Наемники и добровольцы гибридной войны России с Украиной

Власти России и Белоруссии отреагировали на вооруженный конфликт на Украине первыми уголовными делами о наемничестве против своих граждан. Москвича Романа Железнова Следственный комитет России обвиняет в участии в боевой деятельности в полке «Азов». А в Белоруссии правоохранительные органы заинтересовались Игорем Щукой, который не скрывает своих симпатий к ДНР. Его статус по делу до конца не ясен — КГБ страны официально не сообщало о расследовании.

 Щука и Железнов рассказали изданию  «Спектр», почему они отрицают обвинения в наемничестве и чем они на самом деле заняты на Украине.

Игорь Щука, член «Другой России», сторонник ДНР:

— Я узнал о деле, когда позвонил маме из Москвы, чтобы сообщить, что я жив-здоров. Она сказала, что если я собираюсь в Солигорск, то мне надо быть осторожным — домой приходил отряд целый. Точно не понятно за что и почему, но наемничество — это единственное, что они могут придумать. 

Сам я не воевал. Я по сути работал репортером. Я фиксировал разрушения, брал интервью у ополченцев и мирного населения. Денег я за свою деятельность не получал и не знаю людей, которые бы получали деньги за участие в боевых действиях или же за другую работу.



Игорь Щука. Фото из его личного архива.


Я плотно участвую во всех событиях на Украине, начиная с Крыма. В Крым я приехал 1 марта. Оттуда поехал в Донецк, когда там еще митинги проходили. Наш товарищ Бенес Айо (темнокожий русскоговорящий гражданин Латвии, сторонник Эдуарда Лимонова, – прим. авт.) выступал там почти на каждом митинге. За это он сейчас преследуется властями Латвии. 

Потом произошло взятие администрации, началось становление республики. Потом я поехал в Краматорск, потому что это горячая точка. Там уже были вооруженные люди. 

Еще дня четыре я пробыл в Мариуполе. Спокойно проезжал украинские блок-посты. Проверили паспорта, мы объяснили, что мы журналистской деятельностью занимались. Плюс с нами было два журналиста иностранных.

Я не встречал ни одного человека в ополчении, кто получал бы деньги. Это логичней было бы для украинской армии. Там такие есть, например, контрактники, которые получают зарплату, но чтобы кто-то кого-то прямо спонсировал — я такого не слышал и не встречал. Про Киев я точно не скажу, а про ДНР и ЛНР сто процентов скажу, что им не платят. Они даже форму сами покупают. Если говорить о национальном составе, то там сборная солянка. 

В ополчении много россиян, белорусов, есть даже негры в ополчении. Несколько человек из Латвии, Абхазии, в том числе там жители стран Евросоюза. Как показал случай Бенеса Айо — ничего хорошего последним не светит на родине. Поэтому граждане ЕС не собираются возвращаться. Евросоюзу не нужны ветераны с боевым опытом, тем более воевавшие против Киева, а значит — настроенные против Евросоюза.

Сейчас я в Москве, я думаю, что тут безопасно и выдача белорусским властям не грозит. Если бы захотели меня схватить тут — меня схватили бы. Я знаю даже людей, которые воевали. Они спокойно прибывают и ничего с ними не делается. Россия лояльно к этому относится. А нашим чекистам без разницы, за какую сторону ты воюешь. В любом случае будет уголовное дело. Может быть, вернусь в Донецк, в зависимости от обстоятельств. 

Перемирие не соблюдается, конечно, но оно нужно Киеву, как я понимаю, для того, чтобы пережить зиму. Сейчас в ДНР пытаются договориться, чтобы не было обстрелов. Я уверен, что снаряды преднамеренно кладут в жилые районы. По городам ДНР ходят наводчики и по телефону сообщают координаты — это самые главные подонки. 

Когда война закончится, если ДНР победит, я бы с удовольствием пожил бы в Донецке и Краматорске. Мне там понравилось. Хорошие города, очень хорошие.

Роман Железнов, национал-социалист, волонтер полка «Азов»:

— Власти России вот уже несколько месяцев закрывают глаза на массированный поток реальных наемников из России на Донбасс через свободно открытую границу в Ростове-на-Дону. Что будет с ними далее – зависит от множества факторов, сейчас нет смысла гадать. Война далека от завершения. Предполагаю, что их будут постепенно нейтрализовывать под различными предлогами, напрямую не связанными с политикой. Эта практика широко распространена последние годы.

О том, что у меня дома проводится обыск в связи с возбуждением уголовного дела по части 3 статьи 359 («Участие наемника в вооруженном конфликте или военных действиях») я узнал вечером 3 октября от родителей. Они мне позвонили по Skype и рассказали о визите представителей Главного Управления Следственного Комитета и оперативных сотрудников Центра по противодействию экстремизму. Обыск шел несколько часов, ничего интересного, естественно, не обнаружили. Забрали несколько стикеров, пару книг и что-то еще по мелочи. Все остальное было изъято их коллегами ранее – в мае 2013 и июле этого года.



Роман Железнов. Фото из его личного архива.


Дело, считаю, носит откровенно политический характер и является показательным. В настоящий момент редакция статьи «Наемничество» позволяет привлекать только лиц, участвующих в иностранных военных конфликтах с целью получения материальной выгоды. При этом, даже если имеются доказательства участия в вооруженном конфликте, крайне редко следствие может получить доказательства материальной заинтересованности. 

Сейчас, на волне ура-патриотической истерии, законодательство решили максимально ужесточить – внести поправки, направленные на расширение санкций уголовного преследования: интегрировать в текст статьи о наемничестве понятие «военные пособники», которые сражаются за рубежами России по идейным соображениям. Я национал-социалист, а это вписывается в формулировку поправки, описывая мою мотивацию языком полиции – «поддержка деструктивных идей, представляющих угрозу человечеству и общечеловеческим ценностям». 

Я доброволец, а не наемник. Я числюсь волонтером информационно-пропагандистской службы полка. При самых минимальных усилиях я мог бы иметь в месяц минимум в три раза больше денег, чем озвученная следствием заработная плата – около 300 американских долларов. Никто не станет за такие деньги рисковать своей жизнью. 

В «Азове» все добровольцы. Про другие батальоны (на момент написания текста батальон «Азов» еще не был переформирован в полк – прим. авт.) – не скажу, не знаю.

По законодательству Украины иностранцы не могут принимать участия в боевых действиях, поэтому номинально числятся водителями, техниками, спортивными инструкторами… У всех лиц без украинского гражданства статус волонтеров. Мне оказывают юридические услуги по получению соответствующих документов. Процесс запущен. Ориентировочно к концу зимы, думаю, все будет выправлено и я стану гражданином Украины. 

Да, в Россию сейчас мне путь закрыт. Вернусь я, как и говорил раньше – на танке или под конвоем или трупом. По Москве, не скрою, ностальгирую, но тут как раз уместен тезис, что нынче Родину лучше любить издалека. 

БЕСЕДОВАЛ ПАВЕЛ НИКУЛИН, СПЕКТР

 

You may also like...