“Череп”, узнав про события в оставшемся без присмотра царстве, не пожелал отдавать самозванцам короны. Из Венгрии в Киев начали прибывать небольшие группы “преданных”. Их целью было покарать возмутителей спокойствия и вернуть отступников под череповский стяг. Вскоре произошла жуткая смерть одного спортивной внешности киевлянина. Это была вторая после “Чайника” жертва в борьбе за власть в криминальной группировке. И не последняя…Сам Ткаченко в феврале 1991 года приезжал в Украину, чтобы навести порядок в группировке, но довести дело до конца не смог. По видимому, все-таки переложил это задание на плечи Дьяченко.
“Москва”, будучи лет на десять старше Ткаченко, к тому времени успел отсидеть и отличался от остальных членов группировки, тем, что все-таки пытался налаживать жизнь “по понятиям”. Хотя уголовной романтики не признавал и всегда старался скрыть факт судимости. Был в меру рассудительным, смелым, довольно хитрым, изворотливым и в меру трусливым, умел лавировать в сложных ситуациях и вести переговоры. Сначала авторитетом почти не пользовался. Стал лидером благодаря поддержке и дружбе с “Никитой”. Ближе сошелся с Савлоховым. У них появились общие интересы. Видя, что в группировке растет возмущение действиями “Черепа”, решил осуществить переворот.
Его люди перешли на “казарменное положение” и осели на конспиративных квартирах. Сам он с ближайшими соратниками до декабря 1992 года снимал “хату” по проспекту Воссоединения, 13а у пожилой еврейки. Здесь хранились картины, похищенные его людьми из одного музея.
В марте 1991 года атмосфера в группировке становилась все напряженнее. Между сторонниками и противниками Ткаченко начали возникать конфликты. Однажды люди “Москвы” заманили своих оппонентов в подвал и порядком избили. Позже их не единожды вывозили в лес, где применяли силовые методы внушения. Окончательно переворот в “бригаде” оформился 19 марта 1991 года.
Вообще, странные вещи происходили. Люди “Черепа”, чтобы как-то остановить кровавую вакханалию, передавали сведения о творящемся в милицию, но “Москва” узнавал об этом. Это была даже не утечка, а конкретная передача информации заинтересованному лицу. Одному из информаторов даже пришлось убежать в Соединенные Штаты.
Вот как события тех дней описывает газета “Уголовное дело”:
“Впрочем, у самого “Москвы” едва хватило бы сил, чтобы единолично узурпировать власть “Черепа”, который еще сохранял свой грозный авторитет. “Глобус” выступил возмутителем спокойствия, содействовал формированию в группировке “руководящей оппозиции”. В итоге власть перешла в руки криминального совета (или чего-то наподобие этого), который составили такие знаменитые фигуры, как “Никита”, “Купец”, “Чайник” (не путать с погибшим в Венгрии).
“Череп”, узнав про события в оставшемся без присмотра царстве, не пожелал отдавать самозванцам короны. Из Венгрии в Киев начали прибывать небольшие группы “преданных”. Их целью было покарать возмутителей спокойствия и вернуть отступников под череповский стяг. Вскоре произошла жуткая смерть одного спортивной внешности киевлянина. Это была вторая после “Чайника” жертва в борьбе за власть в криминальной группировке. И не последняя…”
Тем не менее, в Венгрии “Череп” поставил на хлебные места “Ткача” и “Пиню”, вместо “Лысого” и Дзюбы. Последнего избили в Польше, когда он пытался скрыться от гнева, то ли Фадеева, то ли Ткаченко. Искали и “Лысого”, чтобы расправиться и с ним. Однако тот от греха подальше рванул к своей бабушке в Белую Церковь вместе со своей правой рукой — “Корейцем”. Валентин, первое время растерялся, потом решил мстить. Тем более, в историю вмешалось еще одно действующее лицо — отец “Черепа”…
Вначале Дьяченко принялся наводить порядок на столичных рынках. У него под рукой еще было порядка семидесяти “казачков”, сохранивших верность старому руководству. К группировке примкнул и бывший “киселевец” Кадыров, теперь известный в Украине делок от модельного бизнеса, меценат сборной Украины по конному спорту, крупный торговец нефтью. В начале марта 1991 года люди “Дьяка” произвели внушительный погром на оболонском рынке, пытаясь поставить на колени азербайджанцев, “ходивших” под Савлоховым и захвативших эту торговую точку. При этом “череповцы” на разборке у торгашей отобрали сумку гранат. Позже в оперативных материалах они оперировали как боевые, хотя на поверку оказалось, что ребята решили покушать южных фруктов.
Где-то в мае того же года Ткаченко арестовала венгерская полиция. Чуть ниже об этом будет сказано. На помощь сыну кинулся отец, приехала жена. Но помочь ему, даже не смотря на деньги, которые давал на это дело Могилевич, не удавалось. Позже, когда Ткаченко-старший возвратился домой, “Лысый” сделал ему “предъяву”, мол, тот забрал из Венгрии вещи “ребят”, их кассу; деньги, которые давал “Сева” отцу на выкуп Игоря под залог, присваивал себе. Между ними возникла ссора. Дьяченко отобрал в отца деньги, которые были в доме и пистолет “Бэбби-браунинг”. Несколько пистолетов такого типа было провезено проститутками из Венгрии во влагалищах.
Однако через какое-то время им удалось найти общий язык, и союзники решили “переломать ноги” раскольникам. Кодированным шифром предложили ввести в действие “план номер один”. Отец передал “Лысому” записную книжку с адресами и номерами телефонов инициаторов раскола. Однако, что из этого вышло, судите сами… “Лысый” реальных шагов не предпринимал, казалось, он чего-то выжидал. А Ткаченко-старший в то время был избит на Чоколовке, в автомобильной катастрофе погиб его младший сын. К Анатолию Афанасьевичу приходили люди, — известный Пунхан Алиев и некто Андреев, и требовали, чтобы он отказался от адвокатов и защиты сына, находящегося уже в киевском СИЗО. Чуть позже против него было возбуждено уголовное дело по факту организации получения взяток работникам ГАИ и Сельхозакадемии за выдачу фальшивых водительских удостоверений, а также хранения пистолета. За что в конечном результате и попал за решетку на год.
“Москва” предложил “Лысому” сотрудничество и хлебное место. “На Валика никто из пацанов не обижается, пусть не боится, пацаны злятся на Черепа”, — передал через “казачков”. Дьяченко ему не поверил, и рванул в Москву, чтобы заручиться поддержкой “солнцевских”. Результаты переговоров мне не известны. Однако вскоре он опять оказался в Киеве. Тут у него неожиданно произошел конфликт с “Алябой” по поводу права владение некоторыми территориями.
8 августа 1991 года было убито Дзюбу Виталия. После убийства, “Москва” звонил его матери и клялся, что его бригада здесь ни при чем, что это не их рук дело. После этого убийства ходил сам не свой, и пытался выяснить, кто был реальным виновником происшедшего.
22 сентября 1991 года Дьяченко выехал из своего дома по проспекту Дружбы народов, вместе с ним — трое “бойцов”. Возле станции метро “Минская” этих троих избили до полусмерти и отправили от греха подальше. Автомобиль “Лысого” “мазда” обнаружили обгорелым 2 октября по проспекту “Правды”, 80в. Обезглавленное тело самого Дьяченко нашли на одном из оболонских озер. Жители Виноградаря накануне ночью слышали, как на улице ревели автомобильные моторы, громко выясняли отношения какие-то мужчины. Потом прозвучал удар и истошный крик.
Но вернемся к нашему главному герою и к статье в газете “Уголовное дело”:
“Последнее время вместе с “Черепом” в Будапеште оставался десяток самых стойких вооруженных головорезов, готовых выполнить любой приказ. Однажды вечером, во время традиционных посиделок в ресторане череповцы сцепились с цыганами. В драке двоих киевских гастолеров здорово помяли. На место происшествия оперативно прибыл сам “Череп”. Окинув взором поле брани, отдал приказ стрелять. Чисто случайно никто не пострадал. На этот раз местная полиция, до сей поры не замечавшая череповцев, отнеслась к ним с должным вниманием. Они были задержаны и вскоре депортированы в Союз. Пересекши родную границу, “Череп” притормозил в Ужгороде.
Возвращение опасного криминального “диссидента” было воспринято в Киеве с волнением. Возникла реальная опасность новой вспышки войны за власть. Упреждая события, недавние соратники осудили “Черепа” к смерти. Для исполнения приговора на автомобилях в Ужгород отправилась группа наемных убийц. На этот раз милиция не дремала. Как только в УВД Киева стало известно о судьбе, уготованной “Черепу”, по тому же маршруту отправилась группа блюстителей порядка во главе с сотрудником отдела по борьбе с организованной преступностью майором Гончаровым. Перед ним стояла непростая задача: доставить “черепа” в Киев — по географической принадлежности. Все понимали, что речь идет о перевозке на внушительное расстояние живой мишени.
Оба “коллектива” приложили немало усилий для достижения своей цели. На этот раз оперативнее и находчивее оказалась милиция.
“Скорая помощь” на максимальной скорости мчала в направлении аэропорта. У ног “доктора” Гончарова сидел гроза Крещатика — “Череп”. Люди “Москвы”, шнырявшие по городу, притаившиеся в засадах, даже не догадывались, что желанная мишень находится на уровне автомобильных колес и практически не защищена.
Когда в аэропорту регистрировались пассажиры киевского рейса, “скорая” пронеслась по взлетной полосе и подрулила к трапу. В пустой самолет поднялись прикованные друг к другу наручниками Гончаров и “Череп” Позади, словно свита царских персон, вышагивали помощники майора. Пассажиры так и не догадались, кто те двое внешне похожих молодых людей, которые весь рейс мирно беседовали в конце салона о поэзии. Это были два давних противника. Гончаров, давненько охотившийся за “Черепом”, на сей раз спасал жизнь впавшему в немилость рэкетиру.
В киевском аэропорту “Жуляны” их ожидали ребята из отдела по борьбе с организованной преступностью. Никогда так не радовался “Череп”, как в этот раз при встрече с “фараонами”
С исчезновением “Черепа” из криминальной арены жизнь группировки не замерла. Новые “батьки” — новые законы. До последнего времени череповцы имели реноме бригады, игнорировавшей все законы уголовного мира. С вознесением “Глобуса”, “Никиты”, “Чайника”, “Купца” тут стали с уважением относиться к кодексу блатной чести. Так, на первом же совещании, проведенном новым руководством, было решено отказаться от такого прибыльного и одновременно не престижного вида деятельности, как контроль проституток. “Москва” и компания целеустремленно направляют деятельность группировки в “цивилизованное” русло. Редкими становятся стычки с использованием оружия, лишь в крайних случаях прибегают к поджогам, уничтожению хозяйского добра и физическому воздействию на непокорных “клиентов”. Уходит в прошлое популярный в недавнем времени рэкет с “уговорами” раскаленным утюгом и кражей заложников”.
Но рано было сбрасывать “Черепа” со счетов. У него в Венгрии оставались деньги и были люди, которые сохранили верность.
Судили Ткаченко 21 июля 1991 года в Печерском районном суде. Первый срок он получил по 188 статье со значком “1” (сопротивление работникам милиции) — два с половиной года. 31 января 1992 года был этапирован в СИЗО СНБ Украины.
Выйдя на свободу в начале 1993 года, развил бурную деятельность. Каким-то немыслимым образом им удалось помириться с “Москвой” (вероятно при непосредственном вмешательстве Могилевича. К тому времени Фадеев начал “работать” в Венгрии и Чехии). “Глобус” без лишних разговоров отдал “Черепу” часть раннее отобранных территорий, выплатил “отступное”, и даже несколько ушел в сторону от криминальных дел. Хотя формально считалось, что группировка “Центр” возглавляется и “Черепом”, и “Москвой”.
За время его пребывания в тюрьме дела группировки в целом складывались не лучшим образом. Возмутительным было то, что центральная часть города, которую Ткаченко считал своей законной вотчиной, то есть предприятия, которые здесь располагались, — личной дойной коровой, осмеливались “крышевать” другие преступные лидеры. Многие фирмы, ранее ему принадлежащие, за время его отсидки не передали ему в тюрьму ни гроша. Такое состояние дел не могло устраивать.
Конкуренты — Авдышев, Савлохов, Кисель решили узурпировать криминальную власть в Киеве, и все шло к тому, что они создадут мощный преступный картель. “Череп” призвал под свои знамена десяток мелких криминальных группировок и объявил открытую войну. Не стану повторяться, потому, что об этом рассказывалось в предыдущих главах. Как и следовало ожидать, вскоре он оказался за решеткой, и был осужден 3 ноября 1993 года по статьям 144 часть 2, 142, часть 3, 42 и 43 на восемь лет с конфискацией. Хотя откровенного криминала в его действиях не наблюдалось, поскольку он требовал возвратить деньги, которые передал на сохранение девушке легкого поведения во время пребывания в Венгрии с секс миссией. Правоохранительные органы грамотно воспользовались ситуацией и довели дело до логического конца.
Но во время своего краткого пребывания на воле, успел вновь создать сильную группировку, подмять под себя часть рынков и предприятий. Однако территориальные претензии его были отвергнуты даже союзниками, поскольку с 1993 года в криминальном движении начала развиваться тенденция к “крышеванию” предприятий на любой территории, не зависимо от границ. Главное, чтобы у тебя были силы отстоять свое хозяйство.
Отбывал наказание в Запорожье. На территории зоны имел свой собственный домик со спутниковым телевидением, мобильный телефон, личного повара и вообще всяческие привилегии. В Запорожье переехала и его жена Марина, чтобы быть поближе к мужу, и перешла на работу в местный баскетбольный клуб “Казачка”. Благодаря ей и, возможно, инвестициям “Черепа”, этот клуб начал завоевывать первые позиции в баскетболе Украины.
Если вы подумаете, что, оказавшись за решеткой, криминальный лидер потерял связь с волей и свое влияние, то очень даже ошибаетесь. Он более-менее успешно руководил своими людьми. В частности через группу “Немцы”, возглавляемую неким Каленским, которая раньше входила в ОПГ “Конона”. Приказы “Черепа” на воле выполнялись беспрекословно. Конечно, это не избавляло его от проблем. Памятный взрыв в Киеве по улице Гарматной, 36, случившийся 22 ноября 1996 года как раз был направлен на уничтожение Каленского. Предполагают, что это месть за то, что он выступил свидетелем по делу “Москвы” в суде.
“Черепу” маяться на нарах долго не довелось. 14 марта 1997 года по Указу Президента “О помиловании” Ткаченко вышел на волю с испытательным сроком — 7 лет. Ходят слухи, что его освобождение каким-то образом связано с деятельностью известного Павла Лазаренко, но так ли это, сказать не берусь. И он возвратился в Киев вместе с “Казачкой”.
Но Киев был уже не тот, которым он его покидал. Киев изменился. Здесь правили бал не столько “понятия”, сколько деньги, коррупция. Благо дело, отец не пас задних, — у него был свой центр нетрадиционной и экстрасенсорной медицины. Он принес ему неплохие связи в высших эшелонах власти, что должно было помочь в будущей деятельности сына. Да и понятно, что только благодаря этим связям, криминальный “авторитет”, имевший репутацию наиболее “отвязного”, “беспредельного”, сумел оказаться на воле.
Друзья его встретили тепло, но насторожено. Однако было много бывших соратников, изменивших лидеру. Потому со многими “Череп” провел переговоры, предупреждая, что он намерен выступить за передел сфер влияния. И посоветовал не прогадать, на чью сторону стать. Хотя на тот момент у него под рукой было не больше дюжины “бойцов”.
Начинать войну с такими силами и надеяться на благополучный исход, было глупо. Стоило заручиться поддержкой криминальных авторитетов Киева. Первый, к кому обратился Череп, был “Прыщ”. Он попросил посодействовать в организации сходки по его вопросу. И сходка была организована в ресторане по улице Прорезной. Однако “авторитетов”, приехавших на эту встречу, ожидал неприятный сюрприз, — сотрудники спецподразделения милиции. Приехавший с опозданием Руслан Савлохов, тут же был уложен лицом на асфальт. Не минула сия участь и авторитетного “Деда”. “Череп”, по всей видимости знавший о предстоящей операции правоохранительных органов, успел вывести “Прыща” из ресторана.
Позже на свой день рождения он пригласил Савлохова и Киселя, и в узком кругу предложил отменить все договоренности и положения “Золотой семерки”, чтобы начать передел сфер влияния. Гости соглашались с его прожектами. Они вообще с ним соглашались, но отдавать “его” предприятия, которые теперь оказались под ними, не спешили. Со своей стороны “Череп” рассчитывал на помощь чеченцев, с которыми начал вести переговоры по консолидации усилий.
Конкуренты также собрали свой “сходняк” и постановили: противостоять “Черепу” любыми средствами. Для этого уже провели переговоры с нужными людьми и окружили себя охраной.
Через некоторое время к Ткаченко со своими присоединился “Олень” (Олейников Сергей). К тому времени он ушел от Киселя и пытался создать свою группировку. В “семье” Савлохова заметно проистекали процессы раскола, вследствие их, к “Черепу” переметнулась чеченская группа “Зосула”. Первым делом Ткаченко поставили перед собой задачу расправиться с группировкой “Москвы”, который как раз оказался за решеткой. Мотивация его действий, — наказание Фадеева за то, что он давал в суде показания против него. И эти показания, вместе со свидетельствованием Авдышева легли в основу судебного обвинения по последнему уголовному делу.
Начало войне было положено. Противоборствующие стороны наострили мечи и окружили себя “быками”. Сам “Череп” в это время передвигался по городу в сопровождении десяти профессиональных охранников, приглашенных из Кривого Рога, опасаясь мести конкурентов. Верный “Никита” (Никитенко Анатолий), боясь расправы “Москвы”, установил возле своего дома охрану.
Однако, не имея под собой серьезной материальной базы и соответственно — связей, этому сброду было сложно завоевать прежние позиции в криминальном Киеве. Потому они попытались предъявить претензии всем, кому можно было это сделать, так сказать, “по понятиям”. Злая участь постигла бывшего “череповца”, потом “московца”, потом “киселевца” — некоего “Яцыка”. “Череп” набил ему “стрелку” и потребовал свою долю за четыре года, которые он провел за решеткой и во время которых “Яцык” не “заслал” ему ни копейки с его же угодий.
В противовес действиям “Черепа” Фадеев из тюрьмы передал “маляву”, в которой приказать начать боевые действия против своего бывшего коллеги. К альянсу противников Ткаченко присоединились “Оболонский” и “бригада” “казанских”, возглавляемая неким “Саньком”. Кстати говоря, “казанские” — люди “Москвы, так сказать личная гвардия, поскольку он сам корнями оттуда. Все это время Фадеев не прерывал отношений с малой родиной. Именно при помощи “казанской” братвы, активно работающей и в российской столице, ему удавалось поддерживать свои позиции в Киеве. Через тамошних “воров в законе” он сбывал в Белоруссии ворованное золото.
Но в стане альянса сторонников “Москвы” оказался предатель, и “Олень” узнал о наметившихся выступлениях противников. Через несколько дней его люди выследили “Санька” у дома, когда он выгуливал собаку породы питбультерьер. “Оленевцы” попытались силой усадить “казанского” в машину, но тот спустил на них пса. “Оленю” пришлось застрелить собаку. “Санек” был доставлен к “Черепу”. После продолжительного разговора он дал согласие не воевать против Ткаченко. В то же время в подвале по улице Ломоносова было убито твое “казанских”. “Оболонский”, видя как развиваются события, решил не испытывать судьбу и при очередной встрече с “Черепом” заявил, что не собирается с ним воевать.
Не преминул Игорь Анатольевич предъявить претензии и “Вахе”, курирующему вокзальные дела. Тот как-то позабыл, что задолжал за четыре года деньги от туалетных доходов и также не передавал ему в зону ни цента. “Ваха” обратился за консультацией к Севе Могилевичу. На чью пользу тот вынес решение, сказать не берусь.
К тому времени группировка “Москвы” тесно сотрудничала с “Ткачем” и “Одноглазым” (Шуклиным Александром Ивановичем). Последний курировал некую прибыльную фирму, часть которой принадлежала “Москве” и “Ткачу”. Конечно же, “Череп” сделал “предъяву” и здесь. В разборки с двух сторон вмешалось и милицейское начальство и деляги из охранных негосударственных фирм. В этот раз “Череп” ушел не солоно хлебавши, хотя по другой информации, ему отдали часть акций предприятия.
…Через некоторое время Ткаченко, как хозяин “Казачки”, несколько раз промелькнул на экранах телевизоров, давал комментарии по поводу раскладов в баскетбольном движении Украины и мира в целом. По каналу СТБ с его участием прошла получасовая передача. На то время пытался подмять под себя также одну из мужских баскетбольных команд.
Нельзя сказать, что после этого Фадеев полностью потерял все свои позиции, как криминальный лидер. Киевский манеж, на который также собирался “наехать” “Череп”, был передан в надежные руки, человеку близкому к правоохранительным органам. Попытки Ткаченко туда влезть, пресекались в корне. Также он не смог обратно “подбить” под себя валютных девиц из гостиницы “Днепро”, потому как они перешли под власть структур, которые не далеки от правоохранительных органов. (Один из соратников “Черепа”, “работавший” в этом направлении, в какое-то утро на пороге своего загородного дома обнаружил группу товарищей в форме спецназа и в масках а-ля “пасса-монтанья”. Но они не пришли его арестовывать, лишь погуляли “дубинаторами” по спине, то есть сделал внушение, мол, не лезь парень на чужие пастбища, не играй с огнем).
Преступные звенья “Кабана” (Грищенко Игоря), — очень мощная группа, — а также “Саши Лимона”, “Саши Фашиста” оставались верными “Москве”, их нельзя было сбрасывать с весов и надолго увязать в этой войне. Поддерживал “Глобуса” и “Пиня”, “работающий” от имени Фадеева в Будапеште. Тем более, вскоре судом “Фадееву” был вынесен оправдательный приговор, и, оказавшись на воле, он приступил к восстановлению позиций группировки. В этом непосредственное участие приняли Савлохов, с подачи Кобзона.
Помирить “Москву” с “Черепом” пытался Могилевич, но безуспешно.
В конце 1998 года на “Глобуса” произошло покушение, он был ранен. После этого счел за лучшее покинуть Киев.
Жизнь у криминального лидера складывалась совершенно не так, как хотелось бы. Миром правят деньги, которых он реально не имел. Но тут Фортуна опять ему улыбнулась своей белозубой улыбкой…
Летом 1998 года был арестован криминальный авторитет “Татарин”. Об этом даже была передача по телевидению. Арестован, — вот и славно. Но вскоре отпущен под залог. Потом его опять задерживали, потом он подался в бега. Поступала информация, что Искандер Киримов теперь плотно “сидит на игле”, деградирует. Его бизнес по тихонько начали подминать бывшие соратники, в частности — “Лясик”. Опять же в этом нет ничего удивительного — таково натура этих людей. Но. Есть одно “но”. Фирмы “Татарина” проводили незаконные взаимозачеты для приватизированных облэнерго. То есть, “страховали” проведение этих взаимозачетов, вплоть до обналички денег, перекачки их за рубеж. Правоохранительные органы попытались поставить точку в их деятельности.
Но для олигархов, которые владели этим бизнесом, нужно было разрабатывать новые схемы, создавать новые фирмы, потому как “Татарин” оказался сыгранной картой. А деньги были замешаны немаленькие. И тут опять выплывает какая-то фигура, предложившая группировку “Черепа” на эту роль. Возможно, это был отец Ткаченко, не исключено, что Могилевич. С тех пор его финансовые дела пошли круче, лучше, веселее.
Но правоохранительные органы, узнав о выборе олигархов, во что бы то ни стало решили помешать преступным замыслам. “Череп” предвидел, что гулять ему на воле долго не дадут, и в узком кругу заявлял, что его могут задержать с оружием. То есть, блюстители порядка могут подбросить “ствол” и арестовать. Из УБОПа произошла утечка информации. Он бросился в бега, за границу. Но заработала машина коррумпированных связей, “Череп” вскоре вернулся, и тут же оказался за решеткой. Его взяли с оружием, как и предвидел.
Пребывая в уже знакомой обстановке в СИЗО, он получил от “Пунхана” “маляву” с посланием от “Москвы”. Фадеев предложил, если Ткаченко разрешит ему вернуться в Киев и даст возможность работать под ним, мера пресечения будет изменена на подписку о невыезде. Обещал посодействовать в закрытии уголовного дела.
Однако все было уже на мази, он знал, почему возвращается в Украину. В этот раз вытащил сына из-за решетки отец, а точнее, его близкие связи, и стоило это “всего-то” двести тысяч долларов. При встрече папа устроил ему разгон, мол, хватит водиться со всякими непонятными “бывшими”, которые только тебя используют, есть люди посерьезнее, — это люди власти. Именно такие люди помогают реально, хотя и за большие деньги, вкушать прелести свободы, даже не доводя дело до суда.
Но и в истории Игоря Ткаченко была поставлена точка. Как всегда — кровавая. Его убили под подъездом собственного дома, несколькими выстрелами из любимого оружия всех киллеров на пост советском пространстве — пистолета ТТ.
Сергей Ухачевский, фрагмент из новой книги, специально для «УК»