“Хочу сознаться, но мне не дают”: в РФ начался суд над лидером банды предполагаемым киллеров

Кто такой Гагиев?

Аслана Гагиева считают одним из организаторов преступного сообщества, в состав которого, по версии следствия, входили независимые друг от друга вооруженные банды, занимавшиеся заказными убийствами. Всего, по данным силовиков, в состав группы входило около 50 человек.

Деятельность банды началась около 2004 года. Расследованы 49 эпизодов тяжких преступлений, совершенных в Москве, Московской области и Северной Осетии. Как писали СМИ, в законченном уголовном деле – три тысячи томов. По мнению силовиков, участники банды убили по меньшей мере 60 человек, в том числе сотрудников правоохранительных органов, чиновников, бизнесменов.

В Москве предполагаемыми жертвами банды стали владелец Содбизнесбанка и банка “Кредиттраст” Александр Слесарев и члены его семьи, хозяин банка “Национальный капитал” Дмитрий Плытник и председатель правления банка “Кутузовский” Олег Новосельский. Самыми громкими эпизодами в Осетии считаются расстрел начальника республиканского УБОП Марка Мецаева и убийство начальника первого отдела управления уголовного розыска МВД по Северной Осетии Вадима Чельдиева – вместе с ним в машине расстреляли его сына Заура, второкурсника юрфака. Также, по вресии следствия, на счету “банды Гагиева” убийства мэра Владикавказа Виталия Караева и вице-премьера Северной Осетии Казбека Пагиева.

На сегодня 24 члена преступной группировки приговорены к длительным срокам, семеро объявлены в международный розыск, а еще семеро – убиты своими же подельниками в результате внутренних конфликтов.

В 2014 году в международный розыск был объявлен и сам Гагиев. Спустя год после этого его задержали в Австрии, после чего началась длительная процедура экстрадиции. В 2018 году Аслана Гагиева выдали России.

“Сын своего народа”

Слушание дела проходит в не очень вместительном помещении, и перед началом суда приставы некоторое время размышляют – кого пустить в зал, журналистов или родственников Гагиева. В конце короткого обсуждения в зал вносят дополнительные лавки. Родственников не много – вместе с журналистами в зале рассаживается не больше десятка человек. Давать комментарии СМИ родственники подсудимого отказываются.

Гагиев выглядит веселым – он много шутит с адвокатами, рассказывая, какая у него “удобная” камера.

“Три комнаты – столовая, спортзал, баня! Даже не баня, хамам турецкий. Сейчас хочу еще велосипед попросить, чтобы можно было кататься – столько там места”.

Пружинящей походкой он двигается туда-сюда в стеклянной камере. После начала процесса Гагиев заявляет суду, что имеет “три класса образования”, а аттестат для поступления в Московский инженерно-строительный институт он купил.

Также он затрудняется ответить на вопрос, женат ли. “Я не знаю, у меня была жена, я женился на ней, когда мне было 17 лет, прописки не было, и я женился. Не могу ее найти сечйас. А так гражданские жены есть… Я многоженец! Двадцать один ребенок у меня, взрослые и несовершеннолетние тоже, младшему 3,5 года”.

На вопрос о последнем месте работы Гагиев отвечает: “Не помню, свободный художник”, – но признает при этом, что владел несколькими судостроительными верфями в Германии и Украине.

“Потом их отобрали”, – разводит руками подсудимый.

Перед выступлением прокурора Гагиев требует переводчика на осетинский язык, ссылаясь на то, что плохо понимает юридические термины на русском.

“Мне хотят пожизненное заключение присобачить. Это вопрос моей жизни, я хочу понимать, о чем идет речь”, – обращается он к судье. – “Я осетин по национальности, сын своего народа, и хочу слышать осетинскую речь”, – добавляет чуть позже.

Прокурор просит приобщить к делу характеристику из школы, где учился Гагиев, и сопроводительное письмо из Московского инженерно-строительного института. Из них следует, что Гагиев спокойно изъясняется на русском и даже имел по нему оценку “четыре”.

“Ну, это же не “пять”, – комментирует Гагиев.

После недолгого обсуждения судья отказывает подсудимому в переводчике. В ответ Гагиев несколько минут демонстративно отвечает на вопросы по-осетински. Мрачнеет, с отсутствующим видом садится читать в камере “Российскую газету”.

Впрочем, позже он активно включается в процесс, чтобы потребовать дальнейшего расследования преступлений и установления их заказчиков. В обмен на это он якобы готов давать признательные показания.

“Хочу, чтобы они сели рядом”

Помимо организации преступного сообщества, Гагиева обвиняют в бандитизме и незаконном обороте оружия. А главное, ему вменяют пять эпизодов, связанных с убийствами.

По словам адвоката подсудимого Алексея Егорова, это те эпизоды, по которым еще в 2014 году Гагиеву было заочно предъявлено обвинение. Австрийская сторона выдавала его России по этим же эпизодам – таков основополагающий принцип экстрадиции, говорит Егоров: человек не может быть обсужден по большему числу обвинений, чем по которому он выдавался.

“Сейчас в Австрии рассматривается ходатайство Генпрокуратуры РФ о даче разрешения на увеличение объема обвинений. Если это произойдет, количество эпизодов может возрасти”, – объясняет адвокат.

Все пять эпизодов убийств относятся к 2013 году: тогда в период с апреля по октябрь в Северной Осетии были расстреляны из автоматов и пистолетов предприниматели Таймур Кадзиев и Валерий Лалиев, зампрокурора Промышленного района Владикавказа Олег Озиев, а также бывший член банды киллеров Алан Торчинов – в какой-то момент он якобы решил “отойти от дел” и был за это наказан. Помимо этого, как писали СМИ, Торчинов начал торговать оружием из запасов банды, и это вызвало ярость главаря группировки.

По версии следствия, именно Гагиев через своих подчиненных отдавал приказы “боевым группам” об устранении людей. При этом сам он в убийствах не участвовал, находясь в момент совершения преступлений в другом регионе.

Кроме того, Гагиева называют организатором покушения на брата погибшего Алана Торчинова – Асланбека. Оно произошло прямо во время похорон Алана. Возле дома, где находился гроб с покойным, киллер выпустил в Асланбека девять пуль, но в итоге лишь ранил его. Зато от случайных попаданий погибли два других человека, оказавшиеся в тот момент рядом – Аслан Торчинов и Албег Плаев.

Как отмечается в обвинительном заключении, преступное сообщество Гагиев создал в целях “установления доминирующего положения в криминальной среде республики Северная Осетия-Алания”. Чтобы внушить членам банды убежденность в необходимости совершения убийств, он якобы намеренно “разжигал в них чувство ненависти к предстоящим жертвам, выставляя последних криминальными личностями”, а также культивировал в членах банды “чувство корысти”.

Предъявленные обвинения Гагиев не признал, назвав их “бредом собачьим”. Также он отверг наличие каких-либо личных мотивов в перечисленных эпизодах убийств.

“Все это не имеет отношения к действительности, – заявил подсудимый. – Что есть против меня? “Гагиев сказал кому-то кого-то убить”. Для чего? Ни одного мотива не указано. Ничего против меня нет, только бла-бла-бла”.

По словам Гагиева, следствию следует искать в первую очередь не исполнителей, а заказчиков совершенных преступлений.

“В деле 60 с лишним трупов. В Осетии убивали мэров, вице-премьеров… Почему так происходило, вам не интересно? Ни одного заказчика в деле нет. Для чего все эти убийства? Чтобы “установить доминирующее положение в криминальном мире”? Никакой взаимосвязи. Я не отрицаю того, что сделал, но укажите хотя бы одного заказчика. Они до сих пор сидят и кайфуют. Почему те, кто [заказывал предполагаемые убийства] гуляют только потому, что у них большие погоны, деньги, статус?”

Гагиев утверждает, что готов свидетельствовать против самого себя, если следствие выйдет на конкретных заказчиков.

“Я хочу сознаться, но мне не дают этого сделать. Я даже не прошу снисхождения какого-то, я не черт вчерашний, не проходимец, я человек. Постоянно пишу ходатайства – расследуйте дела объективно, поменяйте следственную группу. Назовите причины преступлений. Но никому этого не надо”, – заявил он.

Некоторые имена предполагаемых заказчиков Аслан Гагиев назвал прямо в перерыве судебного заседания. В частности, в беседе с корреспондентом Би-би-си он заявил, что к убийству вице-премьера Северной Осетии Казбека Пагиева, расстрелянного в 2008 году, может быть причастен один из депутатов Госдумы седьмого созыва от “Единой России”.

При этом, как писал ранее “Коммерсант”, проверка, проведенная ранее сотрудниками Следственного комитета и ФСБ по этим заявлениям, якобы не подтвердила изложенных им соображений.

Гагиев с этим не согласен: “Если я наговариваю, пусть подаст на меня в суд за ложные показания или клевету. Или инициирует проверку на детекторе лжи. Но он этого не делает”.

Также, как уверяет Гагиев, в результате недобросовестного расследования на скамье подсудимых могли оказаться невиновные люди. В частности, в беседе с корреспондентом Би-би-си он назвал таковой бывшего прокурора Затеречного района Владикавказа Ольгу Швецову. Она обвиняется в том, что заказала банде Гагиева убийство бывшего мужа своей сестры – следователя Северного следственного отдела на транспорте Московского межрегионального управления на транспорте СКР Александра Леонова. По версии следователей, Швецова сделала это из личной неприязни, чтобы спасти сестру от раздела имущества после развода.

“Заказ” был исполнен 12 сентября 2012 года, причем, из уважения к Швецовой, киллеры якобы не взяли за смерть Леонова денег. По подозрению в подстрекательстве к убийству Швецову задержали только в 2019 году, после того, как несколькими месяцами ранее она была допрошена в качестве свидетеля по одному из дел, связанных с Гагиевым. Задержание происходило в аэропорту Беслана: оттуда прокурор собиралась вылететь в Москву. Накануне полета она оформила годовую визу в Германию.

Дело в отношении экс-прокурора рассмотрит Мосгорсуд. Сама Швецова категорически отрицает предъявленные обвинения и надеется на оправдательный вердикт присяжных.

Как утверждает Аслан Гагиев, на скамье подсудимых Швецова могла оказаться из-за “разборок” между силовыми ведомствами.

“Ее посадили, потому что между следствием и прокуратурой были проблемы, и она оказалась каким-то боком к этому причастна, – сказал он Би-би-си. – Но она не имеет к убийству Леонова никакого отношения, она не просила никого убивать. Сидит ни за что, бедная. А есть реальный заказчик убийства”.

Свое желание сотрудничать со следствием Гагиев объясняет тем, что после задержания в Австрии его “многие предали”. Отвечая на вопрос Би-би-си, Гагиев касается рукой головы.

“Вот здесь много информации. Я долго оберегал многих людей, чтобы им было хорошо. Все они при деньгах, на свободе. Но они поступили со мной так, что мои дети теперь на улице. Дети ребят, которые работали по всем этим делам, на улице. И никто не протянул им куска хлеба. Я хочу, чтобы те люди, которые представляют собой негодяев, сели рядом со мной и почувствовали то же, что и я”.

Ранее в 2015 году, в своем заключительном слове в австрийском суде, при рассмотрении вопроса об экстрадиции, Гагиев заявлял, что опасается за свою жизнь в случае возвращения в Россию: “У меня нет ни одного шанса выжить”, – отмечал он.

Во время судебного заседания по видеосвязи была допрошена и первая потерпевшая, Яна Гальперина, жена убитого зампрокурора Олега Озиева. Она рассказала, что нашла тело расстрелянного мужа возле его машины, припаркованной во дворе дома. О возможных мотивах убийства она ничего не знает. При этом Гальперина помнит, что после смерти мужа ей передали 25 млн рублей через знакомых, с которыми общался ее супруг. Происхождение денег она объяснить не смогла, уверяя, что больших накоплений у них с мужем не было.

“У меня сложилось впечатление, что эти деньги ранее принадлежали супругу, и теперь их вернули”, – заявила она суду.

В разговоре с Би-би-си Аслан Гагиев утверждал, что это он настоял на том, чтобы деньги передали семье Озиева, “чтобы не оставлять ее без куска хлеба”.