Кто и что делает приезжих преступниками?

Эта тема широко не обсуждается. И мы уже предвидим недоуменные отклики — а зачем вообще касаться таких опасных материй? Но факты остаются фактами, и замалчивать их, по нашему мнению, нельзя: количество правонарушений, которые совершают в Москве мигранты, растет с каждым годом. Речь не о «мелких прегрешениях» типа отсутствия регистрации или разрешения на работу. По официальным данным, приезжие повинны более чем в 40% раскрытых в столице тяжких и особо тяжких преступлений — убийств, краж, изнасилований и т.д. О числе нераскрытых можно только догадываться. Почему люди, приезжая на заработки, становятся преступниками? В силах ли власти изменить эту опасную тенденцию и что для этого надо сделать? «МК» с помощью экспертов попробовал разобраться в ситуации.

«Бытовуха» в бытовках

По данным Академии Генпрокуратуры РФ, четверть всех тяжких преступлений, совершаемых в России мигрантами, приходится на Москву. В других регионах иностранцы нарушают закон в среднем в 10 раз реже.

«В понедельник в милицию из медучреждения поступила телефонограмма о том, что к ним был доставлен с проникающим ножевым ранением в грудь гражданин Афганистана Мухамадрамин Алам. Пострадавший успел рассказать, что ранение получил около 12.00 у дома 2 по Сиреневому бульвару. Вскоре он скончался. А около 17.00 в больницу был доставлен гражданин Китая, который подвергся нападению в том же районе, у дома 30 по Сиреневому бульвару. Он госпитализирован с черепно-мозговой травмой. В Восточном округе Москвы на следующую ночь неизвестные ранили ножом гражданина Таджикистана».

Это милицейская сводка от 7—8 августа 2007 года. Сразу три случая поножовщины произошли в течение суток.

Но и единичные случаи такого рода случаются очень часто. Кто же совершает кровавые деяния? В большинстве случаев это вовсе не московские скинхеды-отморозки. Да и вообще — конфликты с москвичами гастарбайтеры стараются не провоцировать. Лезут мигранты в драку только в том случае, когда их начинают задирать и иного решения, кроме как дать отпор, нет. Это случается редко. По утверждению специалистов, поножовщина характерна как раз для мигрантов. Разбираясь между собой, они в запале могут и убить, и сделать своего соотечественника инвалидом.

— Бытовая преступность характерна практически для всех мигрантов, у которых нет нормального жилья, которые живут скученно, имеют небольшие заработки и, по сути, ведут маргинальный образ жизни. Создается нездоровая атмосфера, — говорит ведущий научный сотрудник отдела общих проблем преступности, ее причин и предупреждения НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, к.ю.н. Григорий Антонов-Романовский. — Сейчас количество бытовых преступлений, совершенных мигрантами, возрастает. А это значит, что они как-то обживаются в маргинальной среде. Для мигранта, который приехал, немного поработал и уехал, это не характерно. Характерно для тех, которые живут долго в вагончиках и «протухают».

Нелегальных преступников не бывает?

Вот как милиция объясняет первопричину преступности у мигрантов. Среди гастарбайтеров большинство — молодые люди. Они трудоспособны, активны. Заработки, которые предлагают работодатели, их не устраивают.

И так, параллельно с «правильными» заработками, мигрант начинает заниматься квартирными кражами, разбоями, грабежами.

Знают ли его коллеги по «вагончику» об этом занятии? Как правило, да. Куда мигранту прятать деньги, добытые нечестным путем? Уставший от нищенского существования, он не удержится от того, чтобы гульнуть или прикупить приличную вещь. В общем, микросреда такая, что в тайне преступление не сохранишь. Другое дело, что обитатели «вагончиков» очень закрыты, вести оперативную работу с ними милиционерам сложно. Как говорят сотрудники силовых структур, эта категория дел — самая труднораскрываемая. Ни ученые, ни силовики, ни чиновники не могут дать точный ответ даже на вопрос о том, сколько среди преступников нелегальных мигрантов. Дело в том, что в документах, которые оформляются при задержании, предъявлении обвинения, обвинительном заключении, приговоре, не отмечается, кем был преступник — нелегалом или нет. Почему, спрашивается, руководители силовых структур замалчивают такой важный факт? Вот какой комментарий дал «МК» сотрудник ГУВД Москвы на условиях анонимности:

— Как только МВД и прокуратура, следственный комитет начнут давать данные, что вот столько-то преступлений совершено лицами, не имеющими права проживать в России, с них сразу же спросят: как вы допустили, что они вообще здесь оказались? На самом деле совсем несложно выпустить совместный приказ генерального прокурора и министра внутренних дел о том, чтобы включить в бланк графу «легальный мигрант» или «нелегальный». Это ведь один из самых важных признаков, характеризующих лицо. А читаешь уголовные дела — конкретики нет нигде. Иностранец — и все. Разве что намеки в отдельных местах в деле где-нибудь присутствуют.

«Свой» против «чужих»

Зато в своем кругу приезжие, как правило, знают, кто есть кто. Попав в Москву, трудовой мигрант почти сразу же попадает в свою диаспору и фактически находится под ее контролем. Без знания русского языка, особенностей жизни в России гастарбайтер не может нормально адаптироваться. Жизнь сама вталкивает его в диаспору. И порой в ее криминализированную часть.

— Нелегальная деятельность провоцируется во многом московской реальностью, — говорит завотделом межэтнических отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов. — Даже российский гражданин с трудом может сделать регистрацию в столице. А тем более гастарбайтер. Естественно, он обратится в криминальные структуры, чтобы быстренько изготовить документы в обход легальных процедур.

Вопрос в том, кто провоцирует все это? Мигранты, которые хотят стать легальными и спать спокойно? Или власти? Регистрация в Москве остается коррупционноемкой. Все это понимают прекрасно.

Специалисты Академии Генпрокуратуры опрашивали столичных милиционеров и работников прокуратуры. И вот к каким выводам пришли. «Свои» могут заставить мигранта принять участие в разовой операции. Например, перебросить наркотики. Или, если он водитель такси или маршрутки, перевезти краденые вещи. Человеку приходится принимать правила игры, которые диктует криминализированная часть диаспоры. Если ему что-то известно, он будет молчать как партизан.

— В ходе изучения уголовных дел, был выявлен факт убийства китайцами своих земляков-торговцев, — говорит Григорий Антонов-Романовский. — Оказалось, что они отказались отчислять в «кассу» некоторую сумму денег. Это послужило основанием для их ликвидации. Подобное отношение встречается часто. Если видят, что кто-то зарабатывает много, но не имеет прикрытия, могут убить и ограбить.

Подпитывается этническая преступность и теми иностранцами, которые каждый год выходят из мест лишения свободы. Казалось бы, Россия должна отправить их после отсидки на родину. Ан нет — из-за отсутствия средств в госказне домой отправляются в лучшем случае несколько десятков бывших уголовников. Остальные, взращенные в тюрьмах и на зонах, становятся организаторами преступной деятельности своих же соотечественников.

По расчетам экспертов, преступность мигрантов-иностранцев с 1999 года увеличилась по меньшей мере в 2,5 раза. На 10 тысяч мигрантов-иностранцев в 2006 году приходилось до 300 преступлений.

Развивается и этническая экономическая преступность. На рынках, например, организуются преступные сообщества. В чем их опасность? В основном они занимаются «теневой» экономикой, ведут ее с нарушением существующего законодательства. У них все время конфликты — как внутри своего сообщества, так и с другими этническими группами за «теневую» нишу. Когда ученые изучали проблему убийств предпринимателей, оказалось: 6—8% убитых — иностранцы. Если учесть, что приезжие занимают в предпринимательском сообществе десятые, если не сотые доли процента, 6—8% — колоссальная доля. Этот показатель говорит об интенсивности преступности не только среди рабочих и обслуги, но и среди самих коммерсантов.

Вывод из этих печальных фактов один. Проблема не будет решена, пока наша экономика заинтересована в дешевом, неквалифицированном, нелегальном труде. Предпринимателям не нужны профессионалы — при экстенсивном ведении хозяйства прибыли гораздо больше. Московские власти, как мантру, повторяют один и тот же вопрос: почему город дает коммерсантам квоты, а они их не выбирают? А зачем коммерсантам эти квоты нужны? Для того, чтобы тратиться на нормальное жилье для гастарбайтеров, платить им приличные зарплаты? Нет. Только для возможности притока мигрантов. Бизнесмены для прикрытия берут несколько легализованных человек по квоте, а остальные трудяги работают нелегально. Если придет проверка, ревизорам сразу же предъявят десяток легальных работников — и вроде все нормально…

Ольга Грекова, «Московский комсомолец»

You may also like...