Моргпреступность: бандиты и «похоронный бизнес»

Главу питерской «банды санитаров» посадили на 16 лет. Его кровавое дело показало, что может произойти с медициной, в данном случае с моргами и наркологией, когда власть предоставляет их самим себе. 

В последние дни апреля в Петербурге был вынесен приговор бывшему инспектору по контролю за работой младшего медицинского персонала Городского патолого-анатомического бюро (ГПАБ) Валерию Бурыкину. Суд признал подсудимого виновным в одном заказном убийстве и в создании банды с целью установки контроля над теневыми доходами моргов, входящих в ПАБ.

В обвинительном заключении криминальных эпизодов было гораздо больше, но они сочтены недоказанными. Вердикт судьи: 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Эксперты утверждают, что с посадкой Бурыкина дело о «похоронной мафии» не сдадут в архив. Ведь расследование остальных вменяемых ему убийств, а также бизнес-интересов этой зловещей фигуры продолжается.

Валерий Бурыкин создал банду, которая контролировала доходы «похоронного бизнеса» в Санкт-Петербурге. Фото: Александр Коряков/Коммерсантъ

«Вертикаль» для моргов

В далеком 1989 году в Ленинграде, воодушевленном перестройкой, были произведены некоторые реформы в системе медицинской помощи населению, в том числе в похоронной отрасли. Морги вывели из подчинения больниц и объединили под общим руководством для обеспечения независимости работы врачей-патологоанатомов. Создав новое государственное учреждение здравоохранения — Городское патолого-анатомическое бюро,— Ленгорисполком также позаботился о практической стороне проблемы и принял новую «Инструкцию о порядке захоронения».

Формальная инструкция, в которой не было ни слова о ценах на услуги по «сопровождению» усопших в мир иной, видимо, пришлась кстати тем, кто в 90-е годы «рулил» бюджетными и теневыми деньгами как на кладбищах, так и в ГПАБ. Наивные неясные правила, доставшиеся отрасли ритуальных услуг с советских времен, смогли усовершенствовать и укрепить весьма авторитетные личности. Скудное финансирование и долгое отсутствие контроля со стороны властей превратили кладбища и связанную с ними инфраструктуру в сплошную территорию криминала, куда не смела сунуться милиция.

Несмотря на то что в 1995 году директором бюро был назначен уважаемый специалист в среде патологоанатомов, профессор Георгий Ковальский, он являлся всего лишь формальным руководителем. Как утверждали в 2006 году в суде свидетели и сотрудники учреждения, фактически деятельностью ГПАБ заправлял бывший санитар морга при больнице N 2 в Учебном переулке Валерий Бурыкин, занимавший скромную должность инспектора по контролю за деятельностью младшего медицинского персонала. «Кадровик» Бурыкин с помощью своего ближайшего помощника и заведующего хозяйственной частью Павла Беляева быстро навел драконовскую дисциплину и выстроил полную «вертикаль» — жесточайший контроль над подчиненными.

Санитаров моргов, оказывавших платные услуги по обмыванию, переодеванию умерших людей и накладыванию грима, обязали сдавать все деньги в общак. Централизации доходов служила беляевская «служба безопасности», укомплектованная спортсменами-борцами, привлеченными из интерната олимпийского резерва. Кстати, всех «своих» помечали единым «брендом» — татуировкой на груди справа в виде головы санитара в маске хирурга. С «коллегами», попавшими под малейшее подозрение в присвоении средств, так же как и с другими специалистами, причастными к похоронному бизнесу, «разбирались» киллеры — санитары особого назначения.

«Одиннадцатым стал я…»

Хронику, приводимую в материалах дела «банды санитаров», открывает ЧП от 11 июня 1995 года. В морге 21-й больницы был обнаружен труп старшего санитара патолого-анатомического отделения Владимира Пивоварова с пулей в затылке, выпущенной в упор из газового пистолета, принадлежавшего жертве.

На оружии оказались отпечатки только самого владельца, и гибель санитара благополучно списали на самоубийство. Летом 1996 года был забит железными прутьями в парадной своего дома адвокат Евгений Соловьев (по гуляющей в кулуарах версии, так с ним рассчитались за неисполнение взятых на себя обязательств по одному из «санитарных дел»). В те же сроки задушены санитары морга больницы N 2 Валерий Савинцев и Дмитрий Ситнер.

Осенью у дверей своей квартиры зарезан санитар Михаил Верстуков. Примерно тогда же, в сентябре, избили железными прутьями заведующего кафедрой патологической анатомии Медицинской академии им. Мечникова профессора Николая Аничкова, но он выжил. А вот его коллега, профессор той же кафедры Борис Сережин, ровно через год был забит до смерти, и также у дверей своей квартиры.

Через несколько дней неподалеку от Пушкина на обочине нашли тело застреленного настоятеля церкви Святой Преподобномученицы Елизаветы Александра Жаркова (следствие подозревает, что батюшку убили в назидание — за утаивание от общака полученных при отпевании умерших денег). Череп проломили санитару морга больницы N 20 Александру Хитрову, был задушен санитар Роман Архипов…

И только лишь убийство 30 сентября 2001 года санитара Сергея Ефимова, получившего пять пуль на пороге своей квартиры, заставило оперативников активизировать расследование этой зловещей череды преступлений. Дело в том, что киллер тогда же выстрелил в голову и жене Ефимова, Татьяне, но она выжила и назвала имя убийцы — Алексей Чабан по кличке Леша Лом.

Сергей Ефимов был не простым членом банды, а ближайшим сподвижником Валерия Бурыкина, контролировавшим рядовых коллег. В какой-то момент он отказался от участия в «наезде» на знакомого бизнесмена и решил уволиться из ГПАБ. Однако из ОПГ так просто никто не уходил: Ефимов предвидел собственное устранение и подробно описал в своем дневнике, как убили десятерых членов «банды санитаров».

Приписав сакраментальную фразу «Одиннадцатым стал я…», он передал записи на хранение сыну, а сам попытался напугать Бурыкина угрозой разоблачения. Так после убийства Ефимова у следователей оказался исчерпывающий список жертв и действующих лиц этой ОПГ, и даже описание истории их борьбы за рынок погребальных услуг с конкурентами — группировкой, возглавляемой старшим санитаром морга при Медицинской академии им. Мечникова Владимиром Королевым, носителем звучных прозвищ Король и Папа Похоронки. Кстати, бурыкинские победили, и сотрудники этого морга также перешли под их контроль.

Тем не менее до заведения уголовного дела и арестов подозреваемых прошло еще 4 года. На суде, только-только закончившемся, никто не ответил, почему тянули так долго, имея на руках дневник Ефимова? А это, возможно, один из самых интересных вопросов. Убийства, запугивания и избиения тех, кто имеет отношение к похоронной сфере, продолжались. К ним добавились резонансные преступления против специалистов, работающих в области наркологии,— ведь оттуда легко «поступает» в морги «клиентура», требующая погребения. В 2003-2004 годах на главного нарколога Северо-Западного федерального округа Леонида Шпиленю, человека, искренне увлеченного идеей исцеления наркозависимых людей, было совершено три покушения, в том числе избиение железным прутом.

Когда взорвался цветочный вазон, установленный киллером на тропинке, по которой обычно шел к своей машине Шпиленя, врач-нарколог понял, что ему следует уступить кресло другому, и перешел на другую работу. Место Шпилени немедленно занял его коллега Сергей Тихомиров. А уже в августе 2004 года от взрыва в подъезде своего дома погибла заместитель Тихомирова, начальник медицинской части городской наркологической больницы Лариса Артюховская. Чтобы отвести подозрение, Тихомиров сымитировал такое же покушение на себя — взрывпакет он якобы обнаружил в своем подъезде. Однако оперативники в эту версию покушения не поверили. Тем временем очередной жертвой киллеров стал главный детский нарколог Петербурга Вячеслав Ревзин и даже первый заместитель председателя Комитета по здравоохранению Владимир Жолобов (покушение на этого важного чиновника было неудачным).

Всех «своих» помечали единым «брендом» — татуировкой на груди справа в виде головы санитара в маске хирурга

Кому верить?

Пока следователи УБОП рисовали криминальные схемы, все нити которых сходились на Валерии Бурыкине и Павле Беляеве, журналисты не только публиковали хронику преступлений, но и пытались понять, что происходит, почему люди, на которых кивают слишком многие осведомленные лица, до сих пор разгуливают на свободе. В какой-то момент на имя главы питерского агентства журналистских расследований (АЖУР) Андрея Константинова пришло анонимное письмо, в котором описывалась страшная атмосфера запугиваний, царящих в моргах Петербурга.

Автор признался, что не знает, кому верить, потому что послания некоторых санитаров, решившихся пожаловаться в прокуратуру и куда-то «повыше», пропадают. Письмо это было опубликовано в газете, издаваемой АЖУР, и вызвало недовольство со стороны правоохранительных органов, особенно потому, что в нем аноним назвал имя человека, которого все рядовые санитары смертельно боятся,— Валерий Бурыкин. Почувствовав неладное, в том же 2004 году глава «банды санитаров» уехал с семьей в Германию, якобы на лечение. И только в 2005 году УБОП получил приказ ликвидировать преступную группировку. За решетку были отправлены вышеупомянутый Павел Беляев, совладелец наркоклиники Марат Дрейзин, главный нарколог СЗФО Сергей Тихомиров, санитары Алексей Чабан, Дмитрий Полешкин, Александр Сыров.

В ходе следствия прокурорам удалось доказать лишь малую часть из вменяемых задержанным преступлений. Дневник со свидетельствами Сергея Ефимова оказался, по сути, бесполезным. Следователям удалось доказать лишь два убийства — Сергея Ефимова и Ларисы Артюховской, а также покушения на жизни Леонида Шпилени и Татьяны Ефимовой. В официальном заключении говорилось о том, что целью «инцидентов» стало «устранение с занимаемой должности» и «сокрытие другого преступления».

В сообщении Генпрокуратуры говорилось: «Обвиняемые решили создать преступную группировку, целями которой стало получение доходов, установление контроля за производственной и финансово-хозяйственной деятельностью системы моргов, структурно входящих в патолого-анатомическое бюро». Прокуроры подчеркнули, что преступления участниками банды совершались «для расширения объемов сферы влияния преступной группы на другие государственные учреждения в системе здравоохранения». По данным следствия, обвиняемые Бурыкин и Беляев занимались организационными вопросами, планированием преступной деятельности, сбором и распределением денежных средств, получаемых «от налаженной системы оказания платных услуг населению».

В 2006 году подсудимые получили от 4 до 15 лет лишения свободы, а вот Сыров, покушавшийся на врача-нарколога Леонида Шпиленю, был оправдан за истечением срока давности и освобожден в зале суда. В обвинительном заключении имя Валерия Бурыкина так и не назвали. Впрочем, Россия добивалась его экстрадиции, и в 2007 году глава «банды санитаров», пересекая австро-венгерскую границу, был задержан, а в 2008-м оказался в «Крестах».

Судебный процесс над этим обвиняемым затянулся надолго и сопровождался неприятными инцидентами. То кто-то избил старшину присяжных заседателей, то председателя суда Ирину Туманову сбил автомобиль, и она долго лечилась, то подсудимый симулировал плохое самочувствие. У Валерия Бурыкина оказались замечательные адвокаты, добивавшиеся оправдания своего подопечного, и защитники явно переигрывали обвинителя.

Суду даже пришлось в какой-то момент возвращать дело в прокуратуру для устранения ошибок в обвинительном заключении. Тем не менее 22 апреля 2010 года присяжные заседатели признали подсудимого виновным в организации убийства Сергея Ефимова и в бандитизме. В итоге 29 апреля 56-летнего главаря «банды санитаров» приговорили к 16 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Более тщательное расследование еще трех убийств, в организации которых суд усомнился, грозит увеличить этот срок. К слову сказать, за всем, что происходит, внимательно следят правоохранители Венгрии. Их интересует, как обращаются в России с выданным ими гражданином.

Дневник со свидетельствами Сергея Ефимова оказался, по сути, бесполезным. Доказать удалось лишь два убийства

«Отныне не допустим рэкета»

Несмотря на то что очень долго никто не смел тронуть «банду санитаров», в 2003 году власти Петербурга занялись созданием программы реформирования ритуальных услуг. Депутаты и юристы создавали новую нормативно-правовую базу для отрасли, взамен той, советского периода, «Инструкции о порядке захоронения». В 2004 году на одном из заседаний городского правительства Валентина Матвиенко заявила, что ежегодный оборот похоронного бизнеса в Петербурге превышает 20 млн долларов. И предложила принять закон «О плане организационных мероприятий по совершенствованию деятельности в сфере ритуальных услуг и о программе развития материально-технической базы в сфере ритуальных услуг Санкт-Петербурга на 2005-2011 гг.». Все СМИ тогда с восторгом опубликовали заявление Валентины Матвиенко: «Отныне мы не допустим никакого рэкета в сфере похоронного бизнеса!»

Тот факт, что хозяйка города назвала суммы теневых доходов ритуального бизнеса «в прямом эфире», явно свидетельствовал о том, что бандитам объявлена война. Как признавался в тот период журналистам тогдашний заместитель главы УБОП Владимир Сыч, «неконтролируемый доход каждого из 11 моргов, входящих в ГПАБ, составляет до 200 тысяч долларов в месяц». Однако когда сыщики попытались провести финансовую проверку этого учреждения, в нем произошел потоп, и все бухгалтерские документы, вплоть до 2006 года, оказались уничтоженными.

К моменту объявления приговора «банде санитаров» в 2006 году особых успехов в наведении порядка на кладбищах властям добиться, увы, не удалось. В конце 2005 года был принят городской закон «О погребении и похоронном деле», позже еще два документа — «Положение об организации похоронного дела в Санкт-Петербурге» и «Положение о порядке создания мест погребения и деятельности кладбищ». В этих законах впервые с момента экономических реформ были четко регламентированы как обязанности города, так и обязанности бизнеса, работающего в сфере ритуальных услуг. Не забыли и о правах граждан: для малообеспеченных слоев населения был принят список гарантированных бесплатных услуг. Губернатор вскоре объявила о больших финансовых вливаниях в похоронную отрасль из городской казны: если в бюджете 2003 года на сферу ритуальных услуг было заложено всего лишь 12 млн рублей, а в 2004 году — более 50 млн рублей, то в 2006 году на ремонт кладбищ и похоронной инфраструктуры было брошено уже 442 млн рублей. Увеличение почти в 40 раз за три года!

Надо ли пояснять, как дорожат этими цифрами нынешние хозяева «тихих уголков забвения»? Не зря на нескольких пресс-конференциях, устроенных чиновниками городского комитета по экономическому развитию совместно с директорами кладбищ уже в 2009 году, ньюсмейкеры предложили жителям Петербурга взять шефство над старинными склепами и безымянными захоронениями. Легализация похоронного бизнеса, как выяснилось, дело не только выгодное, но даже престижное.

Ситуация, спору нет, последовательно выправляется. Но, отмечая это, в Питере отмечают и другое: самые острые вопросы по «делу санитаров» так и остались без ответа: Кто во властных структурах кормился из их рук? Почему при наличии целого ряда изобличающих фактов вожаки преступного сообщества оставались на свободе, а их кровавый бизнес процветал годами?

Эти вопросы сами собой никуда не уйдут. На них придется отвечать.

За что судят российских врачей

// Досье

Евгений Козичев

23 ноября 2003 года городской суд Санкт-Петербурга приговорил к пожизненному заключению бывшего врача скорой помощи Максима Петрова. По данным следствия, с 1997 по 2000 год с целью ограбления медик убил 12 пациентов, которых навещал по вызову. Всего суд установил виновность Петрова в 47 эпизодах преступной деятельности — в убийствах, грабежах и разбоях.

В 2004-2005 годах Госнаркоконтроль завел сразу несколько уголовных дел в отношении врачей, обвинявшихся в незаконном приобретении и хранении наркотических веществ. Самым громким стало дело ветеринара Александра Дуки. 15 сентября 2004 года он был приговорен к году лишения свободы условно за хранение кетамина, но освобожден от наказания «в связи с изменением обстановки». Во время слушаний правительство легализовало использование кетамина в ветеринарии.

17 июня 2005 года Кировский райсуд Новосибирска оштрафовал на 35 тысяч рублей директора областного бюро судмедэкспертизы Владимира Новоселова, по рекомендации которого в ФРГ для исследований было вывезено более полусотни трупов умерших больных. По данным следствия, близким выдавались фальшивые урны с прахом родственников. Обвинительного приговора медику прокуратура добилась с третьей попытки — ранее тот же суд дважды его оправдывал.

1 ноября 2005 года Мосгорсуд оправдал четырех врачей 20-й горбольницы, обвинявшихся в приготовлении к убийству пациента для трансплантации органов. Медики были задержаны милицией в момент подготовки к изъятию почки у мужчины с тяжелой черепно-мозговой травмой. Верховный суд дважды отменял оправдательный приговор и возвращал дело на новое рассмотрение. В декабре 2006 года он все же встал на сторону медиков, сумевших доказать, что пациент был уже мертв.

11 ноября 2007 года Прикубанский райсуд Краснодара признал врача-анестезиолога Владимира Пелипенко и медсестру Елену Сеничеву виновными в причинении тяжкого вреда здоровью новорожденной Сони Куливец, которой из-за медицинской ошибки ампутировали руку. Медики получили по 11 и 10 месяцев соответственно в колонии-поселении. 20 ноября 2008 года врач покончил с собой в СИЗО.

Наталья Шергина, Санкт-Петербург, журнал  ОГОНЕК