Цена жизни в России

В понедельник, 1 августа в сирийской провинции Идлиб был сбит российский вертолет Ми-8. На борту находились три члена экипажа и два офицера Центра примирения враждующих сторон в Сирии. Теперь, согласно официальным данным, после объявления о выводе российских войск, в Сирии погибло 14 российских военных. 

Еще пятеро погибли в период с начала российской операции, всего 19 человек. Журналист Олег Кашин о том, нормальная ли это цена за внешнеполитические игры Кремля.

19 человек — это немного, это одна переполненная маршрутка. Маршрутка упала с моста, все погибли — новость безусловно грустная, но заурядная. Телеканалы не станут отправлять на место происшествия съемочные группы или устраивать прямые включения. На улицы городов не станут выходить люди со скорбными лицами, свечками и цветами. Президент не объявит траура. Последнее утверждение, кстати, уже выходит за пределы простых предположений, это сложившийся факт — национальный траур в России объявляют, когда погибает сто и более человек; негласное, но всем известное правило. Да и без правил все вполне очевидно. 19 человек — это немного.

Цена жизни в России

Маршрутка едет по дороге. Водитель и пассажиры — все в военной форме, все с погонами. Спецназовцы, летчики, связисты, пилоты вертолетов, морские пехотинцы, саперы. Сейчас маршрутка сорвется с моста, все погибнут — что будет дальше? Да ничего. Когда в Омске год назад обрушилась казарма ВДВ, погибли23 солдата — сопоставимая цифра. Кто сейчас о них вспомнит? Были похороны за казенный счет, была минобороновская комиссия, было официальное расследование, все забылось, все прошло.

Похороны погибшего в Сирии сержанта,  г.Воронеж

Похороны погибшего в Сирии сержанта, г.Воронеж

О цене человеческой жизни в России трудно рассуждать в каких-то абсолютных цифрах, терминах, эквивалентах. Единственное, что ясно — эта цена невелика. Смерть, выискивая по стране очередных своих жертв, не делает различий между басистом популярнейшей группы и безымянным пенсионером, между знаменитым оппозиционным политиком и простым прохожим, между известным актером и безруким инвалидом, которого наутро после задержания найдут повешенным в обезьяннике ОВД.

Когда погибают люди в погонах, это своего рода уважительная причина — люди ведь идут в армию, имея в виду, какие риски несет воинская служба, они знают, что могут погибнуть, и в этом смысле нет разницы между теми, кто погиб в бою, и теми, кого завалило обломками казармы. Когда из Донбасса в Россию пошли первые гробы, Минобороны говорило о смертях на учениях, потому что смерть на учениях это не вполне ЧП. Считается, что в сценарий учений всегда закладывается допустимое количество погибших — обстановка учений располагает к несчастным случаям, обойтись без них нельзя и плакать, как считается, тоже не стоит — люди погибли, выполняя свой воинский долг, а это ведь более почетно, чем погибнуть в разбившейся маршрутке.

Статистическая погрешность

19 жизней, истраченных российским государством за неполный год сирийской кампании — это именно маршрутка, сорвавшаяся с моста. Несчастный случай (к тому же — растянутый во времени на много месяцев), не вызывающий никаких эмоций вообще ни у кого, кроме родных и близких тех, кто погиб. Когда все начиналось,  критики власти пугали новым Афганистаном, но теперь-то критики посрамлены — погибло всего девятнадцать человек, это же вообще статистическая погрешность.

Попробуйте, кстати, сказать это вслух — «всего 19 человек». Представьте, что эти 19 человек сидят рядом с вами в маршрутке, или набились в ту же комнату, в которой сидите вы. Или сидят рядом с вами на развалинах Пальмиры, слушают виолончель Ролдугина. Или Лепса слушают на каком-то менее живописном фоне на российской базе в тех же краях, Лепс кстати тоже туда приезжал. Представьте, что у каждого из этих девятнадцати есть фамилия и имя. Есть родители. Есть невеста или жена, как у спецназовца Прохоренко, погибшего в марте как раз около Пальмиры. На днях у негородилась дочь, которая никогда его не увидит. Скажите это вслух — «Всего девятнадцать человек».

Похороны морского пехотинца Александра Позынича, погибшего при спасении пилотов сбитого в Сирии российского бомбардировщика Су-24  (Фото: ТАСС)

Похороны морского пехотинца Александра Позынича, погибшего при спасении пилотов сбитого в Сирии российского бомбардировщика Су-24 (Фото: ТАСС)

 

А еще скажите вслух, что эти «всего 19» погибли не зря. Что операция в Сирии — это очень важно и с точки зрения предотвращения терактов в России, и с точки зрения укрепления пошатнувшихся после Крыма и Донбасса позиций России на международной арене. Вслух, вслух, это надо говорить именно вслух: «Позиции России на международной арене». Всего 19 жизней за эти позиции. Хорошая цена, выгодная, да?

Войти в мировую историю

Количество критиков власти в России за шестнадцать путинских лет то увеличивалось, то уменьшалось. Как в хит-параде популярных песен каждый год, каждый месяц, а то и каждый день менялась верхняя строчка в списке общепризнанных претензий несогласной части общества к Путину. Разгром НТВ, арест Ходорковского, отмена выборов после Беслана, и дальше, дальше, дальше — разбогатевшие друзья по даче, смерть Магнитского, панамские офшоры, нечестные выборы.

Донбасс, наконец. Сирии в этом хит-параде нет и не было. Общество крайне спокойно относится к тому, что Россия, движимая то ли очень спорной риторикой о терроризме, то ли не менее спорной и крайне авантюрной внешнеполитической игрой, вступила в безвыигрышный и бессмысленный военный конфликт в тысячах километров от своих границ. Общество не волнует и то, что Россия добровольно сделалась соавтором погружения региона в хаос и мрак, взялась наживать себе многие тысячи самых мстительных врагов, которым еще год назад и дела не было до России.

При всем возмущении остальными спорными поступками Путина — вы уверены, что яхта Сечина возмутительнее сирийской кампании? Вы уверены, что охранники-губернаторы — это важнее очередного сбитого вертолета? Яхта и охранники в историю не войдут, а Сирия — это уже мировая история, довольно мрачная ее страница. Разговор через сто лет: «Кто такой Владимир Путин?» — «О, это правитель России, который принял то роковое решение отправить войска в Сирию».

Пока погибших всего 19, об этом можно не думать, но попробуйте сказать это вслух — «об этом можно не думать».

Автор: ОЛЕГ КАШИН, rus2web

You may also like...