Пить стали больше. Из-за стрессов и депрессий

Тогда как во всех отраслях пищевой промышленности во время кризиса шел спад, производство легальной водки и крепких напитков увеличилось на 12%, или на 39 миллионов бутылок. И это без учета самогона и нелегальной водки… Одни специалисты бьют тревогу – народ спивается, а другие успокаивают – мол, по количеству выпитого мы даже до среднеевропейских показателей не дотягиваемся. 

По данным Всемирной организации здравоохранения, украинцы выглядят довольно трезво – на 61-м месте. В год один житель страны выпивает чуть больше 6 литров абсолютного алкоголя (чистого 100-процентного спирта, содержащегося в алкогольных напитках) . В двадцатку не попали даже россияне. Самые пьющие страны, по версии ВОЗа – Уганда, Люксембург, Франция, Молдова, Чехия, Германия.

Рисунок Н.Копейкина

– Честно говоря, я не верю данным Всемирной организации. Они не могли объективно подсчитать выпитые литры, – говорит президент украинской торгово-промышленной конфедерации, директор Союза оптовых производителей алкоголя и табака Владимир Демчак. – Наверняка в этих данных не учитывали нелегальную водку, самогон и другие крепкие напитки домашнего производства.

Если верить этим цифрам, выходит, что украинцы стали пить меньше, чем 20 лет назад. По нашим подсчетам, в 1985 году один украинец потреблял больше 10 литров абсолютного алкоголя. Сейчас – до 12 литров.

 Из цикла «Мои ночи прекраснее ваших дней». Никита Машкин

 

Так что в двадцатку мы точно попадаем. Но это вовсе не значит, что народ спивается. Сейчас мы даже не дотягиваем до среднеевропейского показателя. Те же чехи, французы значительно нас опережают.

– Только пьющими считают россиян и украинцев почему-то…

– Это все потому, что мы показательно пьющие. Французы больше всех в мире пьют вина, но никто их не считает алкоголиками. Все потому, что пьют они не дома, не на лавочке в парке, а в кафе, ресторане.

И пьют медленно во время еды, поэтому не напиваются. Они, как и мы, едят очень жирную пищу, а вино, как известно, хорошо расщепляет жиры, способствует кровообращению. Кстати, французы реже других наций страдают сердечнососудистыми заболеваниями. А у нас как пьют? На лавочке, бутылка на троих, непонятно какая закуска… Конечно, если это увидит француз или чех, скажет: «Алкаши!». Хотя пьем мы куда меньше, чем они.

– Но судя по цифрам, во время кризиса пить стали больше – производство водки растет?

На самом деле производство не увеличилось, просто больше стали выводить из тени, поэтому и данные такие.

Сейчас же, когда подняли ставки акцизного сбора, цифры покажут, да и уже показывают, падение, то есть отрасль будет уходить обратно в тень. Но отрицать не буду, за время кризиса действительно пить стали больше, хотя ненамного, процентов на семь, и перешли на более дешевые отечественные напитки. Больше стали употреблять самогона и нелегальной водки.

По нашим подсчетам, процентов на 40. Но если сейчас и наблюдается такой скачок, то потом все выровняется, и мы вернемся к своим стабильным 12 литрам. Максимум, что грозит – поднимемся до среднеевропейского уровня. Когда мы сравнили, сколько пили 1985 году и 2008, линия потребления получилась почти ровная – плюс один процент в год. То есть более чем за 20 лет потребление алкоголя увеличилось на 20%.

Эксперт

Пить можно, но осторожно Врач-нарколог Юрий ГАЛИЧ:

– Чтобы стать зависимым от алкоголя, нужно пить достаточно долго. Если человек выпивает часто, это не значит, что он станет зависимым. Есть безопасные дозы употребления алкоголя, от которых не будет негативных последствий и вы не получите зависимости – это две дозы по 10 грамм абсолютного спирта для женщин и три дозы для мужчин. Одна доза алкоголя содержится, например, в 100 граммах сухого вина. То есть женщина может спокойно в день выпивать 200 граммов вина, мужчина – 300. Но минимум два дня в неделю должны быть трезвыми. Если дней трезвости нет, то такие люди потребляют с риском.

Если не идут к наркологу – не значит, что не пьют

Врачи-наркологи не разделяют оптимизма Владимира Демчака. Однозначно говорят, что пить стали больше, что алкоголизм расширил свои возрастные границы (и помолодел, и постарел). А запойным был кризис или нет, можно будет оценить только через пару лет.

– По моим наблюдениям, за годы независимости в Украине пьющих людей стало в два раза больше, – говорит психиатр-нарколог Виталий Полонец. – И это легко объясняется. В любом учебнике по психологии прочитаете, что капитализм – это вечная тревога о завтрашнем дне, а неуверенность и тревога приводят многих к поиску допинга.

При социализме мы все хорошо знали, как сложится жизнь: закончили вуз, получили распределение, стали в очередь на квартиру… Сейчас люди находятся в постоянном напряжении, и алкоголь оказывается самым простым и на первый взгляд безболезненным способом снятия этого напряжения.

Но весь фокус в том, что после чувства эйфории и расслабленности наступает, как в народе говорят, «отходняк». Это связано с биохимическими особенностями нашего организма. Человек снова начинает пить, чтобы испытать эйфорию. Получается замкнутый круг, который приводит к алкогольной зависимости. Если раньше еще были какие-то сдерживающие факторы: парткомы, принудительное лечение, четкий контроль над количеством выпитого и произведенного, то сейчас этого нет.

Некому ни ругать, ни ограничивать, а лечить можно только с согласия больного. Вы посмотрите, все ж село спилось. Причем пьют там не водку, на нее денег нет, а самогон, который содержит опасные сивушные масла. Это приводит к быстрому формированию алкогольной зависимости и поражению центральной и периферической нервной системы. Как-то я был в Голландии.

Там многое дозволено, народ свободно курит марихуану на улице, ее можно заказать даже в кафе. Лично видел, как двое французов заказывали траву. Официант вначале проверил паспорт, убедился, что парням действительно есть 21 год, затем рассказал, какие могут быть негативные последствия.

После этого еще раз пять переспросил, действительно ли они хотят. Клиенты не отказались. Пока французы расслаблялись, официант стоял метрах в 15 от них и пристально наблюдал, в случае нежелательных реакций он готов был оказать помощь. Точно такой же контроль и за алкоголем. А кто у нас следит за 15-летними пацанами после выпитой ими бутылки водки?

Во время кризиса внутреннее напряжение возрастает, и потребность в допинге становится больше. При этом обращений к врачу – меньше, что создает обманчивое впечатление, будто у нас все благополучно. Но не идут к наркологу не потому, что не пьют, а потому что лечение от алкоголизма – недешевое удовольствие. Найти деньги на него гораздо сложнее, чем на очередную бутылку. В итоге мы получаем запущенных больных, не только с алкоголическими проблемами, но и с наркотическими, тяжелые случаи социальноопасных заболеваний (туберкулез, СПИД…).

Марина Осийчук, «Газета по-киевски»