Почему нет христианского терроризма

Главная проблема современного исламского мира – не трогательная узорчатая Сирия, и даже не гордый Иран, а королевство Саудовская Аравия – сытая монархия, откуда не каждый месяц прочтешь известие, главный поставщик нефти ее величества Европы и ее величества Америки. Зато среди тех, кто сидел в самолетах 11 сентября, из 19 террористов было 15 саудовцев.  

А множество саудовских благотворительных религиозных фондов оказалось прямыми сборщиками десятины для «Аль-Каиды» и знаменитого саудовского джинна Гасана Абдурахмана ибн-Ладена.

Представьте: благочестивая прихожанка, спаломничав к Троице, взрывает в Дамаске маршрутку с криками «Христос воскресе!» 58
Так вышло, что когда взрывали поезда в Москве, я был в Сирии – стране «оси зла», спонсоре мирового терроризма. Полузнакомые сирийцы, быстро образовавшиеся за неделю в общительном Дамаске, слали смс-ки с вопросами, все ли в порядке у родных, а при встрече еще два дня говорили виноватым голосом, вворачивая при случае, что ислам – вовсе не то, а напротив – совершеннейшее сё. Это у нас или в западных газетах всё сводят к разборкам между лицами славянской и кавказской национальности (лсн vs лкн), а на Ближнем Востоке события сразу поставили в правильный общемировой контекст. Ветер дует с гор конфликта цивилизаций.

Мы сирийцев ни в чем не винили, но представьте, что благочестивая прихожанка, начитавшись брошюр из церковного «ящика» и спаломничав к Троице, взрывает в Дамаске – за отсутствием метро – маршрутку или кафе «Аль-Навфара» у западных ворот мечети Омейадов с криком «Христос воскресе». Поневоле станешь прятать взор перед дамасчанами.

Конечно, на парикмахерских и лотках с мороженым Дамаска хозяева-шииты вешают грозный триптих – тройной фотопортрет непримиримых шиитов: сирийского президента Асада, иранского президента Ахмадинеджада и Хасана Насралы, начальника ливанской Хезболлы, но все равно сирийцы могут спокойно смотреть москвичам в глаза. Асад из них самый нестрашный. Да и вообще, из всех громких терактов, совершенных за последние годы, в них не разу не участвовали представители стран «оси зла» с наиболее враждебными западному миру правительствами вроде Сирии или Ирана, а наоборот, граждане государств, где на уровне правительств с Западом все в порядке.

Главная проблема современного исламского мира – не трогательная узорчатая Сирия, и даже не гордый Иран, а королевство Саудовская Аравия – сытая монархия, откуда не каждый месяц прочтешь известие, главный поставщик нефти ее величества Европы и ее величества Америки. Зато среди тех, кто сидел в самолетах 11 сентября, из 19 террористов было 15 саудовцев. А множество саудовских благотворительных религиозных фондов оказалось прямыми сборщиками десятины для «Аль-Каиды» и знаменитого саудовского джинна Гасана Абдурахмана ибн-Ладена.

И строители всех на свете халифатов и джамаатов знают, в какой «вестерн юнион» надо ходить за переводами и от кого. Но не в деньгах счастье, а в их идейном величии. И вот тут Саудовское ваххабитское королевство – Маркс, Энгельс и Ленин исламского экстремизма в одном лице. Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. Важнейшим из искусств для нас является искусство молитвы и поста.

Во время первой чеченской войны в российское посольство в Афинах из МИДа прислали ориентировку: избегать в разговорах с иностранными собеседниками про войну на северном Кавказе слова «ваххабиты» и рекомендовать журналистам тоже этого слова не употреблять. Мол, ваххабизм – не какая-нибудь подпольная тоталитарная секта, а официальная религия и идеология уважаемого государства, у которого с Россией дипломатические отношения. Вот как с ними церемонились. Как будто если тоталитарная секта приходит к власти и обзаводится королевским двором, она становится лучше.

Все дело как раз в этом – в наличии фундаменталистского религиозного государства на месте святынь ислама, куда жаждет попасть каждый мусульманин. Это в христианстве дух веет, где хочет, и паломничество в какой-нибудь Иерусалим или Дамаск к Иоанну Дамаскину с Ефремом Сириным для христианина – необязательная и, по большому счету, туристическая поездка. А в исламе дух, хотя тоже веет по всему миру, но с особой силой: на восточном побережье Красного моря, примерно напротив курортов Египта и уже совсем не курортов Судана, между Мединой (бывшим Ясрибом) и Меккой. Паломничество туда вовсе не факультативная экскурсия, а один из пяти столпов и утверждений исламской истины: не спаломничал – еще не завершенный мусульманин (исключение – для самых бедных и больных).

И вот приходят верующие со всего мира в свою святую землю в восторженных чувствах, на религиозном подъеме, в возвышении души и умилении сердца, (а стало быть, настроенные вовсе не критически), и видят вокруг себя вот что.

Мужчины все в белых балахонах, как ангелы, женщины все стыдливо прикрыты с ног до головы черным, и одни на улице не появляются – только в сопровождении ангелов в белом. В каждом переулке по пять мечетей. Пять раз в день вся жизнь прерывается на положенные часы молитвы: все, решительно все закрывается: и рестораны и магазины, а не как в еретическом шиитском Иране – только госучреждения, и то не все.

Блудниц побивают камнями, ворам ампутируют конечности – с анестезией от медиков в белых халатах (отвернись, Гиппократ), и никаких глупостей вроде парламента, гражданского кодекса, смешанного обучения и кинотеатров. Зато повсеместно торговые центры, «мерседесы» на «ауди», Дольче на Габане, смартфоны лимитед эдишн, небоскребы из стекла и стали и восьмиполосные скоростные шоссе. Вот он народ, вознагражденный за благочестие.

Самые вдохновленные возвращаются домой и видят, что жизнь в их странах устроена по-другому: и рук гиппократы не рубят и восьмиполосные шоссе отсутствуют. И связывают одно с другим. Возникает борение разума и смущение чувств. И сердце увянет от муки сердечной: о рок, что ты не дал мне этот удел? Самые же вдохновившиеся принимаются менять жизнь к лучшему, к саудовскому. Фундаменталисты, формалисты, фарисеи и книжники расправляют плечи, а сторонники терпимого, гуманистического, культурного, европейского (не в географическом понимании) ислама сникают: им уже нечем крыть, уже трудно возразить. Вон оно в святой земле хаджа, вон оно там как.

Саудовская Аравия с ее общественным строем — главная головная боль для мусульманских правительств всех окрестных стран. Это вам скажут одинаково и в Сирии, и в Египте и в Иордании. И в Казани скажут тихонько. И для политиков всего исламского мира. Да что политики, просто мусульмане open-minded – с глазами, открытыми, чтобы видеть, и ушами, чтобы слышать, а не только с большими зубами, чтобы лучше кого-нибудь съесть, скажут то же самое. Но королю-ваххабиту Абдуле бин Сауду пофиг — народов проклятья ему не упреки.

Христианского терроризма нет, среди прочего, потому, что на земле нет богатого христианского фундаменталистского государства. (Не говорите: это потому, что христианский мир богаче мусульманского. Латинская Америка достаточно бедна, а христианская Африка еще беднее). А вот представьте себе, что в Риме сейчас католическое государство и специальная Congregatio fidei, Совет по вере (а не совет да любовь), решает, публиковать последний роман Умберто Эко или пустить под нож (роман или Эко, смотря по обстоятельствам).

Или есть другая Россия – со столицей в Сергиевом Посаде или, к примеру, в Киево-Печорской лавре, – где все женщины ходят в платочках, за соблюдением гражданами великого поста следят специальные дружинники с палицами, пойманных на колбасе волокут в околоток и увольняют с работы, за поцелуй вне стен супружеской спальни полагаются березовые розги на площади преподобного Иосифа Волоцкого, тысяча земных поклонов на горохе и отчисление из вуза с переводом в колонию для подростков, склонных ко греху рукоблудия.

А вокруг Лавры автобаны и православные небоскребы с неоновыми крестами. Лепота! Отсюда уже и до православного подполья в новосибирском Академгородке и других менее благочестивых местах и странах недалеко. Но нас бог миловал, а их – нет: ведь именно так и устроена жизнь в Саудовской Аравии.

Александр Баунов, СЛОН