На Львовщине супруги подозревают, что сердце их умершего трехлетнего сына вывезли за границу

Третий год Анатолий Перейма, 58 лет, доказывает, что его сын 3-летний Захар умер по вине врачей. 23 мая, на шестую годовщину рождения сына, мужчина расклеил в детских больницах Львова открытки. Призывал не позволять врачам проводить опыты над детьми.Анатолий живет с женой 49-летней Романией в селе Сороки-Львовские Пустомитовского района. Женились в 2001-ом. Мужчина работал инженером на Львовском радиотелевизионном передаточном центре, жена — монтером. С 2004-го, когда предприятие закрылось, занимаются огородничеством.

— После смерти сына жена долго не могла отойти, каждую ночь с криком просыпалась, — рассказывает хозяин. — Теперь по чуть-чуть приходит в себя.

По дому расставлены фотографии Захара. У Романии это единственный ребенок. У Анатолия есть трое взрослых детей от первого брака.

— Захарчик родился и рос здоровым, — женщина листает страницы фотоальбома. Анатолий достает несколько толстых папок документов: жалобы, ходатайства в прокуратуру, врачебные выписки, обращение к администрации президента, в Службу безопасности Украины. После смерти сына мужчина выяснил, как и чем лечили ребенка. В медицинской карточке 96 листов.

— Милиции врачи дали такую же, но на 45 страницах. Повырывали листы, чтобы скрыть вину, — говорит.

3 февраля 2005 года Захар пришел из детсада больной: у него была лихорадка, жаловался на боль в животе. Родители повезли его во Львовскую детскую городскую больницу.

— Точный диагноз не поставили, обнаружили пневмонию, — Анатолий листает документы. — Без анализов на определение аллергенов назначили антибиотик цефотаксим. После второго укола сына осыпало, препарат отменили.

В ночь на 15 февраля хирурги обследовали живот мальчика. Обнаружили шишку размером 4 на 5 см.

— Сказали, что нужно оперировать, — продолжает Анатолий. — А заведующий реанимацией проигнорировал, ничего нам не сказал. Назначили противотуберкулезный препарат рифампицин и давали его вместе с ципринолом пять дней.

Лечение антибиотиками не помогало. Через три недели Захара повезли в областную детскую специализированную больницу.

— Хирург его не обследовал, — добавляет Романия. — Врачи сказали, у сына иммунодефицит на фоне сепсиса. Врач Лариса Костюченко назначила зинацеф. «На такие лекарства у сына аллергия», — объясняла ей. Она еще приписала парацетамоловые свечи. После них сын аж пожелтел.

После назначения пенициллина мальчику стало совсем плохо. Отекли ножки, ручки, лицо подпухло. Сделали только пять инъекций. 13 мая приписали аугментин. Этот препарат противопоказан пациентам, чувствительным к пенициллинам. У Захара открылось ротовое кровотечение, после обеда 15 мая он умер.

Причиной смерти назвали печеночную недостаточность, воспаление печени и легких. Обнаружили инфекцию, которая поразила дыхательную систему, брюшную полость и печень. А также гной в крови. Судмедэксперты подтвердили диагнозы.

— Они не объективны, потому что во Львовском бюро судебно-медицинской экспертизы работали те же медики, что и лечили сына, — говорит Перейма. — Они не ответили, что вызвало инфекцию, ничего не сказали о шишке.

Супруги пожаловались в милицию. Просят рассматривать и другую версию смерти — вывоз за границу биоматериалов.

— Еще в городской больнице Захарчику обследовали сердце. У него были идеальные показатели. В областной больнице УЗИ делали пять раз, даже в преддверие смерти. Врач Лариса Костюченко попросила дать письменное согласие на обследование крови по программе, оплаченной Американским военно-морским медицинским исследовательским отделом. Думаю, в рамках этой программы сердце сына могли вывезти за границу. Его умышленно помпировали неразрешенными лекарствами, чтобы довести до смерти.

— Врачи делали все возможное, чтобы спасти ребенка, — говорит иммунолог областной детской специализированной больницы Лариса Костюченко. — Причину поражения печени установить не могли, потому и не знали, как лечить. Даже вскрытие этого не выяснило. На боль в животе ребенок не жаловался.

Уголовное дело по факту смерти расследует Лычаковский райотдел милиции Львова. В настоящее время ожидают ответа из харьковского бюро судебно-медицинской экспертизы.

Кристина Шевчук-Старецкая, Газета по-украински