Накануне отставки Лужков направил Медведеву письмо, обвинив президента в лицемерии

Письмо Лужкова не содержит в себе традиционного обращения «Уважаемый!..», равно как и не завершается припиской «С уважением…». К Медведеву Лужков обращается так: «Господин Президент!»

Первым делом он проливает свет на обстоятельства, которые предшествовали его отставке. Выясняется, что 17 сентября его пригласил к себе руководитель администрации президента Сергей Нарышкин и объявил, что Медведев поручил ему поставить вопрос об отставке. На вопрос Лужкова о причинах внятно ответить он не смог, пояснил лишь, что речь идет о президентском недоверии. Поняв, что добровольно Лужков в отставку не уйдет, Нарышкин предложил ему неделю на размышления. Эту неделю он и провел в отпуске.

Поразмыслив, Лужков встревожился состоянием дел с демократией в стране. Первый звонок для него прозвенел в ноябре 2008 года. В авторской телепередаче Владимира Познера мэр Москвы заявил, что главы субъектов Федерации могли бы вновь, как прежде, избираться всеобщим прямым голосованием. На следующий же день Медведев сказал, что нынешняя система назначения глав регионов — «оптимальна», ее изменение «нереалистично и недопустимо». Если кого-то из глав регионов она не устраивает, то они должны понять, что они не являются частными лицами и могут подать заявление, заявил тогда Дмитрий Медведев.

 

 

После этого, рассказывает Лужков, он пришел к президенту с прошением об отставке, но оно даже не было рассмотрено. В прошении об отставке Лужков написал также, что «у нас в стране страх высказывать свое мнение существует с 37-го года». Юрий Лужков припомнил и высказывание президента на экономическом форуме в Ярославле: «Кто не согласен, может идти в оппозицию», уподобив его большевистскому лозунгу «Кто не с нами — тот против нас».

 

 

Лужкова обеспокоила и развязанная против него информационная кампания. «Ее размах достиг таких размеров, что великая Галина Вишневская сравнила эту кампанию с той, что велась в советские времена по отношению к Мстиславу Ростроповичу и к ней! Не хочу больше приводить исторических аналогий. Хотя они есть», — написал Лужков.

 

 

Причиной информационной кампании, считает Лужков, стали две статьи, опубликованные за его подписью в «Московском комсомольце» и «Российской газете» по вопросу прокладки головного участка новой автомагистрали Москва — Санкт-Петербург через Химкинский лес. Причем статью в МК, утверждает Лужков, писал не он, хотя и согласен с ней.

 

 

Несмотря на то, что именно администрация президента, утверждает Лужков, уговорила его, как специалиста по городской застройке, выразить свое мнение, в результате оно резко не понравилось Кремлю.

 

Напомним, кроме чисто технических оценок различных вариантов трассировки, Лужков в той статье позволил себе и высказывания общественно-политического характера: «Сейчас в обществе крайне тяжелая и не соответствующая задачам развития моральная атмосфера… У нас по каждому принимаемому решению действует презумпция виновности… Какое бы решение ни принимали органы власти — значит, они что-то задумали, хотят всех обмануть, ограбить и так далее. Такое очернение реальности, ее замазывание одной грязью стало своеобразной профессией целого ряда политиков, журналистов и разного рода „общественников“… В результате в обществе нет взаимного доверия, солидарности, опоры на авторитеты и принципы. В такой моральной и социальной атмосфере не только практически невозможно вести нормальный общественный диалог по тем или иным вопросам. В такой атмосфере страна просто не может развиваться… Поэтому одним из главных направлений модернизации должно стать создание в обществе атмосферы доверия к власти и социальной консолидации. Крайне важно вернуть Государству Российскому его истинное значение и авторитет».

 

Этой статьей Медведев, как известно, остался недоволен. Он сказал: «Вы что мне предлагаете, московскому мэру привет послать? Я не согласен, у нас нет тяжелой атмосферы в обществе. Есть люди, которые недовольны тем, как мы развиваемся. Но если коллеги недовольны, у них есть возможность делать свои выводы. Представители власти должны либо участвовать в улучшении общественных институтов, или переходить в оппозицию».

 

Но за мнение нельзя отправлять в отставку, уверяет опальный политик. Таким образом, статьи были не причиной, а поводом для снятия с должности, полагает он.

 

Лужков повторяет, что общество не согласилось с вызревшим в Кремле решением снять его с поста мэра. «Я благодарен москвичам, защищающим своего мэра. Но поверьте, в большей степени связываю мощные протесты москвичей, да и не только их, не с личностью мэра, а с реакцией на недопустимость такой грязной работы и попытках оболванить общество. Скандальным этапом войны было недопущение показа программы «Момент истины» на ТВЦ в поддержку мэра Москвы, которая после кремлевского запрета приобрела мировой рейтинг. Это — ни что иное, как цензура! Если все это, по-вашему, демократия, то не понятно, где была искренность: на Ярославском форуме или в реальной жизни?» — восклицает Лужков.

 

Деятели, оппозиционно настроенные по отношению к Лужкову, считает он, теперь упрекнут президента в слабости, если он не решится на удаление мэра Москвы. «Уговорить меня подать заявление «по личной просьбе» — невозможно. За кресло мэра — не держусь, но службой москвичам — дорожу. Вариантов всего два: при наличии весомых оснований, освободить меня или публично отмежеваться от тех, кто сделал Вам такую дикую услугу. Решение за Вами, Господин Президент», — говорится в заключение письма.

 

По данным The New Times, Лужков передал это письмо Нарышкину вечером 27 сентября. А уже в 8 утра 28 сентября стало известно о его отставке с жесткой формулировкой. В окружении экс-мэра не исключают, что именно это письмо вызвало столь жесткую реакцию президента.