Арест подозреваемых в убийстве Павла Шеремета, которые якобы совершили это преступление с целью “дестабилизации ситуации в стране”, может и сам стать фактором серьезной дестабилизации.
Информация о том, что по подозрению в резонансном убийстве журналиста Павла Шеремета задержаны участник АТО и рок-музыкант Андрей Антоненко и детский кардиохирург и волонтер Юлия Кузьменко, а в домах у них проходят обыски, моментально взбудоражил все волонтерское и патриотическое сообщество, пишет DSNEWS.ua.
Торжественный брифинг по случаю раскрытия громкого убийства, организованный сразу же после задержания подозреваемых, и в котором помимо представителей Нацполиции, осуществляющих расследование, приняли участие генпрокурор Руслан Рябошапка и лично президент Украины Владимир Зеленский, вместо того чтобы внести ясность в происходящее, породил лишь новые вопросы и сомнения, дав основания волонтерам и добровольцам утверждать, что со стороны государства на них начата настоящая охота.
По информации следствия, озвученной на брифинге, в убийстве Шеремета пока подозреваются шесть человек и все они ветераны АТО или волонтеры. Помимо упомянутых выше Антоненко и Кузьменко, которые, как считает следствие, лично заложили взрывчатку в автомобиль журналиста, задержаны также ветеран АТО Яна Дугарь, которая якобы была “разведчицей” и фиксировала на фото автомобиль возле дома Шеремета и расположение камер наблюдения, супруги Инна и Владислав Грищенко и ветеран АТО Петр Киян.
Яна Дугарь
Супруги Грищенко уже давно пребывают в СИЗО по обвинению в совсем другом преступлении. Им инкриминируют попытку покушения на бизнесмена в городке Косове Ивано-Франковской области. Владислав якобы мог изготовить взрывное устройство для убийства Шеремета, о непосредственной роли его жены и Кияна в этом деле внятно пока никто ничего не сказал.
Доказательства по этому делу полицейские представляли больше часа, однако большая часть показанных доказательств имеет непосредственно к убийству журналиста крайне мало отношения. Следователи отслеживали связи между пятью подозреваемыми, соединяя их наличием общих знакомых из той же ветеранско-волонтерской среды, а также отмечали якобы схожесть конструкций взрывных устройств, которыми взорвали электроопору на админгранице с Крымом, чтобы прекратить подачу электричества на оккупированный полуостров, планировали взорвать бизнесмена на Прикарпатье и взорвали Шеремета.
И если претензии правоохранителей к супругам Грищенко в деле о покушении не выглядят совсем уж безосновательными – у Владислава в прошлом были судимости, и в их действиях можно увидеть некий криминальный мотив личного обогащения, – то с доказательствами причастности остальных подозреваемых все не слишком убедительно.
Главными продемонстрированными уликами против Кузьменко, Антоненко и Дугарь являются записи с камер наблюдения на улицах возле дома Шеремета, зафиксировавших мужчину и женщину, которые подложили взрывчатку под машину журналиста в ночь перед его смертью, а также девушку, которая за несколько дней до убийства бродила возле дома, фотографируя камеры и припаркованные автомобили. Следствие сообщило, что заказало в Великобритании экспертизу этих видеозаписей и эта экспертиза якобы пришла к выводу, что камеры зафиксировали, что люди на записях, которые подкладывают предположительно взрывчатку – это именно Кузьменко и Антоненко, а “разведчица” – это Дугарь.
Еще одним доказательством называют то, что во время убийства мобильные телефоны этих людей, хоть и не были запеленгованы на месте убийства, но “не проявляли никакой активности, что крайне нехарактерно для подозреваемых”. Следствие предполагает, что подозреваемые сознательно оставили телефоны дома, когда пошли “на дело”.
Являются ли предположения следователей верными или нет, на этот вопрос должно ответить дальнейшее следствие и суд. Сейчас же самый важный вопрос – смогли ли полицейские убедить общественность, что дело и правда раскрыто, а подозрения ветеранам обоснованы? И ответ на этот вопрос однозначен – нет. Прямых и “железобетонных” доказательств вины Кузьменко, Антоненко и остальных следствие не предоставило.
Возможно, у британских экспертов и правда есть основания утверждать, что на видео именно Кузьменко и Антоненко, но качество видео с камер наблюдения, записанного еще и ночью, очень невысокое. И с уверенностью утверждать, кто там запечатлен вряд ли кто-то возьмется. Подозрительное молчание телефонов в момент убийства может быть и улика, но явно непрямая, и строить только на ней обвинительное заключение точно не выйдет.
В качестве доказательств следствие также приводит записи телефонных разговоров подозреваемых, но трактовать эти разговоры можно очень по-разному, а об убийстве Шеремета, подготовке этого преступления или заметании следов на этих пленках никто не говорит. Их демонстрацией, похоже, следствие попыталось дать характеристику подозреваемым, которые якобы обсуждали необходимость дестабилизации ситуации в стране, и необходимость для Украины некой сакральной жертвы, в качестве которой якобы даже называли фигурантку другого уголовного преследования – Марусю Звиробий. Последнюю, напомним, обвиняют в высказывании угроза президенту Зеленскому.
Самое же слабое место в версии следователей – мотив. Как утверждают в полиции, Шеремет был убит с целью “дестабилизации ситуации в стране”. Однако совершенно непонятно, как именно смерть Шеремета должна была эту дестабилизацию вызвать, почему это должен был стать именно Шеремет, далеко не самый известный в Украине журналист, и самое главное – зачем подозреваемым в 2016 году была нужна эта дестабилизация.
В записях разговоров подозреваемых, обнародованных следствием, говорится о событиях последних месяцев, когда президентом уже был Зеленский, и желание поднять против него Майдан еще можно объяснить непопулярностью комика среди патриотов, но в случае с 2016 годом эта логика совсем не работает.
Кроме того, результаты расследования порождают и ряд других вопросов. Почему Антоненко, который проживает недалеко от дома Шеремета, решил убить именно его, рискуя быть замеченным и узнанным во время подкладывания бомбы кем-то из соседей? Почему за три года, которые прошли с момента преступления, подозреваемые не уехали из страны, ведь он имел для этого и время, и возможности?
Почему подозреваемые, совершив тяжкое преступление, как ни в чем не бывало продолжали вести активную общественную жизнь, не пытаясь затаится, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание? Почему, будучи людьми, занимающими более-менее серьезное положение в обществе, решились лично подкладывать бомбы под машины, вместо того чтобы нанять для этого бомжа, алкоголика, наркомана или прожженного уголовника? Да и вообще, музыкант и хирург не очень вяжутся с убийством, да еще и осуществленном по крайне странному мотиву.
Разумеется, результатам расследования сегодня верят разве что Андрей Портнов, который не скрывает своего ликования, и другие подобные ему личности. В патриотическом сообществе, которое пытается отойти от шока, вырисовывается совершенно другая картина. Там считают, у Зеленского сознательно дискредитируют добровольческое и волонтерское движение, в качестве мести за уже состоявшиеся акции протеста и с целью избавиться от организованной силы, которая может представлять угрозу его власти.
Таким образом, “раскрытие дела Шеремета”, о чем с гордостью и, наверное, несколько преждевременно рапортовали в Нацполиции и ГПУ, сразу же стало очередным фактором усиления раскола в украинском обществе и конфликта между нынешней властью и патриотической общественностью. При этом риторика власти все больше смещается от осуждения России как агрессора, к осуждению украинских националистов, которые все больше выглядят как радикалы, готовые ради своих идей идти на самые страшные и бесчеловечные преступления. Для Путина такой поворот во внутриукраинском дискурсе просто идеален.
Что же касается Зеленского, то достаточно странным выглядит его личное участие в брифинге по делу Шеремета. С одной стороны, понятно желание попиариться на том, что дело, которое при Порошенко не могли раскрыть годами, так быстро раскрыли при его президентстве. Но с другой, своим личным присутствием при озвучивании не слишком убедительных доказательств он дал еще один повод своим критикам утверждать, что преследования патриотов и репрессии против них осуществляются под личным контролем и по указанию именно Зеленского.
Для “ватной” части его электората – это, конечно, даже плюс, а вот для тех избирателей, кто не хотел бы реванша пророссийской политики, произошедшее – лишний повод разочароваться в “народном президенте”. Ну а то, что задержания по делу Шеремета произошли сразу же после встречи в Париже, практически одновременно с обвинениями Петра Порошенко в государственной измене, способно породить у противников команды Зе конспирологические теории о том, что между Путиным и Зеленским и правда существует некая тайная договоренность о поэтапной капитуляции, в которой расправа и дискредитация добровольческого движения является одним из эпизодов.
Автор: Виталий ДЯЧЕНКО; Деловая столица