В «Деле Фирташей» на кону – миллиард!

Вниманию читателей – повествование о скандальном разводе Дмитрия Фирташа и Марии Калиновской. «Папы» того самого «РосУкрЭнерго», мамы того самого «мандаринчика»-убийцы, сбежавшего в Израиль от украинского правосудия. Таки богатые тоже плачут!В начале 2007 года широкой общественности стало известно , что за компанией «РосУкрЭнерго» стоит Дмитрий Фирташ. Об этом собственно Дмитрий Васильевич уже, ничуть не чинясь, заявил в одном из интервью (видимо, теперь он был уверен, что его бизнесу ничего не угрожает). Возможно, Мария Калиновская узнала об этом чуть раньше, чем остальные, но вряд ли намного раньше. C этого момента она развила бурную деятельность: параллельно подала несколько судебных исков и запросов. В первую очередь – обратилась с официальным запросом на получение конфиденциальной коммерческой информации относительно оффшорных компаний, контролируемых ее мужем (в частности Group DF). Во-вторых, подала иск о пересмотре раздела имущества в Печерский районный суд Киева. Но по этим двум фронтам Калиновская была разбита.

Интересующую ее официальную информацию об активах мужа получить в полном объеме ей, по всей видимости, не удалось. По словам управляющего директора Group DF Роберта Шетлер-Джонса, «18 июля Высокий суд правосудия Британских Виргинских островов (где зарегистрирована компания Group DF) поддержал требование Фирташа отклонить запрос Марии Калиновской основании того, что она преследовала ненадлежащие цели, не раскрыла надлежащую информацию и предоставила информацию, вводящую в заблуждение». Правда, 26 июля уже другой представитель Group DF Леонид Финка в интервью российским «Ведомостям» заявляет о том, что 8 июня 2007 года Высший Суд Восточных Карибов на Британских Виргинских островах удовлетворил запрос Марии Фирташ и предоставил ей документы о деятельности интересовавших ее компаний. Так что, скорее всего, Калиновская получила информацию об активах только некоторых компаний, входящих в Group DF – возможно, тех, чья деятельность началась еще во время их совместной семейной жизни.

Киевская Фемида тоже оказалась не на стороне Калиновской – 19 июля 2007 года Печерский районный суд города Киева отклонил гражданский иск Марии Фирташ, в котором она требовала признать недействительными подписанные ею соглашения о разделе имущества. Последним шансом для обманутой жены стала попытка признать недействительным ее брак – тогда «автоматом» станут недействительными и соглашения о разделе имущества.

И тут ей повезло. Соломенский районный суд неожиданно отменил собственное решение о расторжении брака Фирташей. Судья Ирина Усатова дважды вынесла аналогичное определение. Но, несмотря на это, до конца битвы еще далеко. Скорее всего, юристы олигарха попытаются оспорить судебное решение. В противном случае Фирташу придется доказывать…собственную несостоятельность. Финансовую. Во всяком случае, до того момента, как он расторг брак с Марией. Удастся ли ему доказать, что меньше, чем за 2 года ему удалось заработать 4, 6 миллиардов долларов? Все может быть. Хотя в распоряжении Калиновской есть косвенное доказательство, которое при случае любят упомянуть ее адвокаты: о своем состоянии и Фирташ заявил публично в интервью солидной газете Finacial times – Дмитрий Васильевич похвастался, что он объединил свои активы в холдинговую компанию под названием «Группа Дмитрия Фирташа» с оборотом 4,6 млрд. долларов. Очевидно, официально оформив развод, он чувствовал себя в безопасности. И за свою откровенность ему, возможно, придется поплатиться 1,8 миллиардами евро – по словам сына Марии Калиновской Александра, акции именно на такую сумму требует мать у бывшего супруга.

«Эти люди идут напролом»

А пока продолжаются судебные баталии. Очевидно, что до завершения дела еще далеко. По словам Ирины Усатовой, с таким беспрецедентным давлением, как во время рассмотрения этого дела, ей до этого не приходилось сталкиваться ни разу в жизни. «Это беспринципные люди, которые привыкли идти напролом», – так она охарактеризовала своих «обидчиков». Она даже обратилась с открытым письмо к Президенту Украины – с просьбой о помощи и защите. Ирина Анатольевна согласилась рассказать «Главреду» о том, почему она решилась на такой нестандартный поступок.

Вы обратились с открытым письмом к Президенту с просьбой о защите. Последовала ли после этого какая-то реакция от официальных органов?

Нет, особой реакции не было, просто после этого на меня перестали открыто оказывать давление. Правда, теперь оказывают завуалировано.

Каким образом оказывается на вас давление?

Как таковой физической расправы со мной не было, но вы ведь знаете, что иногда можно и морально с человеком расправиться, и это намного хуже. Можно человека сломать, и он будет еще дольше страдать.

Решение о расторжении брака было отменено мною 21 сентября по вновь открывшимся обстоятельствам, и после этого все и началось. Были одновременно поданы заявления в Высший совет юстиции, Генеральную прокуратуру, угрозы возбудить в отношении меня уголовное дело. Честно говоря, последних три недели – с тех пор, как я начала рассматривать это дело – веселыми не назовешь.

А лично вам угрожали или только подавали заявления в ГПУ и ВСЮ?

Но я ведь не буду этого говорить. Во-первых, это не доказуемо, во-вторых, я не хочу называть фамилии. Я пока что хочу жить. Были угрозы возбудить уголовное дело и обвинить меня в том, чего я фактически не делала только потому, что это кому-то выгодно. Я не могу всего сказать, потому что, как говорят уголовники, мне приходится «фильтровать базар».

А разве при таких обстоятельствах судье не положена охрана?

Положена. Но вы ведь понимаете, что основное «оружие» сейчас – документы. Опасность для них представляет не столько моя личность, сколько то, что было установлено, о чем я, может быть, еще молчу. Моя персона им не очень нужна, им нужно то, что я знаю и то, что хранится в документах. Вы же знаете, что такое делопроизводство? Вот в этом случае делопроизводство было нарушено, и его нарушение влечет за собой уголовную ответственность.

Кстати, что за это за «вновь выявленные обстоятельства», о которых упоминается в судебном определении?

Я понимаю, что это кого-то не устраивает, но что я могу поделать – в деле по разводу за 2005 год было множество вопиющих нарушений. Например, не была уведомлена вторая сторона, дело было не зарегистрировано в суде (во всяком случае, регистрационного номера нет). Подпись Калиновской о получении повестки в деле есть, но было установлено, что судом за этот период повестки ей не отсылались – у меня есть об этом справка суда, а сам истец ей повестку не передавал. Кто ее уведомил – одному Богу известно. Доказано, что ее подпись в деле – поддельная – к таком выводу пришла экспертиза. В начале 2007 года Фирташ подавала по этому поводу заявление, но тогда этому не придали значения, потому что так, наверное, надо было.

В деле много исправлений – в повестках, протоколе исправлена дата. Определение вынесено от имени одного судьи, а подписано, по моему мнению, другим. И так далее. Квитанция об оплате госпошлины оплачена задним числом, уже в сентябре.

А почему это дело пришлось рассматривать повторно и повторно выносить определение?

Дело в том, что одна из сторон подала заявление. Они попросили пересмотреть дело, потому что Фирташ не был уведомлен о том, что слушание будет 21-го сентября. Он не пришел за повесткой на почту, а получил ее через четыре дня. Но есть ответ почты, что до начала судебного заседания ему доставлен корешок заказного письма. А остальное – это не проблемы суда – хочешь получай, не хочешь – не получай. Так что это была чистой воды формальность, надо было же к чему-то придраться. Тем не менее я вынесла второе определение, более широкое, в котором более подробно изложила обстоятельства, даже те, о которых в первый раз умолчала. Эта придирка, скорее всего, была сделана для того, чтобы попытаться сделать так, чтобы я отменила первое определение, оставила в силе решение суда от 2005 года. А за это время на меня пытались повлиять, надавить каким-то образом.

По поводу обнаруженных в старом деле нарушений может ли быть возбуждено уголовное дело?

Уголовное дело, безусловно, может быть возбуждено. Но для этого кто-то должен обратиться в соответствующие органы с заявлением. Если какая-то из сторон захочет это сделать, может появиться уголовное дело за фальсификацию. Но зачем портить кому-то жизнь? Это не мое дело, я не буду это комментировать.

Кстати, любопытно, что одна из судей, которые рассматривали дело о разводе Фирташей (и, возможно, его фальсифицировала) Олеся Ситайло – работает все в том же Соломенском суде – через стенку от Ирины Усатовой, которая отменила ее решение. По утверждению обеих служительниц Фемиды, друг с другом по поводу дела Фирташей они не общались. Олеся Ситайло встретила меня лучезарной улыбкой.

– И Апелляционный суд, и Генеральная прокуратура рассматривали это дело, – мгновенно отреагировала на мой вопрос Олеся Григорьевна, – И все инстанции, которые должны были принять решение, его приняли. ГПУ рассматривала это дело не так давно, в этом году.

Но там ведь действительно есть нарушения. Скажем, одна судья – Мазур выносила определение, другая судья – вы – решение по делу, но подпись при этом на бумагах стоит одна и та же. Как вы можете это объяснить?

Никак. По этому делу проводилась проверка, и там ничего не нашли, оставили решение в силе. Да и дело это сейчас не в моем производстве, что я могу комментировать?

Но ведь ваша коллега отменила недавно ваше решение?

Это ее мнение как судьи, она имеет на него право.

Юлия Ким, «Главред»