Немые свидетели. «Теперь эта книга мне не поможет…»

В немецких библиотеках находится около миллиона книг, награбленных во времена нацизма. Охотились за книгами служба безопасности СС, гестапо и штаб Альфреда Розенберга, «уполномоченного фюрера по контролю за духовным и идеологическим воспитанием и обучением членов Национал-социалистической рабочей партии Германии». Некоторые библиотекари, как сыщики, разыскивают былых владельцев книг и их преемников…

Книги, сплошные книги… Детлеф Боккенкамм обходит стеллажи в запаснике Центральной и Земельной библиотеки Берлина. Возле одного он останавливается. «Здесь у нас собраны книги под литерой J» — первой буквой немецкого слова Juden — евреи.

Куратор библиотеки Боккенкамм собрал свыше тысячи томов и расставил их по полкам, общая длина которых достигает 40 метров. Вместе с коллегой они просмотрели старые документы, проверили ведомости и оприходованные книги. Выяснилось, что все поступления весной 1943 года пришли из Берлинского центрального ломбарда.

Из документов явствовало, что Городская библиотека приобрела там «более 40 тыс. томов из частных собраний эвакуированных евреев». И поскольку происходило это в Германии, библиотекари завели книгу учета поступлений. Хотя к тому времени некоторые районы столицы рейха уже превратились в руины. Но порядок превыше всего. Каждому тому давался приходный номер, перед которым аккуратно ставилась литера J.

Боккенкамму попадались даже детские книги с маркировкой J. В разделе «Для детей и юношества» числится «Увлекательная книга для израильских мальчиков и девочек», подписанная аккуратным почерком: «Нашему дорогому Вольфгангу Лахману с наилучшими пожеланиями, Ханука, 5698 год, декабрь 1937». Как сложилась судьба этого мальчика, узнать не удалось.

А вот следы прежней владелицы книги «Розы Сарона. Рассказы и стихи для зрелой еврейской молодежи» нашлись. Этот зеленый томик берлинская девушка получила от раввина как поощрение «за прилежание и образцовое поведение» в религиозной школе. Звали девочку Аделе Хоффнунг.

14 ноября 1941 года ее депортировали в Минск. Аделе стала жертвой холокоста.

С точки зрения Боккенкамма, вся эта бюрократическая точность и административная аккуратность, с которой претворялся в жизнь важный для нацистов проект экспроприации книг, просто «мерзкое убожество». И он испытывает удовлетворение от того, что сейчас готовит для берлинской Центральной и Земельной библиотеки выставку, посвященную награбленному нацистами имуществу.

В фондах любой крупной немецкой библиотеки и сегодня хранятся сотни книг, захваченных эсэсовцами, солдатами СА и вермахта, причем не только в Германии, но и других странах Европы, попавших под оккупацию. Сколько похищенных книг стоит на полках немецких библиотек, сегодня не знает никто. Историк Гетц Али полагает, что их наберется не меньше миллиона.

Эти немые свидетели нацистских преступлений не вызывают такого социального резонанса, как трофейные картины, о реституции которых ведется бурная дискуссия. Здесь речь не о творениях Пикассо, нет и шансов заработать миллионы на арт-рынке.

Федеральный министр культуры Бернд Нойманн тем не менее считает, что «активно разыскивать те культурные ценности, которые были похищены у жертв нацистских преступлений» — обязанность сотрудников немецких музеев и библиотек. В конечном счете, ведь дело не только в материальной ценности, считает Нойманн, а в «неоценимом эмоциональном значении, которое эти вещи имеют для памяти о судьбе конкретных людей и целых семей».

В течение десятилетий библиотеки не интересовались тем, откуда к ним во времена нацизма поступали книги. Библиотеки занялись этой темой «весьма неспешно и без всякого желания», отмечает вице-президент Центрального совета евреев Германии Саломон Корн. Велик список и таких хранилищ книг, где поиск награбленного до сих пор не начинался.

Библиотека Геттингенского университета (земля Нижняя Саксония) гордится своим суперсовременным скан-роботом. По темпам перевода архивных материалов на цифру она на первом месте в Германии. Прошлое ее интересует явно гораздо меньше.

В конце 2007 года на глаза практиканту Арно Барнерту попались запыленные приходные книги времен Второй мировой войны. Он обнаружил там записи о «поставках со склада трофеев» вермахта, находившегося в Геттингене. Были указаны поступления из Кракова, Познани, из польского консульства в Лейпциге и из одной гимназии в голландском городе Энсхеде. В графе «Закупки» значатся книги венского исследователя творчества Гете Фридриха Фишля, депортированного в 1941 году и погибшего в Лодзи

Барнерт сообщил об этом руководству библиотеки. Спустя несколько дней к нему зашел один из директоров библиотеки и порекомендовал молодому человеку не выбирать в качестве темы для заключительного доклада о практике «трофейное имущество нацистов». Этим, сказал начальник, практикант не приобретет друзей и не повысит свои шансы на хорошее место. Не исключено, что и вовсе прослывет изменником.
Однако Барнерт поисков не прекратил. «Изучать пути и истории книг, поступивших во времена нацизма, — одна из главных задач библиотекаря, вопрос профессиональной этики», — считает он. В феврале он объединил свои усилия с Франком Мебусом, германистом из Геттингена, который как раз готовил выставку по теме «Как сжигали книги».

В городском архиве Мебус отыскал документы, подтверждающие, что в марте 1933 года солдаты СА вместе с полицейскими изъяли у торговца коммунистической литературой 890 книг. Часть из них пошла в Государственную берлинскую библиотеку, другая — в библиотеку Геттингенского университета.

Мебус сообщил об этом ректорату Геттингенского университета. Тот принял решение организовать исследовательский проект по розыску в библиотеке имущества, захваченного во времена национал-социализма. А практиканту Барнерту его шеф в резких тонах указал на то, что не полагается действовать в обход непосредственного начальства.

Служебная иерархия для немецких бюрократов всегда была делом важным и соблюдалась в годы Второй мировой войны, даже когда речь шла о похищенных книгах. Документы свидетельствуют, что Прусская государственная библиотека раздавала конфискованное добро по
31 адресу различным университетским библиотекам страны.

Поначалу похитители книг стремились пополнить фонды библиотек. По ходу войны стали чаще говорить о компенсации за имущество, пострадавшее от войны.

Охотились за книгами несколько различных организаций. В частности — служба безопасности СС, гестапо и штаб Альфреда Розенберга, «уполномоченного фюрера по контролю за духовным и идеологическим воспитанием и обучением членов Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП)».

Нельзя сказать, что книгодобытчики «изымали» их только у евреев. Берлинский куратор Боккенкамм обнаружил три книги с экслибрисом «Музей «Дом Карла Маркса в Трире». Он позвонил в Трир и узнал, что в начале 1930-х годов книги посылали на выставку в Берлин, и после этого они пропали.

Сотрудники Веймарской библиотеки имени герцогини Анны Амалии смогли опознать 440 томов, находившихся в рабочих библиотеках, основанных социал-демократами и профсоюзами. Таких библиотек насчитывалось примерно 2500, а книг в них было свыше миллиона. Большая часть из них исчезла — вероятно, уничтожена.

С началом войны масштабы книжного разбоя значительно расширились. Немецкие оккупанты разграбили в Восточной Европе 375 архивов, 957 библиотек, 402 музея и 531 научно-исследовательское и образовательное учреждение. Поработали они и во Франции, о чем свидетельствует одиссея нотного архива известного пианиста Артура Рубинштейна. История этих печатных и написанных от руки нотных тетрадей с произведениями многих композиторов, нередко — с личным посвящением, отражает трагедию ХХ столетия.

Родившийся в польском городе Лодзь, а позднее уехавший в Париж, Рубинштейн осенью 1939 года был вынужден бежать в США. После того как в июне 1940 года вермахт оккупировал французскую столицу, оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга «конфисковал» ноты и переправил их в Берлин в Главное управление имперской безопасности.

В 1945 году эти ноты были изъяты красноармейцами и переправлены в Советский Союз. В конце 1950-х годов Советский Союз возвращал ГДР немецкие культурные ценности, и ноты попали в Восточный Берлин. Там они оказались в музыкальном разделе Государственной берлинской библиотеки и тихо пылились, никому не известные. Лишь в 2003-м — спустя 21 год после кончины Рубинштейна — библиотекари Московского музея Глинки смогли узнать, кому ноты принадлежали прежде. Два с половиной года назад представители Прусского культурного фонда в Нью-Йорке передали эти ноты детям Рубинштейна.

Такие находки и случаи возврата ценностей являются скорее исключением. Большинство некогда захваченных книг по-прежнему не обнаружено. Поскольку существует обычай передачи дубликатов другим библиотекам и обмена книгами, имущество, захваченное нацистами, расползлось по всей Германии. «Такие книги могут оказаться и в новых университетах Восточной Германии», — рассказывает Аннет Герлах, сотрудница Центральной и Земельной библиотеки Берлина.

Толчок к поиску награбленных книг дал в 1991 году бременский политолог Клаус фон Мюнххаузен. Он негодовал по поводу того, что Бременская государственная библиотека держала у себя множество томов, некогда похищенных у евреев. Бременский сенат отправил на поиски вышедшую на пенсию учительницу. И она по записям поступлений за 1942 год обнаружила, что оприходовано было 1555 книг. В некоторых встречается помета «Дар от НСДАП». Иногда видны литеры «J.A.» (Juden-Auktion). Значит, книги приобретены на распродаже имущества евреев. В основном это были книги, изъятые у евреев, уезжавших в эмиграцию в Америку. Более 300 бывших владельцев книг удалось разыскать.

В начале декабря 1988 года федеральное правительство подписало в Вашингтоне вместе с представителями 43 других государств «одиннадцать принципов». В «Вашингтонской декларации» говорится, что произведения искусства, «захваченные национал-социалистами и невозвращенные впоследствии», должны быть выявлены, равно как и наследники грабительским путем изъятых ценностей.

Но с тех пор в библиотеках сделано слишком мало. Специалисты по захваченному имуществу Земельной библиотеки Нижней Саксонии в Ганновере разослали летом 2004 года через Союз немецких библиотек по 600 адресам список вопросов. Ответы они получили не более чем от 10% из них. До сегодняшнего дня официально зарегистрированы в качестве обладателей награбленного имущества 14 библиотек. Крупные университетские книгохранилища во Франкфурте-на-Майне, в Касселе и Гейдельберге пока даже не начали систематически выявлять среди своих книг те, что были экспроприированы нацистами.

Обычно заявляют, что не хватает денег и людей, поскольку такие поиски — дело не дешевое. Помимо приходных книг приходится обследовать и все поступления после 1933 года, чтобы по экслибрисам и разного рода штемпелям обнаружить бывших владельцев.

Число «попадающих под подозрение» книг в ведущих библиотеках достигает сотен тысяч. Даже крупнейшая в Германии Берлинская государственная библиотека довольно долго откладывала начало серьезных исследований и взялась за них всего три года назад. «Было очень непросто заставить их заняться поиском, — возмущается Вернер Шредер, эксперт по награбленному имуществу из Ольденбурга. — Они явно не хотели быть упомянутыми в контексте нацистской кампании грабежа, охватившей всю Европу».

Семь лет спустя после подписания вашингтонского соглашения один студент в своей дипломной работе на степень магистра написал, что в Государственной библиотеке находится более 10 тыс. книг, захваченных нацистами, и что есть еще 9 тыс. томов, в отношении которых существуют обоснованные подозрения. Число таких книг, вероятно, на самом деле гораздо больше, поскольку и предшественница нынешней библиотеки — Прусская государственная библиотека — в нацистском походе за чужим добром играла важную роль: по предписанию ей должны были предлагать каждую из книг, конфискованных где-либо в рейхе. «Имперский обменный пункт», тесно сотрудничавший с Прусской государственной библиотекой, стал во время войны перевалочным рынком ворованной литературы.

В связи с бомбардировками Берлина весной 1944 года отдел поступлений Берлинской государственной библиотеки был эвакуирован в Гиршберг — местечко, сегодня находящееся в Польше и называющееся Елена Гура. Большая часть актов о поступлении книг и сегодня находится там — еще в конце прошлого года одна исследовательница истории их там видела.

«Слишком долго мы проливали слезы по поводу собственных утрат и косились в сторону России», — самокритично заявляет Аннет Герлах. Пришло время разобраться с этой темой у себя дома.

«Как трупы в подвале, валяются эти книги в запасниках», — заявляет Саломон Корн. Естественно, нужно действовать активнее. Ведь в конечном итоге речь идет о расследовании «преступлений национал-социализма в области экспроприации имущества».

Университетская библиотека Марбурга оказалась единственной из крупных в Германии, тщательно обработавшей все книжные поступления времен Второй мировой войны. Это позволило вернуть многие из книг наследникам бывших владельцев.

Часто правопреемников обнаружить не удается. В этом случае книги остаются в библиотеках, а их историю заносят в каталог. Но возможно и повторение того, что произошло с книгой, принадлежавшей Исааку Зелигману. В Берлинской государственной библиотеке один читатель в томе энциклопедии «История и современность религии» обнаружил экслибрис этого еврейского теолога. Сотрудникам библиотеки удалось разыскать в Израиле вдову ученого.

«Я ценю ваше предложение вернуть по почте мне эту книгу, — ответила им Марион Зелигман из Иерусалима. — Но теперь эта книга мне не поможет».

Михаель Зонтхаймер, DER SPIEGEL, Профиль