СЛАВЯНО-ТАТАРСКАЯ ВОЙНА В КРЫМУ: ПРОШЛОЕ БЕЗ БУДУЩЕГО?

Семь лет назад в Крыму произошли массовые беспорядки при активном участии татарского населения. В свете трагических событий 11 сентября прошлого года в Нью-Йорке и особенно 24 октября года нынешнего в Москве автор предпринимает попытку оценить процессы, происходящие в нашей стране с учетом изменения ситуации за последние годы. Есть ли у нас социальные основы для межнациональных или межрелигиозных конфликтов, питательная среда для появления экстремистских организаций (в том числе террористической направленности)? Угрожает ли Крыму мусульманизация в ее крайних формах (например, ваххабизм)? Об этом, а также об истории крымских криминальных войн в совершенно оригинальной трактовке автора – в части первой захватывающего повествования. Известно, что переломные моменты в истории тех или иных государств зачастую сопровождаются обострением социальной напряженности и ростом преступности. Вспомним годы, предшествующие развалу СССР (1988-1990), когда по стране прокатилась волна массовых беспорядков на почве межнациональной розни: в Баку, Сумгаите, Оше и др. городах погибло около тысячи человек, свыше 9 тысяч получили ранения, еще свыше 600 тысяч стали беженцами (Кто кому объявил войну // Аргументы и факты. – 1990. – №41, с.2.).

C тех пор минуло больше десятилетия. А от иных событий, которое много актуальнее для украинского общества минуло семь лет. Тогда это стало грандиозным потрясением для всего Крымского полуострова. Все эти годы эпизодически о произошедшем вспоминают – в контексте неразрешенных проблем крымско-татарского народа. Но и сегодня произошедшее вызывает массу вопросов. Что-то уже перешло в категорию мифов, что-то остается в категории неисследованного, что-то примитивно извращено… Оценки же происшедшего (особенно в прессе) поляризуются от “гнева народного” до происков спецслужб России.

Так что же произошло 23-25 июня 1995 года?

Сухим языком следствия начало выглядело так. Днем 23 июня в поселке Курортное, что в нескольких километрах от Коктебеля, некто Козаченко и Литвинов, входившие в известную криминальную группировку “Башмаков” получили за “место” на рынке от Джамиля Османова и Рефата Керима, продававших черешню, 150 тыс. купонов (эти действия квалифицируются как вымогательство). Местный житель Асанов догнал вымогателей и потребовал вернуть деньги. На этой почве началась драка (по разным данным со стороны крымских татар было не менее 5-7 человек). Драка продолжалась без особого успеха сторон до тех пор, пока дерущихся не развели находившиеся на рынке работники милиции. Но через некоторое время Козаченко и Литвинов, вернулись с подмогой: тремя “братками”. Выяснение рыночных отношений продолжилось. Вновь началась драка, в которой один из «башмаковцев» – некто Коряк Р.Л. нанес Веисову и Габитову, представлявшим сторону противника, удары деревянным брусом по голове. Удары были настолько сильные, что потерпевшие получили черепно-мозговые травмы, не совместимые с жизнью. Вскоре оба скончались в местной больнице. “Башмаки” с места драки скрылись.

Надо сказать, что такое начало весьма напоминает события в Оше (июнь 1990г.), с одной лишь разницей, что там все началось из-за тарелки клубники (закончилось аналогично – массовыми беспорядками и многочисленными жертвами).

Группа крымских татар, оставшихся на рынке разгромила киоск и кафе, якобы контролируемые “башмаками”. В это же время туда прибыли работники милиции. В одного из них – участкового инспектора Левина, пытавшегося остановить погромщиков, полетели камни. Тот вполне правомерно применил оружие, произведя два предупредительных выстрела из пистолета в воздух.

Оба убитых на рынке были правоверными мусульманами и должны были быть преданы земле в день смерти – до захода солнца. Однако похороны не состоялись. Они были назначены только на 25 июня, воскресенье, и приурочены к выборам в представительные органы власти. А в субботу 24 июня толпа разгромила квартиру того самого участкового, применившего оружие против погромщиков. Другой же местный участковый Владимир Руденко был взят в заложники (впоследствии инициатор и организатор этой акции – активист меджлиса крымско-татарского народа, вероятно используя полученный “опыт”, участвовал в вымогательстве, при котором в заложницы была захвачена малолетняя дочь бизнесмена из соседнего района).

Прежде чем продолжить, сделаем несколько отнюдь не лирических отступлений, что поможет лучше понять происходившее. Обратимся к событиям 1988-1994гг.

Отступление первое. Не секрет, что Крым в 90-е годы поделили между собой организованные криминальные группировки. Cамые крупные и мощные именовались “Башмаки” и “Сейлем”. На момент описываемых событий, из-за временного перемирия их даже считали единым преступным сообществом (“семьей”). Но среди криминальных групп и группировок полуострова были и другие – малочисленные, те, что боролись за «место под солнцем», не входя в состав основных “семей”. Немногочисленные, но дерзкие, они, в первую очередь благодаря своим лидерам, заставляли с собой считаться.

Один из таких лидеров – Олег Дзюба (более известный по кличке «Алик»), 1952 г. рождения, ранее неоднократно судимый за корыстные преступления. Крайне дерзкий, чтобы иметь свой кусок хлеба с маслом и удовлетворить непомерное честолюбие, он постоянно предпринимал попытки разрушить существующий порядок в криминальных сферах Крыма, изменить его в свою пользу. Еще в 1987 году Дзюба имел в Симферополе собственный немногочисленный «коллектив», занимавшийся «наперстками». Вскоре Алик «откололся» от наиболее «авторитетного» на тот момент бандита полуострова Гужева В.В. («Гуня»). Мало того, подтверждая славу «отморозка», Дзюба организовал два покушения на бывшего патрона. В апреле 1989 года во время второго (известного следствию) покушения на «Гуню» Дзюбу задержали недалеко от места нападения с обрезом, в следствие чего ему пришлось провести некоторое время в местах не столь отдаленных.

Возвратившись на свободу, Дзюба узнает, что его место лидера в группировке занял Александр Ткачев («Сахан»). В это время (1990г.) в стране ширилось кооперативное движение. В один из кооперативов под названием «Русь» и вошел Дзюба, где, помимо него, основные позиции занимали «Сахан» и Виктор Башмаков. Службой безопасности в «Руси» ведал Башмаков – парень из пригорода Симферополя. Вскоре тот со своими сводными братьями Павлом Шолоховым и Станиславом Комягиным занял лидирующие позиции в группировке. Последнее обстоятельство способствовало тому, что название группировки впоследствии ассоциировалось исключительно с фамилией Башмакова.

Практически тогда же сформировалась и другая мощная группировка – «Сейлем» (Слатвинский, Вишняков, Воронков и др.), с которой у вновь созданной группировки, где Дзюба был одним из лидеров, началась война за раздел сфер влияния. Закончилась она для «Алика» новым сроком. Когда он вновь появился на свободе оказалось, что “Башмаки” поднялись на недосягаемую высоту, а «Сахан», привлекаемый к уголовной ответственности по одному из многочисленных дел, был признан невменяемым и помещен в психиатрическую лечебницу закрытого типа. Надо сказать, что судьба последнего – также известного крымского беспредельщика – не была исключительной. Осенью 1993 года его этапировали из Львова в Симферополь и поместили в психиатрическую больницу. Не минуло и месяца, как «Сахана» ранили, обстреляв из автомата палату, где тот содержался. А еще через месяц, «Сахана» застрелили на территории все той же больницы – аккурат под вышкой, на которой находился работник милиции из охраны больницы. Телохранитель, ни на шаг не отходивший от «Сахана» не смог предотвратить это дерзкое убийство…

Не желая идти «под Башмака» – своего младшего соратника, Дзюба развязывает с ним войну, которая сопровождалась многочисленными потерями с обеих сторон. Неоднократно покушались и на жизнь самого Дзюбы. В очередной раз это произошло в конце сентября 1993 года в Симферополе. Автомашину, в которой он находился, расстреляли возле поликлиники, где Дзюба проходил курс лечения. Автомобиль буквально изрешетили выстрелами в упор. Трое из четверых находившихся в салоне активных членов ОПГ (настоящий интернационал – русский, украинец и аварец) были убиты, а Дзюба получил лишь два легких касательных пулевых ранения. Главарь, опасаясь как за свою жизнь, так и за жизнь родных (и не безосновательно, ведь еще в мае 1993 года был убит его брат), он в том же году вместе с семьей покинул Крым. Как впоследствии выяснилось – выехал в Германию. Однако и оттуда Дзюба пытался влиять на ситуацию в Крыму (читай – взорвать хрупкое равновесие, сложившееся в сфере деятельности преступных группировок). Это ему в какой-то степени удалось – он организовал убийство Виктора Башмакова, который был расстрелян мотоциклистом из автомата буквально в двухстах метрах от стационарного поста ГАИ. Это случилось 22 июня 1994 года под Симферополем. Вместе с лидером сложили голову и его охранники .

Организовав это убийство, Дзюба на некоторое время обезопасил себя, подставив Евгения Поданева – севастопольского авторитета (больше известного как организатор и лидер Христианско-либеральной партии Крыма, вошедшей в историю полуострова как «партия расстрелянных»). Алик целенаправленно распространял слухи о том, что мотоциклисты-киллеры могли получить навыки такой стрельбы только на специальном полигоне в Севастополе. Также, якобы после покушения их вывезли на одном из вертолетов Поданева (последний действительно являлся владельцем компании, в распоряжении которой находилось несколько французских геликоптеров). И здесь Дзюба своего добился – после смерти Башмакова Поданев не прожил и десяти дней – 29 июня 1994 года его убили в присутствии 350 человек, когда он прибыл на пышные поминальные мероприятия в связи со смертью Башмакова. Но участь Дзюбы, в конечном итоге, была предрешена, так как своим беспределом он «достал» как «Башмаков», так и «Сейлем».

Дзюба вернулся на Украину 21 января 1995 года, где ему подготовили достойную встречу. Уникальность предпринятой в отношении «Алика» акции заключалась в том, что для его ликвидации в группу исполнителей вошли представители формально противостоящих друг-другу «Сейлема» и «Башмаков» (что свидетельствует о принятии коллегиального решения о его ликвидации на уровне руководства всего преступного сообщества Крыма). Дзюбу встретили при выходе из здания аэропорта “Борисполь”. В результате дочь “Алика” погибла, а сам он и еще несколько человек получили огнестрельные ранения (на этот раз – довольно тяжелые). Кстати, через неделю после покушения в “Борисполе”, в Крыму убили и его сына от первого брака.

Тогда-то и выяснилась небезинтересная подробность: оказывается, по прибытию из Германии Дзюба собирался лететь из Киева не в Крым, а в Ташкент…

Отступление второе. Большая часть крымских татар возвращалась на свою историческую родину из Узбекистана (куда и собирался Дзюба). Когда в 1993-94г.г. в правоохранительных структурах анализировали состояние борьбы с умышленными убийствами, то пришли к интересному выводу – в отдельные периоды времени более трети всех умышленных убийств в Крыму совершалось с участием крымских татар.

При более глубоком анализе выяснилось, что в этом нет ничего удивительного, так как в первых рядах вернувшихся в Крым из мест высылки значительную долю составляли лица, неблагополучные в социальном плане: ранее судимые, разведенные и проч. Причем, на начало 1995 года около 70% крымско-татарской интеллигенции по-прежнему находились за пределами полуострова… Вероятно цвет нации не спешил бросать насиженные места и выезжать на «колышки». (Имеется в виду выделение меджлисом участка на самовольно захваченной земле, размеры которого обозначались колышками.) Именно поэтому столь велика была доля неблагополучных из числа вернувшихся.

Незадолго до этого в Узбекистане власти начали успешную борьбу с организованной преступностью, что ускорило выезд в Крым представителей криминалитета из числа крымских татар. Таким образом появились лидеры, а «солдат» и “пехоту” без труда набирали из безработной молодежи.

Перед последними, естественно, стоял вопрос: с кем идти? Но альтернативы криминальным структурам практически не было, т.к. там платили больше… Меджлис же – это преимущественно люди пожилого и среднего возраста Справедливости ради надо сказать, что существуют и другие организации крымско-татарского народа, объединяющие другие социальные группы, в частности, интеллигенцию. Например, НДТК – Национальное движение крымских татар, которое возглавлял Юрий Османов, убитый в ноябре 1993 года. Еще оставалась религия, но к ней большинство молодежи все-таки безразлично. Радикальные же националистические и религиозные движения (в том числе и в составе тогдашнего меджлиса – например Крымско-татарская национальная партия «Адалет», что в переводе означает «Справедливость» ) еще не набрали силу.

Таким образом необходимая почва была создана и в результате появилась так называемая «имдатовская» группировка. «Имдат» в переводе с татарского означает «согласие». Есть и одноименный банк, охранные структуры которого на местах стали в то время костяком криминальной группировки, сформированной преимущественно по этническому признаку.

Встал и вопрос о сферах влияния. Действительно, есть населенные пункты, где крымские татары составляют подавляющее большинство, однако значительных прибылей там группировка не имела, поскольку места их компактного проживания зачастую были отдалены от моря, а значит и от прибыльных курортных центров и отдыхающие по известным причинам эти места не жаловали. Торговля же наркотиками еще не давала таких прибылей (именно в те годы предпринимались первые попытки распространения на полуострове тяжелых наркотиков, но для этого еще не было нужной почвы. Героин, завезенный из Турции «на пробу» не находил сбыта на полуострове). Бизнесмены же из числа крымских татар в качестве «крыши» выбирали традиционные (славянские) криминальные группировки.

Виктор Башмаков неоднократно заявлял, что на крымских татар надо смотреть как на реальность и учитывать, что в будущем их будет все больше и тогда доведется считаться с ними как с реальной силой. Но вначале по причине малочисленности татар на полуострове и неразвитости их криминальной структуры конфликтов словянских и татарских группировок не наблюдалось. Более того, в качестве активных членов «традиционных» криминальных группировок выступали и крымские татары. Но с 1994 года имдатовская группировка вступила в контакт с «Аликом», который, как известно, вел боевые действия как с «Сейлемом», так и с «Башмаками» и опирался только на свою немногочисленную группировку, да на помощь (преимущественно моральную) некоторых группировок из Москвы. В результате фактически сформировалась группировка, объединившая как людей из «Имдата», так и из группы «Алика». Дзюба дал новый импульс движению «имдатовцев», задачи которых тогда ограничивались получением исключительного права взимания дани с крымских татар. «Алик» предлагал больше – «выдавить» «башмаков» и полностью занять их место…

После выздоровления Дзюба вернулся в Крым, где пребывал на нелегальном положении. В первой половине июня 1995 года в Севастополь на сходку прибыла представительная “делегация” ходатаев из Москвы, куда входили известные воры в законе. Последние попытались склонить представителей местных группировок оставить «Алика» в покое. В результате был достигнут компромисс: обе основные крымские «семьи» Дзюбу трогать не будут, но все подконтрольные ему коммерческие структуры перейдут под «крышу» имдатовцев. Что вскоре и было сделано. Причем местные криминальные структуры пошли на уступку лишь на период курортного сезона – участь же Дзюбы была фактически предрешена. Жить ему осталось до конца сезона…

Основные доходы крымских криминальных группировок напрямую зависят от количества отдыхающих в местных здравницах. Поэтому в «сезон» (май-сентябрь) объявляется негласный мораторий на «отстрел» соперников, запрещаются шумные «разборки», дабы не отпугивать отдыхающих. Случалось, что подобный запрет нарушался. Так 1 июня 1996 года в Керчи было совершено пожалуй самое громкое убийство последних лет на Украине – в ночном клубе группа лиц, одетых в форму работников милиции, расстреляла местного криминального авторитета Кельзона и еще восемь человек. Тогда были предприняты все возможные меры, чтобы информация о керченском беспределе не попала в прессу СНГ.

Получив прощение, «Алик» тем не менее, не оставлял намерений разрушить сложившееся шаткое равновесие между группировками. В своих планах он отводил основную роль «имдатовцам», а также рассчитывал на поддержку московских группировок. Именно поэтому в январе 1995 года после покушения на Дзюбу, его охраняли боевики-«имдатовцы». По оперативным данным, в Ташкенте, подтверждая свою лояльность новым союзникам, Дзюба даже прошел обряд обрезания (после гибели Дзюбы следствие не смогло подтвердить или опровергнуть этого, так как тело погибшего в результате взрыва и последующего пожара подверглось значительным изменениям…)

В сложившейся ситуации, при поддержке Дзюбы (последний постоянно подчеркивал, что он гарантирует помощь московских группировок) «Имдатом» было спровоцировано несколько столкновений с соперниками, причем с приданием им межнационального характера. Так было в Советском районе, в Джанкое. Однако каких-либо нужных для “Имдата” последствий не наступило. Тогда-то в качестве повода использовали убийство двух крымских татар на рынке поселка Курортное.

Продолжение следует

Виктор Бояров, специально для «УК»