Пропаганда превыше всего. Фишки советских музеев г. Киева

Вкладывая деньги в музеи, советская власть инвестировала на самом деле в пропаганду. Экспозиции не только просвещали граждан, но и качественно промывали им мозги.

Все советские музеи были государственными. А государство рассматривало их исключительно сквозь призму идеологии. Неслучайно в 1943 г., спустя месяц после освобождения Киева от фашистов, началось восстановление именно музея Ленина (занимал помещение Педагогического музея). Уже в апреле 1945 г. данный «очаг культуры» распахнул двери для посетителей. Школьников, студентов, рабочих заводов и фабрик туда водили группами в обязательном порядке.

Оперативно взялись и за Исторический музей, которому вместо небольшого помещения в Лавре отдали вместительное здание художественной школы на ул. Владимирской, 2. Ведь населению, два года читавшему в период оккупации «националистическую» прессу, нужно было хорошенько вбить в голову большевистскую версию истории!

Пропаганда превыше всего

После Великой Отечественной стали появляться новые музеи, опять-таки с пропагандистской целью. В 1949 г. было принято решение о создании Государственного музея Т. Шевченко. Дело было не только в 135-летии Кобзаря, но и в том, что в 24 залах музея из поэта «лепили» «полум’яного борця проти кріпосництва і самодержавства». Новый музей разместили в бывшем особняке сахарозаводчика Терещенко на бульваре Шевченко.

Самое громкое открытие пережил музей Великой Отечественной войны (в народе «баба с мечом») — перерезать красную ленточку в мае 1981-го приезжал лично глава государства Леонид Брежнев. А в следующем году справил новоселье музей Ленина, переехавший в специально выстроенное для него здание (ныне — Украинский дом). Правда, сам Ильич ни в Киеве, ни в Украине никогда не был, поэтому в экспозиции были представлены мастерски исполненные копии и муляжи.

Как попасть в музей

«Я поведу тебя музей», — сказала мне сестра…». Эта строчка из детского стихотворения Агнии Барто была очень по­пулярна. Между тем приноровиться к графику работы полутора десятков музеев (именно столько их было в Киеве в середине 1960-х) было непросто: выходные были у всех в разные дни.

В понедельник «отдыхал» музей Ленина, во вторник — Киево-Печерский заповедник и все расположенные в нем музеи, в среду — Исторический, а также музей западного и восточного искусства, в четверг — Софийский музей-заповедник, музей русского искусства, дом-музей Леси Украинки, в пятницу — музей украинского искусства и дом-музей Т. Шевченко, в субботу — Государственный музей Т. Шевченко. «Скользящий» выходной был, с одной стороны, хорош тем, что в любой день недели можно было гарантированно приобщиться к «высокому и вечному». Но, с другой, сужал возможности желающих посетить в один день сразу несколько музеев.

Самым «труднодоступным» был Исторический музей. Посудите сами, в понедельник он работал с 10 до 17, во вторник — с 10 до 16, в среду — вообще не работал, в четверг — с 11.30 до 18.30, в пятницу, субботу и воскресенье — с 10 до 17. Сотрудникам музея это удобно: накануне выходного — «короткий» день, а следующий рабочий день начинается на полтора часа позже.

Но удобно ли это посетителю? Нередко получалось так, что придешь в музей, а он уже закрыт. Или еще не открыт… Киевляне, заканчивающие рабочий день обычно к 18 часам, не вписывались в график работы музеев. Потому что отпроситься у шефа, чтобы встретить родственника в аэропорту, еще можно. Но ради похода в музей? Нет, начальство этого не поймет.

Считайте деньги, не отходя от кассы

Разовый билет на осмотр экспозиции стоил 30-50 коп. Столько же платили за билет в кино. Скидки предоставлялись студентам дневых отделений, военнослужащим и школьникам. Если в музей привозили зарубежную или московскую выставку, у дверей выстраивалась длинная очередь. Две из них, рекордные, киевляне запомнили надолго. Первая была в 1973 г., когда в Киев привезли из Египетского национального музея уникальную выставку «Сокровища гробницы Тутанхамона».

В здание Национального художественного музея посетителей пускали через боковой вход со стороны Музейного переулка. Билетов в свободной продаже не было: их распределяли через профкомы предприятий. Очередь из тех, у кого уже имелся входной билет, растянулась на весь переулок — до нынешнего памятника В. Черноволу. Вторая ажиотажная выставка была в 1980-е, когда в Русский музей привезли выставку картин Николая Рериха.

Музеи активно сотрудничали с Киевским бюро путешествий и экскурсий, принимавшим туристические группы из других городов. В программу осмотра города включались и музеи. В обязательном порядке — музей Ленина, а в зависимости от темы экскурсий — также София Киевская, Киево-Печерская лавра, музей Т. Шевченко, Русский музей.

Однако нудные музеи тургруппы посещали только на бумаге. То есть отправлялись «прошвырнуться по магазинам» (важное занятие в эпоху товарного дефицита, к тому же Киев снабжался лучше многих других городов), а музей получал деньги за не проведенную экскурсию, которая оформ­лялась как состоявшаяся.

Еще один источник доходов — выпуск фотопутеводителя. Готовился он обычно силами сотрудников музея, а издавался в государственном издательстве «Мистецтво». Такая книжечка формата покет-бук (чаще в мягкой, но, бывало, и в твердой обложке) продавалась затем в вестибюле музея по 90-95 коп.

А Пушкина — нельзя

Была в жизни советских музеев и невидимая постороннему глазу сторона. Например, воспрещалось демонстрировать определенные экспонаты — полотна художников, считавшихся «буржуазными националистами», портреты и фотографии общественных деятелей, впавших в немилость, а также работы тех, кто эмигрировал во время Второй мировой или в 1970-е.

Оба эти музея — Пушкина и Булгакова — стали возможными лишь благодаря начатой Горбачевым «перестройке». Но даже тогда, в конце 1980-х, нечего было думать о музеефикации дома М. Грушевского на ул. Степана Халтурина (так называлась Паньковская). А уж о таких идеологически подозрительных заведениях, как музей туалетов, просто и говорить не приходится… Ничего подобного в столице УССР быть не могло!

И, наконец, музейное закулисье. Не секрет, что для публики выставлялась небольшая часть имевшихся в музее экспонатов, бльшая их часть годами пылилась в «запасниках». Даже не все сотрудники музея туда имели доступ. И неспроста. Ходили глухие слухи (и, видимо, небеспочвенно) о том, что иногда партийные бонзы, пользуясь «телефонным правом», ультимативно требовали передать им на дачу (или на подарок дорогому зарубежному гостю) картины того или иного живописца-классика. И директора музеев вынуждены были изворачиваться, оформляя отданные полотна, как, например, «пропавшие в годы Великой Отечественной войны».

Станислав Цалик, ВЛАСТЬ ДЕНЕГ

You may also like...