Любовь до боли. В России грядет эпидемия садомазохизма

Сексологи бьют тревогу: по их статистике, все больше россиян переключаются с традиционного секса на садомазо. На Западе, исторически толерантно настроенном к разнообразным половым перверсиям (отклонениям), БДСМ-движение существует давно и имеет своих преданных приверженцев (для еще не испорченных: БДСМ — это бандаж (от фр. «связывать») — доминирование — садизм — мазохизм).

 

Но почему исторически чуждый нам БДСМ все активнее внедряется в нашу сексуальную жизнь? Чтобы понять (или хотя бы попытаться это сделать), в чем сексуальная прелесть страданий, я отправляюсь в самый популярный в столице БДСМ-салон.

 

 

Захер нам Мазох?

Обычная старая пятиэтажка на севере Москвы: зеленый двор, бабушки на лавочках. Дверь в квартиру открыла милая скромная женщина лет 35—40,абсолютно не сексуального вида — таких много в церквях и прочих богоугодных собраниях. Неужели это и есть знаменитая «госпожа Милен»? Именно так зовут самую известную в узких кругах даму, которая уже 8 лет ублажает московских садомазохистов.

Но через 5 минут она облачается в свой рабочий костюм из латекса с декольте до пупка, делает макияж, прическу — и меняется до неузнаваемости.

Обстановка в квартире говорит сама за себя. Огромная закрытая черным покрывалом кровать, стены завешаны плотными темными шторами. В углу у окна — настоящее гинекологическое кресло с цепями для фиксации ног, рядом медицинский шкафчик с обеззараживающими средствами, скальпелями и… настоящим аппаратом искусственного дыхания. Напротив — подставка, на которой висит огромное количество всевозможных цепей, плетей, хлопушек (типа мухобоек). Сверху висят жуткие кожаные маски с железными молниями вместо ртов и резиновая кукла со страшными маленьким лицом и огромной грудью. В углу какой-то предмет, закрытый черным чехлом. Скидываю его — это оказывается средневековая дыба (деревянная доска, в которой жестко фиксируются голова и руки).

— Это самая любимая игрушка у моих клиентов, — говорит Милен. — Потому что человек в ней абсолютно обездвижен и с ним можно делать все что угодно. Для мазохистов это самый кайф. Вообще, у меня примочек всяких полно. Видите, сколько шкафов — все забиты специальной атрибутикой. За 8 лет столько всего накопила… Я вот сейчас переезжаю в другую квартиру, уже замучилась все это добро перетаскивать.

— Это не ваша квартира? Съемная?

— Конечно. Я живу в другом месте, потому что жить там, где работаю, невозможно. Тем более что у меня муж есть. Съемные у меня только для работы. Менять их приходится примерно раз в 2 года, иначе соседи заподозрят что-нибудь.

— Хозяева не знают, для каких целей вы арендуете их жилье?

— Нет, конечно. Видите, у меня здесь крюк на потолке? Чтобы его вбить, пришлось хозяину соврать, что у меня маленькая дочка и я для нее качели хочу повесить.

— Много у вас клиентов?

— Очень. Я уже устала работать, вот в отпуск уезжаю на недельку к маме, — показывает Милен на чемодан. — Только постоянных, тех, кто стабильно раз в месяц приходит, у меня человек 40. Ну и случайных еще 50–60.

— О, видно, вы выносливая женщина…

— Я с ними вообще не сплю, если вы об этом. Это против правил игры. Настоящая «госпожа» никогда не опускается до секса, иначе она сразу потеряет уважение в глазах «слуги». Я психолог по образованию и все эти тонкости хорошо знаю.

— А медикаменты вам зачем?

— Это все для игр. Все медикаменты — обеззараживающие средства. Скальпели — одноразовые, иголки медицинские тоже. У меня все стерильно по высшему разряду. Клиенты-то все солидные люди, много знаменитостей, высоких чиновников (особенно милицейских).

— Подождите, вы что, их тут по-настоящему режете?!

— Ну да. Некоторые об этом очень просят. Я делаю аккуратненькие маленькие надрезы и тут же их зашиваю. Более того, все больше в последнее время становится мужчин, которые просят им что-нибудь отрезать вообще. Иногда даже библейские места.

— И вы отрезаете?!

— Нет, конечно. Это же игра, главное, очень подробно описывать, как я якобы это делаю. В красках и с интимными нюансами. Это приносит удовлетворение.

— Ненормальные! А бьете вы их сильно?

— Ну да. Некоторые просят со следами, любят потом разглядывать свои синяки и шрамы. Но многим, конечно, надо так, чтобы никто потом ничего не заподозрил — ни жена, ни друзья в бане. Так что правильно бить — это тоже целая наука.

— А женщины среди ваших клиентов бывают?

— Практически нет, если только лесбиянки садомазохистской направленности. Но они, как правило, сами здесь друг друга истязают, я только отдаю приказы. Геи, кстати, тоже такими вещами любят побаловаться. Нормальные гетеросексуальные женщины здесь редкость. Ведь женщина, если она по натуре «нижняя» (мазохистка. — Авт.), и в жизни, в семье найдет, кто ее побьет и унизит. Откуда, думаете, домашнее насилие? Оно только там бывает, где сами женщины позволяют над собой издеваться. Это я вам как психолог говорю.

Если мне женщина звонит, то я вообще сильно напрягаюсь, потому что чаще это бывает жена какого-нибудь клиента. Видит, что муж звонил по моему номеру несколько раз и разговаривал долго, вот и проверяет — не любовница ли я. Я, как правило, таким говорю, что психолог и оказываю консультации по телефону.

— Конкуренция большая в вашем деле?

— Большая. Многие девочки из «классики» (обычные проститутки) приходят в садомазо. Как говорится, уходят в тираж, а ничего другого не умеют. А здесь вроде как секса не надо уже. Но из таких редко когда получается хорошая «госпожа». Потому что в работе с такими особыми клиентами нужны знания психологии, важен характер и настрой. А все эти бывшие проститутки, как правило, сами «нижние», привыкли подчиняться и все терпеть. К ним приходит клиент, а они: «Ну, раздевайтесь, как вас бить?» Тут же нужна психологическая игра.

— А в обычной жизни эти люди — ваши клиенты — не опасны?

— Месяц после визита ко мне — нет. Если же их эти желания не удовлетворены, то, в принципе, могут быть жестоки и безжалостны к окружающим. Так что я, можно сказать, спасаю общество от жестокости.

Испытание плеткой

А много ли любителей садомазо-утех среди обычных граждан? Может, многие хотели бы пойти в БДСМ-клубы, но не могут по причине их дороговизны?

Мы с коллегой решаем выйти на улицу и предложить «господские» услуги по бросовым ценам. Конечно, истязать никого мы не станем, а вот унижать — за милую душу. Психологи говорят, что мазохисту важна не столько боль, сколько унижение.

При нас плетка, собачий поводок в виде цепи, кожаный ошейник с шипами, трость с набалдашником, ремень с тяжелой пряжкой, наручники. И прикид соответствующий — на обеих черный обтягивающий латекс и высокие ботфорты.

Ко всей этой красоте прилагается прейскурант садомазо-услуг. Предложения у нас по смешным ценам — от 5 до 10 рублей, а пенсионерам и студентам — вообще бесплатно. Все позиции нашего «БДСМ-меню» мы вывели путем пристального изучения тематических сайтов, то есть все эти «плевки», «щелчки» и «тычки» — самые настоящие радости садомазохиста. За которые, кстати, в специальных местах просят совсем нешуточные бабки.

На Арбате, рядом с памятником Пушкину и Гончаровой, мы быстро собираем «полный зал».

Первыми интересуются арбатские поэты и художники. При ближайшем рассмотрении они оказываются также матерщинниками и крамольниками. Внимательно изучив наш прейскурант, слегка помятый Гоша, представившийся арбатским поэтом, тянет:

— Чего-то я не пойму — я целую сапог и я же плачу?! — от напряжения извилин он даже шевелит пальцами. Мы радостно киваем: мол, он все правильно понял.

— Не, если бы вы мне дали денег, тогда понятно, а так — зачем?

Ему вторит потрепанный живописец, «портретист в стиле Дали», как он себя позиционирует:

— Девки, это ерунда какая-то! Прошлый раз, когда ваши приезжали, очень хорошо было — 300 рублей за час. И никто никого не бил. Ну что, по рукам?

Приходится провести маленькую просветительскую лекцию по садомазо. Гоша задумчиво идет обратно к товарищам, потрясенно бубня себе под нос: «Меня побьют, и я же за это денег должен!»

Следующим к нам подходит коротко стриженный щуплый товарищ, тоже поэт здешних переулков по имени Руслан. Он также вспоминает о проститутках за 300 руб., видимо, впечатливших здешних обитателей на всю оставшуюся жизнь. И тоже предлагает нам повторить их подвиг.

— У, хороша девка, я таких даже среди валютных не встречал, — заявляет он, глядя на Жанну. — Слушай, я тебя хочу! А я тебе книжку свою подарю…

Детские шалости и китайский ширпотреб

Арбатская богема проявляет навязчивость, поэтому мы меняем дислокацию. Поигрывая плеточками, дефилируем в сторону Вахтанговского театра.

Возле храма Мельпомены к нам подходит компания студентов-технарей — их профессиональную принадлежность выдает громогласное обсуждение недавней сессии. При виде нас о науке юноши забывают напрочь. Какое-то время молча толпятся напротив, потом, видимо, возбуждаются — начинают пихать друг друга в бока и дико ржать. Один тщедушный, явно замученный математикой юнец обращается к нам, тыкая в бледного тощего сотоварища в толстых очках:

— Скажите, э… А вот вам все равно, кто вам платит?

— Кто платит, тот и получает… Строго по прейскуранту.

— А вот если я за него заплачу, — юноша подталкивает к нам упирающегося очкарика, — вы его обслужите?

— Обслужим, почему нет! — соглашаемся мы.

— Но он, знаете ли, стеснительный очень… А если он убегать будет?

— Догоним! — обещаем мы. Несчастный очкарик густо краснеет:

— Я не хочу! Не буду!

— А вас никто не спрашивает! — веселимся мы. — Вас друг заказал.

Очкарик спасается бегством, вопреки обещанию мы его не преследуем.

И тут перед нами возникает группа китайских туристов. Высыпав из сувенирной лавки, они атакуют нас, как полчище саранчи. Видимо, решив, что мы — одна из арбатских достопримечательностей, хватают нас под руки и фотографируются. Один виснет на шее, другой обнимает за талию, третий норовит засунуть руку в декольте…

— У нас тут садо! — строго говорим мы. — И мазо! А не то, что вы подумали!

Но китайцев ни садо, ни мазо не пугает. Один из них храбро позволяет нацепить на себя поводок в виде собачьей цепи, другой разрешает слегка отходить себя плеточкой, а третий радостно напяливает наручники на своего товарища. Но вот давать за это деньги — даже такие мизерные — китайцы наотрез отказываются. Видимо, правда — на халяву и уксус сладок, а также поводок и плетка.

Вспоминаются жуткие фотографии эпохи культурной революции, где хунвейбины так же хлестали интеллигентов и крестьян. Те туристы, которых стегают, сопротивляются как-то уж очень вяло… Может, подчинение и подавление заложены культурой и воспитанием?

Тело мастера боится

— А вы знаете, — вмешивается наблюдающий китайский разгул ухоженный господин в затемненных очках, — что в Юго-Восточной Азии садомазохизм — это норма? Например, в Японии искусство связывания веревками является частью национального эротизма, активно пропагандируется на ТВ. Имена мастеров связывания знает вся страна.

Интересуемся у мужчины: откуда познания? Он загадочно улыбается и говорит, что он — Мастер. И если нам с подругой захочется действительно испытать удовольствие от соединения боли и экстаза, мы можем с ним встретиться. Гражданин оставляет свой е-mail. О’кей, вот и первый настоящий клиент клюнул на нашу удочку. Правда, мы так и не поняли, садист он или мазохист.

Народ между тем валит к нам косяком. Один мужчина весьма брутального вида изъявляет желание пройтись на поводке:

— В такой роли я еще не был, — он подставляет шею. — Вы меня на мой телефон сфотографируйте, потом друзьям покажу.

Парочка интеллигентного вида под 40 подходит вплотную и тихо спрашивает:

— А вы что, прямо здесь услуги оказываете? А можно будет куда-нибудь отойти? Ну хотя бы во двор? Нас заинтересовало связывание и еще предложение на 3 часа на дому у госпожи…

После пятиминутного диалога о видах услуг мы убеждаемся: перед нами настоящие фанаты садомазо. Под благовидным предлогом откладываем свидание с активной парочкой до лучших времен — оказать качественные БДСМ-услуги мы, увы, не можем. Ведь одно дело прилюдно поводить добровольца на поводке или шлепнуть по носу веером за 5 рублей и совсем другое — связать и истязать двух граждан в глухом дворе. Это уже УК попахивает!

Парочку сменяет трио мужчин, заинтересовавшихся «взятием в рабство на 24 часа», которое «включает все». Они хотят прояснить момент «оплата по договоренности». Один из них решает начать с гулянья на поводке, и мы уже застегиваем на нем ошейник, как вдруг слышим:

— Ваши документы!

Юмор в погонах

Перед нами двое полицейских. С настоящими наручниками и дубинками. Они заявляют, что мы задержаны за «незаконное оказание коммерческих услуг, в том числе эротических».

— Пройдемте, гражданочки!

Понимая, что «пройти» нам все равно придется, напоследок ставим эксперимент и над людьми в форме — прямо репортаж с петлей на шее!

— А не хотите ли ремня? Всего 5 рублей! Или сапогом — по червонцу?

Но с людьми в погонах явно шутки плохи. Они мрачнеют еще больше:

— Так, сами пойдем? Или руки на капот и в наручники?

Ага, вот вам и садомазо! Только уже не игрушечное!

Наши объяснения по поводу редакционного задания и ироничности акции на стражей порядка никакого действия не оказывают:

— Вы незаконно зарабатывали деньги, — заявляет один из них, тыкая пальцем в прайс-лист: 1 рубль, 5 рублей. — У вас нет лицензии на оказание услуг населению. И вообще, на вас поступил сигнал в наше отделение. Мы должны отреагировать.

В отделении, куда нас доставили, «разбираться» с нами собрался едва ли не весь личный состав. Некоторые смеялись, другие сохраняли строгость. Потом пришло начальство. Оно выслушало нас сурово, провело профилактическую беседу, а также заставило каждую из нас написать объяснительную. Все требования мы выполнили: и беседу выслушали, и объяснения, в которых мы честно рассказали об акции «по изучению сексуальных взглядов москвичей и гостей столицы», написали.

Приятно, что стражи порядка оказались вполне обаятельными мужчинами. Оказалось, им особенно пришелся по душе наш перл про бесплатный плевок в душу. Они разобрали все наши экземпляры прайс-листа, чтобы развесить их на дверях кабинетов, и заверили, что прейскурант садомазо-услуг очень украсит их отделение.

Основное впечатление, которое мы вынесли из своих садомазо-похождений в центре столицы, — то, что наш народ не лишен чувства юмора и здорового любопытства. Что до унижений, то, увы, к ним нам и вправду не привыкать. Да и других унизить мы умеем.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Комментарий психолога Анны Голубевой:

— Явление садомазохизма входит в жизнь гораздо большего числа людей, чем принято думать. Оно очень разнообразно в проявлениях — от фантазий до преступлений на сексуальной почве.

Садомазохизм — это стремление к причинению или получению не только физической боли, но также нравственных и психологических страданий. Такие наклонности формируются в детстве. Они связаны с негативным опытом общения с близкими людьми и противоположным полом.

Мазохисты — люди, в чьем сознании наказание неразрывно связано с заботой и любовью. Чем больше родители применяют в качестве основной методики воспитания окрики, унижения, наказания, тем вероятнее, что у ребенка закрепится ощущение, что тот, кто наказывает, должен и защищать. Такой человек вместе с болью и унижением испытывает приятное чувство спокойствия, надежности и даже любви к себе со стороны того, кто эту боль причиняет.

Садистские наклонности могут развиться, когда человек не ощущает своей значимости, а то и вовсе считает себя ущербным. В большинстве своем садисты непривлекательны внешне. Из-за отсутствия ощущения своей значимости у садиста накапливается агрессия, которую он проявляет, подавляя и унижая другого. Как правило, это происходит в сексуальной сфере, потому что обнаженная жертва выглядит особенно беззащитной.

Садизм и мазохизм неразрывно связаны. Те, кто регулярно мучается, однажды захотят помучить и сами, и наоборот. В крайних случаях садомазохизм — это сексуальное отклонение, но есть люди, для которых это всего лишь развлечение, способ разнообразить интимную жизнь.

Фото: Наталья Мущинкина, 

Авторы:  Жанна Голубицкая, Светлана Плешакова, Дина Карпицкая, «Московский комсомолец»

 

You may also like...