В Хабаровский краевой суд направлено уголовное дело преступного сообщества, известного под названием «Общак». Установлено, что их деятельность была распространена практически во всех субъектах Дальневосточного федерального округа. Уголовное дело возбуждено в отношении 11 человек, из них три руководителя высшего звена – Эдуард Сахнов, Олег Шохирев и Олег Симакин. Которые, по материалам следствия, имеют в криминальной среде статус «воров в законе». Десятина
Еще в последние годы существования СССР руководство правоохранительных органов признало, что оргпреступность в стране все-таки есть. Приоритетным направлением борьбы с ней стал подрыв экономических основ развивающихся ОПГ. Но вот незадача – выяснилось, что это очень трудно сделать.
Вообще-то самой организованной преступности как-то «по барабану» – признает ее государство или нет. Главное, чтобы не трогало. А тем более, чтобы не трогало самое святое, что у нее есть, – «общак».
Эта форма материальной поддержки заключенных сложилась в тюрьмах и колониях еще в давние советские времена вместе с институтом воров в законе. Десятую часть от передач с воли – сигареты, еду, деньги – рекомендовали сдавать в «общак». А уж держатель «общака» и его подручные распоряжались распределением этого капитала среди наиболее нуждающихся страдальцев – заключенных штрафных изоляторов, например, или для «подогрева» тех, кто отправлялся из пересылки на зону.
Смотрящими за «общаком» почти всегда были «воры в законе». Они должны были не только блюсти справедливость, но и уметь так «заныкать «общак», чтобы ни одна проверка его не обнаружила.
Освободившимся помогали встать на ноги на свободе – давали сумму денег, необходимую, чтобы прожить первое время, и, кроме того, трудоустраивали – либо к тем же цеховикам, либо в прибыльные торговые точки. А для тех, кто увлекся блатной романтикой, предлагали схемы новых преступлений.
Примерно понятно, в каких формах существовал «общак». Но удалось ли российским правоохранительным органам хоть раз его взять?
Миллиард перед дефолтом
«Ты сам хоть понял, чего спросил? – вопросом на вопрос ответил мне один из высокопоставленных офицеров МВД, немало лет проработавший на ниве борьбы с оргпреступностью. – Как его можно взять? Да, в ГУБОПе была в 90-е годы пара выездов на «общак» по оперативной информации, но это ничем не кончилось. Еще в 1995 г. эксперты-юристы пришли к выводу, что «общак» не концентрируется в одном месте, он хранится в различных точках и ни в коем случае не в наличных деньгах».
Дмитрий Медведев, полковник МВД в отставке, с первых дней создания ГУБОП МВД СССР возглавлял отдел по разработке лидеров организованной преступности, не совсем согласен с такой точкой зрения:
– Наличные бандитам, конечно же, нужны на всякий экстремальный случай. Во времена создания ГУБОПа и еще раньше начальство ставило перед нами задачи в ходе оперативных разработок выходить на «общаки». Брали, бывало, у одного вора
60 млн. руб., но в моей практике не было, чтобы брали именно «общак». Ведь когда начали формироваться оргпреступные группировки, «общак» стал видоизменяться.
Сейчас в местах заключения у зэков мобильных телефонов больше, чем на какой-нибудь продвинутой фирме, – говорит Дмитрий Медведев, – и эта связь тоже одна из общаковых форм поддержки. О другой форме говорит такой факт. Одним из первых воров в законе, который контролировал одновременно восемь российских банков еще в середине 90-х, был Петрик. «Общаки» стали легализовать через коммерческие структуры…
Наверное, первая легализация «общака» произошла при создании Фонда помощи спортсменам имени Льва Яшина, во главе которого стоял Отари Квантришвили. Только в этот фонд коммерсантов принуждали платить добровольные взносы. В случае отказа на них наезжали бандиты или коррумпированные милиционеры.
И миллиарды после…
Принцип бизнеса «Деньги – к деньгам!» не мог обойти и воровскую кассу. Особенно когда в России стала расцветать коммерция и начался великий передел основных источников дохода страны между непонятно откуда взявшимися предпринимателями. Воры попытались сунуться и в металлургию, и в лесную промышленность, и в нефтяной бизнес, но чаще всего получали по носу от правоохранительных государственных структур или малую долю в виде бензоколонок или небольших фирм по продаже ГСМ. А тут на рынке появились ваучеры, акции и прочие ценные бумаги.
Сидеть на кубышке с деньгами становилось просто неприлично. Хотя бы перед товарищами по зоне, среди которых стали появляться первые коммерсанты.
Но, разговаривая с действующими опытными оперативниками на эту тему, я невольно пришел к выводу, что им сейчас до общаковых денег дела нет.
Вот предоставили цифирь: «В прошлом году сотрудниками УБОП по Москве было привлечено к уголовной ответственности 18 «воров в законе». Из них 14 были арестованы, 4 под подпиской о невыезде, двое славян, один из Чечни, один азербайджанец, двое из Армении, 12 – грузинских воров.
На тот же период сотрудниками ГУ МВД по ЦФО и УУР по Москве задержаны еще 11 воров в законе, из них – 10 человек задержали сотрудники ГУ по ЦФО, одного – муровцы».
Все задержаны по одной схеме – у кого-то нашли наркотики, у кого-то патроны, у кого-то оружие, у кого-то поддельные документы. Про деньги нет ни слова.
Генпрокурор РФ Юрий Чайка на недавнем совещании подчеркнул, что «криминально-теневой бизнес сегодня становится реальной угрозой для проводимых в стране социально-экономических преобразований. А отмывание преступных капиталов, осуществляемое посредством совершения сделок и финансовых операций, позволяет организованным преступным группам проникать в легальную экономику и дальше вести противоправную деятельность, вырабатывая для нее новые схемы».
Так что «общак» становится все больше и больше неуловимым. Да и остался ли он в доперестроечном виде?
Олег Утицин, Россия, Аргументы недели