Село лишают самогона. Вместо наркодельцов — самогонщиков на нары!

Вы знаете, о какой собаке говорят «паскудная»? Поначалу — на радостях, за то, что ее приютили, на цепь посадили, каждое утро похлебку наливают, в морозы пускают в сени ночевать, вроде бы служила хозяевам и польза от нее какая-то была. Но за многие годы испоганилась, обленилась — двор не сторожит, ночью, вместо того чтобы чужого не пускать, бежит в лаю к бродячим сукам, коров на пашне не заворачивает, а лишь у пастушьего костра дрыхнет. 

Однако же соображает, дармоед облезлый, что хозяин-то все чаще морщится и, того гляди, можно дождаться пинка под хвост. И дабы выслужиться, показать, что клыки еще не слизаны, псина начинает лаять на кого надо и не надо, даже на соседа, который пришел косу одолжить — за штанину его тяпнула, кровь пошла. Словом, паскудная собака… Вот и о нашей милиции такое же хочется сказать.

Криминальный авторитет из тракторной бригады

«…что тут у нас по линии БНОН (борьба с незаконным оборотом наркотиков. — Авт.) выгорает?.. Да уж, за полгода изъято 3,5 килограмма героина? Чем же они там занимаются — в одном столичном казино за вечер больше продается?» — уже который день подряд рабочий стол министра внутренних дел напоминал агитпалатку на Майдане, в которой он начинал свою политическую карьеру: ворох разнокалиберной бумаги с текстами, какие-то таблицы с цифрами, а под на скорую руку сбитым фанерным столиком — початая бутылочка «сугревающего». Шла работа над отчетом о деятельности МВД — шкуры главного милиционера уже жаждали не только депутаты-регионалы, так что поставить на голосование вопрос о недоверии министру могли в любой день.

Лучше быть во всеоружии. — «Может, хотя бы убоповцы выручат? Итак: прекращена деятельность 124 ОПГ (организованных преступных группировок. — Авт.). То что надо! — министр вынул сигаретой торчащий во рту маркер и провел в графе «УБОП» жирную линию.

— А ну-ка, конкретней: «…в поселке…так, так… при попытке… угу… задержан лидер ОПГ, временно неработающий бывший механизатор совхоза… 67-летний… инвалид II группы… также арестован второй член ОПГ, совершивший кражу доильного аппарата в целях сдачи его в пункт приема цветных металлов…» Ах…!» — и по кабинету разнеслось такое, по сравнению с чем «Кучму — геть!» — детский лепет.

«Нет уж, с такими цифрами, — мыслил министр, — мне не то что на трибуне Верховной Рады — на митинге в Жмеринке делать нечего. Надобно корректировать показатели»…

Кручу-верчу, цифры запутать хочу

Эх, милицейские показатели — гениальнейшее изобретение всех ментов и народов. Живучие, как подследственные на допросе. Каждый новый министр начинал свою деятельность с девиза «Долой гонку за показателями!» … и заканчивал, держа в дрожащих руках бумажку с квартальным отчетом. Ментовские цифры, они как гаишная палка — меняют свою суть в зависимости от направления: в сторону направишь — добро пожаловать, вверх поднимешь — стоп! Нужно только научиться правильно этой «палкой» (кстати, в прокуренных милицейских кабинетах показатели так и называют — «палки») пользоваться.

И тогда бездарности, не умеющие отличить отпечатки пальцев от печатки на пальце, будут к каждому празднику получать по новой звезде на погоны, а раскрывающие преступления пахари — по пулевому ранению, и до седины им ходить в лейтенантах; кабинетным крысам в золотом обшитых кителях достанутся квартиры в ведомственных домах, а рыскающие по притонам с пистолетом на взводе опера так и будут ютиться в общагах, где, чтобы ублажать жену, нужно дождаться, когда уснут дети и угомонится буйный сосед за стенкой.

Нынче в деревне, когда в сельмаг народ ходит разве что лясы поточить, а почтальона с пенсией уже и выглядывать перестали, все больше селян достают из курятников бидоны с дырочками и отряхивают пыль с медных змеевиков. Потому как самогон в селе — не просто выпивка. Это валюта, и на сегодняшний (кризисный) день, кажись, самая твердая. Нужно бабушке дров наколоть — пол-литра за час работы дровосеку, огород вспахать — без трехлитровки к конюху и не подходи, кабанчика заколоть — окорок свинобою само собой, но и литровую положь. Да чего там говорить: яму на кладбище вырыть — станет кто-то за так просто, «насухо» мерзлую землю долбить?

Такая вот сила милицейских показателей. Для наглядности. У одного начальника райуправления в районе за год зарезали десять человек — шесть убийств раскрыли. Другой же его коллега так поставил дело — организовал профилактику, подключил дружинников, ликвидировал притоны, позакрывал алкогольные киоски возле школ, — что произошло всего одно убийство. Но убийцу не нашли. Как же в результате все это ляжет на бумагу? У первого начальника раскрываемость — 60%, у второго (внимание!) — 0%. Вопрос на засыпку: кто из них получит орден, а кто выговор?

Нашей милиции без процентов никак. «На 8,2 % уменьшилось количество нарушений правил обгона», — бодро рапортует Департамент ГАИ. «На 0,4% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года увеличилось количество добровольно сданного гражданами оружия», — отчитывается служба участковых инспекторов. Цифра с закорючиной — и все. Хрен поймешь.

А что под ней кроется, известно лишь студентке, которую по-зверски изнасиловали в подворотне, а писать заявление отговорил сержант в дежурке («и тебе позора, и нам их не найти»), бомжу, который, перед тем как повеситься в камере, сознался во всех преступлениях «за отчетный период», пешеходу, коему после наезда на «зебре» не на что лечить паралич позвоночника, так как водитель сбившего его джипа оправдан «из-за отсутствия состава преступления». Зато проценты высокие и показатели хорошие.

Будет сделано!

…Министр позвал помощника и, ничего не говоря, кивнул на исполосованный маркером лист. Тот как можно сильнее втянул в себя живот и вытянулся по стойке «смирно». Затем хозяин кабинета поднялся с кресла и опять же молча сбил щелбаном со своего плеча невидимую пылинку, а точнее, звезду с погона помощника. Будь бедняга гусаром — достал бы пистолет, дуло к виску и дело с концом. Но помощник министра не первый год служил в органах и пантомиму хозяина истолковал верно: ежели ничего не придумаешь с показателями, то в полку ППС, что развозит пьянь по вытрезвителям, нехватка кадров.

…И придумали!

Пол-литровая статья

Следующее сообщение пресс-службы Управления министерства внутренних дел в Житомирской области обошло на этой неделе все центральные информагентства. «В Житомирской области за последние два месяца участковые инспекторы изъяли 224 самогонных аппарата. Также изъято свыше тысячи литров самогона и 8 тыс литров самогонной закваски. За нарушение антиалкогольного законодательства к криминальной и административной ответственности привлечены тысяча жителей области».

Улавливаете, чем пахнет? Какими показателями, при грамотном-то подходе? Тысяча… нет, стоп, не так. Це-е-лая ты-ы-сяча доведенных до суда, а значит, «раскрытых» дел! А ежели в процентах? Дух захватывает от таких цифр! И это только в одной-одинехонькой области? В масштабах же всей Украины количество возбужденных дел будет фиксироваться десятками тысяч, а литраж браги, в смысле конфиската — цистернами.

Ладно, наркотиков изъяли с гулькин нос, зато закваски — тоже, понимаешь ли, дурман — вон сколько (тем паче, и одно и другое в отчете можно запихнуть в одну графу). Что ни говорите, а башковитые генералы в милиции не перевелись — матерых бериевских следователей переплюнули. Тем доводилось попотеть, дабы гражданина под статью подвести — анонимки, доносы, пытки. А нынешним? В селе в любую хату заходи — не прогадаешь — гонят. Только успевай дела заводить.

Раскулачим и посадим!

«Активизация в последнее время действий милиции по выявлению и прекращению самогоноварения, — говорится в пресс-сообщении Житомирского УМВД, — засвидетельствовала чрезвычайную актуальность этой проблемы». Что правда, то правда. Нынче в деревне, когда в сельмаг народ ходит разве что лясы поточить, а почтальона с пенсией уже и выглядывать перестали, все больше селян достают из курятников бидоны с дырочками и отряхивают пыль с медных змеевиков. Потому как самогон в селе — не просто выпивка. Это валюта, и на сегодняшний (кризисный) день, кажись, самая твердая.

Нужно бабушке дров наколоть — пол-литра за час работы дровосеку, огород вспахать — без трехлитровки к конюху и не подходи, кабанчика заколоть — окорок свинобою само собой, но и литровую положь. Да чего там говорить: яму на кладбище вырыть — станет кто-то за так просто, «насухо» мерзлую землю долбить? А свадьба, крестины, проводы в армию? Путный хозяин ни в жизнь не поставит на столы «дідько його відає на чому замішаної» казенки. Он сам пшеницу прорастит — ни на миллиметр ростки не передержит, сам бражку запарит — дров для печки, чтоб хорошо бродило, не пожалеет, сам выгонку проконтролирует — пробы снимет, первак подпалит — синим ли огнем горит? Зато ж свадьбу потом правнуки будут вспоминать…

И теперь вот «…работа правоохранительных органов по противодействию самогоноварению активизируется».

Что-то в памяти моей мелькнуло — то ли из далекого прошлого, то ли из совсем недавнего, а вам ничего такого не показалось: что в селе уже когда-то… что-то в этом роде… власти «активизировали работу»… тоже «было изъято свыше…»?… Недавно поминали…

Что ж, правоохранительным органам осталось только «активизировать работу» по противодействию незаконной торговле на селе. А то ведь до чего дошло. В воскресенье после утренней службы нельзя по улице спокойно пройти: одна прямо с подола яйца продает, другая сидит на лавочке у калитки и нахваливает сметану да молоко, «тільки-но видоєне», третий с лукошком морковки стоит. И никаких тебе разрешений, лицензий, кассовых аппаратов. Словом, господа правоохранители, в селе для вас непочатый край работы.

Виталий Цвид, газета «Новая»