюты.
Финансируем ли мы террористов, покупая уголь?
Нет, войну финансирует Российская Федерация, и имеет ли откат от угля Захарченко и Плотницький, и получают зарплаты местные шахтеры, глобально на расходы РФ в этой войне не влияет. И решение о том, продолжать обстрелы или соблюдать перемирие, принимают не местные донецкие клоуны, а в Кремле.
В чем зло от угля с оккупированных территорий?
В зависимости. Россия получает несколько рычагов: 1. Может в любое время перекрыть поставки; 2. Из-за коррупции в поставках угля может шантажировать украинских чиновников. (Правда, и Украина может шантажировать угольной коррупцией руководителей «Л / ДНР»); 3. Может использовать эмоционально окрашенную тему торговли с оккупированными территориями, чтобы сеять ссоры и раздор внутри Украины. На это они делают наибольшую ставку после того, как поняли, что малой кровью войну не выиграют.
Уголь с ОРДЛО порождает коррупцию , покупка топлива на международных биржах и создание прозрачного рынка угля с внутренней бирже у нас автоматически уменьшает коррупцию.
Так нужно ли покупать уголь на оккупированных территориях?
Зависит от стратегии, от того, что мы решим делать с Донбассом. Если мы решаем, что не возвращаем его, то стоит устраивать блокады по полной и ничего там не покупать и туда не продавать.
Если мы надеемся рано или поздно вернуть эти территории, то чем больше различных связей, тем лучше. Потому что воюем мы не с Донбассом, а с Россией, которая захватила наши предприятия, а если они наши, то почему мы не можем с ними торговать?
Автор: Орест Зог, ТЕКСТЫ