Химическое оружие с запахом герани

Применение химического оружия всегда было окутано глубокой тайной. Существуют многочисленные свидетельства того, что гитлеровские захватчики использовали в аджимушкайских каменоломнях и на Северной стороне Севастополя особые отравляющие вещества, однако до сих пор так и не установлено, было ли это в действительности. 

Автор: Михаил Володин, Первая Крымская

Считается, что первое массированное применение химического оружия произошло 22 апреля 1915 года в долине реки Ипр, когда Германия выпустила на французские позиции 180 тонн хлора. Однако попытки применить отравляющие вещества предпринимались задолго до ипрской трагедии.

В 1853 году английский химик Чарльз Макинтош предложил сконструировать снаряды, обеспечивающие «образование густого, черного, удушливого тумана или чада, которые обнимают форт или батарею, проникая в амбразуры и казематы и прогоняя артиллеристов и всех находящихся внутри». Насколько можно судить, опыт применения этих снарядов был неудачным. В дневнике М.Ф. Рейнеке есть запись: «13 мая 1854 года, четверг. Сегодня привезены из Одессы две вонючие бомбы, брошенные в город 11 апреля с английских и французских пароходов. Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно».

В августе 1955 года адмирал Дендональд направил британскому правительству меморандум: «Материалы, необходимые для изгнания русских из Севастополя. Опыты показали, что из 5 частей каменного угля выделяется одна часть серы. Состав смесей из угля и серы для употребления в полевой службе может быть указан проф. Фарадеем. Четырехсот или пятисот тонн серы и двух тысяч тонн угля будет достаточно». Судя по сохранившимся сведениям, этот метод в ходе осады Севастополя был опробован, но безрезультатно. В Англии инициатива лорда Дендональда вызвала волну возмущения. Англичане сошлись на том, что если уж джентльмен портит воздух, то он должен делать это таким образом, чтобы никто не подумал на него.

Бомба с синильной кислотой

Вновь Крыму пришлось столкнуться с отравляющими веществами в 1919 году. Вот строки из донесения: «25 мая. Около 17 часов английский миноносец №77 обстрелял деревню Аджимушкай гранатами. В 22 часа обстрелял площадь у церкви удушливыми снарядами». Через четыре дня военно-морской министр Великобритании Черчилль оправдывался в палате общин: «Если большевики сами применяют ядовитый газ, то я не понимаю, почему они возражают против того, чтобы его использовали мы».

Но действительно ли большевики применяли химическое оружие? Возможно. В ту пору в Крыму его было немало. Первые химснаряды для корабельной артиллерии прибыли в Севастополь еще в 1916 году. Тогда планировался десант в Босфор, и адмирал Колчак предложил использовать отравляющие вещества против турецких береговых укреплений. Кроме того, есть сведения, что в селе Булганар, в окрестностях Симферополя, в годы Первой мировой войны находился полигон для испытаний химического оружия.

Как бы то ни было, но к началу 20-х годов в Европе прочно укоренилось мнение о том, что химическое оружие можно применять лишь в ответ на использование этого оружия со стороны противника. В 1925 году в Женеве был подписан международный протокол о запрещении удушливых, ядовитых газов и бактериологических средств. СССР ратифицировал этот протокол в 1928 году, оговорив при этом, что оставляет за собой право использовать оружие массового поражения против того, кто сделает это первым.

В 1939 году эта оговорка пришлась как нельзя кстати. 24 декабря командование Северо-Западного фронта РККА доложило в Москву, что финские войска во время бомбардировки штаба 8-й армии использовали авиационную бомбу с синильной кислотой. Немедленно началась подготовка к широкому применению химического оружия с помощью самолетов и танков, для чего 8 армия была усилена двумя химическими танковыми батальонами (около 100 танков ХТ-26). Однако эта затея так и не была реализована, поскольку война вскоре была завершена. Кстати, насчет бомбы с синильной кислотой информация не подтвердилась. Ошиблись, с кем не бывает.

Но уж в том, что немцы применяли отравляющие вещества в аджимушкайских каменоломнях, нет никаких сомнений, так как это подтвердили многочисленные свидетели. Также был найден дневник младшего лейтенанта Александра Трофименко, в котором он описывал первую газовую атаку, которая произошла 25 мая 1942 года:

«Грудь мою что-то так сжало, что дышать совсем нечем. Слышу крик, шум, быстро схватился, но было уже поздно. Человечество всего земного шара, люди всех национальностей! Видели вы такую зверскую расправу, какую применяют германские фашисты? Нет! Я заявляю ответственно — история нигде не рассказывает нам о подобных извергах. Они дошли до крайности. Они начали давить людей газами. Полны катакомбы отравляющим дымом.

Бедные детишки кричали, звали на помощь своих матерей. Но, увы, они лежали мертвыми на земле с разорванными на грудях рубахами, кровь лилась изо рта. Вокруг крики: «Помогите! Спасите! Покажите, где выход, умираем!»… Ох, нет, не в силах описать эту картину! Пусть вам расскажут толстые каменные стены катакомб, они были свидетелями этой ужасной сцены».

Люизит в Казачьей бухте

Однако все больше историков склоняются к тому, что немцы в Крыму химическое оружие не применяли. Весной 1942 года они действительно к этому готовились, в связи с чем Сталин обратился к Черчиллю. Тот ответил: «Я хочу заверить вас в том, что правительство его величества будет рассматривать всякое использование ядовитых газов как оружия против России точно так же, как если бы это оружие было направлено против нас самих.

Я создал колоссальные запасы газовых бомб для сбрасывания с самолетов, и мы не преминем использовать эти бомбы для сбрасывания на все подходящие объекты в Западной Германии, начиная с того момента, когда ваши армии и народ подвергнутся нападению подобными средствами». 14 мая 1942 года один из резидентов советской разведки в Германии сообщил в центр: «Огромное впечатление на гражданское население Германии произвела речь Черчилля по поводу применения газов против Германии в том случае, если немцы будут применять отравляющие вещества на Восточном фронте».

Считается, что именно тогда угроза применения химического оружия во Второй мировой войне была преодолена, а потому Гитлер якобы не мог отдать распоряжение об использовании отравляющих веществ в аджимушкайских каменоломнях.

Что же, в таком случае, могли применить немцы для того, чтобы очистить эти каменоломни? Немецкие источники утверждают, что это были обычные дымовые шашки, а также смесь угольного оксида и этилена, которая представляла собой не отравляющее вещество, а газообразную взрывчатку.

Интересно, что во время Нюрнбергского трибунала советская сторона не предъявила Германии обвинения в использовании химического оружия. Г. Александров, который возглавлял следственную часть советской делегации на международном процессе, позже пояснил: «Тогда, в 1947 году, у нас не было прямых и вещественных доказательств использования газов в Аджимушкае. Были лишь показания оставшихся в живых свидетелей. Вот почему на Нюрнбергском процессе не фигурировал Аджимушкай».

Высказываются даже подозрения, что дневник Александра Трофименко — это хорошо сработанная подделка, которую советское командование предполагало использовать как предлог для применения химического оружия. Но не использовало, поскольку угроза миновала.

В связи с этим все находившиеся в Севастополе отравляющие вещества были уничтожены. «Химические боеприпасы, — вспоминал Николай Рыбалко, возглавлявший в 1938 — 1945 годах химическую службу Черноморского флота, — вывозились в течение нескольких ночей к пристани Казачьей бухты, где грузились на шхуну «Папанинец», которая с этим грузом выходила в точку с глубиной не менее 50 метров и сбрасывала груз в море. К 29 июня эта операция была благополучно закончена».

К этому осталось добавить, что в 80-е годы на траверзе Казачьей бухты в Севастополе водолазы нашли бочку типа Л100. Когда ее вскрыли, то обнаружили маслянистую жидкость, пахнущую геранью. Лабораторный анализ показал, что это люизит (отравляющее вещество общеядовитого, раздражающего и кожно-нарывного действия).

Почему простили Манштейна?

Такова официальная версия событий. Однако она вызывает сомнения. К примеру, что же за дымовые шашки использовались в каменоломнях? Вот свидетельство врача 170-го полевого подвижного госпиталя Н. Зеленина: «Немцы стали забрасывать шахты шашками, доведя концентрацию до такой степени, что противогазы не выдерживали. 25 мая, не знаю, какими судьбами, я очутился на поверхности раздетый, с опухшим лицом, руками и шеей, с рачьими глазами. Я издавал пищащие звуки при вдохе и выдохе».

В дневниках начальника генерального штаба сухопутных войск Гальдера упоминается, что 25 сентября 1940 года генерал-инспектор химических войск Окснер доложил ему о том, что на вооружение вермахта поступают дымовые шашки с адамситом (вещество, раздражающее верхние дыхательные пути). Не эта ли новинка использовалась в Аджимушкае? Кроме того, в каменоломнях была найдена немецкая дымовая шашка, изучив которую, эксперты сделали вывод, что она выделяла отравляющий газ фосген.

Существуют также свидетельства о том, что немцы применяли химические боеприпасы не только в Аджимушкае, но и при осаде Севастополя. На севастопольском процессе в октябре 1947 года санитар Ранкель из немецкого 88-го саперного батальона сообщил: «О том, что солдаты нашего батальона применяли гранаты с газами для удушения людей, я слышал. В конце июля 1942 года в амбулаторию нашего батальона привезли два трупа.

Врач батальона Пиркгауэр рассказывал нам, санитарам, что эти люди умерли от отравления газом. Газ вводился в шахты с помощью забрасывания туда гранат, они взрывались и образовывали газовую дымовую завесу. Действие газов имело смертельное действие в том случае, если не было притока свежего воздуха».

Почему же советские историки пренебрегли этими фактами? Может быть, они старались скрыть, что химическое оружие использовалось обеими сторонами? Во всяком случае, утверждение Н. Рыбалко о том, что все химические боеприпасы были утоплены в море, выглядит не очень убедительно. С чего это он стал делиться совершенно секретной информацией?

Главлит еще в 1927 году установил, что «все сведения по военно-химическому делу являются секретными и потому не должны разрешаться к печати», причем были засекречены даже данные о количестве газов, газовых снарядов, оставшихся от царской армии. Почему до сих пор не найден акт об уничтожении химических боеприпасов, ведь в те времена с этим было строго? И зачем нужно было топить бочки с люизитом в Черном море, когда враг подступал к Севастополю? Подтащили бы их ночью к переднему краю обороны, дождались ветра в сторону противника и взорвали бы. Это было бы куда проще, а главное — эффективнее.

Возможно, указание уничтожить химические боеприпасы поступило из ставки верховного главнокомандования, но и здесь возникают сомнения. Утром 13 июня 1942 года у Минной стенки в Севастополе немецкими бомбардировщиками был потоплен только что прибывший из Новороссийска санитарный транспорт «Грузия». После войны выяснилось, что на борту этого судна находились снаряды, начиненные ипритом. Вряд ли их везли в Севастополь, чтобы утопить. Ставка намеревалась использовать их при обороне города. Но в таком случае, что мешало ей применить по назначению те химические боеприпасы, которые находились в Севастополе?

Известно, что в феврале 1942 года шесть радиоуправляемых танков атаковали позиции немцев. Сейчас утверждается, что внутри этих танков был всего лишь заряд тротила, однако в это трудно поверить, так как взрывчатка не могла причинить немцам большого вреда. Вот если бы в танках находились бочки с люизитом, тогда бы эта операция имела смысл.

Многое свидетельствует в пользу версии, что химическое оружие в Крыму применялось, причем не только гитлеровцами в крымских каменоломнях, но и советскими войсками при обороне Севастополя. Но если так, то об этом должны были сохраниться документы, которые гитлеровские генералы могли в свое оправдание представить Нюрнбергскому трибуналу. Но не представили, поскольку обвинение в использовании отравляющих веществ им не было предъявлено.

Да и в тюрьме им по счастливой случайности сидеть пришлось совсем недолго. Например, командовавший 17-й армией фельдмаршал Манштейн за «недостаточное внимание к защите жизни гражданского населения» был приговорен к 18 годам заключения, но через 3 года по состоянию здоровья его отпустили на волю. Умер он спустя 17 лет, причем занимал в правительстве Западной Германии пост военного советника. Столь же благосклонно советская сторона отнеслась и к преемнику Манштейна в должности командующего 17-й армией — генерал-оберсту Янеке, который также был освобожден досрочно.

Фото: Лето 1942 года, Крым. Немцы используют 150-миллиметровый реактивный миномет «Небельверфер» («дымовая завеса»), стреляющий химическими снарядами


You may also like...