Медицина Украины: похоронят заживо. Письмо читателя: как это делают в Керчи

В нашей семье произошла трагедия, и это письмо – последнее, что мы можем сделать для нашего близкого и любимого человека… В нашем городе – Керчи такие истории не редкость, но всегда все спускается на тормозах – никаких расследований не ведется. Вот наша история.

 Обычная семья. Сорокавосьмилетняя мать Сергиенко Ольга Владимировна и шестнадцатилетний сын-инвалид (врожденная эпилепсия). Вечером женщине становится плохо, ее знобит, трусит она плохо реагирует на окружающую обстановку. Сын вызывает скорую помощь.

Приезжает врач, и не стесняясь ребенка и старой матери, объявляет диагноз: она психически больна, ее нужно положить в псих-лечебницу. Потом каждые пол-года класть в психушку на лечение. Врач делает укол АМИНАЗИНА (вот уже первый гвоздь в крышку ее гроба забит) и с чувством выполненного долга уезжает. К сожалению, нам не удалось выяснить фамилию этой чудо-врача. Утром Олю сын находит а полу в бессознательном состоянии.

Снова скорая и та же врач (не успела смениться с дежурства) заявляет: если довезем до реанимации – возможно, она выживет. ЖЕНЩИНУ БЕЗ СОЗНАНИЯ ВОЛОКОМ ТАЩАТ в машину – ни о каких носилках даже нет речи. Ребенок пытался дотащить ее до машины, но упал вместе с ней. Только после этого из машины скорой помощи достали какую-то брезентуху.

Дальше – реанимационное отделение Керченского городской больницы номер 1. Лечащий врач Ломакин Я. В., с которым далее мы общались. При общении Ломакин не сводил глаз с мобильных телефонов в руках у родственников, будто боялся, что мы запишем его на диктофон или снимем на видео.

У Оли оказалась сильнейшая интоксикация организма. Потянулись дни нашего ожидания. Диагноз все никак не могли поставить. Каждый день пребывания в реанимации мы покупали лекарства на сумму 650 гривен (чеки все сохранены) и на руки врачам давали по 850 гривен за каждую очистку крови. Нам все время говорили, что она в тяжелом состоянии и неадекватна. На четвертый день родной брат добился, что б его пустили в палату. Вот что он увидел…

Его сестра лежала, привязанная к кровати. Лицо вокруг рта, включая щеки, по неизвестным причинам были замазаны мазью – как объяснила медсестра, губы у нее сохли. Но при чем тут щеки – остается загадкой. Оля была очень напугана, просила забрать и все время твердила, что все расскажет дома. Когда брат попросил медсестру оставить их вдвоем, та отошла на пару метров и замерла статуей. Их ни на минуту не оставляли одних.

В реанимации Ольга пролежала 14 дней. Врачи созвали консилиум. Ломакин Я. В., Котова С. Г. и третий врач поставили диагноз – почечная недостаточность 4-й степени.

Томография 2012 года...

Томография 2012 года…

...Томография 2013 года

…Томография 2013 года

За все это время ее только на девятый день соизволили проверить на томографе в онкологии. Но этот томограф не показывает состояние тканей внутренних органов (потом нам это же подтвердил симферопольский врач), заключение с томографа прикреплено к письму, где было указано, что почки без изменений. На 15 день в реанимации нам сказали забирать ее домой, потому что она безнадежная и умирает.

Мы просили, умоляли начать лечение почек. Все главврачи отделений 1-й городской больницы отказались. Нам всюду говорили: забирайте ее домой, она бесперспективная (это дословное заявление всех врачей). Мы просили написать направление на обследование в Симферополе, так как это областной центр, и там возможностей больше – нам отказали. Врачи Керчи ОТКАЗАЛИСЬ САМИ ЕЕ ЛЕЧИТЬ И ОТКАЗАЛИ В ВОЗМОЖНОСТИ ПОПЫТАТЬСЯ СПАСТИ В ДРУГОЙ БОЛЬНИЦЕ, увезти ее.

Старики-родители обратились к заведующей нефрологическим отделением Керченской портовой больницы – Котовой Светлане Гарриевне, у которой в отделении есть искусственная почка, но и она
назвала ее бесперспективной и отказалась брать в отделение.

Потом уже врач нашей Керченской онкологии задал вопрос: на каком основании Котова отказалась брать ее в отделение? А мы ответа на него не знаем…

Так как мы отказались забирать Ольгу на верную смерть домой, замглавврача КГБ № 1 господин Чемоданов Г. Г. отправил ее в инфекционное отделение, мотивируя это тем, что во всей больнице нет свободных мест. В реанимации ей лечение не проводили, а просто чистили якобы от интоксикации, а мы покупали до упора лекарства, но ее почему-то в бессознательном состоянии выписали в инфекционное отделение, как нам, не стесняясь, сказали – умирать.

Заведующая инфекционным отделением все-таки назначила какое смогла лечение, и Оля пришла в себя, начала разговаривать. Продержали ее там три дня, после чего Чемоданов Г. Г. категорически заявил дочери больной: забирайте куда угодно, хоть на улицу. Ищите сами машину и вывозите (дословно).

За это время мы нашли всего одного неравнодушного врача. Заведующего Симферопольского хосписа Филенко Александра Григорьевича при онкологическом деспансере, с которым мы связались по телефону (телефон нашли в интернете), и он согласился взять Ольгу к себе.

Филенко Александр  Григорьевич
Филенко Александр Григорьевич

Везли мы ее в Симферополь на микроавтобусе, который сами же и нашли. Сопровождала ее дочь. Женщина была адекватна, всю дорогу разговаривала и расспрашивала о родных. Она рассказала дочери, что в реанимации врачи на ее глазах кого-то разрезали и вытащили печень и почки. Насколько можно верить этому, мы не знаем. Договорились дождаться, пока она придет в сознание, и полностью и расспросить. Когда ее привезли в хоспис, первый ее вопрос, обращенный к врачу, был: «Вы меня не убьете?..»

Врач подтвердил, что она полностью адекватна. На ее теле были синяки над глазом, шишка и синяк на лице. Доктор объяснил, что она слишком слаба, чтоб самой себе нанести такие травмы. Наши предположения насчет томографа и, возможно, неправильного диагноза он тоже подтвердил. У нее не была неизлечимая болезнь почек, а просто спайки на мочеточнике, которые удаляются. 28 марта утром врачи должны были назначить ей новое лечение.

Но, к сожалению, она не дожила до этого переломного момента. 27 марта в 21.00 она умерла от интоксикации организма.

…В нашей семье похороны – умерла молодая женщина, мать троих детей. А керченские упыри продолжают мнить себя богами и выбирать, кого им лечить, а кого нет. Доктору Чемоданову дочь задала вопрос: «Вы что, выбираете, кого лечить, а кого нет?» Он ответил: мол, что получается, что выбираем.

Ниже – клятва Гиппократа:!

Получив профессию врача и осознав важность обязанностей, возложенных на меня, в присутствии моих учителей и коллег торжественно клянусь:

  • все знания, силы и умения отдавать делу охраны и улучшения здоровья человека, лечению и предупреждению заболеваний, оказывать медицинскую помощь всем, кто в ней нуждается;
  • неизменно руководствоваться в своих действиях и помыслах принципами общечеловеческой морали, быть бескорыстным и чутким к больным, признавать свои ошибки, достойно продолжать благородные традиции мировой медицины;
  • сохранять врачебную тайну, не использовать ее во вред человеку;
  • следовать правилам профессиональной этики, не скрывать правды, если это не повредит больному;
  • постоянно углублять и совершенствовать свои знания и умения, в случае необходимости обращаться за помощью к коллегам и самому никогда им в этом не отказывать, быть справедливым к коллегам;
  • собственным примером способствовать воспитанию физически и морально здорового поколения, утверждать высокие идеалы милосердия, любви, согласия и взаимоуважения между людьми».

На деле же вышло, что из числа этих «заслуженных» нелюдей Человеком с большой буквы оказался только Филенко А. Г., которому хочется сказать от всей нашей семьи огромное человеческое спасибо.

Отдельно хочется рассказать про керченские «скорые помощи». Тоже из историй нашей семьи. У мужчины приступ – приезжает скорая помощь, врач говорит: «А я не знаю, что с вами, хотите – уколю но-шпу?» При этом не стесняясь берут деньги, разворачиваются и уезжают .А вот второй случай. Бабушке 80 лет, больное сердце. Вызываем скорую, приезжает врач, посмотрел (на глаз) и говорит: «Зачем вам деньги тратить – лучше собирайте на похороны». Укололи пару уколов и уехали. Через три дня она умерла.

Златаслава Сергиенко, читатель «УК»

You may also like...