Ожесточенные споры о целесообразности создания новой структуры, которая бы стала важнейшим судом Украины, “гремели” еще летом прошлого года, а начинает свою работу ВАКС только сейчас. Но не будет ли его работа заблокирована нашествием коррупционных дел от судов общей юрисдикции? Чем он вообще будет заниматься?
5 сентября в Украине заработал Высший антикоррупционный суд (ВАКС). Этому предшествовало несколько важных этапов, отмечает издание Рубрика. Сначала соответствующий законопроект в конце декабря 2017 года внес на рассмотрение Верховной Рады экс-президент Петр Порошенко. После многочисленных дискуссий и поправок в июне 2018-го его приняли в парламенте. А меньше, чем через неделю, на вручении дипломов магистрам Института международных отношений (alma mater бывшего гаранта) Порошенко объявил, что подписывает соответствующий закон. Как того и требует процедура, после публикации в официальных печатных изданиях он вступил в силу.
Почему суд заработал только в сентябре?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к первоисточнику. «Этот Закон определяет основы организации и деятельности Высшего антикоррупционного суда, специальные требования к судьям этого суда и гарантии их деятельности». Немного неочевидно, но в самом тексте отсутствует важная формулировка: что Высший антикоррупционный суд образуют. Непосредственный механизм реализации создания еще одного специализированного судебного учреждения был заложен в другом законе, также принятом в июне 2018 года. Таким образом, вся необходимая законодательная основа для его функционирования была заложена еще год назад. Так почему же начали работать только в сентябре?
Причины следующие: более полугода (с августа 2018-го до начала марта 2019-го) проходил только сам конкурс на должности судей ВАКС. Наравне с Высшей квалификационной комиссией судей Украины роль в отборе кандидатов была отведена Общественному совету международных экспертов – авторитетных специалистов в области права из разных стран. В свою очередь, их кандидатуры также требовали одобрения, и соответствующий список на сайте Высшей квалификационной комиссии был опубликован только в конце декабря 2018 года.
В конечном итоге, по результатам отбора был сформирован перечень из 38 судей, назначение на должность которых тогдашний президент закрепил своими указами.
Только 7 мая этого года состоялось первое собрание судей ВАКС, на котором приняли решение об официальном запуске структуры 5 сентября 2019 года. Как отметил в своем комментарии Николай Глотов, судья Апелляционной палаты Высшего антикоррупционного суда, раньше начать работу было невозможно из-за ряда технических причин: нерешенные вопросы отбора работников аппарата, необеспечение суда зданиями для работы судей и работников аппарата, отсутствие технического оборудования, разрешений на проведение судом деятельности, относящейся к государственной тайне, и тому подобное.
Как видим, этот процесс широко выходит за рамки законодательных инициатив. И тот факт, что суд заработал в сентябре, вызывает уже не раздражение или непонимание, а скорее – восхищение.
Теперь, когда мы разобрались, почему суд не появился сразу после принятия соответствующего закона, можно не стесняться и спросить:
А зачем он нужен?
Во-первых, о масштабности коррупции и ее системном негативном влиянии на ситуацию в государстве говорят не только политики из телевизоров, но и данные. Согласно рейтингу Corruption Perceptions Index, публикуемом Transparency International ежегодно, в 2018 году Украина заняла 120-е из 180 мест с сомнительным достоянием в 32 балла из 100. Суть рейтинга такова, что чем больше баллов набирает страна, тем она менее коррумпирована. И хотя с 2014 года мы очень медленно (1-2 балла в год), но все же движемся в сторону очищения политической и экономической систем, показатель все равно очень далек от оптимального. Менее коррумпированными страны считаются показатели в 50 баллов.
Вторая причина заключается в том, что Антикоррупционный суд является замыкающим звеном, состоящий из Национального антикоррупционного бюро (НАБУ) и Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП). Сравнение с последним звеном в системе антикоррупционного правосудия можно встретить довольно часто, поэтому давайте разберемся, что же это значит.
Несколько слов о самой природе коррупции, как ее понимают законодатели: речь идет о присвоении или отмывания средств, злоупотреблении служебным положением, незаконном обогащении, декларировании недостоверной информации и взятках. Но не простых, а в особо крупных размерах – которые в 500 и выше раз превышают прожиточный минимум (по состоянию на середину 2019 года он для трудоспособных лиц составляет около 2000 грн). В нашем случае есть еще одна особенность: описанные нарушения совершают высшие должностные лица, уполномоченные на выполнение функций государства или местного самоуправления.
В НАБУ работают детективы, которые по обращению граждан начинают расследование и собирают необходимые доказательства против лиц, подозреваемых в коррупционных действиях. Надзор за этим процессом осуществляет Специализированная антикоррупционная прокуратура. Ее задача состоит в том, чтобы представить обвинения (на основе фактов, собранных НАБУ) в суде. И бюро, и антикоррупционная прокуратура – органы досудебного расследования. Принимать решения о наказаниях, изъятие имущества и т.п. они не могут, какими бы очевидными и справедливыми, на первый взгляд, не были б обвинения.
И вот, мы уже почти дошли до решающего момента: в каком суде рассматривались эти дела до 5 сентября? Ответ не очень политкорректен, так сказать, но у всех и понемногу. Имеется в виду, что до запуска ВАКС дела передавались в суды общей юрисдикции. Последние – перегружены. К тому же, судьям нередко не хватало должной компетенции.
В общем, картина наблюдалась такая: рассмотрение дел НАБУ тянули до последнего. Ждать приходилось 5-12 месяцев и более, а заседания могли проходить с периодичностью 1 на 3-4 месяца, как отмечает Анастасия Красносельская, эксперт из Центра противодействия коррупции, а ныне – нардеп от «Слуги народа», председатель Комитета по вопросам антикоррупционной политики.
Следовательно, суд нужен для того, чтобы оперативно и профессионально рассматривать коррупционные дела, не «прятать» их под другими, рассматривать беспристрастно, без внешнего давления. Создание полностью независимой структуры (в чем независимость – объясним ниже), представители которой разбираются в подобных делах и имеют безупречную репутацию, что, по замыслу, будет отвечать поставленной цели.
В-третьих, ВАКС стал частью наших официальных обязательств перед Международным Валютным Фондом. Последние помещены в тексте меморандума МВФ с Украиной об экономической и финансовой политике в рамках новой программы на 2018-2020 годы. Аналогичное обязательство Киев также предоставил Евросоюзу. В обоих случаях от реализации обещанного зависела дальнейшая финансовая поддержка Украины со стороны международных партнеров. Таким образом, из исключительно внутреннего, вопрос доведения до логического завершения структуры антикоррупционных органов, стал и внешнеполитическим.
Квкие дела будет рассматривать суд?
Как отметила новоизбранный Председатель ВАКС Елена Танасевич, к компетенции Высшего антикоррупционного суда отнесены 22 состава преступления (т.е. совокупностей юридических признаков, которые превращают просто общественно опасное деяние в преступное) при том условии, что они совершены специальным субъектом (чиновниками), а размер ущерба превышает 500 000 гривен. Чтобы подробнее понять, какие же это загадочные составы преступлений, следует обратиться к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексу Украины. Но если времени и желания на это нет, рекомендуем ознакомиться с выводом о подсудности уголовных производств Высшему антикоррупционному суду.
Важно, что с момента запуска работы ВАКС последовал правовой вопрос: будет ли рассматривать он только дела, открытые НАБУ, которые будет передавать САП (таких около 200), или коррупционные дела от судов общей юрисдикции (более 3000). Законопроект Президента Украины Владимира Зеленского о распределении дел по тем, которые будут рассматриваться в ВАКС (с момента его запуска), и которые будут доводить до конца суды общей юрисдикции, внесли на рассмотрение ВРУ 8 июля. Но на данный момент в парламенте не поддержали.
Ситуация сложная: с одной стороны, суд должен работать оперативно (чего точно не произойдет с 3 тысячами дел), с другой – никто в таком случае дела Насирова, Труханова или Мартыненко до логического завершения не доведет.
Таким образом, остро встает вопрос, не возникнет ли перегрузка в суде с самого начала его работы.
Зарубежный опыт
Хотя запуск ВАКС приветствовали как МВФ, Венецианская комиссия, так и международные организации, сама практика отдельных антикоррупционных органов на Западе фактически не встречается. Если посмотреть на данные по Anticorruption Resource Centre, то Украина попала в странный список: безапелляционное борьба с коррупцией в виде отдельного суда или палаты по борьбе с коррупцией объединила нас с Индонезией, Непалом, Угандой, Бурунди, Филиппинами и др. В перечне также фигурируют Болгария, Хорватия и Словакия, но здесь специализированный судья или суд также имеют полномочия рассматривать значительный ряд дел, не связанных с коррупцией.
Для того, чтобы понять, помогло ли внедрение отдельных структур в судебную систему указанным, например, европейским государствам, обратимся к рейтингам от той же Transparency International.
| Год основания соответствующего органа | Место в рейтинге на момент основания антикоррупционного суда | Место по состоянию на 2018 год | |
| Хорватия | 2008 | 62 | 60 |
| Словакия | 2009 | 52 | 57 |
| Болгария | 2012 | 72 | 77 |
То есть, как видим, специализированные суды не предоставили необходимого толчка для перезапуска всей системы. Однако у Украины есть преимущество: во-первых, наша реформа более масштабная и фундаментальная.
Во-вторых, она проиходит в рамках глобальных изменений судебной власти. Здесь и перезапуск судейского корпуса, и сильный внешний мониторинг.
В-третьих, в нее верит общество. Посмотрим через несколько лет, перестанет ли Украина быть синонимом коррумпированного государства.
Автор: Мария Богдановская; Рубрика