Молчание Калинина – «спусковой крючок» террора?

В нынешнем году мы отмечаем 75-летие события, эхо которого надолго потрясло страну. 1 декабря 1934 года был убит Сергей Миронович Киров. Этим же числом датировано и Постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». Сегодня общепризнано, что оно запустило юридический механизм сталинского террора. Но имел ли силу важнейший государственный документ, если под ним нет подписи главы государства (пусть номинального) – Михаила Ивановича Калинина?

Действителен ли документ за подписью главы государства без этой подписи?

В печати постановление появилось позже – 5 декабря 1934 года. И конечно, обе положенные подписи – «Председатель ЦИК Союза ССР М. Калинин, секретарь ЦИК А. Енукидзе» – наличествовали. Но это в газетах, в «Собрании законов и распоряжений Рабочекрестьянского правительства СССР». А в оригинале калининская подпись отсутствует.

Внимание общественности на этот факт обратил Павел Александрович Лаптев – заведующий кафедрой европейского права Российской академии правосудия.

Работайте с первоисточниками!

В 1986-89 гг. П. Лаптев был помощником Генерального прокурора СССР по особым поручениям. Возглавлял бригаду сотрудников прокуратуры и КГБ, «ревизовавшую» дела жертв сталинской эпохи (Бухарин, Рыков, Мандельштам, Гумилев и др.). Работа шла под руководством Генерального прокурора А. Рекункова и сменившего его А. Сухарева – Павел Александрович особо уважительно упоминает их имена и подчеркивает: в отличие от реабилитации 1950-70‑х годов ставилась еще и задача разобраться в подоплеке давних событий. Среди прочих громких дел было и дело об убийстве Кирова.

В общественном сознании оно всегда стояло особняком. Что ни говорите, Киров действительно был убит – Л. Николаевым, в Смольном, 1 декабря 1934 года. И вокруг этой смерти клубились мифы. Сначала – «сталинский»: за Николаевым стояли троцкистско-зиновьевские заговорщики. Потом – наоборот, «антисталинский»: Иосиф Виссарионович сам «заказал» популярного в партии конкурента. Сейчас, кстати, в ходу третий миф: Николаев просто стрелял из ревности. Что, отмечает П. Лаптев, тоже не совсем верно.

Пересмотр дела велся, когда популярность обрела вторая версия. Она казалась особенно достоверной после выхода романа А. Рыбакова «Дети Арбата». Но Павел Александрович подчеркивает: Рыбаков талантливый писатель, однако не имевший доступа к подлинным материалам по убийству Кирова. «У нас же такая возможность была. Закралось сомнение, и… перед нами по моей инициативе оказался оригинал того самого постановления ЦИК «О внесении изменений…»

Обвинение Михаилу Ивановичу

Документ запросили именно потому, что требовалось разобраться в подоплеке событий. Ведь это постановление задало как бы камертон грядущих репрессий. Оно узаконивало упрощенное рассмотрение «контрреволюционных» дел. На следствие – 10 дней; суд без участия сторон; никакой кассации; приговор приводится в исполнение немедленно. Непосредственно по «кировскому делу» народа расстреляли вроде бы немного (хотя цинично так говорить, и все расстрелянные, кроме Николаева, ныне реабилитированы). Но через год начался «большой террор». Счет жертвам пошел уже на сотни тысяч. И юридическим основанием считалось постановление от 1 декабря 1934 года.

Михаил Иванович Калинин умер в 1946 году. Постановление отменили только 19 апреля 1956 г. после ХХ съезда КПСС. А в 1988-м Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, так оценила деятельность «всесоюзного старосты»: Калинин «подписал подготовленное Сталиным и Енукидзе постановление от 1 декабря 1934 года (…). Это незаконное постановление развязало руки для проведения репрессивных мер (…). Калинин, по существу, потворствовал практике беззакония и массового террора».

Но на оригинале документа нет подписи Калинина! Сегодня Павел Александрович показывает ксерокопию постановления из Государственного архива Российской Федерации. Размашистая подпись А. Енукидзе – вот она. А калининская – отсутствует. А вот заверенная приписка архивиста: действительно отсутствует! И именно на оригинале! Нет даже калининского факсимиле.

Подпись «первого лица»

Из беседы с Павлом Лаптевым.

– Допустим, Калинин не подписывал это злосчастное постановление. Но, в конце концов, какая разница? Решал Сталин! Сталин дал команду не мешкать, разбираясь с врагами народа, и это определило все…

– Может, и так. Но есть и юридическая сторона. В любой стране существуют определенные правовые постулаты. Калинин, пусть номинально, был главой государства. Вы представляете указ главы государства, не подписанный главой государства? Это бумага, юридической силы не имеющая.

– Хорошо, самый простой вариант. Убийство Кирова явилось (что известно) для тогдашнего руководства громом среди ясного неба. И начинается… Сталин уехал в Ленинград. Неразбериха. Не до правильного оформления документов. А Калинин, например, в больнице. Или в отпуске…

– Постановление официально опубликовано через четыре дня после события. Достаточно, чтобы отыскать Калинина, где бы и в каком состоянии он ни находился.

– А не преувеличиваем ли мы роль Михаила Ивановича? Ведь сугубо декоративная, бессильная фигура. У него в 1938‑м жену арестовали, и он ничего не смог сделать. Лишь незадолго до смерти вымолил у Сталина разрешение вернуть ее из лагеря – просто, чтобы обнять на прощание.

– Думаю, в разные периоды он был разным. Да, возможно, после ареста жены – уже морально сломленным. Но известно, что в 1929м Калинин, например, спорил со Сталиным о перегибах в коллективизации. И даже в 30-е отдельным людям умудрялся помогать. Не всем, не всегда – но факты есть.

– Вы хотите сказать, что в «кировские дни» Калинин пассивно сопротивлялся давлению?

– Послушайте, человека обвиняют в том, что он подписал преступный документ, а его подписи там нет. Почему? Помню, как на Комиссии Политбюро по репрессиям (ее возглавлял Александр Николаевич Яковлев) я докладывал о «кировском» деле. Николаев был неуравновешенным человеком, его обуревал целый ряд комплексов – обида за исключение из партии, вообще обида на жизнь, геростратовское тщеславие.

Следствие же бытовую версию убийства даже не рассматривало, сразу принялись искать заговор. Меня Яковлев с возмущением спрашивал: где «сталинский след»? На следующий день по вертушке мне позвонил секретарь Комиссии Николай Иванович Савинкин. По разговору я понял, что он разделяет мою озабоченность: «Павел, из-за твоей перепалки с Яковлевым нам пришлось признать, что техническая запись заседания не получилась». Калинина тогда очень хотелось уложить в схему «подручного тирана». Но нельзя же одну мифологию подменять другой! А если Калинин действительно не подписал постановление, предчувствуя разгул беззакония? В таком случае потомки поблагодарить его должны и извиниться за снесенные памятники!

Глазами историков

Я звонил нескольким серьезным специалистам, изучающим сталинский период. Никто не разделял мнения о возможном пассивном сопротивлении Калинина. Хотя про отсутствие подписи не знали. Объясняли этот факт бюрократическим недосмотром, тогдашней общей взвинченностью (П. Лаптев категорически не согласен). Говорили, что нужно еще раз проверить по архивам. Допускали, что подпись может обнаружиться под каким-то другим экземпляром. (П. Лаптев: «Это подлинник!»)

Но был довод, мне показавшийся особенно веским: если бы Калинин действительно хоть как-то противился возможным последствиям постановления – в архивах остались бы следы. Допустим, он не мог выступить публично. Но сохранились протоколы всевозможных закрытых совещаний, заседаний Политбюро… Там ничего нет. А что иногда какому-то человеку помогал… Доктор исторических наук Олег Хлевнюк: «Понимаете, система как бы распределила функции: ты будешь отвечать за злые дела («твердую линию»), ты – за добрые («мягкую»). Калинин отвечал за добрые. Наверное, по личным качествам он для этого подходил больше других. Но только подразумевалось: добрые дела – в рамках самой системы. Против «ликвидации кулачества как класса» Калинин, например, не протестовал, только против отдельных «перегибов».

Павел Лаптев настаивает: примеры пассивного сопротивления, хоть редкие, но есть. Может быть, отсутствие калининской подписи – один из них? По крайней мере – повод для отдельного исторического исследования. «Возможно, после него мы будем смотреть на Калинина более объективно».

Желание верить

Предания, как заступничество Калинина спасло чьего-то деда или прадеда, мне приходилось слышать от самых разных людей. Участливость «доброго дедушки с бородкой» уже сама по себе была контрастом к общему фону эпохи.

Но мы о другом. Бытовое преступление запускает механизм политического террора… Этот террор санкционируется документом, явно не имеющим юридической силы… А в результате – кровь, миллионы сломанных и загубленных судеб.

И потому (допустим, даже вопреки исторической логике!) подсознательно хочется верить, что хоть кто-то пытался противостоять надвигающейся страшной волне. Если Калинин – пусть Калинин.

Эхо выстрела в Смольном

Большинство современных исследователей считают: Сталин не был причастен к убийству Кирова, но использовал этот факт для расправ с политическими противниками. Непосредственно после события, по подсчетам историка Ю. Жукова, «на пяти процессах приговорили к расстрелу 17 человек, к тюремному заключению – 76, к ссылке – 30, сугубо партийным постановлением к высылке – 988. Затронула столь суровая кара в подавляющем большинстве бывших участников оппозиции».

Сергей Нехамкин, Аргументы недели

You may also like...