Ложь и спасение

По данным западных ученых, реальная точность полиграфа составляет 54-63%, то есть результаты носят скорее вероятностный характер. Тем не менее на практике известны случаи, когда обвинение использует заключение полиграфолога как доказательство вины. И тут судьба человека уже во многом зависит от квалификации специалиста.

В органах внутренних дел РФ полиграф используется не только в рамках оперативно-разыскной деятельности и уголовном делопроизводстве, но и в работе с личным составом. Применение этого метода позволяет выявить у кандидатов на службу и обучение в системе МВД склонности к употреблению наркотиков, алкогольной и игровой зависимости, связей с преступным миром. По данным начальника Центра психофизиологической диагностики медико-санитарного центра МВД Николая Мягких, ежегодно при отборе кадров специалисты центра проводят свыше 5 тысяч исследований на полиграфе.

При этом почти у каждого второго кандидата в милиционеры устройство фиксирует ту или иную скрываемую негативную информацию. Согласно показаниям детектора лжи, около трети из них когда-либо употребляли наркотики или имеют склонность к алкогольной зависимости (среди желающих обучаться в милицейских вузах таких чуть меньше половины). 5,7% скрывают совершение в прошлом насильственных действий различного характера или факты незаконного хранения оружия.

Из свидетеля в обвиняемые

Тестирование на полиграфе является добровольным для всех граждан. Но если обвиняемый в каком-либо преступлении соглашается на эту процедуру, то исследование приравниваются к экспертизе, и его результаты могут служить доказательством вины или невиновности. Например, обвиняемый в 2007 году в изнасиловании и убийстве девушки (дело было в Подмосковье) потребовал отправить его на полиграфическую экспертизу. Эксперт вынес заключение, из которого следовало, что испытуемый вовсе не был на месте преступления, и его отпустили под подписку о невыезде.

Милиционеры провели повторное расследование и выяснили, что виновен другой человек, который до того проходил как главный свидетель. Но случается и так, что подозреваемые пишут явку с повинной прямо у полиграфолога в кабинете, поняв, что собственный организм их выдал. Есть и такие примеры, когда выводы эксперта противоречат всем остальным уликам и показаниям свидетелей. Так, в 2008 году в подмосковном Ногинске мужчина обвинялся в перевозке крупной партии наркотиков. Суд обратился к независимому эксперту из коммерческой фирмы. Его заключение давало недвусмысленный ответ о причастности обвиняемого к совершению преступления. Однако, рассмотрев материалы уголовного дела и допросив других специалистов, суд вынес оправдательный приговор. Между тем на основании экспертизы человек провел в камере около четырех месяцев.

Сколько экспертов, столько заключений

Причина противоположных оценок, даваемых разными полиграфологами, возможно, в существовании нескольких конкурирующих между собой школ. По словам эксперта-полиграфолога Игоря Нестеренко, в МВД и ФСБ используют разные принципы работы. Первые измеряют эмоциональное напряжение человека при ответе на вопрос специалиста, вторые же исследуют наличие в памяти четких «следов» преступления. Результаты зачастую противоречат друг другу.

Кроме того, по мнению участников конференции, уровень обучения полиграфологов сейчас недостаточно высок. Как рассказал представитель департамента кадрового обеспечения МВД Александр Адаев, курс подготовки полиграфолога для МВД длится всего около 200 часов, что соответствует времени курсов повышения квалификации. Однако в таких случаях должна проводиться переподготовка сотрудника с объемом программы не менее 500 часов.

«Сейчас мы повышаем квалификацию несуществующих специалистов», – подчеркнул Адаев. «Программа подготовки специалистов давно морально устарела, так как была утверждена в 1995 году, – отметил и академик Академии проблем национальной безопасности Валерий Варламов. – Кроме того, недостаточна ее техническая оснащенность». Он рассказал, что в его практике были случаи, когда группа из 35 человек обучалась на двух полиграфах, тогда как должно быть не менее одного устройства на двоих.

«То, что представляется как заключение экспертизы, часто таковым не является», – подытожил профессор МГТУ имени Баумана Юрий Холодный. Участники конференции пришли к выводу, что необходимо срочно заняться повышением качества обучения специалистов МВД. Было решено с начала 2009 года увеличить время их подготовки и серьезно изменить программу.

Полиграф под контроль государства

Возможно, именно неспособность представителей разных школ договориться и неоднозначные трактовки показаний полиграфа и определили непростую судьбу проекта федерального закона об использовании полиграфа. Он был разработан много лет назад при поддержке со стороны спецслужб и МВД, которые опирались на собственный и иностранный опыт применения этого устройства. Законопроектом занималась специальная рабочая группа, с тех пор ее состав поменялся несколько раз, и в 2007 году появилась последняя редакция проекта. Как стало известно «Газете», он скоро отправится на рассмотрение правительства.

«Сразу после того, как законопроект одобрят в правительстве, я буду готов поставить под ним подпись и внести в нижнюю палату, – сообщил корреспонденту «Газеты» первый зампред комитета Госдумы по безопасности единоросс Михаил Гришанков. – Думаю, что это произойдет во второй половине октября». Депутат отметил, что документ будет регламентировать не только выдачу лицензий на использование детектора лжи, но и подготовку специалистов, умеющих с ним работать. «Сегодня его используют не только МВД и спецслужбы, но и охранные и бизнес-структуры, но как это делать правильно, никто не знает, – подчеркнул он. – Так же как и то, где эти организации находят нужных специалистов.

Таким образом, этот рынок услуг никак не контролируется государством. В случае принятия документа, на подготовку людей, умеющих считывать информацию с полиграфа, может быть выделено госфинансирование. Кроме того, специальные кафедры, возможно, появятся при некоторых вузах». По словам Гришанкова, в законе нет четкого списка специальностей и должностей, при приеме на которые понадобится проходить тест, так же как и нет запретов на использование детектора лжи. Поэтому использовать устройство смогут все желающие. «Я не думаю, что этот вопрос может быть спорным с этической точки зрения, – сказал он. – Ведь любой человек может просто отказаться от тестирования. Но все же перед вынесением законопроекта на пленарное заседание мы обязательно еще раз обсудим все возможные нюансы использования полиграфа».

Вам есть что скрывать от детектора лжи?

ЛЕОНИД ГОЗМАН, зампред федерального политсовета Союза правых сил:

– Да, есть. А вот что именно, я, конечно, не скажу. Зачем же мне про что-то вам говорить, если я это скрываю? Мне трудно оценить, многое я скрываю или нет, но, как и у каждого человека, у меня есть право держать в секрете какие-то вещи. Если бы мне перед поступлением на некую работу предложили пройти проверку на детекторе лжи, то я бы, наверное, сначала посмотрел, что это за работа, а потом поинтересовался, о чем спрашивает детектор лжи. Но, по-моему, его можно обмануть, и это дело не очень хитрое. А вот в чем бы я его обманывал – в вопросах профессионального или личного плана, это никого не касается.

ВАЛЕРИЯ НОВОДВОРСКАЯ, лидер партии «Демократический союз»:

– Мне нечего скрывать ни от народа, ни от власти, ни от врагов, ни от друзей, ни от детектора лжи. А если будут вопросы, касающиеся сокровенных тайн моей души, то эти тайны не являются криминалом. Я не замышляю и не делаю ничего дурного. Готова ли я пройти проверку на детекторе лжи? Вот если мне предоставят такую работу, где нужно будет ее проходить, скажем в ЦРУ или в «Моссаде», то пройду с удовольствием. Что касается вопросов личного плана, то у меня нет личной жизни, а о моей общественной жизни всем все известно.

БОРИС НЕМЦОВ, бывший первый вице-премьер:

– У каждого человека есть что скрывать. Но если у меня есть выбор между душевным покоем и здоровьем близких и тем, чтобы быть правдивым, то я выберу покой и здоровье. Вот пример. Родственник моего друга попал в катастрофу и был при смерти. И я вроде бы должен был своему другу сказать правду, что, мол, уже все. Но я ему сказал, что у него не очень тяжелое состояние, но было бы лучше, если бы мы с тобой к нему съездили. И когда мы ехали, то он себя чувствовал более или менее комфортно, то есть сердце не схватывало и вообще… Считаю, что я сделал правильно. Или я знаю, что у одного моего родственника рак, но говорю ему, что у него доброкачественная опухоль. Лгу я или нет? Врать нельзя людям вообще, а во имя спасения родных и близких – можно. А вот на вопросы государственного характера я стараюсь отвечать правдиво. Скажем, если бы на детекторе лжи задали вопрос, брал ли Немцов взятку, то я сказал бы «нет», а детектор бы удивился, что я сказал правду.

ВЛАДИМИР ЖИРИНОВСКИЙ, вице-спикер Госдумы (фракция ЛДПР):

– В политическом плане мне нечего скрывать от детектора лжи, потому что я все публично уже 20 лет излагаю. Да и в плане личных симпатий-антипатий у меня нет особых тайн. Поэтому меня можно проверять на таком детекторе, и он определит, что я говорю только правду. Такую проверку я готов пройти запросто и в любое время, а вот Зюганов, Миронов и все остальные – Явлинский, Немцов – никогда! Был момент, когда к нам в Думу приезжали врачи, чтобы определить уровень сахара в крови, так все они отказались от проверки. Я подошел: пожалуйста, определяйте – оказалось, ниже нормы. То есть я готов сдать любые анализы и пройти любой детектор лжи. А они испугались! Если на детекторе будут задавать вопросы, брал ли я взятки, или какого-то сексуального характера – ради бога. Взяток я никогда не брал, и никаких волнений в плане эротики у меня не было. Думаю, что всех членов парламента, министров, губернаторов и вообще госчиновников имеет смысл посадить за стол перед десятком психоаналитиков и прогнать через детектор лжи. Наверное, 80% такую проверку не пройдут. Нужно организовать ГКК – главную кадровую комиссию России, и пусть госчиновников через нее ежегодно прогоняют.

ЕЛЕНА КОНДУЛАЙНЕН, заслуженная артистка России:

– Я абсолютно готова к тому, чтобы пройти проверку на детекторе лжи, вот только зачем мне это? Артист всегда должен быть загадкой. Да и о чем меня спрашивать? Ведь я настолько чиста, мне нечего скрывать от народа. Вся моя жизнь как на ладони, ведь на всех этих ток-шоу нас так пытают, что никаких секретов не осталось. Но на вопросы сексуального характера ни на детекторе лжи, ни в каком-то узком кругу я бы не согласилось отвечать, потому что должна оставаться загадкой. Что-то должно быть неузнанным.

Источник:«Газета»