Почти 20 лет компания “Эмулекс” вела спокойную жизнь, не омраченную никакими неожиданностями. Акции ее радовали стабильностью и отсутствием пертурбаций. И все было бы хорошо, если бы одному американскому студенту не попалась книжка о Гражданской войне.
Компания “Эмулекс” (биржевой символ EМLX) – разработчик, производитель и дистрибьютор сетевых адаптеров и концентраторов для высокоскоростных оптоволоконных каналов связи. На протяжении лет этак пяти “Эмулекс” является неоспоримым лидером на данном высокотехнологичном секторе рынка. Более 70% мировых производителей серверного оборудования устанавливают сетевые карты “Эмулекса”. Недавно “Эмулекс” поглотил своего основного конкурента “Джиганет” и ушел в окончательный отрыв.
Тот самый день
Была пятница. На бирже этот день – расслабленный: еще восемь часов, и наступит долгожданный уик-энд. Торги по акциям “Эмулекса” начались спокойно, хотя бомбу подложили заблаговременно. Ровно в 9:30 утра, вместе с гонгом, оповещающим о начале торгов на Нью-йоркской фондовой бирже, на сервере Internet Wire, информационного агентства, занимающегося распространением официальных корпоративных пресс-релизов, появилось сообщение. Краткое, но со вкусом: “Компания “Эмулекс” заявляет о пересмотре ранее анонсированных отчетов о прибыли. Федеральная комиссия по ценным бумагам и биржам начинает расследование в связи с порочными методами ведения бухгалтерской отчетности компании. Пол Фолино уходит в отставку с поста генерального директора”.
Чтобы читатель мог ярче представить себе значение такого вот пресс-релиза, позволю аналогию: в мире финансов каждое из трех вышеуказанных событий (пересмотр отчетов о прибыли, расследование Федеральной комиссии и уход в отставку генерального директора) равноценен взрыву атомной электростанции. В любом случае восстановление после такого удара если и возможно в принципе, то только на протяжении долгих лет.
Далее события развивались по столь необычному и захватывающему сценарию, что лучше усовершенствовать нашу оккультную технику. Воспользуемся самым детальным – поминутным – графиком котировок “Эмулекса” в тот злополучный день (рис. 2).
Итак, мы видим, что на протяжении 45 минут (приблизительно до 10:15 утра) с момента выхода “атомного пресс-релиза” с акциями “Эмулекса” ничего особенного не происходило. Они тихонько дрейфовали вниз, повинуясь общему негативному настроению рынка. Затем, в течение 10 минут на фоне феноменального роста объема торгов (см. нижний график) цена акций “Эмулекса” рухнула до 45 долларов.
Именно в эту минуту – в 10:15 – сообщение Internet Wire было растиражировано крупнейшими информационным агентствами: Dow Jones Newswires, CBS MarketWatch и TheStreet.com. Поскольку каждый чих этих грандов ежесекундно отслеживают десятки миллионов инвесторов по всему миру, последовала незамедлительная реакция: бумаги “Эмулекса” не продавали, а просто сбрасывали в дикой панике по любой доступной цене без разбора. Через пятнадцать минут, в 10:30, компания “похудела” ровно на 2 миллиарда 200 миллионов долларов (!) – именно настолько уменьшилась ее рыночная капитализация. Ровно в 10 часов 28 минут сердце страдалицы не выдержало и остановилось – о чем свидетельствует безжизненная горизонтальная линия на два с половиной часа, протянувшаяся на кардиограмме. С такими ситуациями читатель хорошо знаком по многочисленным фильмам: больному приставляют к груди дефибриллятор, страшный электрический разряд, еще один… увы, заунывный писк кардиографа оповещает о полном отсутствии пульса – бедняга преставился.
Клиническая смерть “Эмулекса” была вызвана остановкой торгов, которая в обязательном порядке случается всякий раз, когда ситуация выходит из-под контроля. Падение котировок с 113 до 45 – тот самый случай.
Пока душа “Эмулекса” тихо отлетала, по бирже шла цепная реакция. Увы, компании давно уже не ходят, подобно чеширскому коту, сами по себе. Они повязаны одной веревочкой и больше всего – те, что находятся в общем рыночном секторе. Как только “Эмулекс” повалился, за ним дружно потянулись и остальные. Сначала пала дочерняя фирма “Кьюложик” (QLogic), которая обрела независимость от прародительницы в 1992 году. Ее акции солидарно рухнули на 32%. Затем подтянулись и конкуренты: больше всех пострадал Брокейд (Brocade), изготовитель сетевых концентраторов.
Шоковое состояние рынка продолжалось целых полчаса. Затем раздался истошный крик пресс-секретаря “Эмулекса”, эхом пронесшийся по всем телеграфным агентствам. Крик был эмоциональным и сводился к традиционному: “Невиноватая я!” Еще через два часа компания подготовила официальное заявление:
“Эмулекс” категорически опровергает фальшивый пресс-релиз
Бизнес остается на рекордно высоком уровне, слухи об отставке генерального директора и пересмотре отчета о прибыли по четвертому кварталу – лживы.
Коста Меза, Калифорния, Август 25, 2000. Корпорация “Эмулекс”, крупнейший в мире поставщик оптоволоконных сетевых адаптеров, уведомляет, что группа неизвестных лиц опубликовала и распространила сегодня утром от имени компании подложный пресс-релиз. Пол Фолино, президент и генеральный директор компании, заявляет, что: “Все негативные факты, указанные в данном пресс-релизе, абсолютно не соответствуют действительности. “Эмулекс” только что завершил независимый аудит по результатам финансового года, о чем мы сообщали 3 августа, поэтому нет ни малейших оснований для какого бы то ни было пересмотра наших достижений. Мы уже вступили в контакт с полномочными федеральными агентствами, которые ведут расследование по фактам подлога. Со своей стороны мы также планируем провести всестороннее расследование инцидента. Мы уверяем акционеров компании, что наш бизнес пребывает на рекордно высоком уровне. Наши фундаментальные показатели, а также моя личная вовлеченность в дела компании сильны как никогда”.
Общественность перевела дух. Тодд Кларк, ведущий трейдер одного из крупнейших инвестиционных домов WR Hambrecht, со знанием дела уверил журналистов: “Теперь наверняка кто-то пойдет в тюрьму!” Уже в первые тридцать минут после возобновления торгов акции “Эмулекса” не только отыграли назад все свои потери, но и выросли аж до 120 долларов.
Суть дела
“Ну и зачем было устраивать весь этот сыр-бор?” – пожмет в недоумении плечами наш не испорченный капитализмом читатель. И будет не прав. Сильно не прав. Эдак на пару-тройку миллионов долларов. А вы как думали: упал, отжался и – свободен? Не все так просто. Дело в том, что на падении акций на бирже можно зарабатывать точно так же, как и на их росте. Причем гораздо больше и гораздо быстрее. Не буду вдаваться в дебри теории финансового трейдинга, лишь общими штрихами опишу эту технику.
Предположим, мы надеемся (а еще лучше – знаем), что акции какой-то компании в самое ближайшее время сильно упадут в цене. Для того чтобы воспользоваться ситуацией, нам нужно подать брокеру заявку, которая называется “короткой продажей” – sell short. Технически процедура выглядит так: мы как бы одалживаем у брокера акции и продаем их по текущей цене. То есть продаем то, чего у нас пока нет. Затем, если наши прогнозы сбываются и стоимость акции уменьшается, мы покупаем их на рынке и возвращаем долг брокеру. Вот как это выглядит на примере нашего “Эмулекса”. Скажем, мы продали “в короткую” акции этой компании накануне обвала. Вечером 24 августа они стоили 113 долларов. Допустим, мы продали 1000 акций, в результате чего нам на счет немедленно поступило 113 тысяч долларов. На следующий день 25 августа “Эмулекс” обваливается, и мы быстренько выкупаем акции на рынке на самом дне по 45 долларов и возвращаем их брокеру. Денежный поток выглядит так:
1. Приход: 113 000 долларов
2. Расход: 45 000 долларов
Кладем в карман: 68 000 долларов
Скромно и со вкусом. За один день. Единственное, что нужно для успешного проведения операции: сначала предсказать обвал, а затем точно определить точку максимального падения, чтобы выкупить акции обратно по самой низкой цене. Ясное дело, что добиться такой филигранной точности можно только в том случае, если самому этот обвал и вызвать. Например, каким-то образом сфабриковать и запустить в средства массовой информации ложный пресс-релиз с джентльменским набором ужасов: пересмотр квартального отчета, расследование Федеральной комиссии, уход в отставку генерального директора. В этом случае можно быть уверенным, что очень скоро обман раскроется и акции тут же восстановятся в цене. Поэтому, сразу после падения, можно будет быстро купить акции на самом дне. Тем более, что все вокруг пребывают в панике (никто же пока не знает, что пресс-релиз – фальшивка!), поэтому проблем с покупкой не будет.
Все именно так и случилось с “Эмулексом”. Собственно, и у ФБР, и у службы безопасности компании в подлинных причинах появления подрывного пресс-релиза сомнений не было. Просчет был только в одном: читатель помнит, что в официальном заявлении “Эмулекса” было сказано, что вброс информации был совершен “группой злоумышленников”. Все оказалось гораздо банальней: аферист действовал в одиночку. Через шесть дней, 31 августа, его и схватили.
Студент
Юноше Марку Симеону Джэкобу было 23 года, и он проживал в солнечной Калифорнии в поселке Эль Сегундо. Полвека назад “Виноградный штат” слыл столицей Всемирной Фабрики Грез, в середине 90-х – превратился в мировой центр высоких технологий. В знаменитой Силиконовой Долине разместились штаб-квартиры доброй половины всех столпов компьютерной и софтверной индустрии. Ясное дело, что соседство с 19-летними пареньками, скопившими за свою коротенькую жизнь уже не одну сотню миллионов долларов и разруливающими на “Теста Россах”, “Дьяблах” и “Каррерах” (автомобили “Феррари Теста Росса”, “Ламборгини Дьябло” и “Порше Каррера” – священные символы антрепренерского преуспеяния в Америке), воспринимается окружающими аборигенами очень болезненно. Им ведь тоже хочется. Поэтому как в любом угледобывающем поселке Донбасса все дети мечтают стать шахтерами и забойщиками, так и в калифорнийских общинах подрастающее поколение спит и видит себя программистами и биржевыми трейдерами.
Да-да, именно в таком тандеме. Бум Интернета с самого первого дня шел рука об руку с бумом электронного биржевого трейдинга. Помнится, ваш покорный слуга навещал друга-программиста в редмондском офисе компании “Майкрософт” в далеком 1994 году, и больше всего меня тогда поразило не обилие намертво заблокированных дверей с перфокартами, а присутствие биржевых тиккеров на всех мониторах сотрудников. Тиккеры – это такие электронные дорожки, по которым в режиме реального времени бегают котировки ценных бумаг.
Теперь вернемся к Марку Джэкобу. Как и все его сверстники, Марк крепко сидел на игле биржевых спекуляций, поэтому свободное время проводил не на пошлых свиданиях с прыщавыми девочками, а – за монитором компьютера, судорожно сжимая в одной руке мышку, готовую молниеносным “кликом” отправить заявку брокеру, в другой руке – банку “Курса”, мерзкого, но очень популярного пива.
В свободное от трейдинга время Джэкоб учился в колледже соседнего городка Эль Камино, а также подрабатывал в модном Интернетовском “стартапе” (start-up – свежевылупившаяся преуспевающая компания) Internet Wire, занимающемся сбором и распространением корпоративных биржевых новостей. В Internet Wire Марк пошел работать не за красивые глаза: он очень надеялся получить доступ к так называемой “инсайдерской” – закрытой – информации, которая помогла бы ему обрести долгожданный edge – то самое преимущество в знании горячих новостей и слухов, которое только и позволяет опередить основную массу непосвященных трейдеров и сорвать куш. Но, как назло, edge не срастался.
Марк, подобно остальным доморощенным трейдерам, постоянно наступал на одни и те же грабли – страдал “тормозным синдромом”. Выражалось это в том, что он открывал и закрывал рыночные позиции с обидным опозданием, поэтому его поезд все время шел в неправильном направлении.
Если еще раз взглянуть на график “Эмулекса”, можно заметить, что в самом начале 2000 года акции компании чудовищно обвалились с 230 долларов за штуку (с учетом дробления) до 40. После такого крушения опытному трейдеру ничего не остается, как расслабиться и успокоиться: почти всегда наступает затяжной период, когда компания восстанавливает силы после кризиса. Однако Марк Джэкоб почему-то решил, что нужно делать ставку на дальнейшее падение “Эмулекса”. Все лето 2000 года он безбожно “коротил” несчастного производителя оптических адаптеров, а тот упорно шел вверх.
Главный удар вышел 17 и 18 августа. Джэкоб в очередной раз продал “в короткую” 3 000 акций по цене 80 долларов за штуку и получил от брокера 240 тысяч долларов. Но вот незадача: вместо того, чтобы упасть, 24 августа “Эмулекс” взял да и вырос аж до 113 долларов! На брокерском счете Джэкоба образовался долг в 99 тысяч. Можно было смело начинать стреляться.
Однако стреляться не хотелось, и Марк принялся судорожно искать выход из положения. Как назло, в голову лезли сплошные глупости про чулки на голове, пистолеты и кассовые аппараты в лавках китайских торговцев. Смысла в этом не было никакого: как всякий технологически ориентированный мальчик, Марк был бздлив и чурался обнаженного криминала. Спасение свалилось как снег на голову – Марк вспомнил одну историческую книжку, которую пару лет назад нашел в кабинете отца и прочитал взахлеб…
Ощущение гражданской войны
За окном шла гражданская война. В начале 1864 года казалось, что чаша весов наконец-то склонилась в сторону “конфедератов”. Сначала южане потопили юнионистский военный корабль “Хаузатоник” в порту Чарлстон, затем выиграли сражение под Оласти во Флориде, отбили Форт Пиллоу в Теннеси и обратили северян в постыдное бегство под Дженкинс Ферри в Арканзасе. Наступление велось по всему фронту. В марте генерала Гранта назначили объединенным командующим северных армий, и теперь почтенный полководец горел желанием оправдать доверие и рвался дать решительный бой противнику. 8 мая основные силы генералов Гранта и Ли сконцентрировались в районе Спотсильвания Корт Хаус в Вирджинии и увязли в затяжном 10-дневном сражении. Одновременно генералы Шерман и Джонсон мерялись силами под Ресакой в Джорджии. Наступил момент истины.
Ранним утром 18 мая жители Нью-Йорка вместо победной реляции прочли в газетах “Нью-Йорк Уорлд” и “Нью-Йорк Джорнал ов Коммерс” прокламацию президента Линкольна – суровую, как жизнь чернокожих рабов на хлопковых плантациях южан: 26 мая объявляется днем траура и молитв, и – чтоб не расслабляться – новый воинский призыв 400 тысяч солдат в связи с “ситуацией в Вирджинии, катастрофой военной компании Ред Ривер и общим положением дел в стране”.
Весело, ничего не скажешь. Выходило, что войне конца края не видать, а северной экономике грозит полный кирдык. По здоровой патриотической традиции, Нью-йоркская фондовая биржа тут же сыграла марш на высокой боевой ноте: акции всех компаний дружненько обвалились. Началась паника.
К 11 часам утра самые дотошные обыватели и коммерсанты обратили внимание на тот факт, что прокламация Линкольна почему-то появилась только в двух газетах. Толпы народа устремились к зданию на углу Уолл-стрит и Уотер-стрит, где размещалась редакция “Джорнал оф Коммерс”. На крыльце стояли потные и краснолицые редакторы газеты и с пеной у рта отвечали за базар. Они клялись, что напечатанная ими информация правдива, и в качестве доказательства трясли телеграммой, которую накануне ночью получили из главного телеграфного агентства “Ассошиэйтед Пресс”.
И все же очень скоро стало очевидно, что прокламация Линкольна – чистой воды фальшивка. Сначала “Ассошиэйтед Пресс” заявила, что никакой телеграммы не отправляла, затем поступило уведомление из Госдепартамента, подписанное госсекретарем Уильямом Сьюардом, о том, что президент никаких прокламаций не выдавал.
Стали копать. Оказалось, что злополучная телеграмма была доставлена курьером в редакции обеих газет из местного почтового отделения в 3 часа 30 минут ночи. Выбор времени и был главной изюминкой махинации! В этот момент в редакциях случается столь знакомая нашим соотечественникам пересменка, когда все ночные редакторы и литправщики уже разошлась по домам, а ответственным остается единственный человек – выпускающий редактор. Именно выпускающий просматривает экстренные телеграммы и единолично решает, давать новость в номер или не давать. Таким образом, гениальная догадка злоумышленника строилась на знании народной мудрости: “где тонко, там и рвется”.
Выпускающие редакторы двух нью-йоркских газет просмотрели телеграмму и удостоверились, что она напечатана на подлинном бланке “Ассошиэйтед Пресс”. Учитывая сенсационность сообщения, они тут же дали распоряжение верстке выделить место для утки на первой полосе. Собственно, в самой ситуации не было ничего необычного: газеты часто получали, особенно в военное время, срочные сообщения из Вашингтона именно по ночам – сразу после окончания совещаний в Белом Доме.
Забавно, что телеграмма той же ночью была доставлена и в другие нью-йоркские газеты. Однако, в отличие от “Нью-Йорк Уорлд” и “Нью-Йорк Джорнал оф Коммерс”, тамошние выпускающие редакторы решили подстраховаться и перепроверить сообщение. Выяснив, что телеграмма поступила выборочно и не во все редакции, матерые газетчики почувствовали подвох и задержали “утку” до утра.
Как только президент Линкольн узнал о случившемся, он пришел в такую ярость, что тут же забыл о демократических ценностях и распорядился немедленно закрыть обе злосчастные газеты, а их владельцев арестовать. Довольные солдаты ворвались в помещения “Нью-Йорк Уорлд” и “Нью-Йорк Джорнал оф Коммерс”, а заодно опечатали и “Индепендент Телеграф Лайн” – те сидели по соседству и к “утке” с прокламацией никакого отношения не имели. Правда, тут коса нашла на камень. Оскорбленная общественность издала такой нечеловечески истошный вопль об удушении свободной прессы, что президент отменил свое решение быстрее скорости звука, хотя полностью отмыться так и не сумел: этот демарш навеки вписался в историю его властвования как самый большой прокол.
Между тем полиция быстро вышла на след злоумышленников. Через три дня был арестован репортер газеты “Бруклин Игл” Фрэнсис Маллисон, непосредственный организатор аферы. Маллисон не страдал героическим комплексом, поэтому тут же сдал зачинщика – Джозефа Хауарда, редактора отдела городских новостей того же издания. Хауарда арестовали в Бруклине. Он был паинькой и во всем тут же признался, после чего отправился на отсидку в Форт Лафайет.
Будучи профессиональным журналистом, Хауард точно рассчитал момент для запуска “утки”. Однако стоит отдать должное и инвестиционной одаренности бруклинца: понятное дело, что всякая негативная информация о войне незамедлительно приведет к обвалу акций. Но ведь на этом кашу не сваришь: в XIX веке нельзя было продавать акции “в короткую”, поэтому и заработать никак не получалось. Однако Хауард точно предусмотрел, что всякое падение акций компаний обязательно будет сопровождаться… ростом цены на золото – этой “тихой гавани”, в которой все инвесторы пережидают смутные времена!
17 мая Джозеф Хауард через знакомых раздобыл чистый бланк “Ассошиэйтед Пресс”, заложил все свое имущество, одолжился у друзей и родственников и на вырученные средства купил золотые фьючерсные контракты. На следующий день он дождался обвала, вызванного его “телеграммой”, и спокойненько продал фьючерсы почти по двойной цене.
И все-таки уверен, что была и другая причина для благосклонности президента к бруклинскому журналисту: поразительная прозорливость последнего. 18 июля, два месяца спустя после выхода “утки” Хауарда, президент Линкольн издал прокламацию, в которой объявил о дополнительном военном призыве. Правда, Хауард все же ошибся: речь шла не о 400, а о 500 тысячах солдат!
Гранд-финале с наручниками
Вот такую изумительную историю припомнил как нельзя кстати современный калифорнийский юноша Марк Джэкоб. Припомнил и тут же ударился во все тяжкие.
Читатель помнит, что Джэкоб после неудачной попытки “закоротить” акции “Эмулекса” задолжал своему брокеру 99 тысяч долларов, которые тот мог потребовать в любую минуту.
Поскольку Марк подрабатывал в Internet Wire, он прекрасно был осведомлен о графике работы сетевого информационного агентства и знал о внутренней “пересменке”, когда у компьютера оставался дежурить только один редактор. Вечером 24 августа Марк заехал в родной колледж Эль Камино, сел за библиотечный компьютер и, используя чуждой логин и пароль, отправил на внутренний терминал Internet Wire подложный текст пресс-релиза “Эмулекса”. Джэкоб сам неоднократно получал такие корпоративные депеши, обрабатывал их и потому знал стилистику и необходимые атрибуты подлинности. При этом Джэкоб делал безошибочную ставку на низкий уровень дисциплины в Интернетовском “стартапе”, который в силу молодости и самодовольства продолжал нести в себе полный заряд залихватского задора и бесшабашной безответственности, свойственных программистской тусовке.
Расчет Марка Джэкоба полностью оправдался: в 9:30 утра пресс-релиз “Эмулекса” без всякой проверки появился на сервере Internet Wire. Через некоторое время его подхватили и раздули солидные информационные агентства. Пошла цепная реакция. За несколько минут до остановки торгов в 10:28 Джэкоб закрыл свою “короткую” позицию по “Эмулексу”, не только полностью ликвидировав задолженность в 99 тысяч, но и реализовав дополнительную прибыль в 54 тысячи долларов. Поскольку Марк знал, что пресс-релиз – липа, он тут же купил 3 500 акций по бросовой цене в 45 долларов.
Как мы знаем, сразу после опровержения фальшивки акции “Эмулекса” полностью восстановились и в последующие дни продолжили успешный рост. 28 августа Марк Джэкоб продал свои три с половиной тысячи акций, получив прибыль еще в 186 тысяч долларов. Всего он заработал 241 тысячу, не считая погашения долга – еще 99 тысяч. И вся эта благодать – благодаря творческому наследию Джозефа Хауарда.
Увы-увы, талантливый вьюнош радовался своему счастью недолго – всего одну неделю. Он даже купить ничего не успел толком, как его повязали фэбээровцы. Казалось, справедливость вот-вот восторжествует и очередной финансовый аферист получит по заслугам. Поначалу Джэкобу светил даже тюремный срок в 25 лет, а также штраф в 220 миллионов долларов плюс компенсация убытков пострадавших инвесторов – еще 110 миллионов.
Однако, похоже, что тень Джозефа Хауарда до последнего витала над судьбой Марка Джэкоба. Суд продолжался год, и хотя Марк Джэкоб признал свою вину, окончательный приговор затмил самые смелые предположения: Джэкоба обязали вернуть 353 тысячи долларов (241 000 – полученная прибыль, 99 000 – погашенный долг по “короткой” позиции, 13 000 – по разным мелочам), а также уплатить штраф в размере… 102 642 доллара. Но все это вянет на фоне срока заключения – 44 месяца! Что ни говори: родина любит и ценит свои молодые финансовые таланты!
Ах да, чуть не забыл: еще Марк Джэкоб обязался при случае и по мере сил компенсировать убытки жертв его аферы в размере… 100 миллионов долларов. Правда, без каких-либо принуждений со стороны правосудия. Мол, буду стараться. Если получится заработать, непременно верну, честное слово!
А что? Почти уверен, что вернет. Главное, не терять времени понапрасну и как можно больше прочитать книг на нарах. Я даже подумываю, не послать ли Марку подшивку “Бизнес-журнала” с “Великими аферами ХХ века” – для повышения квалификации, так сказать.
Немного хиромантии
Говорят, что жизнь человека легко прочитывается по линиям руки и по звездам. У фирм и корпораций тоже есть свои ладони, звезды и карты – исторические графики биржевых котировок. За этими графиками скрывается гораздо больше фактографического материала, чем за движением планет по астрологическим картам, однако случаются и свои маленькие тайны, способные дать сто очков вперед любому толкованию “сходящейся квадратуры между натальным Марсом и транзитным Ураном”.
Давайте взглянем на полную историю “Эмулекса” в картинках. Довольно поучительная судьба, хотя, во многом, и общая почти для всех американских высокотехнологичных компаний. С момента основания более 20 лет назад, компания вела спокойную жизнь, не омраченную никакими неожиданностями. Акции ее стоили самую малость, однако радовали стабильностью. Даже после Черного Понедельника 19 октября 1987 положение “Эмулекса” быстро выравнялось.
Нет, что ни говори, а заокеанский Черный Понедельник был всамделишным – трейдеры сыпались из окон Нью-йоркской фондовой биржи, как семечки из прохудившегося мешка. Вошли в моду анекдоты типа:
– Я бы хотел срочно поговорить со своим брокером мистером Спенсером!
– Сэр, я сожалею, но мистер Спенсер скончался. Может быть, я могу Вам помочь?
Сколько еще случилось самоубийств по всей стране в тот злополучный день – предстоит уточнить истории, но денег потеряли не меряно.
Печальная чаша не миновала “Эмулекс”: акции его обрушились вместе со всеми, однако затем поднялись обратно. Впрочем, я не о том. Самые главные события в жизни “Эмулекса” случились в конце 90-х годов, когда акции компании в одночасье выросли в цене в 200 раз! Чтобы удержаться в разумных стоимостных пределах, приходилось постоянно проводить так называемое дробление цены.
Период с 1999 по весну 2000 года явился звездным часом всей американской “новой экономики”. На небосводе взошли тысячи безымянных “дот-комов” (dot.coms), компаний, чей бизнес был напрямую связан с Интернетом. Не остались в стороне и солидные “цеховики”, вроде нашего “Эмулекса” или легендарной “Сиско”, обеспечивающих “железную” составляющую Интернета. Капитализация этих монстров мгновенно превысила десятки миллиардов долларов. Увы, через год все вернулось на круги своя: мыльный “Интернет-пузырь” с треском лопнул. Ничего не поделаешь, c’est la vie.
Конечно, трагические взлеты и падения “Эмулекса” в 1999 и 2000 годах впечатляют, но в них нет ничего оригинального: акции компании страдали вместе с остальными – ведь на рубеже веков вся экономика уходила в затяжное пике. Впрочем, раз уж я заговорил об “Эмулексе”, читатель наверняка почуял: дело нечистое! Ну, что ж: угадали.
Что ж, наша интуиция не подвела: вот как выглядят события 25 августа 2000 года на детальном графике (рис. 2).
Для усиления впечатления добавлю маленький, но эффектный штрих: уже после описываемых событий, в декабре 2000 года, прошло очередное дробление цены, так что на самом деле 25 августа все стоило ровно в два раза дороже. В момент открытия торгов рано утром акции “Эмулекса” стоили аж 113 долларов за штуку. А уже через 45 минут они упали в цене до 45 долларов! Молниеносный обвал на 68 пунктов – чудеса, да и только.
Автор: Сергей Голубицкий. Бизнес-журнал №13