Жуткое детство. Торезский интернат для «выброшенных»: без права на жизнь (фото, видео)

16 февраля защитники детей направили письмо донецкому губернатору Анатолию Близнюку, в котором потребовали серьезнее отнестись к фактам, изложенным в британской газете «The Sunday Times». Правозащитники настаивают на необходимости повторной проверки в Торезском интернате для инвалидов детства.

Они уверены, что на время проверки нужно хотя бы отстранить от должности директора учреждения Александра Васякина, который демонстрирует проверяющим «антураж, расставленный к приезду гостей». Комментируя выводы прокуратуры Донецкой области, отчитавшейся «на скорую руку» об отсутствии малейших нарушений, авторы обращения говорят, что сути обвинений прокурорская проверка не коснулась.

«Вероятно, если бы Тереза Филлмон, приезжала в интернат проверять документы, она тоже осталась бы вполне довольна», – иронично замечают авторы письма.

6 февраля "The Sunday Times" рассказала о мученической жизни воспитанников Торезского интерната для детей психохроников.

В этой публикации учреждение, чьим руководителем на протяжении 30 лет является Александр Васякин, названо худшим «богоугодным заведением» Украины. Статья произвела бомбовой эффект, хотя еще в 2008 году журналисты СТБ сняли об этом же интернате леденящий душу документальный фильм:

Расследование украинских журналистов официальные власти предпочти игнорировать. А реакцией на взгляд извне, обнажающий болезненную правду, стала неожиданная агрессия в адрес «критиканов».

– Они глубокие инвалиды, поэтому процессы заболеваемости, смертности – это явления, которые сопровождают их, – высказалась о торезских детях зам.губернатора Елена Петряева, курирующая интернат.

А относительно директора американской благотворительной организации «Божьи дети» (His Kids Too!) Терезы Филлмон, которая посещает Украину с благотворительными миссиями в течение 10 лет, усыновила здесь 2 детей и впервые решилась поделиться впечатлениями, Елена Петряева высказалась: «Могу только осудить. Благотворитель, который дает помощь, должен идти с открытой душой и чистым сердцем. А если он одной рукой дает, а второй очерняет, это всё нивелирует. Это не благотворитель, у этого человека нет сердца».

Для сначала ознакомимся с оригиналом «взрывной» статьи (перевод с английского PRO-TEST).

Недоедание, пытки и полная зависимость от персонала

«Торез – городок, в приют которого настолько далек от идеального мира, насколько это можно вообразить.

Поднимитесь по ступенькам детского дома в Торезе (Украина), пройдите по тесным комнатушкам, битком набитыми детьми и там, у окна, вы найдете кровать, с которой маленький мальчик по имени Анатолий посмотрит на вас. Его красивые, с длинными ресницами глаза светлы. Его перспективы куда мрачнее.

Толику 10 лет, но с виду он – сущий ребенок. Изможденный донельзя, с костлявыми ножками, которые не держат его – он весит не больше пушинки. "Он умирает," – сказала медсестра Светлана.

Как и множество здешних детей, Анатолий болен церебральным параличом. Его родители давно отказались от него, и он доживает свои последние дни, не видя ни семьи, ни какой-либо иной поддержки. В идеале, объяснила Светлана, детский дом дал бы ребенку пищу с высоким содержанием калорий. Но это им не по карману.

Напротив Толика лежит семилетний Максим – настолько же истощенный, как и его сосед. Вены выделяются на его руке, которая обвилась вокруг горла, как будто он пытается задушить свои собственные страдания.

Всюду, куда бы вы не посмотрели – крошечные мальчики и девочки, хнычущие, даже если на мгновение снять с них одеяла. Их поведение объясняется безнадежной борьбой за выживание. Они живут в детском доме, где ежегодно умирает где-то 12 детей.

Дети с церебральным параличом зачастую нуждаются в большей помощи, чем может дать выбивающийся из сил персонал.

Тереза Филлмон, работающая в благотворительной организации в США и помогающая детским домам в Украине, сказала: "Я видела, как кормят детей в Торезе. Они затрачивают всего-навсего около 30 секунд, кормя ребенка с ложки густой смесью, которая не держится во рту, а после переходят к следующему больному".

Результаты шокируют. Показав фотографии детей, Жан-Пьер Лин, консультант педиатроневрологического детского госпиталя Эвелины в Лондоне, сказал: "Боюсь, эти дети голодают – они имеют буквально кожу да кости и экстремально уродливы. Это может быть оттого, что эти учреждения не имеют доступа к альтернативным методам кормления."

Александр Васякин, директор детского дома, отрицает наличие голода в его учреждении. "Они больны, – сказал он. – И из-за этого не в состоянии переваривать пищу. Мы пытаемся договориться с американскими фирмами, такими как "Нестле", чтобы они помогли нам с пищей, более подходящей для их организмов".

У остальных западных медиков нет никаких сомнений насчет того, что происходит. Няня, ухаживающая за тяжело больными, Джоанн Валанцола и диетолог Кристин Хаглунд посещали Торез в прошлом и диагностировали у детей недоедание.

"По моему мнению, они страдают от нехватки калорий/белков, – сказала Валанцола. – Их животы были большими, а ноги и руки – тощими. Кроме того, большинство детей, прикованных к постели, пропитались мочой. "

Филлмон описывает торезский сиротский приют как наихудший из тех, которые она когда-либо посещала в Украине – стране, где усилия прозападно ориентированных лидеров Оранжевой революции Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко были похоронены вместе со сменой власти.

Несмотря на то, что нынешний президент Виктор Янукович ориентирован на Россию, Украина недавно подтвердила свое желание присоединиться к Евросоюзу. Европа настаивает, чтобы Украина подтвердила и свою готовность к соблюдению прав человека. Действительное же положение вещей на примере сиротского дома в Торез ставит под сомнение эту готовность.

Баронесса Николсон, участница кампании по защите прав детей-сирот в восточной Европе, сказала об этом: “Подобный результат может не только задержать членство в ЕС, оно может исключить эту возможность навсегда – до тех пор, пока заинтересованная страна не обеспечит надлежащую защиту детей”.

Недоедания – не единственное, что можно рассказать о том, как обстоят дела в 55 домах для детей-инвалидов в Украине. Три выходца из подобных интернатов рассказали о насилии, которое применяли к ним работники этого и других учреждений.

20-летний больной церебральным параличом Максим Meлецкий, выросший в детских домах после того, как его в возрасте двух месяцев бросили родители, сказал: "Последний приют, к котором я жил, был так ужасен, что даже я не мог поверить в его существование. Люди из министерства социальной политики говорили мне, что если я расскажу об этом общественности, меня покалечат, но я должен был сделать это для детей, которые по-прежнему страдают в приютах." Тогда, в интернате Максим ел скисшую и грязную пищу. Он утверждает, что сотрудники крали у детей и побои были обычным явлением.

Реакцией интерната на многочисленные жалобы от Мелецкого, по его словам, стал звонок милицию и его последующее задержание в наручниках как "психически неуравновешенного".

По словам Мелецкого, ему что-то кололи и насильно удерживали в клинике три недели, пока в интернате проводилась проверка.

Еще одним человеком, который якобы подвергался насилию со стороны сотрудников, был Игорь Марченко. Он умер в прошлом году, в возрасте 15 лет, от инфекции.

Другие воспитанники детских домов также рассказали ужасающие истории. Например, Владимир Пилипенко, которому сейчас 21, говорит, что сотрудники насиловали девочек, били детей и крали их пищу.

Борис Шленский вспомнил побои со стороны сотрудников, использовавших металлические пруты. Его и Пилипенко причислили к "отсталым" и поместили в заведение для людей с особыми потребностями, хотя они опровергают подобные диагнозы.

Не все дети в детских домах действительно серьезно больны. Некоторые из них были размещены там просто потому, что у них астма или расщелина неба. Филлмон сказала, что остальные детские дома, которые она посетила "удивительно хорошо управляются неравнодушными людьми". Но проблемы, связанные с некоторыми другими учреждениями для сирот-инвалидов, подтолкнули правительство к проведению расследования по искоренению коррупции внутри системы.

Анатолий Заболотный, директор Благотворительного фонда "Развитие Украины", гуманитарной организации, говорит: "Не все деньги идут на детей. Некоторые директора присваивают их тратят на себя."

Он рассказал о детском доме, директор которого ведет роскошный образ жизни и построил большой дом на зарплату в $300 в месяц. "Это не хватит даже на то, чтобы купить кирпичи для строительства гаража," – сказал Заболотный.

Он утверждает, что сиротские интернаты все больше сопротивляются тому, чтобы детей усыновляли или забирали в детдома семейного типа, так как их финансирование напрямую зависит от количества числящихся в них детей.

Некоторые попытки усыновить детей из торезского приюта закончились отказом. Но несколько детей обрели спасение. Калифорнийка Анна Рандалл в октябре прошлого года увезла из Тореза семилетнюю девочку Кори, страдающую синдромом Дауна. Рандалл сказала, что Кори весила чуть больше 7 килограмм, когда она забирала ее. Через три месяца после прибытия в Америку она стала весить уже больше 10.

«У нас были проблемы с кормлением, требовалось время, однако сейчас ей намного лучше, – говорит Анна Рандалл. – Но там осталось еще много таких же детей».

Для многих из них личное внимание – это то, что они вряд ли когда-либо испытывали. В худших случаях – таких, как у Анатолия и Максима – жизнь представляет из себя муки, единственным избавлением от которых является смерть.

Некоторых медиков из числа миссионеров, удивляют таблички, которые находятся на детских кроватях в Торезском интернате – рядом с информацией о возрасте ребенка, его имени и диагнозе, стоит приписка – одинаковая у всех – «глубокая умственная отсталость». Говорят, официально не существует такого диагноза. На фото мальчик Максим, о котором упоминает Тереза Филлмон в британской публикации.

Рыбьи хвосты, аминазин для «умников» и цепкие объятья

Прочитав эту статью, PRO-TEST первым делом обратилcя за комментариями к неравнодушным людям, которым редакция доверяет, и которые бывали в Торезском интернате не раз. И вот что услышали:

– Первые поездки в Торезский интернат в 2001 году произвели неизгладимое впечатление: в ноябре дети выходили встречать нас на улицу – босые, у половины вместо обуви на ногах были дырявые носки. Еду вырывали из рук – апельсины и мандарины глотали целиком – с кожурой, конфеты проглатывали с бумажками. Игрушкам часть детей была безумно рада, а некоторые, увидев их впервые, пугались ярких цветов и начинали плакать.

Самое страшное – это не голод, а страшный смрад и антисанитария. Дети в каких-то язвах и пятнышках. Случайно обнаружили, что лежачие (и писающие под себя) под одеялом лежат голой попой на медицинской клеенке – так проще ухаживать. Потряс вид уже довольно взрослых детей (лет 12-15), раздетых ниже пояса – чтобы не пачкали одежду. В последующие поездки ситуация улучшалась, появилось больше доноров.

Впрочем, дети, как и раньше, жаловались на питание. Персонал упорно твердил, что оно соответствует нормам и стандартам, но воспитанники, поедая конфеты с бумажками, рассказывали, что до них доходят лишь «рыбьи хвосты и куриные головы». Шокировал также тот факт, что лежачие никогда не бывают на воздухе. Мы видели несколько детских и инвалидных колясок, но нам сказали, что ими практически не пользуются. Игрушки так же раздавать детям в руки не разрешали, объясняя, что они будут немедленно ими испорчены. Еще один «крик души» – это дети, попавшие туда по ошибке.

Действительно у них в свое время было очень много детворы с волчьей пастью, заячьей губой и прочими легкими отклонениями. Несколько лет назад американские миссионеры стали направлять их на операции. Увы, будучи уже взрослыми с кучей сопутствующих диагнозов они всё равно не могут быть переведены в учреждение другого профиля. Наталья Горпинченко, девушка, попавшая в объектив канала СТБ, долго боролась за право быть отчисленной.

Дееспособной, совершеннолетней, ей понадобилась целая вечность и поддержка юриста, чтобы "уговорить" интернат услышать ее. Окажись она в свое время в учреждении другого профиля, у нее была бы профессия и другая судьба. У нее есть подруга без видимых психических и физических отклонений, которая выросла в интернате для инвалидов, ни дня не учась. А в 19 убежала из интерната после того, как ей пригрозили уколом аминазина (препарат, угнетающий психику, используемый в интернате в качестве меры воздействия на строптивых).

«Спасибо за наше счастливое детство», товарищ Бог

Всю последнюю неделю Торезский интернат посещали делегации: прокуратура, чиновники из управления труда и соцзащиты, журналисты. Поучаствовал в таком пресс-туре (организованном облгосадминистацией!) и представитель Pro-test. Оркестр не играл в нашу честь, в остальном же ощущалась рука мастера.

Нам с коллегами показали выстроившиеся у стен коляски (мол, смотрите, казенные дети гуляют), дорогие тренажеры (на которых никто не занимался) и комнаты, где деток якобы обучают простейшим навыкам (тоже пустые). И, конечно, мы увидели послушных воспитанников, которые твердили: «Нас не обижают и хорошо кормят».

За неимением возможности сравнить, поделюсь наблюдением, которое потрясло лично меня. Дети с развитием, скажем, 7-8 летних вынуждены изо дня в день соседствовать с теми, кто имеет нулевые показатели. А единственное развлечение маленьких и подросших обитателей комнат-палат заключается в сидении у телевизора. Месяц за месяцем, год за годом… Представьте, что вас изолировали от общества и заключили в такие условия. Будете развиваться или превратитесь в овощ?

Возможно, на какое-то время стерильный быт торезцев мог бы показаться нормальным. Но в подобном Дружковском интернате мы увидели реабилитологов за работой, требующей колоссального терпения и внимания, увидели и то, что называется социальной адаптацией: девушек, которые лепят вареники, шьют…

Параллельно с оскандалившимся интернатом журналисты получили возможность посетить подобное учреждение в городе Дружковка (в 124 км. от Тореза). Там не оказалось пустующих комнат для занятий, на тренажерах с детьми работали реабилитологи:

Тягостное ощущение безысходности, которое трудно описать, преследует в Торезском заведении на каждом шагу. Кажется, что даже у арестантов, приговоренных к пожизненному сроку, есть больше надежд и шансов. Это от того, что получившие когда-то приговор «не обучаем», не имеют права на апелляцию. Директор интерната Александр Васякин – могущественный человек – от его благосклонности без преувеличения зависят и жизнь, и здоровье подопечных.

Он имеет влияние на комиссию, которая делит на дееспособных (получающих 25% своей пенсии) и не дееспособных. И, как видно, не случайно бывшие воспитанники хором твердят, что в 2008 г. всех торезских «умников» (психохроников из взрослого отделения) раз и навсегда усмирили, лишив заветной пенсии. Только 50 человек из 287 (столько насчитывает взрослое отделение в Торезе) на сегодня сохранили дееспособность, а с нею – маленькое право голоса. И только 62 имеют посторонних опекунов. Пенсиями остальных распоряжается Васякин.

Александр Васякин, незаменимый руководитель на протяжении 30 лет, ценный кадр, уверенный в своей непотопляемости. Ему и раньше приходилось раз в полгода переносить проверку КРУ, ревизию или «наезд» со стороны других проверяющих органов. Но всё заканчивалось благополучно – застольем в директорском кабинете.

Кое в чем западные специалисты, обвинившие торезскую богадельню в голодоморе, согласны с украинцами: церебральный паралич в отдельных случаях может привести к трудностям с кормлением. Такой ребенок нуждается в особом питании, иногда его требуется кормить через зонд – чего не могут обеспечить, ибо дорого.

Однако, вовсе не деньги главная проблема торезского учреждения.

– Работы в Торезе немного, и интернат – один из престижнейших работодателей: официальное трудоустройство, стабильная з/п и возможность носить домой сумки делают это место вожделенным для многих, – говорит донецкая правозащитница. – Поэтому говорить о том, что здесь работают люди, чье призвание помогать обездоленным, наивно. Здесь детей недолюбливают.

«Умственно отсталые» дети понимают больше проверяющих

У нас принято оправдываться бедностью. Однако, удушающая государственная опека вовсе не так дешева, как может показаться. Содержание одного ребенка в благополучном Дружковском интернате обходится государству почти в 5,5 тысяч грн. в месяц. В Торезе не намного меньше. Многие ли из нас могут позволить себе столько тратить на своего ребенка? А прибавьте сюда пенсии (75% интернат получает даже с тех, которые не утратили дееспособность, и 100% – с утративших), регулярную благотворительную помощь, и сразу покажется, что денег вовсе не мало. Скорее всплывет обратный вопрос – куда ж они деваются?

Даже не верится, что в этой загадке способны разобраться «проверяющие и контролирующие органы», но вот им наводочка. У Александра Васякина, как известно жителям Тореза, в 5 минутах ходьбы от интерната есть магазин, принадлежащий его супруге.

Как справедливо замечают в Торезе, украинцы выбрасывают маленьких инвалидов, а американцы усыновляют и делают счастливыми. Многие диагнозы торезских психохроников (синдром Дауна, ДЦП) на Западе давным-давно не воспринимаются как приговор. Дети с особыми потребностями там успешно вливаются в общество. Тем более это касается родившихся с заячьей губой, волчьей пастью: такие дети лишь нуждаются в операциях, с развитием интеллекта их физический порок не связан.

По слухам, поступающим из самого интерната, еду там все-таки воруют. Одна из сотрудниц призналась, что продукты пропадают «и ничего нельзя с этим сделать». Из кухни нянечка выносит кастрюлю с кашей и мясом, до раздаточной доходит только каша. Куда испаряется мясо – тайна. «Умственно отсталые» воспитанники, впрочем, знают ответ. Мясо выносится после смены в сумках сотрудников, часть продуктов перепродают «свои люди». А в «директорском» магазине, кстати, еще недавно те воспитанники, которые получали пенсию, могли отовариваться в долг. Им даже продавали спиртное – недорогое и соответствующего качества.

Как выяснил PRO-TEST, упомянутый господин Васякин славится пристрастием к дорогим иномаркам и умением красиво «решать вопросы». Сегодня, когда мы видим, что поддержка, получаемая Васякиным, исходит с самого верха, становится понятно, что она имеет более серьезные корни, чем просто отмывка ведомственной репутации. Тут у Васякина и его патронов из облгосадминистрации вполне может оказаться «любовь с интересом», как говаривал Жеглов.

Явный признак другого «отмыва» – перманентный ремонт крыши и трубопровода, который в учреждении наблюдается на протяжении 10 лет. Причем, крыша так и продолжает течь, а директор сообщает прессе мажорно: «С бюджетом у нас проблем нет!».

А Тереза Филлмон продолжает разоблачать. Вышла новая публикация, в которой содержатся новые примеры чудовищного отношения к подопечным итерната. Филлмон рассказывает еще об одном парне по имени Артём. Она делала его фото на протяжении нескольких лет, замечая как ухудшалось состояние. При непонятных обстоятельствах у мальчика оказалась сломана нога. Когда она видела его в последний раз (более двух лет назад), тело мальчика напоминало скелет. А птом он ослаб и умер. У персонала не хватает времени и желания, чтобы накормить каждого с ложки. На архивных фото этим занимаются миссионеры.

Американские миссионеры, кстати, тоже долго баловали Васякина – помогли отремонтировать часть помещений, оборудовали ортопедический кабинет, профинансировали операции детям с волчьей пастью и заячьей губой, активно усыновляли и привозили массу подарков.

Директор так расслабился, что, видимо, не ожидал, что среди иностранных гостей могут оказаться впечатлительные медсестра и диетолог. Так расслабился, что когда его спросил кто-то из журналистов: «Будете ли и дальше пускать в интернат миссионеров», ответил вопросом на вопрос: «А вы бы пустили к себе домой человека, который пришел к вам в гости и нагадил?» Просто перепутал государственную службу с личным хозяйством. Бывает…

А в понедельник Мартин Нан, директор службы по связям с общественностью фонда «Сначала люди» и автор первой публикации "The Sunday Times" Мартин Фоли опубликовали еще одну статью.

Предлагают судить Александра Григорьевича – за насилие над детьми.

Автор: Вадим Храпов, PRO-TEST