23 сентября в Кривом Роге начался судебный процесс над бывшим участковым Александром Давыденко. Госбюро расследований обвиняет его в том, что два года назад он подстрелил убегавшего подростка, у которого нашел марихуану.
Родители юноши считают, что на протяжении двух лет местные полицейские покрывали обвиняемого, саботировали расследование и не собирали доказательства против коллеги. Разбираясь в этой истории, журналисты издания «Ґрати» отправились на родину президента — в «город длиною в жизнь», где столь же продолжительная борьба с наркопреступностью дает правоохранителям опасный карт-бланш.
Пуля в легком
Мелкокалиберную пулю 19-летний Игорь Мантуленко носит в правом легком уже почти два года. Доставать ее хирурги не рискуют — слишком глубоко застряла.
«Ин-кап-су-ли-ровалась. То есть, как бы обросла моей плотью», — пересказывает диагноз высокий, крепкий юноша. Вроде бы не мешает, но врачи запретили ему заниматься спортом и вообще советуют не перенапрягаться.
Первые три дня Игорь терпел. Спустя два года, он признает, что это было глупо, но от страха тогда плохо соображал. Вернувшись вечером домой, соврал матери, что напоролся на гвоздь, играя на стройке. Марина обработала небольшую ранку йодом, побранила сына за окровавленную футболку и на следующий день уехала с мужем к морю.
Родители Игоря уже давно жили порознь, каждый в новом браке. В воскресенье он решил перебраться к отцу, там снова соврал про стройку и гвоздь. Когда поднялась температура — сбивал ее «нимесилом».
«Сын кашлял, хрипел, и я засомневался, что он говорит правду. А когда прижал — тот мне и рассказал про стрельбу. Я был в шоке», — вспоминает рабочий-металлург Владислав Мантуленко.
Лишь на четвертый день в заводской поликлинике юноше сделали рентгеновский снимок и срочно направили в больницу — правое легкое сжалось и было заполнено жидкостью.
После операции в палату пришли полицейские из Саксаганского райотдела. Их вызвали сами врачи, узнав, что ранение огнестрельное. Инспекторам ювенальной превенции Игорь рассказал: его подстрелил их коллега по фамилии Давыденко. Как выяснится позже — участковый того же Саксаганского райотдела полиции.
Спустя почти два года, в разговоре с «Ґратами» Игорь повторяет то, что рассказал в своих первых показаниях из больницы: 25 августа 2018 года, около пяти часов дня он вместе с другом Назаром шел по улице Спасской домой — с матерью они жили неподалеку в микрорайоне Юбилейный. Юношей остановил мужчина в гражданской одежде, представился полицейским. Махнув удостоверением, он обыскал их карманы и рюкзаки, но ничего запрещенного не нашел.
«Мы спросили: можем ли уже идти, но тут подошел еще один. Его удостоверение я уже рассмотрел и запомнил фамилию: Давыденко. Он задался вопросом: не могли ли мы ничего скинуть? Отошел метров на пять и подобрал на земле два пакета с травой. Спрашивает: это ваше? А на пидара отвечаешь?».
Игорь и сейчас утверждает, что марихуана была не их. Но Давыденко требовал во всем признаться, грозил «поставить на учет», а потом и вовсе сломать ребра и отправить в «тысячку» — городскую больницу. 17-летние подростки перепугались и решили, что лучше убежать. Улучив момент, они рванули в ближайшую арку. Полицейский погнался следом.
Двор, окруженный панельными многоэтажками №1-7, летним вечером полон людей: по дорожкам гуляют собачники и родители с колясками, за самодельным столиком сидит пара пьяниц, компаниями прохаживаются подростки, по футбольному полю под крики тренера носится детская команда. Возможно, два года назад здесь было не так людно — Игорь, говорит, что мчался без оглядки и не может вспомнить, был ли кто-то свидетелем этой погони.
Пробежав с четверть километра, юноши уперлись в сетчатый школьный забор. Назар перескочил его с ходу и побежал дальше, а Игорь упал.
«Я собирался вставать, но тут подбежал Давыденко. Он посмотрел на меня, молча выстрелил два раза, убрал пистолет в сумку и ушел вдоль забора».
Не сразу почувствовав, что в него попали, он попытался догнать друга, но через рот пошла кровь. Тогда прилег на какую-то плиту на школьном дворе и начал терять сознание. Проходившие мимо дети позвали сторожа, тот вынес воды.
Игорь отказался от предложения вызвать скорую и не рискнул рассказать сторожу, что в него стрелял полицейский. Перезвонил Назар — услышав выстрел, он спрятался в гаражах неподалеку. Когда наконец-то удалось остановить кровь из раны, оба пошли к еще одному приятелю — у него Игорь одолжил чистую футболку, в которой вернулся домой.
«Глупо конечно было не вызывать скорую, это я сейчас понимаю. Но мы были реально напуганы, ждали, что эти полицейские в любой момент вернутся за нами, прятались, параноили. Да и кому ты скажешь, что в тебя полиция стреляла? Подумают — бандит. Назар даже пулю собирался сам вытаскивать».
Вопреки угрозам полицейского в «тысячку» Игорь так и не попал — около двух недель он провел в 8-й детской городской больнице. Выписавшись, поспешил уехать в Днепр, в институт, куда после школы поступил учиться на инженера газоснабжения. К родителям в Кривой Рог он теперь приезжает не часто, а приехав, старается лишний раз не выходить из дому — на родных улицах на него снова накатывают приступы паранойи.
Участковый без косяков
Александр Давыденко продолжал служить в полиции до 10 июня 2020 года. Через два дня после увольнения Госбюро расследований вручило ему официальное подозрение в нанесении тяжких телесных повреждений (часть 1 статьи 121 Уголовного кодекса) и превышении полицейских полномочий с тяжелыми последствиями (часть 3 статьи 365 УК). 16 июня Октябрьский районный суд Полтавы отправил подозреваемого под арест на два месяца.
Бывший полицейский не признает вину.
«С момента якобы инкриминируемого мне преступления прошло 22 месяца. Все это время я оставался сотрудником полиции, работал и никуда не убегал», — пытался убедить он коллегию Полтавского апелляционного суда 22 июля, включаясь по видеосвязи из СИЗО. Его адвокат Евгений Морозов просил судей выпустить подозреваемого под залог или домашний арест, но безрезультатно.
Морозов отказался комментировать дело своего клиента и даже попытался закрыть заседание для прессы, заявив, что публикации в СМИ «вредят репутации бывшего полицейского». Версию подозреваемого пересказывает «Ґратам» его младший брат Валерий, тоже оперуполномоченный горотдела полиции.
Во-первых, говорит он, встреча подростков с полицейскими на улице Спасской была не случайной. Правоохранители «вязали» там наркоторговца, подъехавшего на автомобиле с товаром, а Игорь и Назар были его покупателями.
«Их просто осматривали. Старший нашел пакетик травы, который они скинули, а потом пацаны разбежались в разные стороны. И все. За ними никто не гнался, — рассказывает Валерий Давыденко. — Зачем бежать, если карманы у пацанов уже проверили, наркоту они скинули. Ну догнал бы, но предъявить-то нечего. А реальные наркоторговцы, задержанные с поличным, тут — на месте…».
ГБР не нашла дома у полицейского оружия, из которого могла бы быть выпущена пуля, похожая на ту, что застряла в легком у Игоря. Скорее всего, это был пистолет под патрон Флобера — нелетальное травматическое оружие, свободно продающееся в Украине и не требующее регистрации. Давыденко-младший убеждает: у его брата никогда не было другого оружия, кроме табельного пистолета и зарегистрированного охотничьего ружья.
Да и вообще, люди, хоть немного знающие Александра никогда не поверят, что тот стрелял в человека, убеждает Валерий: «Максимум, что он мог — лещей этим пацанам надавать».
Того же мнения криворожский предприниматель и общественный деятель Алексей Таймурзин, знакомый с братьями с 2013 года. В своем телеграм-канале он регулярно ругает местных полицейских за злоупотребления и коррупцию, но, говоря о Давыденках, рассыпается в комплиментах: «Они несут добро и службу людям. И просто не готовы морально причинить вред. А старший так и мухи не обидит».
Александр Давыденко прослужил в МВД почти всю взрослую жизнь: до 2011 года работал в ГАИ, затем несколько лет — следователем. В 2016 году, после перехода в новую полицию, занял должность старшего участкового в Саксаганском райотделе. За все годы он получал по службе только положительные характеристики и благодарности, — рассказывает в суде адвокат Морозов.
Участковый Андрей Большак из соседнего города Желтые Воды в беседе с «Ґратами» говорит, что тоже был ошарашен, узнав об аресте Александра Давыденко. Проработав с ним четыре месяца, он «не замечал за коллегой никаких косяков» и не знал об обвинениях в стрельбе по подросткам до июня 2020 года.
В Желтые Воды Давыденко-старший перевелся в ноябре 2019 года из-за жалоб Марины Мантуленко, матери Игоря, признает Валерий. При первой же возможности, он перетянул брата к себе в уголовный розыск горотдела. По его словам, уволиться Александра вынудил начальник криворожской полиции Сергей Лукашов, якобы защищавший репутацию отдела.
Переехавший из Луганской области Лукашов, служит в Кривом Роге год. В телефонном разговоре с «Ґратами» он отказался комментировать «скользкий случай» Давыденко и заверил, что узнал о деле только после официального объявления подозрений ГБР.
20 июля Полтавское теруправление ГБР сообщило, что закончило расследование и передает дело в суд. Валерий Давыденко уверен, что против его брата нет никаких доказательств, кроме слов Игоря и Назара. В то же время, версию Александра в уголовном деле подтверждают показания еще как минимум одного полицейского, участвовавшего в тот день в операции на Спасской.
Следствие, которое торопится и следствие, которое не спешит
Стрельба. Иллюстрация Давида Чичкана
Виктория Савченко, адвокатка Игоря Мантуленко, которую родители наняли ему в феврале 2020 года, признает, что фактически судьям придется выбирать кому поверить: ее подзащитному или 45-летнему капитану полиции. На ближайших слушаниях по делу адвокатка собиралась подавать ходатайство о проверке показаний Игоря на полиграфе.
Савченко считает, что Дмитрий Пугачев — один из двух криворожских следователей Полтавского теруправления ГБР — слишком торопился закрыть дело. Он так и не нашел пистолет, из которого стреляли в подростка, поиски гильзы и второй пули на школьном дворе весной 2020 года тоже не дали результатов.
Но в пресс-службе ГБР говорят: следователю удалось собрать все необходимые доказательства, причем всего за два месяца. А до этого расследование против своего сотрудника фактически саботировали в Саксаганском райотделе полиции.
Владислав Мантуленко вспоминает, что полицейские первыми вышли с ним на контакт, спустя несколько дней после того, как его сын дал показания в больнице. Инспектор по делам несовершеннолетних Саксаганского райотдела Иван Стрижак назначил ему встречу на парковке у одного из городских супермаркетов. Насторожившись, что беседа проходит не в райотделе, мужчина записал разговор на диктофон и спустя два года предоставил запись «Ґратам».
На ней двое мужчин уверяют, что искренне хотят разобраться в том, что же произошло на улице Спасской, но предупреждают: и про своего сына Владислав может узнать «много нового». На вопрос отца о том, пытались ли они найти свидетелей погони, стрельбы или хотя бы опросить школьного сторожа, правоохранители отвечают, что нет.
Владислав Мантуленко утверждает, что Стрижак приглашал их с сыном в райотдел — якобы для опознания стрелявшего полицейского. В назначенное время он явился один — Игоря не отпускала мать, и не советовали волноваться врачи. С собой отец подростка взял фотографию Александра Давыденко, найденную в соцсетях. Его завели в райотдел, не регистрируя в журнале посетителей, провели в кабинет, где сидел парень, которого представили, как Давыденко.
«Я говорю им: ребята, это не Давыденко, вот Давыденко. Они были очень удивлены, что у меня есть фото, и разговор как-то дальше не пошел. Да и вообще, общение с тех пор заглохло», — вспоминает Владислав.
Сам Стрижак заверил «Ґрати», что не расследовал заявление Игоря Мантуленко осенью 2018 года — этим занимались другие инспекторы ювенальной превенции.
«Я не знаю, почему они сразу не нашли и не опросили свидетелей. Спустя год это было сложно: люди или не помнят ничего или говорить не хотят», — рассказывает полицейский по телефону.
Школьного сторожа он допросил только в августе 2019-го, тот рассказал, что вечером 25 августа действительно выносил воду подростку, но не видел на нем крови.
Осенью 2018-го полицейские Саксаганского райотдела так и не открыли уголовное дело по заявлению Игоря Мантуленко. Его родители выяснили это только на следующий год, когда после жалоб в прокуратуру все-таки добилась приема в полиции.
«Оказалось, что заявление мы зарегистрировали неправильно, никто в райотделе о нем не знает, а для дела нужна СМЭ (судебно-медицинская экспертиза — Ґ ). Только когда Игорь получил заключение — тяжкие телесные с угрозой для жизни — дело внесли реестр», — рассказывает Марина Мантуленко.
Расследование ранения формально началось 1 августа 2019 года. Его поручили следовательнице Саксаганского райотдела полиции Евгении Стояновой. Александр Давиденко к тому времени все еще продолжал работать старшим участковым в том же райотделе.
Марина Мантуленко подтверждает, что добивалась его перевода. После начала расследования она стала регулярно встречать Давыденко возле своего дома. По ее словам, полицейский «ухмылялся и выглядел уверенным в своей безнаказанности». Заговорить с Игорем или его родителями он ни разу не пытался.
Евгения Стоянова не нашла времени ответить на вопрос «Ґрат» о том, влиял ли на расследование тот факт, что потенциальный подозреваемый работал с ней в одном отделении. Так или иначе, за семь месяцев ей удалось выяснить не так уж много. Спустя год после инцидента, школьный сторож не смог вспомнить пятен крови на футболке Игоря, записи с камер наблюдения по маршруту погони давно стерли, а коллеги-полицейские утверждали, что участковый за подростками не гнался.
Но в феврале 2020 года во время официальной процедуры опознания, оба указали именно на Александра Давыденко.
«Я видел его всего один раз, но тогда узнал еще в коридоре: высокий, темный, слегка седеющий, с брюшком», — вспоминает Игорь.
Его друг Назар за два месяца так и не нашел времени для встречи с журналистом «Ґрат», но, по словам адвокатки Виктории Савченко, намерен свидетельствовать против бывшего участкового в суде.
Гиблое место
Гиблое место. Иллюстрация Давида Чичкана
Если полицейские Саксаганского райотдела были уверены в невиновности коллеги, то почему не искали кого-то другого, кто подстрелил Игоря, — возмущается его отец Владислав Мантуленко. Родители подростка и адвокат считают, что правоохранители осознанно скрывали преступление, выгораживая Давыденко.
В первом же пресс-релизе об этом деле ГБР обещало дополнительно проверить, нет ли в действиях руководства криворожской полиции «признаков сокрытия тяжкого преступления коллеги» — то есть еще одного преступления, предусмотренного статьей 396 Уголовного кодекса. Но, спустя полтора месяца, спикер Полтавского теруправления Александр Белка заверил «Ґрати», что ГБР не собирается никому предъявлять официальные подозрения по этой статье. Фразу «полицейские скрывали сведения» в своем пресс-релизе он попросил считать просто фигурой речи.
Так или иначе «Ґратам» не удалось найти каких-либо публичных упоминаний о полицейском расследовании. Сергей Лукашев заверил что его предшественники не назначали в отношении Давыденко даже внутренних проверок. Задержание наркоторговцев 25 августа 2018 года на улице Спасской не фигурирует в судебных решениях. О нем не сообщала полицейская пресс-служба, хотя тремя неделями ранее и отчитывалась о похожем случае в том же месте. О серьезных обвинениях, выдвинутых против сотрудника райотдела, не говорится и в отчете его начальника Сергея Гридина перед общиной Саксаганского района.
Сейчас Гридин на пенсии. Он не смог встретиться с «Ґратами» в Кривом Роге, а отвечать на вопросы по телефону отказался. В конце марта 2019 года он ушел из Саксаганского райотдела после публичных обвинений в сокрытии преступления.
Тогда муниципальный депутат Николай Колесник опубликовал видео на котором 16 марта двое посетителей ночного клуба избивают полицейских, приехавших на вызов. Колесник утверждал, что Гридин и, возглавлявший на тот момент горотдел, Роман Ткаченко не стали расследовать это нападение и искать виновных, а отнеслись к инциденту, как к мелкому хулиганству.
Тогда ГБР все-таки открыло уголовное производство о сокрытии преступления. О его результатах бюро не отчитывалось, упоминаний о расследовании нет и в решениях следственного суда. Тем не менее, спустя пять дней после сообщения об открытии производства, руководство Нацполиции перевело Ткаченко в Харьковскую область, а Гридина — в Желтые Воды, куда, семь месяцев спустя, перевелся и Давыденко.
После Гридина полицией в Саксаганском районе командует подполковник Владимир Сызранцев. Через несколько месяцев его подчиненные совершили еще одно жестокое преступление, —утверждает ГБР.
Из сообщения пресс-службы ведомства и материалов Октябрьского райсуда Полтавы следует: 17 июля 2019 года двое оперуполномоченных уголовной полиции Иван Билоус и Евгений Доюн в служебном кабинете на четвертом этаже райотдела избили 33-летнего Сергея Гладыря, которого считали причастным к краже детского велосипеда. Лишь когда мужчина потерял сознание, ему вызвали скорую. В больнице Гладырю удалили отбитые селезенку и левую почку.
Дмитрию Пугачаеву понадобилось почти полгода, чтобы подготовить Билоусу и Доюну подозрение в нанесении тяжких телесных повреждений (часть 1 статьи 121 Уголовного кодекса) и превышении полицейских полномочий с тяжелыми последствиями (часть 3 статьи 365 УК). Вскоре суд отправил их под арест, но оба вышли под залоги в 168 тысяч гривен. В отличие от Александра Давыденко, оперуполномоченные не стали увольняться по собственному желанию. Лишь через суд полицейских удалось отстранить от работы, но только на два месяца.
Билоус и Доюн продолжают служить в райотделе, дожидаясь начала рассмотрения дела по существу. Оба полицейских, по словам их адвоката Сергея Гриши, не признают вину. Однако представитель потерпевшего Расим Шукюров заверил «Ґрати», что ГБР собрало достаточно доказательств против полицейских и «все было видно на камерах». Владимир Сызранцев отказался говорить с «Ґратами» о преступлениях, вероятно совершенных в его райотделе.
Криворожская чертовщина
Всего Полтавское теруправление ГБР расследует более 50 дел о злоупотреблениях криворожских полицейских. В 17 из них объявлены подозрения, обвинения против десяти — уже в суде.
Но Валерий Давыденко считает, что Бюро устроило показательные репрессии против полиции после резонансного изнасилования в Кагарлыкском отделении. Он и Алексей Таймурзин уверены, что Александру кто-то «устроил западло» — подговорил подростков оклеветать его. Таким образом, честному участковому якобы мстят за годы бескомпромиссной борьбы с уличной наркоторговлей.
«Не факт, что этого пиздюка не подстрелили его же барыги где-то в гараже. Почему он обратился в полицию только на пятый день?», — рассуждает Таймурзин.
Криворожские полицейские уже который год называют наркоторговлю главной проблемой города, а борьбу с ней — своим приоритетом. О результатах этой борьбы можно судить по решениям местных судов: с января 2019 года они вынесли 48 приговоров по делам о сбыте наркотиков, все без исключения — мелкими розничными торговцами, продающими с рук ацетиленовый опий-«ширку», марихуану или метамфетамин и взятыми с поличным после контрольной закупки.
Но в Кривом Роге ни для кого не секрет, что наркоторговля — дело рук организованных преступных групп, — рассказывает бывший журналист «Первого Криворожского канала», а сейчас независимый блогер Кирилл Кризалис. Местный анонимный телеграм-канал с красноречивым названием «Черти Кривого Рога», посвященный работе правоохранителей, этой весной опубликовал анонимную жалобу на начальника криворожской полиции Сергея Лукашова. В ней упоминалось восемь группировок, контролирующих городской рынок наркотиков, перечислялись их ключевые участники. Все эти группы борются за передел районов, устраивают на улицах поджоги и перестрелки, — рассказывает Валерий Давыденко.
Почему они до сих пор на свободе? В судебном решении по уголовному делу, которое ведет управление стратегических расследований областной полиции есть подсказка. Речь идет о преступной группировке, производящей и продающей метамфетамин в Саксаганском, Металлургическом и Центрально-Городском районах Кривого Рога.
«В своей противоправной деятельности [члены группы] чувствуют себя свободно и безнаказанно, поскольку имеют коррупционные связи в правоохранительных органах Кривого Рога, и многочисленные жалобы, поступающие от населения города, не дают результата, а виновные лица не привлечены к уголовной ответственности», — говорится в документе.
В ночь на 14 мая полицейские из областного управления, не ставя в известность криворожских коллег, провели в городе 12 обысков и задержали шестерых членов группы. В расписании Днепровского апелляционного суда указано имя одного из подозреваемых — Дмитрия Холобка. Как минимум до 2014 года он работал в Саксаганском райотделе полиции следователем. Из сообщения областной прокуратуры следует, что именно его следствие считает лидером группировки.
Алексей Таймурзин рассказывает, что Александр Давыденко не раз задерживал торговцев из этой группировки. А Давыденко-младший припоминает, что у брата с Холобком «был конфликт по наркодвижу» еще во время совместной работы в райотделе.
«В семье не без урода, кто-то же это все покрывает. Достаточно взглянуть на машины и задаться вопросом: почему одни полицейские ездят на иномарках, а я — на «ланосе»? Мой брат — на «жигулях» седьмой модели», — рассуждает он.
«Черти из Кривого Рога» регулярно обвиняют высокопоставленных полицейских города в сотрудничестве с наркомафией. Больше всего достается Сергею Лукашову. Но Кирилл Кризалис не рекомендует полностью верить этим публикациям. Он считает, что анонимный канал администрируют люди, близкие к уволенному Роману Ткаченко, а его реальная цель очернить нынешнего руководителя городской полиции, «пытающегося навести порядок».
В ноябре 2019 года депутат Антон Поляков, исключенный из фракции «Слуга Народа», опубликовал аудиозапись, сделанную в криворожском ресторане за два дня до официального назначения Лукашова. На ней депутаты-криворожане дают новому начальнику полиции то ли напутствия, то ли приказы и обещают поддержку.
«И пускай тебе кто-то предъявит предъяву в Киеве. В прокуратуру, в ГБР. Пускай они скажут, что ты что-то незаконное… Делай это по моей команде. А мы посмотрим, а мы поддержим», — говорит в частности мажоритарщик Юрий Корявченков. Сам он потом объяснял: депутаты просили Лукашова вернуть доверие криворожан к полиции и начать борьбу с наркоторговлей и другим незаконным бизнесом.
«…Два разных пацана»
Гигантомания — неотъемлемая часть не только криворожской индустриальной архитектуры, но и самого городского менталитета. Гордость за местное «самое-самое» начинает выступать из криворожан при виде первого встречного приезжего. С упорством они отстаивают титул самого длинного населенного пункта в Европе, а официальный девиз и вовсе называет Кривой Рог «городом длиною в жизнь».
Если вы здесь впервые, то скорее всего, вам покажут крупнейший в стране меткомбинат, прокатят по самому широкому автомобильному проспекту и заставят заглянуть в самый глубокий железнорудный карьер.
Криворожанин Владимир Зеленский стал не только самым молодым президентом Украины, но и получил на выборах больше голосов, чем кто-либо до него. С тех пор в список обязательных достопримечательностей включили дом-муравейник, где вырос будущий глава государства — его называют самым большим жилым зданием города.
Даже о статусе города с самым высоким уровнем наркомании криворожане говорят не без гордости.
«Кривой Рог — опиумная столица Европы», — утверждает Алексей Таймурзин. Защищая Александра Давыденко, он обещает «медийно ебать» тех, кто пытается посадить «простого, честного мента».
21 июля, в день, когда суд рассматривает апелляцию на арест полицейского, Таймурзин созывает под горсоветом митинг «против легализации наркотиков», которую, по его информации, готовят власти в Киеве. О деле Давыденко на нем не вспоминают, поначалу вообще сложно понять, к чему приурочена акция, на которую утром собирается около сотни человек: молодежь из местных спортклубов, представители местной ячейки «Нацкорпуса». Местные журналисты фотографируют их с нарисованными от руки плакатами «Трава — это наркотик», «Нет легализации марихуаны».
Никаких инициатив по легализации, декриминализации или хотя бы медицинском исследовании марихуаны в парламенте девятого созыва не регистрировали. Но, выступая на митинге, Влада Каплин, общественная деятельница из Полтавы, жена депутата предыдущего созыва Сергея Каплина, упоминает законопроект №2784, поданный в начале года группой депутатов из фракции «Слуга Народа». В нем предлагалось вернуть принудительное лечение наркозависимых по решению суда, ввести уголовную ответственность за пропаганду наркотиков в интернете (до пяти лет лишения свободы) и административную — за уклонение от обследования на следы наркотиков в организме. В июне авторы отозвали законопроект, но Влада Каплин призывает вернуть его на рассмотрение и немедленно принять.
Родители Игоря не знают, курил ли их сын марихуану, но возмущаются тем, что полицейские пытались выставить это как факт, свидетельствующий в пользу их коллеги.
«Я, например, пробовала траву в молодости. И что с того? Это повод стрелять в несовершеннолетнего?», — негодует Марина Мантуленко.
Валерий Давыденко, в беседе с «Ґратами» безапелляционно называет Игоря и Назара «наркоманами». Так же о себе говорит и Деня, 34-летний Денис Степанов — звезда криворожского андерграунда, вокалист панк-группы «Два Два Девять», названной в честь статьи Уголовного кодекса СССР о хранении наркотиков. В репертуаре группы песни про непарадную сторону Кривого Рога: одинокие шахты, закладки, ломку и сезонный сбор орехов, а за спиной у Дени — с десяток лет зависимости от опиатов.
«Вообще, если честно, мне его жалко», — говорит о музыканте Игорь Мантуленко, перечислив перед этим любимые песни «Два Два Девять».
Фильм, который про Степанова в 2016 году снял его земляк Николай Паститко, начинается с рассказа Дени о том, как накануне съемок, он, с «ширкой» в кармане нарвался на полицейских. Выкинув наркотики, музыкант пытался сбежать, но правоохранители догнали его и подстрелили из травматического пистолета в ягодицу. Денис не хочет обращаться с раной в больницу, чтобы не привлекать внимание полиции, поэтому просит друга Мишу вытащить пулю. Купив предварительно еще «обезболивающего» и уколовшись, парни приступают к операции в домашних условиях.
Последние три года Денис на заместительной терапии — принимает метадон под контролем врачей и неохотно рассказывает о криворожской наркоторговле. Он не называет имя полицейского, подстрелившего его в 2016 году, говорит, что тот, в принципе, «нормальный мужик» и даже несколько раз выручал музыканта деньгами.
«Почему он в меня стрелял? — не понимает вопроса Деня. — Ну я же убегал, и я наркоман. А он полицейский и ствол достал. Достал значит бей, знаешь правило такое есть?».
Автор: Игорь Бурдыга; «Ґрати»