Честные рассказы милиционера о службе: Романы с понятыми и прыжки с парашютом
Умбинск — небольшой посёлок на Севере. Основное население — лесорубы, рыбаки, работники порта и деревообрабатывающего комбината, который, правда, недавно сгорел. И тогда одна часть высвободившейся рабочей силы прочно заняла свою нишу на «сёмужьих» реках в качестве браконьеров, вторая же часть подалась на работу в рыбинспекцию, пожарную охрану и милицию, поскольку, из-за небольшой оплаты труда и постоянной текучки кадров, там всегда можно было найти вакансию.
Рустория публикует серию рассказов читателя про службу в милиции. О том, как заводить романы с понятыми, ездить в увлекательные командировки в северные города, прыгать там с парашютом и при этом сохранить семью.
Александр Белозёров, со старым дыроколом в руке, сидел за столом, на котором, как крепостные стены возвышались многочисленные серые папки с тесёмочными завязками. Небольшими стопками были сложены отдельные исписанные листочки, которые Саня перекладывал из одной кучки в другую, по одному только ему известной системе шифрования.
— Это сообщение от
– Нет,
И, поскольку ты красивая женщина, то мы сделаем для тебя исключение и подошьём тебя сразу в дело.
— Белозёров посмотрел на крепостные стены из папок, – Вот, только бы найти твоё дело. А найти твое дело, это дело непростое. Легче найти твоё тело, чем дело, стоит только набрать телефонный номер. Эх, хороший каламбур получился! – Саня опять потянулся и откинулся на спинку стула.
Через неделю обещали приезд комиссии из Москвы, и Белозёров, отложив все срочные дела, решил навести в документах, хранившихся в сейфе, необходимый порядок, что при их суматошной работе, сделать было крайне затруднительно. Надо было перебрать все бумажки, сделать необходимые описи, подшить дела, написать соответствующие справки и т. д. и т.п.
Работа скучная, рутинная, но, рано или поздно приходилось её выполнять, иначе легко можно было заработать
За этим занятием и застал его Виктор Московченко, недавно пришедший в их отдел опер. Это был молодой, улыбчивый парень, плотного телосложения, с круглым, почти всегда слегка красным лицом. Витьку в отделе полюбили за его юморной характер и бесчисленные рассказы о любовных похождениях.
Московченко красавцем не был, и Белозёрову поначалу было непонятно, за что его так любили бабы. Непонятно было до тех пор, пока они вместе не сходили
как-то попариться в баню.
Вах! Конкурировать с Витькиным
Московченко пулей влетел в кабинет, подлетел к небольшому столу, на котором стояли кружки и электрический чайник. Быстро долил в чайник воды, включил его и только после этого прошествовал к своему столу напротив окна и с размаху плюхнулся в кресло.
«Электровеник! Как только у него кресло до сих пор не развалилось?», – подумал Белозёров.
Витька грохнул на стол большой кожаный портфель, с которым никогда не расставался и, положив на него, как на подпорку, голову, застрекотал пулемётом:
— Шура, милый! Ты что, сейф решил разобрать, опять пистолет потерял? Даю наводку, он железный и на ощупь холодный, с небольшим крючочком, на который надо нажимать, когда наведёшь на человечка.
И, не давая Белозёрову вставить хоть одно слово, продолжил тараторить:
– Сейчас был на обыске, какая она прелесть! Вот только погрызла его всего, у тебя есть детская присыпка? Всё бы ничего, но Клара меня сегодня убьёт, это точно. Если заметит, то точно убьёт! Надо сегодня не брать домой табельное оружие, возьму у Соделя
Из всей этой белиберды, Белозёров понял только знакомые слова
— Шура! Посмотри, как она его изгрызла! Как ты думаешь, Клара заметит? – при этих словах, Московченко, вскочил и начал расстёгивать брюки.
Только тут до Белозёрова дошло всё сказанное, и из его рук едва не выпала кружка с чаем, который он успел налить во время Витькиной тирады. Горячий чай плеснулся ему прямо на свитер:
— Прекрати сейчас же! Ты что, сдурел? – завопил Саня, пытаясь вытереть свитер платком. — Убери своё богатство! Кто о чём, а вшивый о… — он сделал паузу, — о бабах! А я думаю, о чём это он и зачем ему понадобилась детская присыпка?! Ты что, на обыске переспал с задержанной и за это отпустил её?
— Что Ви, Шура! – имитируя
— Ну, ты даёшь! – платок застыл в руке Белозёрова, – Когда ты уже остепенишься? Ох, оторвёт тебе Клара
— Тьфу, тьфу, тьфу! Тьфу, на Вас ещё раз! – плюет Московченко через левое плечо и, нежно причмокивая, бормочет. – У меня сегодня ещё свидание назначено со второй понятой. Столик заказал в ресторане. Должна позвонить.
При слове
— Дааа…а, – промурлыкал он, как кот, и расплылся в улыбке. Но телефонная трубка
— Кларунчик… Ну я же… Да зачем мне это? Я же… Но… И… А как же! Ну почему вру, я… Да не могу я быть… У нас операция по задержан… Что ты соберёшь? Какие чемоданы… Я… Я… Я, — Московченко повесил трубку.
— Жена. Трубку бросила. Ну что за привычка такая, даже оправдаться не даст! – возмущённо сказал он и стал сосредоточенно рыться в портфеле, видимо ища
— Секретную информацию потерял что ли, хохол? – спросил Белозёров.
— Да, нет, Сашуль!
После этих слов Белозёров чуть не захлебнулся чаем, окончательно поняв, что нормально выпить его и при этом не облиться, у него не получится.
— Как у тебя здоровья — то на всех хватает, гигант мысли и
– На всех не хватает, только на блондинок и исключительно на курносеньких! Кстати, тебя
«Папой», за глаза, сотрудники называли своего начальника – Петра Сергеевича Алексеева, пожилого, седовласого, сурового на службе полковника милиции, а, по жизни скромного человека и справедливого руководителя.
Опера его уважали, ведь в отличие от других начальников, не будем называть их имена, сотрудники не были для Петра Сергеевича лишь материалом для достижения цели.
— Так что ж ты мне тут мозги компостируешь, своим огрызком! Давно вызывал?
Витька взглянул на часы:
— Уже давно.
— Придурок хохлятский! – Саня, роняя папки и беззлобно матерясь, стал запихивать в сейф секретные документы. Быстро закрыв и опечатав сейф, он выскочил из кабинета, и лёгкой трусцой засеменил к кабинету начальника.
– Разрешите, товарищ полковник! – Белозёров боком пропихнулся в кабинет и остановился у двери. – Здравия желаю!
— А, Александр, заходи, я тебя как раз жду! Присаживайся. Ты где пропадал, я тебя уже минут двадцать как вызывал? Тебе Московченко передавал, чтобы явился ко мне с докладом по
— Виноват, товарищ полковник. Проверял срочную информацию, позвонили с рынка, но ничего стоящего, так,
«Папа» окинул Белозёрова хитрым взглядом, понимаю, мол, сам молодой был:
— Ладно, докладывай по делу.
— Все запросы подготовил, отправил почтой. С местными операми, в Умбинске, созвонился. Жду ответа. Все обещали ускорить процесс и помочь. Копии исходящих могу принести. – доложил Белозёров и перевёл дух.
Алексеев махнул рукой:
— Нет времени ждать ответа. Прокуратура торопит. Прокурор меня уже достал своими звонками. Видимо, им там тоже крепко мозги
– Товарищ полковник, как же так? Я полгода пахал, осталось только оформить и передать дела в суд, а Максимов и Дёмин на
— Всё, я сказал! Быстро на вокзал за билетами! И возьми себе в помощь Московченко, быстрее управитесь и вернётесь назад, – Алексеев хитро прищурился, и, словно читая Санины мысли, добавил, – и на рыбалку сходить время останется.
Быть в Умбинске и не сходить за сёмгой — это грех. Великий грех!
Я позвоню местному начальнику, мы с ним начинали вместе служить, он организует моторку на разливы. Эх, сам бы поехал, да надо к коллегии готовиться. Хотя, готовься не готовься, всё равно шкуру спустят, как на матушке Руси принято. Ладно, что это я? Ты ещё здесь? Бегом марш отсюда!
— Пётр Сергеевич, а можно не Московченко, а
– Старлей, ты что, капитаном стать не хочешь, если до сих пор здесь?
– Понял. Есть за билетами, и взять Московченко! Разрешите идти?
– Свободен! И уже давно…
Саня вышел из кабинета шефа и пошел в секретариат, чтобы оформить командировки себе и Московченко.
Умбинск — небольшой посёлок на Севере. Основное население — лесорубы, рыбаки, работники порта и деревообрабатывающего комбината, который, правда, недавно сгорел. И тогда одна часть высвободившейся рабочей силы прочно заняла свою нишу на
Люди годами жили рядом друг с другом, ходили вместе в детский сад, в школу и поэтому вопросы организации рыбалки для приезжих и всевозможных проверяющих решались примерно так:
– Рыбинспекция. Слушаю Вас.
– Андрюх, ты? Это Малкин Пётр. Привет!
– Здорово, Петруччо! Чё не заходишь?
– Да
– На правом.
– Ну, мы тогда на левом рыбку половим? Нам только на уху, водочку закусить, всё равно до жареной рыбы дело никогда не доходит.
– Не вопрос. На своём месте будешь?
– Да.
– Долго?
– Как выпивки хватит!
– Ладно, часов в девять захвачу с собой пузырь и забегу. Лады?
– Не вопрос!
Или, ещё круче. Идёт совещание у главы местной администрации, и он спрашивает начальника поселковой милиции:
– Коля! То есть, Николай Николаевич, ты объясни народу, почему твой начальник ГАИ ездит по посёлку на мотоцикле в пьяном виде? Граждане жалуются!
– Женя! То есть, извините, Евгений Петрович! Дело в том, что ездит он на мотоцикле очень плохо и поэтому когда трезвый… боится…
С этими мыслями Белозёров, оформив командировочные удостоверения, вернулся в свой кабинет.
– Ну, рыба моя, получили Вы на орешки? – Московченко сидел за столом, перед ним на расстеленном носовом платке лежал пистолет и
– И тебе на орешки и на рыбу тоже!
– Как это?
– Так, в командировочку уезжаем, в Умбинск, еле уговорил
– Какой коньяк, что ты?! Кормлю тебя всю командировку копчёной колбасой и ананасами! Спасатель ты мой!
– Спаситель, наверное?
– И спаситель, и спасатель, и друг до гроба тоже! Вот только ещё разок спаси! – Московченко, преданно глядя в глаза, протянул к Сане ладонь правой руки, на которой лежали два странных, но очень знакомых, металлических предмета.
– Что это? – с интересом посмотрел Саня на железяки.
Московченко опустил глаза в пол:
– Понимаешь, Сань, я решил к проверке пистолет почистить. Когда потом ещё время будет… Вот, сделал его полную разборку.
– Ну, и…
– Ну и … пять раз разбирал и собирал, представляешь, эти две детали никуда не лезут. Может, и без них будет работать? Давай зарядим и в тире стрельнем.
– Это ты скоро на стройках народного хозяйства папиросы
Московченко уже почти скрылся за дверью кабинета, но вдруг, как фокусник, неожиданно опять материализовался перед Саниным столом:
– Саша, зачем такие трудности? Это же надо ехать до Кандалакши, там выходить, пересаживаться на автобус и ещё часа
– Ну, и что ты предлагаешь?
– На Умбинск летает шикарный комфортабельный лайнер, типа
– Тогда давай, дуй в кассы аэрофлота и, если всё нормально, позвонишь, где встречаемся. Всё, до связи.
Московченко уже перешагнул порог кабинета, когда у него снова зазвонил телефон.
– И вообще, я улетаю в опасную командировку и вместо мужа ты, Клара, можешь получить медаль
Нет бы поддержать супруга, чтобы он не нервничал и при выстреле не дрогнула его верная рука, чтобы он не промахнулся, а ты…
Да, билеты привезу и покажу… Сказал же, покажу! С Саней Белозёровым, можешь позвонить его Никусе… Ну, не плачь… Ну, успокойся… Да, да, я буду очень осторожен, даже не сомневайся, не волнуйся… Да, не вру, я … Я… Какие чемоданы? Но… Я… Белозёров, подтверди ты ей!!!
Не принимая возражений, Витька сунул Белозёрову телефонную трубку и Саня вынужден был долго доказывать Кларе, что всё сказанное является чистой правдой, и он будет в командировке блюсти её, Клары, честь, беря полную ответственность за её дурного супруга на себя.
Закончив разговор, он повесил трубку:
– Ну, Витя, у тебя жена и стерва! Вешает свои проблемы на чужого человека и при этом требует поклясться здоровьем ребёнка. Своих нет, так давай чужого загубим?!
– Белозёров, ты что, поклялся??? – Витька делает большие от ужаса глаза.
– Щас! Зная вашу светлость, я бы даже моим попугаем не поклялся! Пришлось рисковать своим здоровьем.
Ну, смотри, хохол чухонский, если я заболею…
– Сашуля, все лекарства за мой счет! – выпалил Московченко, не дав Сане закончить свою угрозу. И пока Белозёров набирал в лёгкие воздуха, чтобы осквернить помещение нецензурными словами,
Самолёты действительно летали до Умбинска. Билеты Витька взял. Встретиться они договорились на остановке автобуса, следующего в аэропорт. Ребята из дежурки сказали, что
В автобусе Саня задремал. Ему снились
– Шурик! Проснись, скоро остановка. Она по требованию, так что пошли к выходу, а то проедем мимо. – Витька тряс Белозёрова за рукав, крича водителю автобуса:
– На верхней площади остановите, пожалуйста! Есть желающие выйти.
Ребята вышли из автобуса и двинулись в сторону поля, на котором виднелись силуэты двух маленьких самолётов. Белозёров посмотрел в небо. Солнце светило ярко, ни одного облачка — редкая для этих мест погода в конце осени. На улице тихо и безлюдно. Только одинокий дворник в спортивной шапочке и в чёрном фартуке поверх старенького пальто с меховым воротником, упорно борется с жёлтыми листьями. Он сгребает их в кучу, они лежат
Белозёров подошёл к дворнику:
– Отец, не подскажешь, где тут посадка на самолёт?
Дворник прервал свою загадочную игру с листьями, бросил метлу на землю и подошёл к ребятам. Поздоровался с ними за руку и стал внимательно их разглядывать. Сане даже показалось, что глядит он на них прямо с
– Уважаю, уважаю! – старик ещё раз потряс ребятам руки. – Сам не пробовал, но уважаю! Уважаю!
– Что уважаю? – Белозёров и Московченко удивлённо уставились на дворника.
Тот отпустил их руки, отошёл, пятясь задом, и продолжал разглядывать ребят так, будто видит их в последний раз и хочет запомнить на всю оставшуюся жизнь, чтобы потом рассказывать об этом своим внукам. С гордым видом он произнёс:
– Уважаю… парашютистов.
– ПАРАШЮТИСТОВ ?! – одновременно воскликнули Витька и Саня, а Московченко от неожиданности уронил в грязь свой любимый кожаный портфель.
– Ну да, у нас тут ведь только парашютисты прыгают!
– Нет, отец. Нам в Умбинск надо улететь. По делу.
– И на Умбинск прыгают. Здесь так: садятся, самолёт взлетает, потом все прыгают, и он возвращается назад уже пустой.
Московченко ошарашено уставился на Белозёрова и, слегка побледнев, тихо так, пролепетал:
– Саша, я никогда с парашютом не прыгал! Что же эти уроды в кассе не предупредили, что надо будет на Умбинск десантироваться? И с Кларой нормально не попрощался!
И костюма нормального, нового, кроме формы нет! Что за день такой сегодня!
– Причём тут новый костюм? – не понял Белозёров, тупо глядя,
Витька поднял портфель, не обращая внимания на грязь, прижал его к груди, закатил глаза и скрестил руки.
– Тьфу, на тебя, дурак! – Саня посмотрел на взлётное поле. – Я сам с парашютом прыгать не буду. Да, нет! Тут что не так, пойдём, спросим ещё у
И ребята пошли к зелёному зданию, стоящему на краю аэродрома. Дойдя до него, они с удивлением обнаружили, что все окна разбиты и заколочены
Витька заглянул в одно из окон:
– Похоже, здесь никто уже не живёт. И вероятно уже очень и очень давно.
Зайдя за угол здания, ребята обнаружили там двоих мужчин, которые, сидя на лавке, пили пиво и грызли вяленую рыбу.
– Добрый день! – Белозёров подошёл к мужикам – Можно вас отвлечь на минуточку?
– Какие проблемы, братан? – мужики отложили рыбу и посмотрели на Саню.
– Нам в Умбинск надо улететь, в командировку. Уже по времени должна быть посадка, а куда идти, не знаем. Не подскажете?
Мужики переглянулись и подмигнули друг другу:
– На пивко дай, подскажем. А то улетит твой самолёт.
Белозёров достал из кошелька деньги и протянул их мужикам:
– Вот, берите. Только быстрее говорите, а то мы действительно никуда не улетим.
– Благодарствуем. Только с аэродрома этого самолёты по области уже лет пять, как не летают.
Здесь осталось два самолёта, один парашютистов из местного аэроклуба катает, а другой и вообще нерабочий. Стоит просто так, на запчасти. А вам надо ловить попутку, а то на автобусе уже не успеете, и гоните в центральный аэропорт, благо тут недалеко.
Теперь только с центрального летают. А здесь, сам видишь, всё досками заколочено.
Последних слов ребята уже не слышали, потому что мчались к дороге ловить попутный автомобиль. Им повезло, и в аэропорт они добрались почти вовремя.
Забежав через центральный вход внутрь здания аэропорта, они заметались возле стоек регистрации. Но номера их рейса на табло не было. Девушка в пилотке, стоявшая за стойкой регистрации, сказала, что идёт посадка на Москву, а на Умбинск пока не объявляли, и посоветовала подойти к справочному бюро.
В справочном бюро ответили, что никакого рейса на Умбинск нет, и отправили ребят к дежурному администратору.
Дежурный администратор – полная, весёлая тётка, о
– Самолёт на Умбинск? – в голосе послышалось изумление, — И вы хотите сказать, что и билеты у вас есть?
Саня протянул ей два билета.
– Надо же, пассажиры есть на Умбинск, – удивлённо обратилась она к медсестре. – Ладно, идите и ждите. Сейчас будет объявление. Не улетел ещё ваш самолет.
Ребята прошли в зал ожидания и сели на скамейку. В динамике, висящем рядом на стене,
– По метеоусловиям города Мурманска, рейс на Умбинск задерживается на час. О посадке будет сообщено дополнительно.
– Зря бежали, только взмокли. Рубашку хоть отжимай, – проворчал Московченко. – Пойдём на улицу, покурим.
Они вышли на улицу, сели на лавочку возле центрального входа и закурили. Для этого времени года погода стояла великолепная. Было прохладно, но ещё не слишком холодно. По ночам, правда, уже бывали заморозки, и лужи к утру одевались в ледяные
Скоро всё это великолепие покроется снегом и льдом и наступит долгая
Но пока думать об этом не хотелось. Светило солнце. Небо было ясное и чистое, без единого облачка. Ветер тоже стих, и Белозёров задумчиво спросил:
– Вить, а что за самолёт нас повезёт? Интересно просто, какие для него должны быть метеоусловия, если он не может взлететь даже в такую распрекрасную погоду?
Московченко молча развёл руками.
Сидеть им пришлось ещё не час и не два. Динамик со стены периодически вещал, что погода становится всё хуже и хуже. Где она становилась хуже, не было понятно. Через три часа, когда ребята уже потеряли надежду улететь и выкурили почти пачку сигарет, ненавистный динамик заговорил снова:
– Уважаемые пассажиры, желающие улететь на Умбинск, могут подойти к стойке регистрации номер один. Повторяю…
– Ну, слава богу, — Московченко встал и, беря свой портфель, спросил, — Сань, а интересно, кроме нас, еще есть идиоты, купившие билеты на этот самолёт?
– Увидим. Пошли, а то я уже всё себе отсидел.
Если бы Саня и Витька могли представить, что с ними будет дальше, они, наверняка, согласились бы лучше посидеть ещё пару часов в аэропорту, а потом с большим удовольствием вернуться домой!
Уже не спеша, они подошли к стойке регистрации, о которой в третий раз вещал вредный динамик со стены, и предъявили билеты и свои документы. Девушка за стойкой, которая ещё утром отправила их в справочное бюро, улыбнулась:
– Дождались своего рейса? Поздравляю. Идите на досмотр и проходите в накопитель. Там сейчас пассажиры, улетающие в Киев, а вы идите прямо к выходу на взлётное поле. Посадочных талонов на этот рейс мы не даём. За вами придут и проводят прямо до самолёта. Заберите, пожалуйста, ваши паспорта и билеты. Счастливого пути!
Согласно полученной инструкции они пошли к выходу на взлётное поле и остановились у дверей, ожидая того, кто их проводит к самолёту.
Рядом стояла девушка — симпатичная яркая шатенка в красивой форменной одежде синего цвета, с золотыми
– Привет, Машунь! Хорошо выглядишь, замуж вышла, что ли?
– Привет, Кать! Выйти — не вышла, но всё к этому идет!
– Да ты что! Поздравляю! А кто он, я случайно, не знаю?
– Да знаешь, наверное. Техник новый, недавно пришёл к нам, Серёжа.
– Это высокий такой, светленький?
– Ага! Правда, симпатичный?
– Да, ладно
– С какой Шумилиной?
– C медсестрой дежурной. Ты чё, не знала что ли? Вот, дура я! Зря сказала.
– Убью обоих, – сказала Машуня и стала нервно грызть антенну своей радиостанции. – Пассажиров только отправлю и убью! Рогами своими их обоих забодаю и копытами затопчу. Это же надо! Цветочки мне каждый день дарит, телёночек, а сам двух тёлок сразу сосёт! Убью!
– Ой, Маша! Да не волнуйся ты так. Может, я что и попутала. Ты не горячись… Может, и не он это вовсе… – залепетала Катя, поняв, что сболтнула, не подумав, лишнего. И, чтобы перевести разговор в другое русло, спросила:
– Машунь, ты мне лучше скажи, ты тут двух придурков не видела? На Умбинск которые вылетают?
Белозёров подошёл к Кате:
– Извините, пожалуйста.
– Отойдите мужчина, не мешайте работать, – Катя провожала глазами людей в накопителе, пытаясь определить двух своих пассажиров.
– Извините, пожалуйста, – настойчивей повторил Белозёров.
– Да в чём дело, мужчина? Нашли время знакомиться. Я же Вам русским языком объяснила, не мешайте работать!
– Я, конечно, дико извиняюсь, что отрываю Вас от очень важных дел. Но, просто
«два придурка на Умбинск» — это мы! – И Саня показал рукой на себя и Московченко.
– Ой! — смутилась девица – проходите, пожалуйста. Автобус вас уже давно ждёт.
И она повела ребят на взлётную полосу.
Окончание следует
Автор: Александр Шемионко, Рустория
Tweet