Усиленная слабость

Взрыв в Домодедово стал одним из самых крупных террористических актов, совершенных в аэропортах мира. Как могло случиться, что террорист-одиночка в очередной раз обвел многочисленные российские спецслужбы вокруг пальца? Ответственные за теракт в Домодедово выявлены и наказаны. Осталось одолеть всеобщую безответственность

Московский джамаат

Согласно рабочей версии спецслужб, первым звоночком к домодедовской трагедии стал странный взрыв, прозвучавший перед самым Новым годом. 31 декабря в частном стрелковом клубе на улице Головачева, что на юго-востоке Москвы, взлетел на воздух гостевой домик. На месте взрыва были обнаружены останки женщины. Версия спецслужб: непроизвольный самоподрыв «пояса шахида». Рядом было найдено еще одно неразорвавшееся «изделие», снаряженное семью килограммами пластита и самодельным поражающим элементом в виде нарубленной латунной проволоки.

Террористка, как полагает следствие, намеревалась отправиться в места традиционных новогодних гуляний, чтобы взорваться в толпе. Опросив охрану стрелкового клуба и отсмотрев запись камер наружного наблюдения, оперативники установили, что незадолго до взрыва из дома вышла некая женщина. Ее личность установили быстро — именно она и арендовала гостевой домик. Уже 1 января на всех столичных рынках и в метро появился портрет и установочные данные некой Зейнап Суюновой, родившейся 29 августа 1986 года в селе Бурун Шалинского района Чечни.

Спецслужбы выяснили, что в последнее время она была постоянно зарегистрирована в поселке Махмуд-Мектеб Нефтекумского района Ставрополья. Уже 5 января Суюнову поймали — на вокзале в Волгограде. Еще через день Лефортовский суд санкционировал ее задержание на 30 суток с формулировкой «по подозрению в подготовке к теракту». Суюнову водворили в СИЗО Лефортово, где, по данным «Итогов», с осени прошлого года содержится ее муж — некто Амангазиев, один из лидеров так называемого ногайского джамаата.

Сегодня спецслужбы дружно отрицают, что имели информацию о готовящихся терактах. Однако факты, к сожалению, говорят об обратном. Вряд ли Суюнова вела себя на допросах, как Зоя Космодемьянская. Скорее всего она сообщила следствию, что вместе с неизвестными на тот момент мужчиной и женщиной выехала из Ставропольского края в Москву для совершения терактов.

Смертница (ее имя до сих пор так и не установлено) случайно подорвалась в гостевом домике стрелкового клуба, а вот мужчина растворился где-то на просторах Подмосковья. По некоторым данным, в ходе допросов Суюновой всплыла фамилия 33-летнего Виталия Раздобудько.

Впрочем, как рассказали «Итогам» в спецслужбах Ставропольского края, «русский ваххабит» Раздобудько был известен им давно и даже задерживался по подозрению в причастности к незаконному обороту оружия. По крайней мере, об этом говорит его фотография, на которой главный подозреваемый в совершении теракта в аэропорту Домодедово запечатлен явно в отделении милиции на фоне стандартной ростовой линейки.

Виталия Раздобудько…

…и Зейнап Суюнову спецслужбы подозревают в причастности к взрыву в Домодедово

На снимке указано, что фото сделано 15 сентября 2010 года. По данным тех же ставропольских оперативников, с октября прошлого года Раздобудько был объявлен в розыск, и ориентировки на него разослали по всей стране, включая московский регион.

Глупо отрицать, что спецслужбы были предупреждены о том, что где-то в Москве может находиться активный участник бандформирований, склонный к совершению терактов. Более того, имелись его фотография и описание. Уже одной этой информации должно было быть достаточно для того, чтобы не просто удвоить, а удесятерить бдительность.

Как рассказал «Итогам» ведущий сотрудник и специалист по исламу Центра Карнеги Алексей Малашенко, ногайский джамаат был создан лично Шамилем Басаевым еще в самом начале 90-х. В него вошли в основном выходцы из селений Тукуй-Мектеб и Махмуд-Мектеб — это бывший Ачикулакский район, раньше являвшийся территорией Дагестана, а потом вновь возвращенный Ставропольскому краю.

Тем не менее район был и остается чисто ногайским, что уже не раз являлось темой для спекуляций на территориальной и националистической почве. Члены ногайского джамаата, называемого еще иногда ногайским батальоном, причастны едва ли не к самым кровавым терактам последнего времени, включая недавние взрывы в Пятигорске. Неужели этой информации было недостаточно для сверхбдительности, даже если предположить, что Раздобудько непричастен ко взрыву в Домодедово?!

Полное расслабление

Что помешало спецслужбам отработать предупреждающую ориентировку должным образом? Наши эксперты из правоохранительных органов говорят, что таких ориентировок приходит с Северного Кавказа по несколько штук еженедельно. Обычно в них содержится скупая информация примерно такого содержания: из региона Северного Кавказа для совершения терактов на территории Центральной России выехала террористическая группа, состоящая из энного количества мужчин и женщин.

Далее обычно следуют весьма расплывчатый перечень стандартных примет и приписка о том, что эти люди могут совершить теракт на «объектах транспортной инфраструктуры». На самом деле казенная бумага отправляется в центр с одной лишь целью: в случае, если где-то рванет, всегда можно предъявить отправленные ориентировки.

Фото: Александр Иванишин

Дескать, мы же вас предупреждали! Именно поэтому президент и отправил в отставку не главу УВД Нефтекумского района или главного милиционера Ставропольского края, с территории которых беспрепятственно выехал объявленный в розыск террорист, а начальника УВД на транспорте по ЦФО, а также начальника линейного отдела внутренних дел (ЛОВД) аэропорта Домодедово и двух его замов. Им не повезло — они расписались в том, что ознакомлены со злосчастными ориентировками.

Впрочем, рано или поздно эти милицейские начальники и так остались бы не у дел. Незадолго до Нового года всех, а это более 400 сотрудников отделения, вывели за штат и каждому вручили стандартный бланк уведомления «о предстоящем увольнении из органов внутренних дел». Личному составу пообещали, что с февраля их начнут брать в штат обратно, но не обозначили, какими критериями будут при этом руководствоваться.

«Представьте, как я должен себя чувствовать, когда у меня в кармане лежит уведомление об увольнении, — говорит «Итогам» один из сотрудников ЛОВД. — Через нас в год проходит больше 20 миллионов пассажиров, посчитайте, сколько это будет в сутки… К концу смены, особенно когда усиление, сам себя не помнишь. Сейчас все накинулись, говорят, мы деньги брали. Может, кто и брал, но дело ведь не в этом. Кому поручено взорвать, он придет и взорвет». Странно слышать такие заявления из уст тех, кто призван обеспечивать нашу безопасность. Но, к сожалению, такая ситуация возникла не вчера.

Фото: Дмитрий Пленкин

Начала она зарождаться тогда, когда в официальный лексикон работы милиции и спецслужб вошел термин «усиление». На силовом сленге — «усилок». Обычно его объявляют накануне визитов глав государств, крупных общественно-политических мероприятий, праздников. А еще после терактов.

Например, сейчас милиция работает в этом самом усиленном режиме. Он означает 12-часовой рабочий день и отмену выходных для всех без исключения сотрудников. Для каждого подразделения в такие дни расписан план работы. Сейчас под особую охрану взяты все объекты городской транспортной инфраструктуры — на станциях метро и около них несут службу не только сотрудники УВД по охране метрополитена, но и участковые.

А сыщики в штатском ориентированы на выявление возможных террористов оперативным путем. Например, в декабре 2010 года московская милиция работала в режиме усиления дважды. По сути, это усиление длилось целый месяц. Вместе с тем совершенно очевидно, что сама практика так называемого усиления если не порочна, то абсолютно бесполезна. Начнем с того, что введение этого режима несения службы, как правило, зачем-то широко анонсируется в СМИ. Это чтобы все боялись?

То есть все, что требуется от террористов, это затаиться и ждать, когда за усилением последует… расслабление. А оно неминуемо. Это во-первых. Во-вторых, усиленный режим несения службы по своей сути подразумевает рост показателей раскрываемости, то есть стимулирует приписки. Не получающие никакой компенсации за переработку милиционеры в период «усилка» относятся к своим обязанностям даже более наплевательски, чем обычно, стараясь покрутиться перед начальством, а потом отправиться «на территорию» и там раствориться от греха подальше.

Неудивительно, что, когда режим усиленного несения службы отменяется, начинается режим расслабления, причем в прямом смысле этого слова. Осатанелые и задерганные начальством милиционеры забивают на службу и занимаются личными делами, которые накопились за время 12-часового рабочего дня и отсутствия выходных. Вот тут-то и наступает самое раздолье для криминала, в том числе и для террористов.

— Все эти режимы вводятся, как у нас говорится, для успокоения начальства, — поведал нам бывший сотрудник МВД, один из руководителей Союза ветеранов правоохранительных органов и спецслужб Вадим Федотов. — Но на самом деле толку от этих мероприятий нет, только дергают сотрудников понапрасну. Насколько я знаю, реформа правоохранительного ведомства наконец-то предусматривает упразднение «усилка». То, что случилось в аэропорту Домодедово, пришлось как раз на момент расслабления.

Нам все по профайлингу

Как говорят эксперты, теракт в аэропорту был менее всего ожидаем. Хотя бы потому, что на подобного рода объектах работает очень много людей в форме и при погонах. Есть и милиция, и Служба авиационной безопасности, и ФСБ. А оказалось, что именно эта зарегулированная система наиболее уязвима. Почему? Служба авиационной безопасности хоть и красиво называется, а по сути своей — обыкновенный ЧОП, сотрудники которого имеют ограниченный набор функций.

Да, после памятных взрывов самолетов в воздухе так называемую чистую зону в Домодедово оборудовали самым современным досмотровым оборудованием — поставили газоанализаторы, спектроскопы, металлоискатели с расширенными функциями. Но «грязная зона», куда практически не ограничен доступ встречающих, провожающих и вообще всех желающих, осталась фактически незащищенной. Там тоже есть и рамки, и сканеры для просвечивания багажа, однако включают их исключительно в период пресловутого усиления.

«Обеспечить безопасность аэропортовой зоны, не относящейся к предполетному досмотру, можно несколькими способами, — говорит эксперт в области авиационной безопасности Александр Сергеев. — Можно вообще ограничить доступ туда посторонних, как это сделано в аэропорту Дубая, где пускают в зал аэровокзала только пассажиров с билетами. А можно ужесточить контроль, конечно, не уравнивая досмотр всех входящих в аэровокзал с предполетным, но существенно его ужесточив».

Тотальный контроль, который предлагается ввести в аэропортах, может существенно осложнить жизнь пассажиров. Однако только это может обеспечить их безопасность. Фото: Андрей Замахин

По мнению эксперта, контроль должен начинаться еще на дальних подъездах к аэропорту, как это сделано, например, в израильском аэропорту имени Бен-Гуриона. Там жесткий контроль начинается при въезде автотранспорта на территорию аэропорта, сотрудники службы безопасности внимательно осматривают и при необходимости останавливают машины, проверяя документы у некоторых особо подозрительных водителей и пассажиров.

В американских аэропортах в толпе пассажиров работают специальные агенты, которые следят за особенностями поведения граждан. В группу риска автоматически попадают пассажиры, которые ведут себя излишне беспокойно или, наоборот, проявляют значительную психическую подавленность. Кстати, как утверждают очевидцы взрыва в Домодедово, до того, как привести бомбу в действие, смертник около четверти часа нервно озирался по сторонам, ходил с места на место, словно кого-то поджидая. Вне всякого сомнения, такое поведение вызвало бы подозрение у специалистов по профайлингу.

Но все это теория, а на практике в российских условиях превалирует человеческий фактор. Можно поставить самое современное оборудование, но нечистый на руку милиционер или ленивый охранник сведет на нет все достижения хай-тека. Поэтому пресловутый профайлинг спецслужбам нужно начинать с себя. Причем всем — от постового до министра…

Автор: Григорий Санин, ИТОГИ