- Блатари на свободе
- ·
- Домушники
- .
- Держи карман крепче
- .
- Угонщики
- .
- Киллеры
.- Карманники
- .
- Каталы
- .
- Мошенники
Блатари на свободе
Вне зоны жесткой уголовной иерархии практически не существует. Преступников принято делить лишь по видам их квалификации: домушники, громилы, гопники, карманники, каталы, угонщики, аферисты, медвежатники, шнифера, фармазонщики, блинопеки и т.д. К узкой специализации воровской мир начал стремиться в конце прошлого века. Постепенно преступность становилась профессией.
Серьезной угрозой для общества были и остаются профессиональные уголовники узкого профиля, которые оттачивают свое мастерство годами, как на свободе, так и в колониях. Это рецидивисты, судимые по своим профилирующим статьям. Наблюдения показали, что многие из них более развиты и эрудированны, чем служебный персонал тюрьмы или колонии. Объясняется такой феномен просто: положение обязывает. Высококлассный домушник, помимо уголовного права, искушен в слесарном деле, чтобы изготовить отмычку или фомку, радиотехнике, чтобы обезвредить сигнализацию, архитектуре гражданских сооружений, вопросе расценок на бытовую технику и драгметаллы, психологии.
Зэки с большим исправительно-трудовым опытом неплохо знают историю КПСС, географию, поэзию и литературу: в зоне время убивается или картами, или книгой. В конце прошлого века преступники начали организовываться в небольшие группы по “интересам” (малины), во главе которых стояли паханы. Малины имели свои хазы, лежбища, притоны, служащие для ночлега, развлечений и хранения краденых вещей. Обычно в малину входило от трех до десяти человек. Преступная группа имела узкую специализацию (масть) и свою территорию (город, район). Для серьезных операций малины объединялись. Пахан засылал к соседнему пахану своего курьера с письмом, написанным феней, или назначал стрелку, где обсуждался будущий скок или налет.
В условиях свободы воровскую иерархию составляли лишь урки и оребурки, то есть крупные и мелкие воры, которые друг от друга не зависели. Позже возникли жиганы, примкнувшие к уголовной элите. До прихода организованной преступности борьба за власть в уголовном мире наблюдалась лишь в тюрьмах и лагерях. Блатари (профессиональные уголовники) старались придерживаться принципа: украл сам — дай украсть другому. С развитием теневой экономики и частного капитала началась война за контроль над ними. Деловой и блатной мир стали братьями-близнецами.
По данным уголовного розыска, сегодняшний блатной мир насчитывает более тридцати “родов деятельности”. Остановимся на основных, которые развивались десятилетиями и которые не утратили своей “актуальности” поныне. Стоит упомянуть и о фраерских, не воровских профессиях, некогда презираемых блатным миром, но сегодня тесно соседствующих с ним (бандиты, ликвидаторы). Преступный мир становится все совершенней, благодаря деньгам, опыту и научно-техническому прогрессу.
Домушники и шнифера
В дореволюционной России квартирные кражи считались низкопробным ремеслом. Лишь начиная с 50 – 60-ых годов домушники вышли в почетный ранг блатного мира. Милицейская статистика свидетельствует, что каждая вторая кража индивидуального имущества совершается из квартир. Опытный домушник совершает скок не чаще одного-двух раз в месяц. Это объясняется серьезной подготовкой к краже.
Сначала вор выбирает “объект”. Многим домушникам помогает наводчик (его также называют подводчиком), который вычисляет “мишень”. Вызвать интерес может владелец автомобиля, женщина в дорогой шубе, челночник. Вору порой достаточно взглянуть на входную дверь или окна, чтобы выбрать подходящую квартиру. Замызганная незатейливая дверь, окна с грязными мятыми шторами (или вообще без таковых) говорят сами за себя. Мощная металлическая дверь заставляет задуматься. Такую квартиру взять труднее, но овчинка выделки стоит.
Часто наводчики используют так называемый хоровод. Вначале они расклеивают в подъездах объявления следующего содержания: “Уважаемые жильцы! 16 ноября будет проводиться дезинфекция мусоропровода от грызунов и насекомых”. Далее жильцам предлагается обработать входные двери и отдушины имеющимися средствами от тараканов. 16 ноября наводчик (обычно молодая симпатичная девушка) ходит по квартирам и повторяет объявление. Такая процедура никого не удивляет: жильцы предупреждены заранее. Минутного разговора и мимолетного взгляда на дверное устройство достаточно, чтобы определить финансовое положение семьи, тип входных замков, наличие сигнализации и т.п. “Санитары” могут и не развешивать объявления, но вероятность, что им откроют дверь, уменьшается.
Часто наводчик “работает” под представителя власти, скажем, милиционера, который предлагает жильцам установку сигнализации. С человеком в форме принято беседовать не на лестничной клетке, а, как минимум, в коридоре. “Засветить” такой “хоровод” непросто: наводчики знают телефоны службы охраны и действующие расценки на установку сигнализации. Тем более, что и вневедомственная охрана действует подобным же образом, поручая сотрудникам агитацию своих услуг.
Выбрав “объект”, домушник устанавливает наблюдение. По адресным данным вычисляет номер телефона; слежка и опрос дают сведения о составе семьи, наличии домашних животных, режиме рабочего дня.
Есть три способа проникновения в помещение. Первый из них – подбор ключей или отмычек, называемых в блатной среде мальчиками. В последние годы, однако, появились замки, открыть которые с помощью отмычки и “чужих” ключей почти невозможно. Второй путь – взлом. Воровской арсенал фомок (их ласково называют “абакумыч”) очень богат. Но он меркнет перед хитроумными приспособлениями, позволяющими распечатать любое помещение. Известны случаи, когда толстую металлическую дверь взламывают домкратом, способным поднять до пяти тонн. Им же можно разрушить и стену. Наконец, существует возможность проникновения через форточки, окна и балконную дверь. Этим промышляют очкисты или ветрянщики. Часто добычей домушников становится квартира, оставленная без присмотра на несколько дней или недель. Обнаружить такой “объект” труда не представляет. Достаточно проследить за окнами в вечернее время, почтовым ящиком или показаниями электросчетчика. Преступных асов присутствие хозяев не смущает. Они чистят обитель под их храп. Кражу, которая зовется “С добрым утром!”, совершают на рассвете, когда сон особенно крепок.
Похищенные вещи вор сдавал барыгам — скупщикам краденого, которые сотрудничали не только с домушниками, но и с другими похитителями частной собственности. Старые воровские барыги предпочитали держаться воров и опасались гопников и бандитов. Нынешние скупщики менее переборчивы и скупают все подряд и у всех.
В последнее время к домушникам стали причислять блатарей, бесцеремонно врывающихся в дом и присваивающих имущество на глазах у хозяина. Это уже не кража, а грабеж. Квартирные воры старой закваски избегают осложнений и к насилию стараются не прибегать. Они предпочитают работать в одиночку, в отличии от громил — квартирных воров, объединяющихся в группу налетчиков. Громилы могут ночью связать хозяина или разыграть хоровод, чтобы выманить его из квартиры. В последнем случае используются телефонные звонки из “райсобеса”, “совета ветеранов”, “милиции” и т.п.
Кражами из государственных учреждений – магазинов, сберкасс, бухгалтерий и т.п. – занимались шнифера и медвежатники. Обычно их интересовали сейфы, которые медвежатники открывали отмычками, а шнифера – путем взлома. Охотники за сейфами работали как в одиночку, так и в группах. Знаменитая питерская банда Гриши Краузе, бомбившая в 20-х годах сейфы и несгораемые шкафы по всему Петрограду, состояла из восьми – десяти человек. В группе шниферов имелись специалисты по отжиму наружных дверей, сбыту похищенного, взлому денежного хранилища. Отмычками и булавками Григорий Краузе своих орлов не баловал и предпочитал фомку, напоминающую огромный консервный нож. Среди медвежатников в 20-30-х годах прославились москвич Дорофеев по кличке “Тулуп” и ростовчанин Борис Петерсон. Последний в прошлом был учителем музыкальной школы.
Сегодня профессии шнифера и медвежатника уже не считаются такими хлебными, какими они были в недалеком прошлом. Технические средства опережают их мастерство. Многие фирмы стремятся хранить наличную выручку вне офиса, подальше от налоговых структур, нанимают охрану или же приобретают такие сейфы, которые фомкой или отмычкой не вскроешь. Но шнифера не опускают рук, обзаводятся автогеном и караулят учреждения попроще.
Угонщики и гопники
Начиная с 60-х годов, в СССР стали появляться преступные группы, похищающие автотранспорт с целью его дальнейшей перепродажи. Группа состояла из уголовников, каждый из которых имел свою специализацию. Данный воровской принцип не изменился и сегодня. Кроме непосредственных похитителей автомобилей, в преступных группах имеются автослесари, изготовители фиктивных техпаспортов, сбытчики транспорта, перегонщики. Группы имеют постоянных клиентов, которые заказывают марку, цвет, а иногда и год выпуска автомобиля. Раскрываемость угонов низкая, что говорит о высокой организации воровского процесса.
Угонщики высокого класса ведут базу данных, куда заносят сведения об автомобиле и его владельце. Часто они пытаются заполучить уже готовую электронную базу, имеющуюся в облГАИ, и подсоединиться к каналам оперативного обмена информацией. Если эти задачи ими решаются, борьба с преступниками еще больше усложняется. Но еще большую опасность для владельцев транспорта представляют гопники – любители грабежа и разбоя. Такого разгула автомобильного гоп-стопа, как в 90-х годах, не припоминают даже ветераны-сыскари. Автогопники ведут настоящую охоту за частными автомобилями. Они высаживают, а то и убивают водителей, затем перегоняют машины в мастерские, которые нередко принадлежат угонщикам. Там автотранспорт проходит традиционную обработку: перекрашивается, переваривается, а иногда просто разбирается на запчасти. Параллельно фабрикуется под авто и новый техпаспорт.
Чаще всего преступники садятся в авто в роли пассажиров, выезжают за город и, угрожая оружием, высаживают водителя. Это самый безболезненный и безобидный для шофера разбой. Иногда они просят остановить машину в безлюдном месте (“пиво давит, братуха”), оглушают ее владельца и кладут тело в придорожных кустах. Известны случаи, когда частника привязывали к дереву или усыпляли хлороформом. Убивают владельца машины в крайнем случае, например, при яростном сопротивлении.
Иногда гопников интересует сам груз, стоимость которого может в несколько раз превышать стоимость автомобиля. Под особым прицелом были и остаются челночники.
Дорожный гоп-стоп не увядает. Автомобили, имеющие высокую цену и стойкий спрос, давно превратились в лакомый кусок для гопников: водитель сам возит с собой тысячи долларов. Стал расти спрос и на большегрузы. Водителю предлагают калым – перевезти десяток холодильников в здешний поселок. А в дороге его постигает та же участь, что и его коллег на легковых авто.
Бывают в разбойной практике и курьезы. В 1994 году в “Жигули” Сергея Родионова из Запорожья подсели двое. Пассажиры мешкать не стали и накинули удавку сразу же после старта. “Без шума приятель. Вези куда скажем”. Водитель, у которого с самого утра было прескверное настроение, сплюнул и с криком “А черт, все там будем” до предела нажал на газ. “Жигули выскочили на встречную полосу. Налетчики опешили и крепче затянули удавку: “Не дури, парень! Убьем!”. В ответ Родионов еще больше увеличил скорость и понесся в лоб трансформаторной будки. Налетчики, отчаянно матерясь, открыли двери и выпрыгнули на ходу. В последнюю секунду “Жигули” вильнули в сторону, избежав страшного столкновения. Гопники тем временем лежали на трассе и корчились от боли: один сломал тазобедренный сустав, другой — руку и ключицу. Удавка отлетела метров на двадцать. Вскоре раненых подобрала милиция и повезла в травмопункт. Они оказались особо опасными рецидивистами с солидным опытом дорожных разбоев.
Дорожные гопники – народ нетерпеливый. Они не любят неделями пасти автомобиль, заказанный покупателем, и повышать квалификацию угонщика: угон, как и квартирная кража, требует большего профессионализма, чем грабеж и разбой.
Мастера гоп – стопа, в том числе и автомобильного, наносят на предплечье комбинацию из латинской буквы “D”, тигра, держащего в лапе череп, короны и карточной масти “пик”. Среди перстневых татуировок гопника отличает “паук в паутине” (на спине паука – крест). Особо злостные гопники метят перстень человеческим черепом. Следует отметить, что блатные избегали насилия и предпочитали работать пальцами, а не кулаками. Гопники и бандиты в воровской среде презирались, а большинство опытных уголовников, особенно карманники и шулера, старались не иметь с ними общих дел. В зоне воровская власть считала своим долгом подчинить гопников и бандитов, но это удавалось далеко не всегда.
Ликвидаторы
Есть человек – есть проблемы, нет человека — проблем нет. Сколько стоит ликвидировать человека, однозначно никто не ответит — прайс-листа нет. Среди бандитов бытует мнение, что подобных расценок вообще не существует: торгуйся и договоришься. Сумма зависит от статуса “объекта” и класса исполнения заказа. Почти всегда они взаимосвязаны. Профессия и должность будущей жертвы особой роли не играют. Для исполнителя важна степень ее защищенности, для заказчика — сохранение инкогнито.
Заказчик меньше опасается государственной Фемиды, чем расследования, которое будет проводить криминальный мир. Последний ведет разбирательство по каждому факту преждевременной кончины уголовного авторитета, тем более вора в законе. Он сам кладет на весы все “за” и “против” и сам выносит свой приговор, по своим кодексам. Он тоже не терпит анархии. Убрать обычного человека по бытовым мотивам (месть, виды на жилплощадь и прочее) – пара пустяков. Здесь и впрямь расценок нет: при желании можно вложиться и в ящик водки. Если, конечно, заказчик настолько богат, чтобы оплачивать дешевые убийства. Исполнитель обычно старается работать без дополнительных жертв и осложнений. Анализ отстрелов показывает, что у каждого ликвидатора есть свои методы “работы”, но есть и некоторые правила, которые высококлассный киллер пытается выполнять всегда. Вот некоторые из них.
Стремятся убрать лишь “объект” и избегают побочных жертв. Свидетелей устраняется в исключительном случае. Одно и то же оружие используется как можно реже. Пистолет, карабин или автомат оставляется на месте убийства, какими бы дорогими они не были. Применяется, как правило, ворованный автотранспорт. После совершения убийства его бросают или сжигают где-нибудь за городом. Прежде чем сказать “да”, ликвидатор наведет справки об “объекте”: он не возьмется за то, что может испортить.
Бизнесмен чаще всего боится обращаться за помощью к бандитам. Те могут запросто донести о его намерениях намеченной жертве и тут же слупить с нее деньги за убийство его самого. А могут просто взять гонорар якобы для киллера и сказать потом, что тот погиб или “засветился”. Предпринимательская элита всеми этими поисковыми процедурами не занимается. Она может поручить подобное дело своему сотруднику, который имеет соответствующие связи. Скажем, начальнику охраны, которому обычно доверяют, как самому себе. У того всегда есть что сказать, у кого спросить и что посоветовать. Некоторые уголовные авторитеты даже не прибегают к услугам киллера, а собственноручно ликвидируют конкурента. Киллеров можно условно разделить по классу и способу исполнения заказа.
Киллер, который чаще всего попадается или погибает, как правило, ранее судимый (драка, разбой, грабеж). Большими умственными способностями он не наделен. Психика травмирована то ли армией, то ли колонией. Пользуется оружием, купленным у проверенного продавца. Процессу убийства уделяет намного больше внимания, чем отходу. Самое любимое оружие – автомат: особой меткости не нужно. Ликвидирует авторитетов средней защищенности и работает на заказчика, который о последствиях не беспокоится и сильно тратится не желает. Особо котируется ликвидатор, работающий под “несчастный случай” и пускающий следствие по ложному пути. Такой киллер сбивает жертву самосвалом (дорожное происшествие), поджигает дом (курение в постели), травит лекарством (передозировка), прибегает к старому доброму хипесу или инсценирует самоубийство иного рода. Ликвидаторы такого типа состояли на службе воров в законе, исполняя блатные санкции.
Третий тип — настоящий мастер своего дела, самый высокооплачиваемый. Как правило, отличник боевой и спортивной подготовки, прошел школу в отрядах спецназначения МВД, ФСК, СБУ (а может, еще и КГБ). Ускоряет вхождение в профессию или становится толчком к ней служба в “горячих точках”. Люди подобного рода к смерти привыкают довольно быстро и за счет государства обучаются искусству убивать.
Люди подобного рода часто бывают не связаны семьей в силу своей бывшей профессии. После увольнения в запас (то ли по состоянию здоровья, то ли по выслуге лет) они часто оказываются неприспособленными к гражданской жизни и гражданским профессиям. Особенно, если прежней службе отдавались целиком, с фанатизмом. На пенсию Минобороны или МВД прожить невозможно. Тем более, если ты не генерал, и даже не майор… Таким же образом общество поступает и со спортсменами, потенциальными рэкетирами. Из бывшего же стендовика мог бы получиться превосходный киллер: он годами стрелял по движущимся мишеням.
Из этой категории киллерами становятся единицы, но эти единицы неуязвимы и наиболее оплачиваемые. Спецназ дает широкий профиль: ты и взрывник, и снайпер, и водолаз, и альпинист, и врач, и водитель, и даже летчик. Не они ищут работу, а она их. Перед убийством основное внимание уделяется последующему отходу. Само убийство – дело технически несложное. А со своей совестью можно договориться.
Карманники
В начале века карманники (“щипачи”) считались высшей аристократией преступного мира. Многие исследователи криминальной среды считают, что воры в законе вышли из карманников и карточных шулеров. Карманники и шулера всегда боялись каторги, тюрем и лагерей, где физический труд сводил на нет годы упорных тренировок. Попадая в зону, они отказывались трудиться и всячески оберегали свои руки. Чтобы выжить в неволе, карманникам и карточным мошенникам оставалось лишь захватить власть в свои руки.
В 20-х годах молодая, но энергичная советская милиция даже изобрела оригинальный метод борьбы с карманниками и шулерами – попросту ломала им пальцы. Сегодня эта воровская квалификация растеряла былое уважение и лидирующее положение в блатном мире. Исключение составляют лишь марвихеры. Карманные воры имеют свою татуировку: паук без паутины между большим и указательным пальцами руки.
Карманником экстракласса, марвихером, нужно родиться. Одних пальцев мало. Нужно получить от природы определенного склада нервную систему, мгновенную, точную реакцию, соответствующее устройство пальцев, ладоней, локтей и плеч, а также необходимую артистичность. И это только задатки. Требуются годы упражнений, чтобы воровской талант развился. В начале века в Англии и Франции существовали специальные школы, готовящие марвихеров. Начинающий вор тренировался на манекенах, одетых соответственно сезону. На втором этапе ученик должен был незаметно вытащить кошелек у своего товарища, и лишь затем учитель приступал к индивидуальным занятиям. Режим и дисциплина были очень жесткими, ослушника могли даже подвергнуть телесным наказаниям – избить палкой. Иногда карали за простую небрежность в “работе”.
Кузницей воровских кадров в России считался Санкт-Петербург, вырастивший Сашу Макарова (“Пузан”), Полонского (“Инженер”), Шейндлю Соломониак (“Сонька Золотая Ручка”). О марвихере Полонском ходили легенды, которые вскоре подтверждались в полицейских (а потом милицейских) протоколах. Полонский родился в Варшаве и криминальную биографию начал с карточного шулерства. Инженер имел удивительные пальцы и не менее удивительную пластичность. Поселившись в Петербурге, шулер сменил квалификацию и стал изымать финансовые излишки у знатных господ. Он мог вытащить часы из чужого кармана лишь затем, чтобы узнать время. В первые годы советской власти французские воры прислали к марвихеру своего эмиссара с весьма щекотливой просьбой. Ему предложили прибыть в Париж всего на несколько часов, дабы снять колье с английской титулованной особы. Все расходы, подводку и сбыт украшения брала на себя французская сторона. В качестве аванса карманнику передали крупную сумму. Остальное причиталось после кражи.
По приезде во Францию Инженер получил на руки документы посла, которого задержали и обчистили до этого в дороге. Под видом полпреда Инженер попал на торжество в американское посольство. о подробностях приема ничего не известно. Вскоре он покинул торжественный прием, а затем и Францию. Судя по скандалу, возникшему в посольстве после скромного отбытия Инженера, операция прошла успешно. По загадочным причинам карманник бросил свое призвание и стал налетчиком. Полонский принадлежал к самым авторитетным уркам Петербурга. Говорят, что он знался с Ленькой Пантелеевым и решил повторить судьбу великого налетчика. В начале 20-х годов банда Полонского совершила вооруженный налет на сбербанк и унесла 350 тысяч рублей. Во время облавы в центре Петрограда Инженер был убит двумя выстрелами в голову якобы при оказании сопротивления.
Карманников делят по способу и месту кражи.
Ширмачи накрывают карман (ширму), портфель или сумку жертвы плащом перекинутым через руку. Пока рука под плащом чистит клиента, свободная рука отвлекает внимание – жестикулирует, машет кошельком или газетой. Вместо плаща иногда используется большой букет цветов.
Трясуны работают в давке, чаще всего в общественном транспорте. Они прижимаются к “объекту” и начинают резкими, но точными ударами выбивать из внутренних карманов бумажник. Вся процедура занимает не больше минуты.
Писари режут карманы и сумки острыми предметами – бритвой или заточенной монетой, иногда – кольцом с заостренным краем. В этом случае кошелек выпадает сам. Среди писарей есть так называемые хирурги, которые используют для кражи скальпель. Если жертва учует писаря и поднимет скандал, карманник может в отместку разрезать ей одежду. Отличительный знак писаря – татуировка в виде монаха, пишущего книгу гусиным пером.
Рыболовы используют в своей работе рыболовные крючки. Им поддевают кошелек из кармана или покупку из сумки. Часто рыболов действует в поездах, забравшись на верхнюю полку и запуская крючок в имущество нижнего соседа.
Щипачи, в отличии от предыдущих категорий карманников, выходят на дело целой группой и предпочитают массовые мероприятия – демонстрации, гуляния, рыночную торговлю. Пока одни щипачи отвлекают жертву, другие обирают ее карманы и сумки. Затем “команды” меняются ролями. При шухере карманные воры могут оттеснить возмущенную жертву, отвлечь внимание и даже организовать комедию с криками: “Держи вора!”.
Самый презираемый среди карманников вор — дубило (или дупло). Он похищает из хозяйственных сумок и авосек колбасу, хлеб, молоко и прочие продукты питания.
По месту кражи карманники делятся на колесников, магазинщиков, кротов, рыночников, улочных и театралов.
Колесники (резинщики) чистят карманы в общественном транспорте, кроты – в метро, улочные – на остановках, возле киосков и просто в уличной толпе.
Марвихеры, интересующиеся лопатниками (бумажниками) знатных господ, особенно иностранцев, предпочитают киноконцертные комплексы, театры, дорогие рестораны, презентации, светские рауты и даже похороны. К ним же относятся театралы. Театралы регулярно следят за афишами, газетными объявлениями и светской хроникой, чтобы не пропустить очередное представление или презентацию. В последние годы из-за участившихся карманных краж доступ на презентации начали ограничивать пригласительными билетами, но воры умудряются достать и эти приглашения.
Слухи о благородстве профессиональных карманных воров, в том числе и марвихеров, сильно преувеличены. История не знает случаев “справедливого” отъема частной собственности. Воры вытаскивали хлебные карточки во времена голода, похищали талоны на молоко у матерей-одиночек, сегодня они могут при удобном случае лишить старушку последних грошей.
Больше всего вор-карманник боится плотских искушений и старости. Обильные застолья и бессонные ночи, проведенные в дамском обществе или за партией в преферанс, притупляют реакцию и бдительность. Курение и переедание сказываются на чуткости пальцев. Старость ко всем перечисленным неудобствам прибавляет еще и закостенелость движений. Теряющий сноровку рецидивист должен либо уйти на “преподавательскую работу”, обучая “достойную смену”, либо использовать прополь (сообщников). Когда вор идет тырить по карманам с помощниками, то ему достаточно лишь выдернуть бумажник и незаметно сбросить его прополи.
Поймать карманника очень сложно. Уголовный сыск часами сопровождает его по людным местам, ожидая тех нескольких секунд, когда вор запустит руку в карман или дамскую сумочку. Взять его можно только на кармане. Опер должен находиться рядом, чтобы вовремя схватить за руку и призвать на помощь понятых.
Карманник прекрасно знает букву закона и держится подальше от лиц характерной наружности. Поэтому оперативно-поисковые отряды укомплектовываются сотрудниками, чья внешность не соответствует стереотипу блюстителя законности. Опытный карманник не клюнет на простака в дорогом прикиде, у которого соблазнительно оттопыриваются карманы с буквально вываливающимся бумажником и который слишком уж отрешенно смотрит в окно автобуса. Это может быть провокацией: где-то рядом стоят розыскники, с заблаговременно приглашенными понятыми. В подобном случае вор может даже отыскать взглядом оперов и поздороваться с ними.
Каталы
К элите блатного мира относятся мошенники, получающие доход от игорного бизнеса. Их называют каталами. Ныне этот бизнес частично легализировался, а до недавнего времени все азартные игры проводились в подпольных помещениях – катранах.
Каталы произошли от профессиональных карточных шулеров, начавших объединяться еще в царской России. Большинство карточных мошенников были выходцами из высшего света, многие занимали солидные должности, имели чины и звания. Но на каторгу они попадали крайне редко.
Шулера, которых постигала участь узника, заставили с собой считаться даже в неволе и выделились в обособленную касту – “игроков”. Они оказались наиболее образованными среди лагерного окружения и к концу 20-х годов установили в зоне власть шулеров и карманников, породившую воров в законе. Вероятно, им помогла объединиться родственная близость профессий. Случалось, что марвихеры преподавали уроки в карточных притонах, обучая ловкости пальцев. Они же научили шулеров срезать кожу с кончиков пальцев, чтобы повысить чувствительность “инструмента”. Карточного мошенника можно отличить по перстневой наколке с изображением червовой масти. В нижней части перстня — косая штриховка.
До 70-х годов большинство законников были шулерами. Когда в 1955 году началось массовое наступление силовых структур на воров в законе, многие из них стали маскироваться под дешевых карточных мошенников или охранников катал.
Шулеров принято делить на пять категорий.
Самая уважаемая и респектабельная — катранщики. Они содержат “катраны” игорные притоны, которые посещают дельцы теневого бизнеса. В 70-х годах при катранах служила целая бригада подводчиков, заманивающая в катран цеховиков и подпольных миллионеров.
Гусары играют в общественных местах — парках, кафе, ресторанах, на вокзалах и пляжах. Среди них выделяются майданщики и гонщики. Первые промышляют в поездах, вторые – в такси. Паковщики появляются и в катранах, и в общественных местах. Главная их особенность состоит в самой игре. В начале паковщик обыгрывает партнера подчистую, затем позволяет ему отыграть треть или половину всей суммы и под каким-то безобидным предлогом останавливает игру. Ставка делается на психологию партнера, который не подозревает шулерства и обязательно захочет отыграться. Такой прием называется “катать вполовину”.
Шулера-финансисты имеют дело не с карточной колодой, а с денежными суммами. Они кредитуют игроков, погашают и перекупают долги, работая под высокий процент. Для возвращения долгов существует группа так называемых жуков – шулерских боевиков. Они же следят за поступлением “налога” в воровской общак и карают обманщиков.
При игре у шулера-игрока в подмастерьях состоят заряжающий (или ковщик колоды), подтасовывающий карты в определенном порядке и сообщник, оказывающий психологическое давление на противника, отвлекая его внимание и мешая сосредоточиться. У шулеров также имеется своя разведка и охрана, обеспечивающие безопасность игры. Часто шулера садятся играть между собой, чтобы повысить свой профессиональный уровень. Игра ведется под интерес и разрешает применение всех шулерских приемов (“игра на шанс”). Если один из партнеров замечает подвох, он может остановить игру. При этом он должен объяснить или повторить примененный шулерский прием. Тогда он сразу выигрывает. Когда мошенники договариваются играть без обмана, такая игра называется в лоб или лобовой.
Шулерских приемов много, но часть из них безвозвратно устарела. Но есть классические, не утратившие актуальности и по сей день. Для современных катранов они уже непригодны, но широко применяются гусарами и майданщиками, а также популярны в местах лишения свободы.
Некоторые из них описаны в книге немецкого криминалиста Альберта Вайнгарда “Уголовная тактика. Руководство к расследованию преступлений”.
· Меченые карты.
o Их метят или перед игрой, или во время игры. Чтобы сделать отдельные карты распознаваемыми, их края подрезают, скашивают с той или другой стороны либо слегка закругляют наружу или вовнутрь; либо их делают шероховатыми посредством быстрого проведения острием ножа в том или другом месте. Поверхность карт, большей частью их рубашка, метятся нанесением маленькой точки или штриха краской, чернилами или карандашом; либо делают иголочный прокол, а это место затем заполняется воском; или слегка загибают один угол.
· Мошеннические приемы:
o Расположение карт одной колоды в известной последовательности, чтобы при игре по предыдущей карте угадывать последующую.
o Подмена лежащей на виду немеченой колоды карт на меченую или же подкладывание или удаление нескольких карт. Шулер для скрытия карточных колод часто употребляет особые карманы, которые приделаны спереди на внутренней стороне сюртука.
o Фальшивое тасование (“делать салат”). Шулер делает вид, будто он тасует, в действительности он оставляет карты на прежнем месте. Карты распределяются в нужном порядке, и колода делится пополам — на четные и нечетные карты. Четные подтачиваются с концов. При фальшивом тасовании шулер захватывает ровно половину и укладывает так, что каждая карта попадает на свое место. Затем опять берется половина и опять всовывается через одну. При следующей тасовке карты оказываются в нужном порядке.
o Фальшивое снимание. Для того, чтобы противник снял на определенном месте, шулер либо кладет одну карту таким образом, что она высовывается из-за других; либо он сгибает верхнюю часть колоды так, что она лежит на нижнем ровном слое карт в виде моста; либо же он сгибает нижнюю часть колоды вовнутрь – во всех этих случаях партнер почти всегда невольно снимает на определенном, желательном для шулера месте. Или же шулер дает партнеру снять произвольно, однако кладет снятую часть снова на другую так, что карты ложатся таким же образом, как и были.
o Вытягивание неверхней карты. Шулер отодвигает большим пальцем левой руки немного назад верхнюю или несколько верхних карт, а затем вытаскивает вместо верхней нижнюю карту.
o Зеркало для распознавания чужих карт. Шулер использует для этого стенное зеркало или блестящие металлические предметы, находящиеся на карточном столе. С помощью этих отражающих предметов он узнает при сдаче карт, что получил партнер.
o Незаконные содействие других лиц. Пособники шулера таковы: человек, который подсовывает ему фальшивые (заготовленные) карты и после игры ловко убирает их; в клубе это проделывается зачастую каким-нибудь служащим или лакеем, в частных кружках – подчас членом семьи, а иногда и хозяином дома.
“Иуда”, который заглядывает в карты и посредством условленных знаков показывает шулеру, как он должен играть. Например: кладет один или несколько пальцев на стол, причем один палец означает “бубны”, два – “трефа” и т.д., а также взглядами в сторону, вниз, вверх, перебиранием пуговиц, кашлем и откашливанием, ударением на определенных слогах при разговоре, различными способами держать сигару и т.д.
В высокопробных катранах подобные махинации не применяются. Завсегдатаи игорных домов даже снимают очки перед игрой, чтобы партнер не увидел отражения его карт (Америка помнит шулера, который обладал воистину орлиным зрением и видел карты в глазах соперника). Нынешние каталы шагнули гораздо дальше. Ловкость рук утратила лидирующее значение в игорном бизнесе, уступив место техническим средствам.
В 1990 году в Кишиневе был раскрыт респектабельный игорный дом, который посещали не только блатари, но и государственные деятели. При тщательном осмотре милиция обнаружила электронные “навороты”: в игральный стол был вмонтирован сканер, позволяющий “читать” карты партнера. В Санкт-Петербурге существовал катран, в стенах которого имелись оптические системы, дающие возможность определять карточную сдачу. В рулетке могут использовать магнитный шарик или слегка деформировать ячейку. В большинстве цивилизованных стран полицейские структуры имеют специальные отделы по борьбе с преступлениями в игорном бизнесе. Задача этих отделов состоит не в охоте за подпольными катранами, а ловле мошенников в легальных игорных домах.
В конце 80-х годов среди катал появились наперсточники, использующие вместо карт и костей каучуковый шарик и три наперстка. Многие наперсточники в прошлом были шулерами, по каким-то причинам отошедшие от карточного бизнеса. Бригада наперсточников состояла из нижнего (гоняющего шарик), верхних (“крыши”) и боковых (имитирующих случайных прохожих-счастливчиков).
За наперсточниками стали появляться “платочники”, “веревочники” и прочие “остапы бендеры” уличного бизнеса. Некоторые их коллеги стали применять электронные игры: “слоники”, “ипподром”, “лототрон”. К профессиональным каталам они не относились и получили название “золоторотцы”.
По данным МВД, в 1992 году в странах СНГ насчитывалось до 30 тысяч профессиональных катал. С 1993 года уличный бизнес начал затихать, и сегодня его можно встретить в виде лотерей и других “лохотронов”. Нынешние каталы экстракласса перекочевали в казино (некоторые даже открыли их), а разрядом поменьше все также промышляют в подпольных карточных притонах.
Кукольники, фрамазоны, блинопеки и другие
Несмотря на то, что мошенники до недавнего времени представляли аристократию блатного мира, среди них существуют квалификации, от которых воровская элита держалась на расстоянии.
Кукольники. Этот тип мошенников использует “куклу” – пачку нарезанной бумаги, имитирующую деньги, или грубо подделанные банкноты. “Куклу” используют при купле-продаже товара, денежном обмене и размене. Чаще всего кукольники встречаются на рынках и возле пунктов обмена иностранной валюты (менялы).
При обмене валюты, как правило, применяют однодолларовую банкноту с дорисованными нолями (а могут и не утруждать себя художеством). Предлагая купить сто или больше долларов по выгодному курсу, кукольник отдает их владельцу рубли. Пока продавец пересчитывает сумму, в руках менялы оказывается купюра номиналом “One Dollar”. Далее – дело техники. Сумма в рублях может быть неполной, и жертва потребует вернуть ее деньги. Панический возврат может спровоцировать “милиционер в штатском”, подошедший к участникам незаконного обмена.
Ломщики надувают при пересчете денег. Чем больше купюр в “стосе”, тем легче ломщику работать. Пачка с деньгами ломается по-разному. Чаще всего нижняя часть пачки незаметно складывается вдвое и прячется в рукав или карман. Выявив “недостачу” мошенник возвращает деньги. В бытность “Березок” ломщики работали с чеками. Существуют и вещевые “куклы”, имитирующие полноценный товар. Их используют мелкие мошенники, которые наживаются на пенсионерах и инвалидах и к блатарям не принадлежат. Представляясь работниками райсобеса и различных фондов, они продают “куклу” вместо продуктов питания. Раньше вещевых кукольников называли басманщиками. Жуликов, которые занимаются сбором пожертвований, именуют сборщиками или подъездниками.
Особой популярностью в былые времена пользовались фармазонщики, которые проводили различные махинации с рондолем и стеклом, выдавая их за драгоценности, как правило, краденые. Бригады фармазонщиков промышляют и сегодня на вокзалах, рынках, в поездах.
Блинопеки. Так называют фальшивомонетчиков. На блатном жаргоне “печь блины” означает “подделывать деньги”. Тайные “монетные дворы” настолько законспирированы, что обнаружить их очень сложно.
Специальность блинопека в блатном мире особой популярностью не пользуется. Фальшивомонетчики держатся подальше от общества, в том числе и воровского. Этого требует сам промысел – преступление ведь общегосударственного значения. За “монетными дворами” охотится не только милиция, но и спецслужбы, имеющие в уголовной среде своих агентов. Поэтому блинопеки отгораживаются от внешнего мира надежными посредниками, которые даже не подозревают о месте расположения “монетного двора”.
Известны два способа подделки денег: частичная и полная. В первом случае подлинную купюру изменяют таким образом, чтобы казалось, что она имеет более высокое достоинство. Скажем, дорисовывают или наклеивают лишний ноль. При полной подделке блинопек стремится достичь максимального сходства с настоящей банкнотой. В этом случае используется типография, фотография, электрография, ксерография, ризография.
По оперативным данным МВД, наиболее крупные подпольные типографии фальшивомонетчиков располагаются на Кавказе и в Польше, а также, по сведениям Secret Servise США, в Колумбии.
www.aferizm.ru