В последнее время действия и высказывания высоких прокурорских чинов сложно объяснить с точки зрения логики душевно здорового человека. Что тому виной: то ли дает себя знать летняя жара, то ли прокурорские руководители окончательно заработались, так и не успев отдохнуть, то ли сказывается отсутствие их шефа Святослава Пискуна. Последний, пребывая на отдыхе, не считает нужным комментировать происходящее, в частности, в связи со смертью Игоря Гончарова и обнародованием содержания его записок. Вместо Пискуна слово держит его первый заместитель Александр Медведько. Это слово у господина Медьведько какое-то корявое, все он говорит невпопад. То, о чем все спрашивают и о чем говорить можно, он обходит молчанием или же выражается чересчур общо, а там где прокуратуре положено молчать, предоставив слово суду, он вдруг покоряет вершины ораторского искусства. Итак, в четверг Генпрокуратура дала пресс-конференцию, на которой первый замгенпрокурора Александр Медведько поведал прессе тайны следствия по делу «оборотней» и оценил информацию, которая содержится в письмах умершего Гончарова, касающуюся дела Гонгадзе и причастности к его убийству сотрудников УБОПа.
Наиболее подробно Медведько рассказывал о деле «оборотней», в деталях поведав аудитории сколько человек убил Гончаров, с какой целью и пр. Справедливости ради заметим: прессу куда больше интересовало насколько полезной и достоверной оказалась информация, содержащаяся в письмах Гончарова по совершенно иному делу – делу Гонгадзе. Так что разглашение тайны следствия по «оборотням» – это инициатива Генпрокуратуры. Инициатива, заметим, трудно объяснимая. Что такое тайна следствия господин Медведько очевидно знает. Любопытно, что в отношении любых других дел эта формулировака всегда используется прокурорскими дабы отказать прессе в предоставлении информации по делу. Исключение составляет лишь особая категория дел, на которые этот принцип не распространяется – там где речь идет о расследовании деятельности противников нынешней власти: Тимошенко, Лазаренко и пр. Тут прокуратура как никогда красноречива.
Наверняка, господин Медведько также знает о существовании морального ущерба, который причиняют подобные заявления людям, чья вина еще не доказана, и что особенно важно – их родственникам. Память народная надолго сохранит обвинения министра внутренних дел Юрия Смирнова в адрес «Матроса» и «Циклопа», якобы убивших Гонгадзе. Мне довелось встретиться с мамой одного из этих парней, к тому времени убитых. Простая женщина-портниха горькими слезами плакала, рассказывая, как смотрели на нее сослуживцы, показывая газеты с пустопорожними обвинениями в адрес ее сына. Потом оказалось, что Смирнов сказал что-то не то. Однако, офицерской совести не хватило, чтобы лично извиниться перед матерью. А хватит ли совести у Медведько, чтобы извиниться перед матерью Гончарова, его вдовой и дочерью и признаться, что не имел он права на всю страну обвинять покойного уже человека в том, что еще не доказано?
Ведь знает господин Медведько, что называть человека преступником – прерогатива суда и ничья больше. А дело прокуратуры – тщательное профессиональное расследование преступления, сбор неопровержимых – опять же для суда – доказательств преступной деятельности. Так что Медведько со товарищи следовало бы сначала упорно поработать в этом направлении, передать материалы дела в суд и этой своей ролью утешиться. А уж в зале суда нам все и откроется: как сработало следствие, что из себя представляют подсудимые и наконец, мы дождемся вердикта суда, вот тогда-то все и станет ясно. А вчерашнее выступление замгенпрокурора можно назвать ни чем иным, как подготовкой общественного мнения в выгодном для прокуратуры и кого-то еще русле, а фактически – давлением на суд.
Ответил Медведько и на вопросы, касающиеся информации, которая содержится в письмах Гончарова относительно убийства Гонгадзе. Оказывается, ничего нового прокуратура не узнала. Вот это чудеса! Значит все уже знает не первый месяц: и о поселке, в котором по сведениям Гончарова был убит Гонгадзе и о криминальной деятельности УБОПа, и о том, что некоторые члены банды оборотней якобы входили в группировку одного из известнейших киевского мафиозо, пребывающего на свободе. А ведь Гончаров называет даже фамилии тех, кто служит связующим звеном между бандитами и УБОПом, кто давал «наводку» на «объект». В письме Гончарова фигурируют конкретные фамилии сотрудников УБОПа (действующих в том числе), называется также один очень любопытный криминальный персонаж, которого Гончаров собственно и называет убийцей Гонгадзе, а также «автором» еще одного чрезвычайно резонансного убийства с политическим окрасом. Вцелом же Гончаров описывает около десятка убийств, которые вряд ли удастся повесить на «оборотней». Все это уже прокуратурой отработано и опровергнуто? Бывший офицер УБОПа Гончаров подробно расписывает механизм преступного ОПГ, численность которого даже сложно представить, ключевая роль в котором по его словам принадлежит УБОПу. Как можно было за столь короткий срок проверить всю эту информацию? Да на такую работу потребуется не один месяц. Фактически выяснить насколько правдивы эти свидетельства можно лишь при условии самой тщательной проверки деятельности всей структуры УБОП, по меньшей мере, его киевского подразделения.
И на счет тех офицеров из службы криминального поиска, следивших за Гонгадзе (написано Ельцовым со слов Гончарова) – тоже все ясно и информация ложная? Странно… А господин Медведько вообще-то знакомился с материалами дела Гонгадзе? Например автору статьи «Кто следил за Гонгадзе» информированные источники в прокуратуре сообщали, что вся указанная информация якобы полностью подтвердилась в ходе следствия. Так почему генпрокурартура не рапортует об арестах по делу Гонгадзе? Впрочем, есть малая надежда на то, что эти аресты все же последуют, причем в ближайшее время – аккурат перед запланированным заслушиванием генпрокурора в парламенте. Иначе с господином Пискуном может случиться конфуз. Потому что кроме заявлений о грандиозном прогрессе в расследовании дела Гонгадзе пока ничего нет. Хочется конкретики.
Медведько сделал любопытное заявление по поводу тайника Гончарова. Якобы обследование указанного в письме места результатов не дало. Ну, во первых, замгенпрокурора должен был объяснить прессе, что в письме Гончаров пишет о том, что фото-видео-аудиозаписи, указывающие на истинных авторов убийства Гонгадзе, он спрятал на дачном участке в одной из дачных зон Киева. Быть может, прокуратура решила, что речь идет о даче, принадлежавшей Гончаровым, которая к тому же уже давно продана? Но ведь не исключено, что речь идет совсем о другой даче. Но у автора существует совсем другая версия. Дело в том, что еще прошлой зимой мне передавали для ознакомления письмо Гончарова, в котором шла речь о тайнике и описание того места, где спрятаны документы полностью совпадало с тем, что приведено в письме, оглашенном после его смерти. Я еще тогда засомневался, что именно там все и хранится. Тем более, не совсем ясно для чего впринципе писал об этом Гончаров – ведь точного места он не указал. А зная его страсть к конспирации, я предположил, что он специально уводит кого-то по ложному следу. Оставаясь за решеткой, ему не было резона рисковать с разглашением места, где хранятся столь опасные для многих (и для его жизни) документы.
Сегодня можно только ломать голову: существуют ли впринципе эти документы, где они могут находиться и когда «всплывут». Я склонен считать, основываясь на наших разговорах с Гончаровым, что их оглашение следует ожидать все же не в ближайшее время, а после смены власти в Украине. Можно предположить, что сегодня предпринимаются титанические усилия по выявлению тех, в чьих руках они находятся. Но я не думаю, что Гончаров не предвидел этого и вряд ли оставил хоть один шанс «следопытам».
Пролить свет на эту историю может, в частности, один из арестованных по делу «оборотней», о чем пишет Гончаров (не случится ли с ним в ближайшее время сердечного приступа?). Но самым ценным свидетелем по делу оборотней-УБОПа-Гонгадзе может быть некто Нестеров, которому Гончаров приписывает лидерство в банде и который, по некоторым сведениям, под опекой УБОПа пересиживает лихую годину на конспиративной квартире. «УК» писала об этом, но ни тогда ни после опубликования письма Гончарова – никакой реакции прокуратуры.
Наконец, вопросы журналистов заставили Александра Медведько коснуться темы, которую так старательно обходил замгенерального. А именно: пытки арестованного Гончарова и кто за это ответит. По словам Медведько, пока не будет результатов экспертизы, которая поможет ответить почему же умер Гончаров, говорить об ответственности сотрудников следственно-оперативной группы за издевательства над заключенным не имеет смысла. Странная логика у второго человека в службе, призванной следить за исполнением законов. То есть, пока человек не умер от пыток – твори с ним что угодно и ни за что не надо отвечать. А как же всяческие международные конвенции, защищающие права человека, в том числе находящегося под стражей?
Впрочем, в этом отношении господин Медведько последователен в своих поступках. Еще 19 ноября прошлого года автор этих строк при стечении прессыобратился к нему с вопросом: какова судьба сотрудника УБОПа Хамулы, отстранен ли тот от исполнения своих обязанностей на время проверки информации, оглашенной на «УК» по поводу пыток Гончарова и проводилась ли такая проверка впринципе? Медведько, отвечающий, между прочим за прокурорский контроль над деятельностью спецпдразделений, ответил тогда, что адвокат Гончарова слал свои жалобы в прокуратуру Киева – вот с них и спрос. Мол, Генпрокуратуре об этом ничего не ведомо. Если осведомленность прокуратуры такая же по делу Гонгадзе, то шансов узнать правду, по крайней мере от команды Святослава Пискуна, никаких. Тогда же я адресовал тот же вопрос новому руководителю ГУБОП МВД Юрию Черкасову. Удивительно, но товарищ генерал также оказался «не в курсе». Создается впечатление, что пытки арестованных для УБОПовцев – это серые будни, за каждым случаем не уследить.
Общий вывод из прошедшей вчера пресс-конференции в Генпрокуратуре: прокурорская служба демонстрирует свое полную неспособность осуществлять надзорные функции, в том числе над деятельностью многочисленных, чрезвычайно разросшихся и неэффективных спецподразделений. А в случае с избиениями и смертью Гончарова речь, пожалуй, может идти о сознательном сокрытии преступления силами прокуратуры и УБОПа. Чем не повод для народных избранников начать новый политический сезон с актуальной для страны темы: проверка деятельности спецподразделений и их последующее реформирование (расформирование). Очевидно, что решить эту непростую задачу крайне необходимо. А с учетом того, что вероятно дни нынешнего руководителя МВД Юрия Смирнова на посту главного милиционера уже сочтены (до нас даже дошла якобы точная дата – 20 августа), то с новым министром внутренних дел проводить эту работу будет легче.
Олег Ельцов, «УК»