Анархист Илья Романов, отбывающий наказание в ИК-22 в мордовском поселке Леплей, куда с советских времен отправляют осужденных иностранцев, рассказывает о своих товарищах по заключению — китайском поваре, музыканте-растамане из Гвинеи, немецких бизнесменах и перуанце по имени Че Гевара.
В апреле ЕСПЧ рассмотрел одну из жалоб Романова и присудил ему 3 400 евро компенсации за необоснованно долгое содержание под стражей во время следствия. Однако непонятно, как заключенный сможет получить эти деньги — все его счета заблокированы Росфинмониторингом.
Из колонии Романов рассказывал о провокациях со стороны администрации, которая помещала его в ШИЗО по надуманным основаниям. Недавно суд ужесточил анархисту режим и перевел его в помещение камерного типа (ПКТ). «Сотрудники ИК-22 угрожали ему отбыванием всего срока на ПКТ с самого начала, то есть еще с весны 2016 года, — писала его бывшая жена Лариса Романова. — Отмечу, что в ПКТ ИК-22 применяются пытки (избиения заключенных), о чем рассказывал сам Илья».
ИК-22 с советского времени и до 2010 года была специализированной колонией, в которой содержались только иностранные граждане. «Будучи этапированы в “двадцать вторую” из следственных изоляторов, где большинство иноподданных успело по достоинству оценить воровские традиции сокамерников, они восхваляют российское уголовно-исполнительное законодательство, которое определило отбывать им дальнейший срок отдельно от русскоязычных зэков», — описывало колонию УФСИН Мордовии.
Гражданин Великобритании Тиг Хейг, который провел в колонии два года, написал о ней книгу «Зона 22». «Условия были ужасные. В ИТК-22 ежегодно умирали пять-шесть человек. Я был свидетелем чудовищных болезней, о которых прежде никогда не подозревал. Никто в Англии не мог поверить, когда я рассказал об этом в своей книге, в существование в 21-м веке таких условий содержания заключенных – даже в исправительных колониях. Поразило, что надзиратели в лагере могли безнаказанно бить заключенных и забирать из посылок еду, сигареты и все, что им захочется», — рассказывал Хейг в интервью радио «Свобода».
Илья Романов попал в колонию в марте 2016 года и, по его словам, увидел там не только интернационал несправедливо осужденных, но и жестокие издевательства и смерть заключенных. «Медиазона» с незначительными сокращениями публикует его рассказ о жизни в колонии, избиениях, пытках холодом и мигранте из Кот-д’Ивуара, который после изнасилования дубинкой сошел с ума и кидается в сотрудников фекалиями.
Дубравлаг и окрестности
Я отбываю свой срок в местности, которая даже официально называется «Дубравлагом». Неоднократно мне приходилось слышать предание о том, что раньше здесь никто не жил: в этом краю были одни болота, и из-за нездорового климата люди болели. При большевиках ученые проводили исследования и, как говорят, обнаружили какую-то патогенную зону.
После этого Сталин (по другой версии — Дзержинский) распорядился именно здесь строить лагеря. Была проложена железнодорожная ветка, и на ней, с промежутками километров тридцать, на станциях строили по два лагеря и поселочек для охраны. Поселки со временем несколько разрослись: к примеру, в Леплее, где я нахожусь, живет около пяти тысяч человек.
История Дубравлага знатная: здесь были лагеря всех видов и знаменитых людей сидело немало. В поселке Барашево, где сейчас межлагерная больница, был раньше лагерь для военнопленных немцев, там «мотали срок» чины вермахта, а рядом находился лагерь для «политических» (в настоящее время он снесен). Кто сидел в том политлагере, я, к сожалению, не знаю. Предполагаю, что в нем могли сидеть поэт Юрий Галансков (который в лагере умер), писатель Анатолий Марченко.
Помню, в начале 80-х годов я слышал по какому-то из зарубежных «радиоголосов» передачу о том, как в мордовском политлагере заключенные отмечают 5 сентября — «День памяти жертв красного террора». (В этот день в 1918 году большевики в связи с убийством Урицкого и покушением на Ленина выпустили декрет «О применении индивидуального и массового красного террора».) В этот день политзеки собирались, зажигали свечи и передавали их из рук в руки в память о жертвах упомянутой большевистской кампании.
Нынешнее российское государство в отдельную категорию «политических» не выделяет; с точки зрения юстиции все зеки — уголовники. Поэтому специальных политлагерей нет, однако осужденных в связи с политикой везут в основном либо в Мордовию, либо на Север. Недавно по ТВ какой-то сотрудник ФСБ сообщил о «большом достижении»: в России около двух тысяч осужденных за преступления «террористической направленности». Кто же это и где находятся? Предполагаю, что большинство это молодые мусульмане с Кавказа, которых там массово сажают по 208-й статье (участие в незаконном вооруженном формировании); могут «пригрузить» и 205-ю («терроризм») и другие статьи.
На пересылке в Потьме я сидел в камере с одним из таких — 23-летним кабардинцем. Суть его истории в том, что он был знаком с человеком, убившим, по его словам, руководителя Следственного комитета по Кабардино-Балкарии. (Я помню, этот случай показывали по ТВ.) Чтобы узнать, где скрывается убийца, пытали током, и он, будучи не в силах выдержать, называл любые приходящие в голову места, чтобы только прекратили на время. (Настоящего места укрытия он не знал.) Подбросили оружие и дали семь лет. После отбытия, как он говорил, возвращаться домой ему нельзя. Всех отсидевших по таким статьям либо снова тут же сажают, либо находят убитыми. Думает ехать в Испанию. А в одной из соседних камер на той же пересылке был молодой чеченец, тоже по 208-й, с «трешкой» срока.
Рассказывают, что мусульман сидело много на 18-й [колонии] в Потьме. Они там не поддерживали «черного движа» (то есть, живущих по понятиям, по воровскому закону), и держались особняком, т.к. единственный закон для них — Аллах. Но после некоего конфликта, связанного с попыткой начальства помешать чтению намаза, они объединились с «черными» и их стали вывозить куда-то на Север. Говорят, сидят также осужденные по террористическим статьям мусульмане в ПКТ ИК-19, которая вообще-то является «наркозоной», известной как «Зеленый петух».
На одной из станций — две женских зоны (13-я и 14-я). На последней из них сидела Надежда Толоконникова. Когда она опубликовалаинформацию о происходящем в зоне беззаконии, шла дискуссия: пиарится она и лжет или правду говорит. Я, как имеющий тюремный опыт, сразу понял, что все является правдой. Кстати, на пересылке в Рузаевке у меня отшмонали роман Дмитрия Быкова «Сигналы» с дарственной надписью Толоконниковой — в качестве экстремистской литературы. Попытки вытребовать назад не имели успеха.
На 14-й же пребывает Евгения Хасис, которую вместе с подельником называли «узником без совести», по обвинению в убийстве Маркелова и Бабуровой. Срок у Хасис 20 лет, и она старательно зарабатывает УДО в качестве активистки. Непосредственно рядом с нашей зоной расположилась «пятерка» — зона для «бывших сотрудников». У нас видны их сторожевые вышки и слышен колокольный звон их храма, в котором «бывшие» замаливают грехи. Там еще недавно сидел полковник Квачков, дважды оправданный судом присяжных в покушении на Чубайса, но сразу после этого посаженный по обвинению во все том же «незаконном вооруженном формировании». В настоящее время Квачков вывезен в СИЗО Саранска, где ему «шьют дело» по экстремизму за написание какой-то книги.
Колония для иностранцев
Ну а здесь в ИК-22 тоже не совсем обычный остров «Архипелага Дубравлаг». До 2010 года это была колония исключительно для иностранных граждан. Потом сюда стали сажать и наших, хотя иностранцы все равно составляют около 2/3. «Наши» в основном представлены зеками тоже не среднестатистическими: по обвинению в участии в ОПГ со сроками 20-25 лет, в изнасилованиях (в том числе, серийных), перевозке огромных (до полутора десятков кг) партий сильных наркотиков, и тому подобное. Был даже олигарх Олег Бельков, но он летом освободился, я его не застал.
У иностранцев средний срок — 9-10 лет. Среднеазиатам, которых здесь очень много, дают побольше — 12-14. Есть везунчики, получившие по 7-8 лет. А так, стандартная ситуация: дают десятку, год скидывают по апелляции. Или не скидывают.
Всего здесь представлено около 40 стран, хотя лагерь маленький — здесь всего около 240 человек. Из стран «первого мира» мало кто сидит. Сейчас есть только бельгиец и немец, и то ненатуральный — репатриант в ФРГ из Казахстана. Был недавно другой немец, натуральный, из Штутгарта, летом освободился по УДО. Говорят, сидел недавно еще поляк. В общем, европейцев почти нет. Есть граждане из всех республик бывшего СССР, кроме Прибалтики, особенно много из Средней Азии. Много китайцев, очень много вьетнамцев.
Есть вроде бы кореец, хотя его все зовут Джимми, сидевший за наркоту везде — в Китае, в Корее, теперь здесь. По-русски говорит так, что я ничего не понимаю. Напоминает какого-то персонажа Берроуза, настолько исторчался. Кроме него и вьетнамцев все остальные в лагере изъясняются по-русски более или менее сносно. Из Азии есть также турки, афганцы, пакистанцы, иранцы (из которых один — большой знаток русской культуры, арестован на 5-м курсе ВГИКа за 1,5 грамма героина, срок 12 лет). Есть египтянин и другие арабы. Широко представлена Африка: Гвинея, Кот д’Ивуар, Судан. Не менее десятка человек из Латинской Америки, сидят в основном за кокаин (как таджики — за героин).
Интересно, как понравилось этим людям в России, что они думают о российском правосудии? Как там у них на родине с полицейским произволом, судами, тюремными порядками?
«До 2015 года и назначения на должность начальника ИК-22 Четверикова (сейчас руководство снова сменилось и врио начальника стал Геннадий Остапчук — МЗ), осужденные работали на производстве колонии по 8 часов в три смены. После назначения нового руководства, заключенные стали работать по 12 часов ежедневно, с нерегулярными выходными. Заключенных заставляют подписывать “добровольные заявления” с текстом: “В связи с недостатком денежных средств прошу разрешить работать дополнительно 4 часа”, такое же заявление отбирается при работе в выходные дни.
Тех, кто отказался подписать эти заявления и написал жалобы в Генеральную прокуратуру РФ – а это был гражданин Германии Шульц, ранее упоминаемый, и несколько африканцев, лидером которых был гражданин Нигерии Мустафа Суаре, ожидало следующее. Несколько раз они были избиты. Затем, Суаре был переведен в ИК-17 Мордовии. Шульц порядка года находится исключительно в камерах ШИЗО и ПКТ. С прокурорской проверкой “договорились”. Впоследствии бить заключенных перестали и стали применять пытку холодом, которая следов не оставляет».
Китайцы и драка в кафе
В этом отношении мне удалось много чего узнать. Все говорят о «справедливости» нашего государства примерно одно и то же. Вот типичная история попадания сюда. Тут есть два китайца-подельника, Чжао Цзыян и Ли Гохуэй, я им обоим писал кассационные, надзорные жалобы и все документы по делу читал. Им примерно лет по 26, работали оба в китайском кафе на одном из московских рынков, один — администратором, второй — поваром. В этом кафе нередко бывал один из китайских «авторитетов» (среди московской диаспоры). Как-то вечером компания китайских коммерсантов сильно напилась, и один из них принял на свой счет слова официанта, сказанные кому-то другому. Скандал быстро перерос в драку, в которой с разных сторон участвовало довольно много китайцев, били посуду. Приехала полиция, опросила потерпевших (тех пьяных коммерсантов) и свидетелей, но уголовного дела возбуждать не стали.
Месяца через три один из потерпевших увидел по ТВ, что китайский «авторитет», тоже находившийся во время драки в кафе, задержан по обвинению в вымогательстве денег. И тут появилось новое заявление в полицию: оказывается, троих потерпевших не только побили, но и вымогали у них по 1,2 миллиона рублей. (Впоследствии к этому добавилось еще и то, что у них отняли около 40 тысяч). Но «авторитет» не мог же это в одиночку сделать. Стали предъявлять «потерпевшему» фотографии, и он опознал повара и администратора кафе. Множество заслушанных свидетелей на суде говорили, что администратора в кафе вообще не было, он еще раньше уехал домой с женой, а повар в драке только один раз сам получил по лицу. Но их показания суд отверг, ссылаясь на «дружеские связи».
Второй потерпевший очень быстро уехал в Китай, а третий — на очной ставке с поваром подтвердил, что он не дрался, что претензий к нему нет, и тоже уехал в Китай. Но согласно следственным протоколам, уехавший в Китай «потерпевший» участвовал в следственном действии и не где-нибудь, а на месте происшествия, которого не могло быть, так как кафе к тому времени снесли. Его показания даже переводились на русский переводчиком. На доказанную фальсификацию показаний суд внимания не обратил. Дали по 7,5 лет обоим, а потом на апелляции по два месяца скинули.
Китаец (администратор) говорит: я звоню домой и родители мне не верят, что я сижу ни за что. Мать говорит: наверное, сынок, ты все-таки что-нибудь сделал. Спрашиваю: а что, в Китае не фальсифицируют дела? Говорит: ну могут сфальсифицировать на крупного чиновника, который берет взятки. А такой человек, как я, никому не нужен. У нас в суде меня не только бы оправдали, но и наказали бы сотрудников полиции, которые такими делами занимаются. Этот китаец советовал мне после освобождения ехать жить в Харбин: там, оказывается, живет очень много русских.
«Заработная плата при поступлении на лицевой счет осужденных после всех вычетов, за исключением дневальных и прочих “теплых” рабочих мест, составляет всего 200-300 рублей. Раньше заработки были выше, однако, после смены начальства, были на неизвестном основании увеличены нормы выработки, которые стали невыполнимы обычным человеком. Заключенные способны при обычном рабочем дне выполнить 5-12 % от определенной им нормы выработки.
Больше всего подобным рабским трудом периодически возмущаются африканцы, за что они и подвергаются наказаниям чаще других иностранцев. Не зная как обстоят дела в других российских колониях, они считают, что их специально используют “как рабов”, потому что они “негры, ниггеры”, то есть из-за цвета кожи, что их и возмущает».
Музыкант-растаман из Гвинеи
Спрашивается, для чего это российской полиции?
Один ответ на этот вопрос знает сидящий тут суданец — Абашар Джалал, он в Москве получил сначала одно высшее образование (эколога), а когда получал второе (медицинское), его посадили. Он рассказывал примерно так: я спрашивал у следователя, зачем вы фальсифицируете уголовные дела, сажаете невиновных? Тот отвечает: нам так велят, говорят, сажайте всех, чтобы люди боялись. Я спрашиваю: разве в Судане нет такого? Судан же еще в 1990-х считался государством-изгоем, диктатура там была. Отвечает: это было давно, этого уже нет, мы живем бедно, но беззакония у нас нет. (Здесь надо иметь в виду, что у них 30 или 40 лет шла гражданская война, которая только недавно кончилась. А это накладывает свою специфику). При этом Абашар все равно утверждает, что «Россия — великая страна». (Я полагаю, что это такой способ входить в доверие).
Есть и еще один ответ на вопрос, для чего фальсифицируют дела опера. (Как пел прихвостень ВВП Расторгуев: «Прорвемся! — ответят опера!». Кстати, в некоторых колониях осужденных заставляют хором исполнять эту песню). Ко мне тут со всего лагеря идут зеки и тащат свои документы с просьбой написать «касачку» или «надзорку» (уже начинает терпения не хватать). Однако, я прочитал довольно много приговоров и выявил одну и ту же группировку сотрудников ФСКН по ЮЗАО Москвы, которая спровадила в лагеря не одного бедолагу из обычных «планокуров» — в качестве сбытчика. И они же отпустили (видимо, не бесплатно) немало реальных сбытчиков. Это опера Базоян, Пушенков, Бадгаев — они повторяются в разных уголовных делах.
К примеру, есть тут музыкант-растаман из Гвинеи, который в каком-то московском клубе играл рэгги. Жил он на квартире у московского растамана (русского), с которым, как я понял, они вместе играли (и курили). Тут названивает какой-то знакомый, просит «гашика», друзья-музыканты решили отдать надоедливому приятелю оставшийся у них запас гашиша (где-то 5 грамм), конечно, не бесплатно. Африканец вынес гашиш к подъезду, но оказалось, что их знакомый уже на крючке у ФСКН, проводится оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка». В подъезд забежали опера, и с африканцем пошли в квартиру. Там русский растаман добровольно сообщил им, где под матрацем лежит кокаин, да изъяли на кухне электронные весы. Обоих музыкантов доставили в полицию, где русский сообщил, что весы и кокаин принадлежат ему.
Вскоре подъехали его состоятельные родители, и москвича на следующий день отпустили. Африканцу же вменили и попытку сбыта гашиша, и приготовление к сбыту кокаина. При том, что по кокаину никаких доказательств попытки сбыта не было. Пресненский суд и как судят — известно. Свидетели — три опера, показания остальных просто зачитали из уголовного дела (хотя по законодательству, действовавшему на тот момент, нельзя было этого делать). А показаний русского растамана не прозвучало совсем. Ну и приговор — 8,5 лет.
Африканца я тоже спросил, есть ли беззаконие в Гвинее (где в настоящее время полностью «рулит» российский неоколониализм). Он чуть не смеяться: да кому мы там нужны, никому не нужны. Коррупции, говорит, у нас много, но дела на пустом месте не «шьют».
«Порядка 10 дней в марте 2016 года Романов находился в карантине колонии и наблюдал “пытки холодом”. Для пыток используется прогулочный дворик карантина (локальный огороженный участок), формально предназначенный для прогулок содержащихся в карантине вновь прибывших заключенных.
Как в дневное, так и в ночное время, в этот дворик на несколько часов помещают в наказание осужденных, примерно через день, находятся они на улице в любых погодных условиях (зимних). Так, впервые Романов увидел в нем гражданина Германии Шульца, помещенного примерно с 20 часов вечера до 3 часов утра. Также в дневное время он видел гражданина России из Удмуртии, по имени Дима, раздетого сотрудниками перед этим до нижнего белья (трусов). Дима периодически кричал и звал сотрудников, просил “может хватит”».
Немец, который «куривал гашик с Жириновским»
Вернемся к операм из ЮЗАО. Насколько я понимаю, они месяца через два действительно прихватили барыгу, сбывавшего в округе гашиш (а также кокаин и экстази) — некоего Олега Бевза. И спрашивают: есть у тебя богатенькие клиенты, с которых можно миллиона два стрясти? Тот отвечает: есть один.
У нас есть в лагере немец Инго Шульц. Будучи этническим немцем, он родился в Казахстане, а в Германию уехал в 1999 году. Там решил заняться «бизнесом по-русски»: ввозил из Китая совсем не те товары, которые указывал в таможенной декларации. Пока в порту случайно не раскрылся один его контейнер. Тут оказалось, что его давно уже «выпасает» немецкая налоговая служба.
Загремел на «пятерочку». О том, что немецкая тюрьма совсем не похожа на нашу, думаю, излишне рассказывать. Интересно было узнать, что наркозависимость в Германии считается смягчающим обстоятельством, и там многие пытаются обмануть правосудие, прикинувшись наркоманами. (Последние после отбытия части срока имеют право перевестись в лечебницу). Если в России 2/3 лагерного поголовья составляют наркоманы, которым нагрузили мнимый сбыт со сроками 7-10 лет (и больше), то в Германии их сидит мало, а дают года полтора (и уж никак не больше «трешки»).
Не прижившись в Германии, Инго поселился в Москве, где крутил деньги неких высокопоставленных особ (некоторые из них уже под следствием), занимаясь каким-то «скальпингом». На досуге покуривал гашиш. И вот звонит ему барыга: «есть гашик обалденный, подъезжай». На месте встречи машину немца заблокировали, как он подумал — бандюки. Произошел классический наезд в стиле 1990-х, когда немца обвинили в барыжничестве и потребовали два миллиона. Вытащили из машины и повели вроде как истязать молодую подругу немца. Тогда он согласился звонить и просить подвести два «лимона». Но номер для набора сообщил одного своего знакомого — сотрудника Комитета по борьбе с коррупцией.
«Бандюки» это быстро пробили, и тут выяснилось, что это оперативные сотрудники ФСКН по ЮЗАО — все те же Базоян, Пушенков, Бадгаев, которые за два месяца до этого повязали нашего знакомого африканца. (И их начальник там тоже был). За несговорчивость опера «обнаружили» в машине немца 10 таблеток экстази, а Бевз (настоящий барыга) показал, что это Инго привез ему для продажи. Бевз был выпущен под подписку и скрылся в Таиланде, поэтому в суде его не допрашивали. А вот ранее данные «правдивые» показания огласили. На основании чего влепили немцу 10 лет, на апелляции год скинули. И сидит. Сидится ему не очень хорошо. Ведь он был богат и хитер. По его словам в 94-м году куривал гашик с самим Жириновским в Магнитогорске, где их познакомил местный «авторитет».
«Практически на глазах Романова в тот же период погиб заключенный по имени Энтони (фамилия его неизвестна). Он длительное время находился в ПКТ колонии, где его постоянно избивали сотрудники. Из карантина Романов увидел, как заключенного унесли на носилках в санчасть. Он узнал суть проблемы, а впоследствии узнал, что в тот день Энтони был перевезен в ИК-21 (больница для заключенных в Барашево РМ), где и умер. Также, заключенные рассказывали Романову, что Энтони один раз сумел сбежать из ПКТ. Это произошло в дневное время, когда заключенные направлялись в столовую. Беглеца поймали тут же и прямо на глазах осужденных, передвигающихся в столовую строем – жестоко избили».
Das ist Russland!
Подобных историй здесь не счесть. Еще один немец, Николаус Дехтенбах, отсидев около семерки, освободился этим летом по УДО. Мне на память оставил пачку журналов «Шпигель». Раньше он служил в Бундесвере, был миротворцем в Югославии и двух каких-то южноафриканских странах, имеет два высших образования — юридическое и экономическое. Он все время повторял как само собой разумеющееся: Das ist Russland!
Универсальное объяснение всему необычному, которого у нас ох как много. Этот Николаус имел в Москве фирму и занимался, как я понял, какой-то древесиной. Некая женщина стала требовать с него какие-то деньги, и чтобы от нее отвязаться, он поцарапал ее ножом — нанес то ли царапину, то ли неглубокую рану. Но посажен был на 10 лет за покушение на убийство. Возмущался: «Зачем мне нож? Я голыми руками убиваю, хотел бы убить — убил бы без ножа. Напугать я ее хотел!».
Между тем, какие-то ловкие люди фирму у немца прибрали. Он судился в Европейском суде по правам человека и, по его словам, выиграл компенсацию в 25 млн евро. Однако Российская Федерация решение исполнять отказалась (сейчас это можно), о чем вынесено решение какого-то районного суда в Москве. Как-то тот этот немец чем-то возмущался, я ему говорю: «Wir gehen in Europa nicht sehr gern!» («Мы не очень охотно идем в Европу»). Он сразу подхватил: «Да! Вы останетесь жить на обочине, сами по себе». В «Шпигеле» он любил читать о том, где спрятаны коррупционные деньги Путина.
Hasta la victoria siempre
Здесь небольшая, так сказать, диаспора учившихся в университете им. Патриса Лумумбы. Это и упомянутый выше гражданин Судана, а в основном — латиноамериканцы. Если вьетнамцы это наиболее далекие от нас по духу (и по привычкам) сидельцы, то латиносы наоборот — наиболее близкие (не знаю, почему). Речь не идет о мелочах, в которых проявляется различие (например, в перуанских тюрьмах наколка в виде петуха подчеркивает авторитет зека, заставляет его уважать).
Мексиканские, перуанские ребята ведут себя так, как будто родились и выросли в России, да и по-русски говорят очень хорошо. (Те, кто учился в университете Патриса Лумумбы.) Был мексиканец, Руис, сидевший за небольшую дозу кокаина, летом ушел по УДО. Рассказывал, что в Мексике вообще не особенно видно полицию, и никто ее не боится. Как-то раз, зная, что я немного понимаю его язык, говорит мне: «Hasta luego» («До скорого!»), на что я ему ответил «Hasta la victoria siempre» («Всегда до победы!» — известный девиз Че Гевары). Он как-то даже, по-моему, воодушевился и поддержал: «Именно так!».
Через непродолжительное время ему уже пришлось объяснять туповатой местной молодежи, кто такой Че Гевара. Поинтересовался я у него и про субкоманданте Маркоса: живо ли еще нашумевшее в свое время движение сапатистов? Он ответил, что движения как такового давно уже нет, но команданте Маркос был весьма крут. Тут последовал рассказ, как Маркос в Мехико на площади курил трубку с марихуаной при огромном стечении народа, а полиция злилась, но ничего не могла сделать.
Но есть тут и настоящий Гевара (такова настоящая фамилия, имя — Габриэль) из Перу, которого так и зовут Че Геварой. Он вдобавок сын политэмигрантов, сбежавший в свое время на Кубу от преследований режима Фухимори. В своих показаниях на следствии Гевара (тоже учившийся в Патриса Лумумбе на инженера) расписался, что он — кокаиновый наркобарон. Но, говорит, выбора не было: статья предусматривает до пожизненного, за «послушание» получил всего десятку, но это кажется ему очень много. Одно время помогал изучать мне испанский язык, так как я, в свою очередь, помогал сидящим здесь перуанцам юридически.
Между делом я поинтересовался, живы ли «Сендеро луминосо». Узнал, что и «Сендеро», и MRTA («тупамарос») существуют до сих пор, но вынуждены в настоящее время отступить в глухие горные районы, туда, где растет кока. При этом стал объяснять мне, кто такие «тупамарос», но я его остановил и сказал, что в 1997 году в Барселоне одна моя знакомая видела «тупамароса» — участника знаменитой акции в японском посольстве, который оказался единственным из всех, кто выжил, но лишился зрения. Гевара мне говорит: «Это значит Эрнесто Серпа Картолини она видела. Он единственный, кто выжил. Фамилия это итальянская потому, что он — перуанец с итальянскими корнями».
Еще узнал от Гевары, что в Перу недавно были выборы президента, на них баллотировалась дочка Фухимори (как более правая), но победил кандидат по фамилии Кучинский (в качестве более левого), поэтому в Перу сейчас все хорошо, все довольны. В следующем, 2017 году, будет решаться вопрос об освобождении Абимаэля Гусмана (легендарного «камарада Гонсало», основателя и руководителя «Сендеро луминосо»), так как он как раз отсидит 25 лет. Однако вряд ли его освободят.
Вздыхал Гевара о том, как легко в России посадить человека. Спрашиваю: а в Перу легко посадить человека? Получил ответ: «О, в Перу очень трудно посадить человека. Там действительно должны быть в суде доказательства. А за кокаин и вовсе я почти ничего не получил бы. После 1/3 срока у нас начинают выпускать домой с электронным браслетом». Вот вам и Перу, «страна диких индейцев» по нашим представлениям. Разруха, которая там царила в начале 1990-х, давно кончилась. У себя на родине Гевара учился в военном училище и записал мне текст песни Ata Fuerte» («Сильная душа»), которую их заставляли в училище заучивать и петь. (Рекомендовал тоже выучить.) Песня, действительно, производит впечатление. В ней, в частности, говорится: «Не чувствуй себя рабом, даже если ты — раб». Я поинтересовался, не является ли главной задачей перуанских военных давить всяких сендеристов и «тупамаросов»? Отвечает: да, примерно так.
«С 26 апреля 2016 года по 10 мая 2016 года Романов находился в камере ШИЗО, в том числе пребывал в ней вдвоем с Шульцем. Они слышали крики из камер ПКТ. Впоследствии Романов узнал, что это кричит заключенный гражданин Кот-д’Ивуар, по фамилии Саиди, осужденный к 11 годам лишения свободы за сбыт курительной смеси. Саиди находится в ПКТ порядка полутора лет за попытку совершения побега из ИК-22. По прибытии в ИК-22, Саиди выбрался из участка карантина и был пойман при попытке преодолеть ограждение колонии. Его отволокли в камеры ШИЗО-ПКТ, жестоко избили и изнасиловали дубинкой. Саиди сошел с ума, что выражается в частности в том, что при входе к нему в камеру он кидается в сотрудников собственными фекалиями».
Ну, где еще какое правосудие? Знакомый вьетнамец (хотя вьетнамцы мало с кем общаются вне своей этнической группировки) мне сообщил, что во Вьетнаме тоже, бывает, фальсифицируют дела — «но не так много, как в России».
Один пакистанец мне тут доказывал, что нужно «постоянно бороться за свои права», «отстаивать свои права». К сожалению, я не интересовался, как обстоят дела с отстаиванием прав у них в Пакистане. А то вот египтянин (араб) постоянно высмеивает Мордовию. Интересуется у сотрудников: «В каком веке живет Мордовия? В 17-м?». На мои расспросы ответил, что в Египте вообще не видно нигде никакой полиции. То есть, где-то она есть, а где — неизвестно, так как ее наличие совершенно никем не замечается.
Короче говоря, представители народов со всех уголков планеты говорят и думают о нашем государстве (и о присущем ему «правосудии») одно и то же.
Автор: Егор Сковорода; МЕДИАЗОНА