В сознании обывателя, «Менты – такие же жулики и бандиты, как и те, с кем они, якобы, воюют!..» Ну, это как посмотреть… Кристально честных у нас вообще не сыщешь, хоть сутки напролёт броди по улицам с зажжённым фонарём в руках – ни одного праведника не обнаружите, ручаюсь… А раз общество – такое, то почему же милиция должна быть хоть чуточку лучше его? …Нам – тяжело, мы устаём от перегрузок, потому хочется компенсировать те невыносимые условия работы и существования, в которые нас поставили время и обстоятельства. А деньги – это, пожалуй, главное, чего сегодня остро не хватает каждому из нас, и о чём постоянно думается, вздыхается и грустится…
На зарплату, как источник средств существования, давно уж никто всерьёз не смотрит – жалкий мизер, да и тот норовят выплачивать нерегулярно… Но подрабатывать сотрудникам угрозыска официально запрещено, а и разреши нам, так – когда?! Время каждого целиком и полностью загружено службой… Остаётся либо ловчить в рабочее время, с использованием всех предоставленных той же службой возможностей, либо – с чистой совестью и лёгкой душей загибаться с голодухи… А загибаться – не хочется… Вот почему мы выдавливаем из потерпевших «поляны» да скромные презенты натурой и дензнаками за поимку посягнувших на их имущество или здоровье бандюганов. А потом ещё и берём на лапу от тех же бандюганов за освобождение от уголовной ответственности… Вот почему «наезжаем» на бизнесменов и требуем от них платы за «крышевание», приторговываем наркотой, впутываемся во всевозможные скользкие комбинации. Короче – самостоятельно ищем выход из тупиковой ситуации, в которую загнало нас государство.
Не все; нет, есть в милиции и бессребренники. Это – либо выходцы из богатых семей, у которых и так всё есть, либо безнадёжные «тупари», просто не способные «химичить» ввиду безнадёжной прямолинейности мозгов и харакьера. Либо, наконец, принципиальные «честняки», которым «западло» «торговать милицейской честью». И потому они предпочитают недоедать, пить вместо хорошей водки «палёнку», носить поношенную одежду, быть презираемыми женой и детьми, считающими тебя, главу семейства, жалким неудачником. И бродить по коридорам родного РОВД живым и грозным примером для милицейской молодёжи: мол, вот что ждёт того из вас, парни, кто и в самом деле рассчитывает пройти по жизни «четным опером»!..
Таких, «не хапающих» по различным причинам, в милиции никак не больше 1% (мое личное наблюдение). Остальные же – берут, причём многие – ещё как берут!
Однако, и тут важно «не зарываться», «знать своё место» в общем строю, где «не по чину берёшь!» – самое заслуженное из обвинений… И ещё: право на мзду надо заслужить долгими годами беззаветной милицейской службы, когда показатели тянул, как проклятый; «держал отчётность» на должном уровне… Торчал на работе без выходных с утра и до позднего вечера, недосыпал ночами, недоедал, жену и детей видел урывками в редких промежутках между допросами, погонями и дежурствами.
Подорвал ты здоровье служебными тяготами, себя не жалел и не берёг; видели всё это все и начальники, и коллеги, и подчинённые. Теперь со всеми ты – «вась-вась», перед каждым себя правильно «поставил». И вот тогда… только тогда получаешь ты официально негде не закреплённое, но на деле вполне ощутимое право «грести».
Понятно, что достойную жизнь тебе должно было дать государство, которому ты и служил. Но оно, сволочное – не дало. Поэтому теперь ты сам – на свой страх и риск – «добираешь»… Кто вправе осуждать тебя за это?
Можно быть всеми уважаемым, и – ничего не иметь. Это – твоё право; некоторым даже нравится после многих лет преданного служения Отечеству кончать свою жизнь в нищете. Но это «удовольствие» – для «гурманов». А нормальному человеку хочется уюта и обеспеченности. А поскольку обнаглевшая держава давно уж плюнула на своих верных слуг и погрязла в собственной бездарности и внутренних разборках, то остаётся одно: самому заботиться о своём будущем, а заодно и – настоящем. Это не так уж и трудно, ежели умеючи…
Ну вот, сидят во всех уютных местечках наши ветераны и тихонько набивают себе карманы. А потом приходит в милицию новая смена, молодёжь, видит, что «старики» имеют то-то, и нетерпеливо заявляют: «Мы тоже хотим!» А на каком основании? Ни заслуг, ни опыта, ни преданности делу, одна только жадность в соединении с завистью… «Мне тоже дайте!» – требуют нагло там, где можно тонко и неназойливо «доить лоха»; хватают его за горло и вышибают «бабло»… А сделаешь такому замечание – вопит в ответ: «А почему мне нельзя, если товарищу майору (подполковнику и т.д.) – можно?»
Из- за таких загребущих болванов наши граждане милицию и не любят. Умудрённые жизнью ветераны «оборзевшую» молодёжь тоже недолюбливают и даже побаиваются. Стараясь при малейшей возможности от таких избавляться, кинув их под каток очередной компании по борьбе со взяточничеством и коррупцией. Иногда зазевается и кто-то из «старожилов», тогда и его каток безжалостно сомнёт и утрамбует…
В милиции «берут» (точней, постоянно готовы взять) везде и практически каждый. Примем это за аксиому. Но так же верно и то, что массовой, всеохватной и всеобъемлющей системы взяточничества и поборов в органах внутренних дел нет и быть не может в принципе.
Нет такого, чтобы сержанты и лейтенанты «брали» и, оставив себе «законную долю», передавали капитанам и подполковникам; от тех же, взявших свои «комиссионные», деньги капали бы в «казну» полковников и генералов. А министр, как главнейший п а х а н, держал бы «общак» и процветал за счёт вверенного ему личного состава. Чепуха это! Почему?
Ну, во-первых, Министерство внутренних дел, как и любое из государственных ведомств, раздроблено, разделено, разбито на великое множество групп, группировок, кланов, «сфер влияния», «крыш», «банд» и «стай». И все они ожесточённо борются за уютные места под солнцем, внимательно наблюдая друг за дружкой, неустанно конкурируя и противоборствуя, то объединяясь в союзнические блоки для совместных атак на общего врага, то разъединяясь, переругиваясь и вероломно нападая на вчерашних друзей и подельников… Идёт беспощадная война амбиций и личных интересов, привычно прикрываемая красивыми словами о борьбе с преступностью во имя интересов общества и на благо людей. Тут каждый рад в любой благоприятный момент подставить ножку каждому… Люди генерала Иванова копят и множат компромат на людей генералов Петрова, Сидорова и всех прочих, причём люди Петрова, Сидорова и всех прочих тоже не лыком шиты, и держат наготове чемоданы компромата на людей как генерала Иванова, так и всех прочих генералов, окромя собственного (впрочем, наиболее дальновидные и на родимого шефа компромат имеют в загашнике – на всякий пожарный).
Время от времени что-то из этого компромата – при надобности – пускается в ход; кто зевнул и «подставился» – тех понижают в должности, гонят в шею, судят и сажают даже, на радость нашим СМИ, повествующим (по подсказке извне!) об очередных успехах операции «чистые милицейские руки». Хотя на деле одни (более удачливые) «скушали» других (менее удачливых), только и всего…
Но возможность «сесть» при таком раскладе существует практически у каждого (не исключая и министра). Именно этот фактор сдерживает и умеряет аппетиты; приходится соблюдать «приличия». И там, где можно взять «три торбы «зелени» (говоря условно), с оглядкою «берут» только один.
К внутренней эмведешной грызне и раздорам добавляются сложные взаимоотношения милицейской мафии с прокурорской, судейской, налоговой, армейской, финансовой, политической и, разумеется, чисто уголовной мафиями. Тут тоже – масса сложностей, противоборств, подводных течений и непримиримых противоречий, в результате чего эти взаимоотношения постоянно колеблются в диапазоне между «нежной дружбой» (какая тут дружба?) и жестокой враждой. Внешне проявляется это в том, что то милиция «наезжает» на кого-то могущественного, то кто-либо из могущественных «наезжает» на милицию, взрываются пиар-«мины», свистят вполне натуральные пули. Кто-то падает, кого–то уводят под конвоем, редеют милицейские ряды, уцелевшие стают втройне осторожнее (собственно говоря, только очень осторожные в этом «зоопарке и выживают!), идёт естественный внутренний отбор.
Но это – лишь одна сторона медали.
Другая ее сторона состоит в том, что и внутри группы (клана, «стаи» и т.п.) «вожак» не может разрешить своим подручным мздоимствовать вволю и бесконтрольно. Ибо это не только делает клан уязвимым перед сборщиками компромата из противоборствующих группировок, но и подрывает внутреннюю дисциплину в «стае», лишая главаря множества возможностей по воздействию на своих людей. Он уже не может, не вправе жёстко требовать исполнения своих указаний, ведь они сразу же скажут: «Постой, мы тебе бабки даём, а ты на нас же ещё и прёшь?!» И в лучшем случае – пошлют его на три буквы, а в худшем – сдадут конкурентам…
Для любого начальника РОВД, скажем, наладить через своих оперов и участковых систему сбора податей с «криминалов» и коммерсантов – это как разъяренного тигра у себя дома держать. Некоторое время ты сможешь уживаться с ним на одной жилплощади, но рано или поздно он тебя обязательно сожрёт! Так что ни копейки не возьмёт начальник райотдела от своего офицера (если только он – не окончательное «лимпопо»). А совсем наоборот, на каждом совещании громогласно будет запрещать подчинённым заниматься поборами. И если кто-то на этом засветится и попадётся, то без сожаления попрёт начРОВД из милиции любого, за действия которого, как начальник, он ответственен…
Ну а сам… Сам тихонечко устроит свою жену, брата или свояка соучредителем в некую фирму, и затем на вполне законных основаниях будет получать оттуда каждый месяц не то чтобы супер-крупный, но вполне достаточный для неголодной жизни доход. И все вокруг будут знать, кому начальник данного РОВД – «крыша», и от кого он «кормится»… Но догадываться и быть способным доказать – это же две разные вещи! Никто ничего и не докажет (разве что компроматчики слишком уж подсуетятся и расстараются). И чем больше и активнее будет брать в свой карман товарищ подполковник, тем жёстче и решительнее станет прессовать оперов, следаков и «участков», говоря им: «Не сметь брать!». И подразумевая: «Делайте, как и я, но только – не светитесь…»
Виноват лишь тот, кто попался, а попадаются (за редким исключением) лишь неумехи и неудачники; таким в милиции – не место… Из-за этого приходится затрачивать массу усилий, чтобы не только «зашибить» лишнюю копеечку, но и «зашибить» её так, чтобы лицемерное начальство имело основания ничего «не заметить»!.. А где ж найти на это силы и время, если проклятая работа отнимает их целиком?
Не поверите, но именно борьба с преступностью сплошь и рядом мешает моим коллегам-милиционерам всецело посвятить себя главному занятию – добыванию денег на прокорм себе и домочадцам. И не за «длинным долларом» гоняешься большую часть времени, а бегаешь целыми днями за каким-нибудь гнилушным бандитом. Глаза б твои его не видели… Это отвлекает от «прокорма» куда серьёзнее, чем кажется со стороны. И вот результат: по моим наблюдениям, 99% личного состава нашего РОВД могли бы (и хотели бы) иметь регулярный и негласный доход, но реально таковой имеют лишь 15-20 % личного состава, никак не больше. А остальные – лишь изредка, эпизодически, по мелочёвке. Потому мы, «рядовые менты», и живём как голота в массе своей.
И потом, «левые» доходы нужны нам, операм, еще и потому, что очень много денег уходит и на чисто «производственные» потребности. Значительный «остаток» уходит на пресловутый бензин для райотделовского «уазика» (кто об этом не читал?), на сигареты и чай при «подогреве» помоогающих следствию урок в ИВС и СИЗО; на подарки и те же «поляны» нужным (не мне лично – делу) людям, да много ещё куда…
Из города, из области, из столичного главка регулярно наведываются проверяющие комиссии, «трясут» РОВД одним своим присутствием. При желании абсолютно в каждом райотделе можно такого наскрести, что всё местное начальство придётся гнать к чертовой бабушке. А начальство, известно, «выгоняться» на пенсию само никак не хочет (кто – фанат нашего милицейского ремесла, и ничего иного делать не умеет, а кому просто боязно расстаться с местом у «кормушки»; ведь если не сможет он больше «крышевать» «свои» фирмы и торговые точки – погонят из соучредителей с превеликим удовольствием!). Отсюда задача: проверяльщиков задобрить и от излишней их прыти предохраниться…
Что-то само начальство даёт им, из рук в руки и без свидетелей, но и личный состав как бы обязан вскладчину часть расходов взять на себя. И хорошо, если проверяющих – двое-трое, ну а если комиссия – комплексная, и в ней 20-30 человек? И всем им надо организовать еду-питьё, в кабак их – своди и т.д.? Откуда средства на это взять? А вот откуда: начальник РОВД прикидывает необходимую сумму и раскидывает траты по отделам. Столько-то проверяющих угрозыск должен кормить, стольких-то – ГАИ, двух – штаб, трёх – БНОН, по одному – участковые, инспектора по детишкам, следователи, паспортисты…
Комичная ситуация – когда комиссию прислали именно для проверки, не занимаются ли в данном райотделе поборами. И вот для того, чтобы эта комиссия сделала благоприятный вывод в духе: «есть отдельные нарушения, но в целом всё – нормалёк!», именно поборами мы и вынуждены заниматься. Не на свою же смешную зарплату ревизоров ублажать.
Лично я никогда заранее не знаю, будет ли у меня в текущем месяце «левый» доход, и предстоят ли мне «левые» траты. Комиссии к нам не каждый день наведываются, не ежедневно случаются и всевозможные «поляны» судмедэкспертам (чтобы быстро дали нужное нам заключение, без которого никак не продвигается следствие), «подогрев» в СИЗО – тоже нельзя сказать, чтобы часто… Поэтому в отдельно взятом месяце можно ни с кого и не «брать», жить честно… Но наступает следующий месяц, и вдруг так припрёт, что деньги понадобятся позарез, а их – нету!.. Тогда деваться некуда – берёшь у товарищей взаймы. А потом для возврата долга либо на торговцев «наезжаешь», либо какого-нибудь жулика, скрепя сердце, «отмазываешь», либо творишь что-то ещё, такое же, а то и похлеще… Проза жизни.
Хоть начальство и прикидывается ничего не видящим и не замечающим, но на деле оно прекрасно знает, кто из подчинённых – мастак по «выбиванию» денег. И если ты в прошлом месяце, к примеру, удачно «наехал» на «фирмача» и «состриг» с него энную сумму, а в этом месяце вдруг отказался участвовать в содержании очередной орды министерских ревизоров, то кривятся в твою сторону отцы-командиры. Прямо в лоб они не спросят: «Почему не делишься «леваком», амбра тебе в рот?», но этот вопрос будет немо читаться во всех их придирках, попрёках, разносах…
И наоборот, если трудяга–опер нигде ничего по–крупному не имеет, и третий год ходит в одной и той же штопанной рубашке, но показатели «тянет» и с обязанностями справляется, то к такому в карман командирская лапа соваться не будет. Ещё и попрекнут добродушно: «Чего свое кидаешь вскладчину? Нам твои медяки не нужны!» Начальство по–своему справедливо и понимает, что с одной овцы можно содрать только одну шкуру, но никак не две и не три…
Так что либо «зашибай» большую деньгу и «отщипывай» от неё в райотделовский «общак», либо коси преступность острой косой под корень. Либо (есть и такие «спецы») усердно лижи начальственные задницы, и на всех перекрёстках превозноси своё непосредственное руководство (доброе слово и козе приятно)… Ежедневно и ежечасно каждый из нас делает свой выбор: что кому ближе и милее… Но так, чтоб вообще – ничего, и при этом тебя держали на службе – такого нет и не будет.
Чтоб больше не возвращаться к этой теме, скажу, что как по мне – так лучше, спокойнее, удобнее и безопаснее жить честно. Повысь мне зарплату до приличного уровня и плати её регулярно, не вынуждай меня начальство и обстоятельства делать «левые» траты – фиг бы взял с кого-то хоть копейку: оно мне надо – унижаться и клянчить, я же – опер, офицер, а не побирала… Но – приходится.
Да, моя вина… Но и – моя беда.
Есть две категории милиционеров: «честный мент» и «мусор». Я – честный мент, на различные нарушения и злоупотребления иду вынужденно, сплошь и рядом вопреки сложившимся обстоятельствам стараюсь поступать оответственно своим принципам. В каждой конкретной ситуации самолично решаю, буду ли иметь дело с этим вот человеком, возьму ли (как вариант – потребую ли) с него деньги за нечто , нужное ему. Или же не возьму, и ничего страшного, если не возьму, не воспользуюсь возможностью на нём «заработать», «отмазав» его от чего- либо, или же, напротив, в рамках своих служебных обязанностей сделав для него что–то вполне законное, но не взяв с него за это ни копейки, хоть он сам мне это и предлагал…
А «мусор» «гребёт» всё подряд. Нельзя ему не «брать» от всех и каждого; основной стержень его жизни – поиски личной выгоды, ради неё он и по службе пойдёт на любое, любой приказ послушно исполнит.
«Мент», когда «на лапу» берет, старается так повернуть ситуацию, что это не он у «клиента» бабки выуживает, а «клиент» умоляет их от него принять в дар. «Мент» ещё и поломается – не то, чтобы цену себе набивает: пусть видит «клиент», что не продается ему, как шалава, а оказывает ценную услугу, не упустив при этом и личной выгоды… Разница – существеннейшая!..
Сплошь и рядом случаются преступления с неочевидными виновниками. То есть, совершенно убеждён в том, что этот вот гражданин – вор (или торговец наркотой, или мошенник – не существенно), но доказательств его вины у тебя нет, их надо ещё поискать, а найдёшь ли – неизвестно, времени, сил и желания на всё просто не хватает… Но даже если ты его уличишь и посадишь, передав в руки следователя – никакой гарантии, что его ждёт «зона». Всё равно он может или отвертеться, или «отмазаться» от правосудия, в чём активно поможет ему (небескорыстно) тот же следователь, или прокурор, или судья… На худой конец, выкупят его прямо из «зоны». И, в конечном счёте, окажется он на свободе. Единственная разница – иметь с этого будешь не ты, весь из себя честняга, а кто-то другой. Ну и понятно, что откупиться от рядового опера злоумышленнику намного дешевле, чем от любой из вышестоящих инстанций (чем выше должность – тем жаднее её обладатель). Вот и получается, что ему выгоднее предложить мзду именно мне, а мне выгоднее и справедливее не кочевряжиться, и деньги от него взять. И не взяточник-рецидивист, а ты, опер-трудяга, получишь возможность за счёт этого криминала простимулировать свой трудовой героизм и самоотверженность…
А криминал от закона всё равно никуда не денется: не в этот раз за это преступление сядет – так в следующий и за другое злодейство… Я же, укрепив материальный базис, усилю свой потенциал милицейской боеединицы, и в результате отправлю за решётку куда больее опасных преступников, чем если бы сейчас я этих – так нужных мне – денег не взял…
На это же, кстати, тайно и рассчитывает государство, понимающее, что на оперскую зарплату не проживёшь, и потому молчаливо одобряющее мой «подкорм» за счёт части преступников. Главное условие всё то же: не попадаться! А кто попался – тот «козёл»; в ментовскую «зону» его, да ещё и газетах заклеймить, как отщепенца…
…Учусь искусству правильно «поставить» себя с теми, кто мне платит. Тут ведь множество тончайших нюансов: кто и как со мной разговаривает, кто первым здоровается при встречах, с какой интонацией произносятся ключевые слова вроде: «мне надо», «возьми», «сколько ещё?» Умный человек не станет раздражать тебя излишней хамовитостью «покупателя», а с дурнями дел общих лучше вообще не иметь, добром это не кончится.
А теперь расскажу, как все эти общие принципы реализуются на практике.
В первые месяцы своей работы в угрозыске я ни от кого ничего не «брал», лишь присматривался к общепринятым правилам. Ну а потом, осмыслив пределы мне по должности «негласно дозволенного», потихонечку начал «доить» на своей «земле» мелких ларёшников, уличных торговцев, коммерсантов неглубокого разлива. Не всех, разумеется, а лишь таких, кому мог стать «крышей» от недругов и конкурентов. Либо же, оказав им какую – то важную единовременную услугу, был вправе рассчитывать на ответную благодарность. Замечу, речь идёт о небольших суммах; в месяц я имел «левыми» от 25 до 50 долларов, не больше. На большее и не претендовал, понимая, что право на «жирный кус» в милиции надо заслужить…
В нашей системе до поры до времени тебе дают возможность делать что угодно (в разумных пределах, разумеется), но если уж за что-то взъелись на тебя руководящие задницы – всё, амбец, не слезут с тебя до конца, будут бить и в хвост, и в гриву, пока копыта не откинешь…
Был у нас один участковый, капитан Аксютенко; умным и образованным себя считал, и потому часто руководство критиковал – за глаза, конечно, и особенно, когда выпивши. А у нас кадры – известно какие, настучать на товарища для многих – за счастье. Ну и решило начальство его выпереть – в отместку. Уйти по-хорошему, «по состоянию здоровья», он наотрез отказался, придраться по службе к нему было трудно. Тогда установили за ним негласный контроль, рассчитывая на чем-нибудь поймать. В итоге таки поймали на том, что ночью и в форме, но во внеслужебное время, он купил в ларьке бутылку водки, и с нею на 15 минут зашёл в дежурную часть…
Объявили товарищу «строгача», задёргали вызовами «на ковёр» в начальственные кабинеты, деться ему уже было некуда – подал заявление: «по собственному».
Из–за одной–единственной бутылки жизнь человека поломать – это у нас запросто. Что другие в это же самое время пили и пью по–чёрному, издеваются над допрашиваемыми, отчётность фальсифицируют и «левые» зашибают – это никому не интересно (до поры, до времени, разумеется) – те ведь не «под прицелом»… Отсюда мораль: делаешь что-либо противозаконное или не делаешь, при желании тебя всё равно «съедят». Так лучше уж делать, но – осторожно, оберегаясь, зная время, место и меру всему…
Предлагали мне в прошлом году, например, примкнуть к одной сплочённой группке из пары старлеев и трёх мошенников – разводить «наркош» на их квартиры. То есть «наезжаешь» ты, опер, на какого–то одинокого наркомана с жильём и дёргаешь его придирками и угрозами скорой «посадки» до тех пор, пока не продаст он квартиру «твоему» маклеру и слиняет из района куда подальше… «Лоху» обычно платят 50 – 60% от реальной стоимости квартиры, не больше, а полученная прибыль делится между участниками акции. И как люди не боятся? Я отказался. А вот кое-кто из коллег увлёкся этим делом, до сих пор с квартирными маклерами крутится…
Так что хоть в принципе и готов я «взять», но это вовсе не значит, что когда плотно работаешь с подозреваемым, и он вдруг начинает мне подмигивать обеими глазами и намекать на готовность «подмазать» мою готовность к отказу от всех подозрений и желания завести на него делюгу, то вот так сразу же и потянусь я за мздой дрожащей от жадности ладошкой… Не потянусь!..
Брать мзду тоже надо уметь, точнее говоря – надо уметь не принимать мзду во всех случаях, когда твоя безопасность не гарантирована на все сто, если не на двести… А когда находящийся у тебя в разработке «криминал» бабки тебе открытым текстом предлагает, то это тебе – как быку красная тряпка. Первая мысль: «Раз даёт деньги – значит, и впрямь виновен, а значит – надо давить на гниду до тех пор, пока во всём не сознается!..» И выходит так: хотел человек себе лучше сделать, но в результате только подвёл себя, «подставился», укрепил мою внутреннюю уверенность: не зря я именно его заподозрил.
Владимир Куземко, специально для УК