Маргиналы России перешли на технический спирт

А настойки чеснока и овса у них выходят из моды… За три года – с 2007 до 2009 – в России серьезно сократились продажи аптечных настоек – так называемых галеновых лекарственных препаратов. Речь идет о настойках боярышника, зверобоя, а также о таких «деликатесах», как настойки овса, перца, чеснока, подорожника. Эти лекарства с давних пор были известны как дешевые заменители выпивки, которые употребляли вконец опустившиеся алкоголики. 

В 2006 году все эти препараты были внесены Росздравнадзором в список лекарственных средств, употребляемых как алкогольные суррогаты. А это означает повышенное внимание к продаже таких лекарств со стороны надзорных органов. Бюрократическое эмбарго увенчалось внушительным результатом: по данным Союза производителей галеновых лекарственных препаратов, с 2007 по 2009 годы среднегодовое снижение продаж этих настоек составило 16-17%.

При этом цифры по отдельным видам препаратов куда более внушительны: настойка зверобоя с 2007 под 2009 годы «просела» на 91%, настойка овса – на 65,5%, настойка перца стручкового – на 64%, настойка боярышника на 79%; настойка чеснока потеряла в продажах 75%, настойка подорожника – 38%, а некоторые наименования спиртосодержащих лекарств («Крагэтус», «Седофлор» и т.п.) исчезли вовсе.

При этом успокоительные средства вроде настойки валерианы и пустырника не только не сократились в продажах, но наоборот – пользуются повышенным спросом на фонекризиса. Их стали употреблять как «микстуры счастья», психологическое обезболивающее – поэтому среднегодовой рост здесь составил 2,9%.

В 2009 году в основном росла доля галеновых лекарств в группе «седативные препараты растительного происхождения», сообщает Союз производителей галеновых препаратов: настойка пустырника подросла на 9,18%, настойка валерианы на 12,97%, а настойка пиона уклоняющегося на 43,82%. Также выросли продажи настоек женьшеня (+10,09%) и лимонника (+109,36%).

Данные Союза производителей галеновых лекарственных препаратов за февраль и март 2010 года показали, что тенденция снижения потребления суррогатов продолжается. За истекший период 2010 года в среднем продажи таких жидкостей упали на 4%. Суммарное же число выпитого за месяц в целом по России приблизилось к 2 млн литров алкогольного суррогата в виде технических жидкостей и лосьонов.

Как рассказала «СП» сотрудник столичной аптечной сети «Старый лекарь» Елена, крупные аптечные сети практически отказались от закупок настоек по двум основным причинам. Первая – нежелание подвергаться постоянным проверкам, связанным с продажей «квазиалкогольной продукции». А вторая – то, что настойки в розничной торговле упаковываются «дедовским методом»: в стеклянные бутылки, которые весьма неудобны в логистике. «Сеть не хочет с ними возиться, поэтому не закупает», – пояснила фармацевт.

О том, куда же ушел потребитель аптечной спиртосодержащей продукции, в интервью «СП» размышляет Вадим Дробиз, директор департамента информации Союза участников алкогольного рынка:

«СП»: – Что произошло с рынком лекарственных настоек в последние годы?

– Начать здесь надо с того, какая была ситуация на алкогольном рынке России примерно до 2008 года. В начале 2000-х годов сложился своеобразный паритет между тремя главнейшими секторами: рынком легальной водки, рынком нелегальных спиртных напитков и алкогольными суррогатами.

«СП»: – Нелегальная водка – это та самая «паленка», которой травятся иногда в провинции?

– Нет, «паленка» – это водка, которую делают в каких-то подвалах, гаражах, из технического спирта. Ее на рынке очень мало, не больше 7% от нелегальной водки в целом. А основной объем нелегальной продукции – это обычная заводская водка, которая идет мимо акцизов, а стоила до недавнего времени 50–60 рублей, сейчас дороже.

«СП»: – Итак, какой же паритет сложился у трех основных секторов рынка?

– В среднем легальной водки в середине нулевых продавалось около 1,2–1,3 млрд литров в год. Нелегальной – 700–750 млн литров. А рынок суррогатов был чуть меньше нелегальной водки: 600–700 млн литров.

У каждого из этих секторов был свой социальный слой потребителей. Самые дешевые – это суррогаты: боярышник, посудомоющие и чистящие средства и т.п. Они стоили около 20–30 рублей за 0,5 л. Нелегальная водка стоила, как я уже сказал, 50–60 рублей за бутылку, легальная – от 85-ти, в 3 раза дороже суррогата.

«СП»: – Что же произошло в 2008 году?

– Пришел кризис, и государство обратило внимание на алкогольный рынок, попыталось выжать из него дополнительные средства. Во-первых, было образовано фактически министерство водки – Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка. Во-вторых, были повышены акцизы, установлена минимальная цена легальной водки в 89 рублей за поллитровую бутылку. Хотя, на самом деле, легальная бутылка должна стоить не дешевле 100 рублей, там некоторые ошибки были в расчете коэффициентов.

«СП»: – К чему привела эта реформа?

– Прежде всего, вырос рынок нелегальной водки. Если до кризиса употреблялось 70% легальной и 30% нелегальной водки, то после эти цифры изменились до 55% легальной к 45% нелегальной водки. Но это было до введения минимальной цены. А после – цены на нелегальную водку быстро подтянулись к легальным, и теперь нелегальная тоже стоит 85 рублей.

Потребители нелегальной водки, в результате, разделились на несколько групп. Кто-то перешел на легальную выпивку, кто-то «опустился» до суррогатов, кто-то предпочел дешевый портвейн, кто-то – хотя, думаю, немногие – вообще бросил пить.

Так вот, я думаю, что по итогам этой реформы рынок суррогатов должен не то что не сократиться, но сильно возрасти – на 30–40%. Тем более, что производители «аптеки» и бытовой химии – люди социально ответственные, и уже несколько лет специально делают некоторые виды очистителей, настоек и одеколонов практически питьевыми, безвредными.

«СП»: – Почему же тогда продажи аптечных препаратов упали?

– Я тоже пока не до конца понимаю. Могу предположить, что потребители суррогатов переключились на другие виды алкоголесодержащей продукции – например, на бытовую химию. Тем более, что аптеки стали меньше продавать этих настоек, а продаются они в наши времена в основном оптом – в пятилитровых канистрах.

Есть интересный факт. С одной стороны, производителям легального алкоголя не хватает питьевого спирта – они все время жалуются. С другой стороны, производство спирта технического в последнее время серьезно возросло. Кто-то, значит, этот спирт потребляет. Вопрос только – в какой именно форме.

Между тем, алкоголизм и, в частности, отравление некачественными алкогольными напитками (в т.ч. суррогатами) остаются в России значимым фактором смертности. Среднее многолетнее значение смертности от алкоголизма в России составляет 3% – речь идет о смертях, непосредственно вызванных алкоголем (белая горячка, передозировка). В эту статистику не попадают смерти от сосудистых заболеваний, цирроза печени и т.п.

Алкогольные суррогаты иногда становятся и причиной громких «эпидемий» и массовых смертей среди пьющих россиян. Именно так, к примеру, произошло в городе Ржеве Тверской области в 2006 году. Там алкоголесодержащими продуктами бытовой химии – прежде всего очистителями для пола – отравились за год более 300 человек.

На Западе алкоголизм вообще стали называть «русской болезнью». Чтобы разобраться в ее причинах, самый авторитетный в мире медицинский журнал Lancet провел даже исследование на эту тему. В номере The Lancet от 16 июня 2007 года был опубликован отчет о совместном британо-немецко-российском исследовании отравлений суррогатами алкоголя, проведенном в «типично российском городе» Ижевске.

Изучалась смертность мужчин-жителей Ижевска в возрасте 24—54 лет в период с 20 октября 2003-го по 3 октября 2005 года. Была также сформирована контрольная группа — случайная выборка среди всего населения города. Ситуация, предшествующая смерти (что ел, что пил), изучалась путем интервью ближайших родственников. Всего удалось собрать информацию о 1750 случаях смерти в изучаемой и, соответственно, в контрольной группе. В 51% случаев мужчины оказались «опасно пьющими», причем употребляли и непищевой алкоголь тоже (в контрольной группе таких оказалось 13%). Частота смертности среди «опасно пьющих» оказалась в 6 раз выше, чем у совсем не пьющих (абстинентов) или пьющих умеренно. Те, кто в течение последнего года употреблял суррогаты алкоголя, умирали в 4,5 раза чаще чем те, кто суррогаты не пил.

Антон Размахнин, «СП»