Как защищали Баштанку. История одной битвы

Сергей сидит на лестнице и собирает в старую корзину кирпичи от собственного дома. Там, где когда-то был вход, теперь завал. «Нас обстреляли из “Градов”, в дом попали два снаряда». Прямо со двора открывается вид на огромный пруд. До воды — метров двадцать. Сергей начал строить здесь дом в 1995-м и через два года уже заехал с вещами.

Дом Сергея, Баштанка. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

1 марта в его город Баштанка, что в 70 километрах к северу от Николаева, вторглось 250-300 единиц российской военной техники и около 600 — живой силы. Войска РФ двигались, вероятно, в сторону одного из важнейших промышленных центров Украины — Кривого Рога.

Но сперва, еще перед Баштанкой, их в открытом поле остановили мужчины из села Явкино. «Мы собрались без формы и оружия и вышли их встречать. Хотели поговорить, чтобы они ехали назад», — рассказывает Александр Коврыга, бывший учитель физики и информатики, а сегодня — староста Явкино, мимо которого двигались оккупанты. Он вспоминает, что солдат, ведущий колонну, казался адекватным и после разговора даже стал сомневаться. «Потом из колонны выскочила третья или четвертая машина. Оттуда начали стрелять в воздух и кричать “всех положу”, и они пошли дальше».

До Баштанки оставалось примерно 20 километров. Город, насчитывавший до войны 12 тысяч жителей и имевший теперь только стрелковое оружие и коктейли Молотова, решил не пропускать врага и вступил в бой.

«К обороне стали все небезразличные», — вспоминает Александр Береговой, бывший бизнесмен, а последние полтора года — мэр от партии «Слуга народа». Сейчас он не в костюме и галстуке, а в одежде цвета хаки. В день наступления российской армии градоначальник вместе с другими работниками горсовета взял в руки автомат. Присоединились и добровольцы.

Чиновники и депутаты разделились на две группы. Первая вместе с Теробороной обстреливала вражескую колонну на въезде, а вторая, более многочисленная, принимала бой в центре.

«Дай Бог выжить. Хорошо мочим, остановили колонну посреди города. У них двухсотых прилично», — рассказывал во время боя депутат областного совета Виталий Гомерский, одетый в обычную темную куртку. Находясь под обстрелами, он запустил прямую трансляцию в соцсети. «Ну, ребята, держитесь, слава Украине, мы не сдадимся».

Вражескую колонну удалось остановить в центре города. 78-летний местный житель коктейлем Молотова уничтожил российскую установку «Град». Продолжался ожесточенный бой.

О тех часах сейчас напоминает обгоревший торговый центр времен Советского Союза с мозаикой, изображающей космонавта. Напротив — обстрелянный супермаркет АТБ, который и до этого был на ремонте. 1 марта россияне убили охранника. «У него не было оружия, он даже не был в форме. Обычный сторож. Он лег лицом на землю, и они его расстреляли, в голову. Выпустили у него рожок», — рассказывает Береговой.

Центр Баштанки, апрель 2022. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Во время боя один из работников горсовета получил пулевые ранения в оба плеча. «Тогда они пошли в наступление, но один из наших бросил гранату, они и подумали, что у нас есть не только стрелковое оружие, но и гранаты и пулеметы, поэтому и отступили», — комментирует мэр Баштанки.

Действия местного населения поддерживала авиация ВСУ. Россияне начали разбегаться кто куда. На центральной улице пылала техника с белыми буквами «Z». Лежали трупы.

Центр Баштанки, 1 марта 2022 года. Фото: архив Александра Берегового

Какой-то части оккупантов удалось выехать за Баштанку. Они развернули «Грады» и начали обстреливать город. «Мы сидели в подвале. Нас было восемь: родственники, сестра, мама и люди из многоэтажек. Мы сразу почувствовали, что в дом попало, потому что земля тряслась. В подвале попадали все плафоны», — вспоминает Сергей, стоя у развалин своего дома.

«Они сюда уже не шли, они поняли, что город их не пустит, что им здесь будут гайки, — рассказывает Береговой. — Мы много техники захватили, они ее просто бросали, убегали, какая-то техника у них просто глохла… Если все города будут давать сопротивление, они будут понимать, что в каждом доме их ждет смерть. Мы тогда действительно одержим победу».

В это же время в окрестностях того самого села Явкино староста Александр с братом Юрием и односельчанами окружали российских солдат. Трое оккупантов, которых здесь специально оставили, охраняли перевернутый КамАЗ. Грузовик был из той колонны, которая двигалась на Баштанку, но опрокинулся.

Остатки КамАЗа. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

«В Баштанке шли бои, а у нас здесь КамАЗ перевернут с боеприпасами, поэтому мы сплотились с ребятами из других сел и окружили этих троих солдат», — рассказывает Александр.

Одного взяли в плен. «Там парень младше меня, плакал, ему было страшно». Второй скрылся, но на следующий день его схватили в другом селе. Третий погиб. Звали его Александр Вейнбергер.

«Мы ему предлагали сдаться. Мы мирные жители и не хотели никого убивать. Это была самооборона: он пытался бросить гранату», — вздыхает Александр. Мужчина надеялся, что во время отступления россияне заберут тело погибшего товарища, но вражеская колонна из тех, кому удалось выжить в Баштанке, прошла мимо.

Поэтому Александру вместе с братом Юрием пришлось возвращаться на это место. «Он там несколько дней пролежал, надо же было по-человечески его куда-то деть. Мы ехали с братом и не до конца понимали, что все это происходит в реальности, что мы будем хоронить человека».

Тело вражеского солдата лежало на песчаной дороге, руки сложены под ним. Братья опасались, что может сработать та самая граната, которую он хотел бросить в мирных жителей. «Мы привязали к его ногам веревку и оттащили немного машиной. Это была страшная картина».

Сейчас в десяти метрах от перевернутого КамАЗа виднеется крест, сбитый с двух палок, на него нацеплен российский подсумок. В стороне — ботинки погибшего. «Я скинул его документы в группу в Telegram “Ищи своих”». Хотелось, чтобы его нашли родные. Я не привык к людям относиться так, как они», — говорит Александр, стоя над могилой Вейнбергера.

Могила Александра Вейнбергера. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

* * *

После боя 1 марта российских солдат, разбежавшихся кто куда, еще три дня ловили по окрестностям. Кого-то находили в подвалах. Группу из 12 россиян захватила Тероборона одного из сел без особой подготовки. В общей сложности на территории Баштанской территориальной общины в плен взяли 28 оккупантов.

После боя город на две недели остался без водоснабжения, света и газа. Воду жителям развозили бочками из местного пруда.

«Баштанку начали обстреливать и из “Смерчей”, и из “Градов”, и авиабомбы сбрасывали», — рассказывает мэр Береговой. По его словам, это месть, потому что они дали бой. «Но мы — обычные люди, мы просто защищаем свои дома, это не мы пришли к ним, а они к нам. У нас нет ни аэропортов, ни военных, ни складов, ни оружия, никакой военной инфраструктуры. У нас город столько не стоит, сколько сюда сбросили боеприпасы».

Один из самых мощных обстрелов был 13 марта. Российский самолет сбросил на Баштанку авиабомбы на парашютах. Местный житель Александр вышел в свой двор из подвала, где из-за обстрелов сидел последние дни. На часах было примерно 8 утра. Мужчина сделал кофе. «Смотрю, оно в воздухе взрывается, а потом начались на земле взрывы. Это были кассетные бомбы».

С его дома сорвало крышу. Вылетели окна. Соседские дома снесло. Александр сразу побежал в завалы.

Александр. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

«Мы откапываем соседа, а он кричит: “Путин — пидарас, Путин — пидарас!” Только вынесли его отсюда, как через полчаса все загорелось». Тогда чудом никто не погиб.

Последствия авиаудара в Баштанке. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Окна Александра сейчас заколочены. Крыша уже перекрыта. «К нам приезжали волонтеры, привозили шифер. Каждый день они по дому перекрывали, но свой я сам перекрыл».

Последствия авиаудара в Баштанке. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Последствия авиаудара в Баштанке. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Последствия авиаудара в Баштанке. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Семья Могилевских, дом которых пострадал от авиаудара российской авиации. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Недалеко от разрушенных домов — несколько пятиэтажек. Почти в каждой квартире выбиты окна. Боковые бетонные стены пробиты насквозь. Между домами на лавочке, под которой спит кот, сидят пожилые женщины. Они не уехали. Сейчас в Баштанке осталось около 30 % местного населения.

Последствия авиаудара в Баштанке. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

«Взрывная волна выбила дверь, стекло на балконе. Услышала взрывы и как вскочила, начала бежать, так что нога перестала болеть. Бегу в ванную, стекло летит… Моя мама была в Германии, если бы она сейчас встала с могилы, наверняка бы криком кричала. Немцы не понимали нас, а эти понимают…» — вспоминает 13 марта 64-летняя Наталья.

Рядом стоит Анна, ей 59. Она говорит на чистом украинском языке, вспоминает польский: учила его в начальных классах, ее семья родом из Польши. Перекидываемся несколькими фразами. Анна начинает цитировать Шевченко:

Кохайтеся, чорнобриві,
та не з москалями,
бо москалі — чужі люде,
роблять лихо з вами.

«Все украинцы просят мира и божьей благодати. Я боюсь заходить в свою квартиру. Молодые уехали, а мы остались», — рассказывает Анна и просит опубликовать одну просьбу:

— От всего украинского народа просим, чтобы был мир. К нам пришел оккупант, наделал беды всем людям… Очень хочется мира, у Бога просим, обращаемся… И польский народ нас не покинул, он нам помогает всем, чем может, принимает наших людей. Да, там комфортно, спокойно, но им там тоже не очень легко. Поляки помогают — низкий им за это поклон. Мы хотим мира.

Из-под облаков вплыло солнце. Сияет.

За время войны в Баштанской территориальной общине Россия разрушила 176 домов.

* * *

На следующий день, 14 марта, российская авиация начала бомбить соседний город Снигиревку. Населенный пункт расположен на границе Николаевской и Херсонской областей. До Николаева отсюда — 65 километров, до Херсона — 55. Сегодня город временно оккупирован Россией.

«19 марта они стали ходить по домам. Уже на следующий день пришли к нам», — рассказывает Григорий (из соображений безопасности имя изменено). Под российской оккупацией он прожил почти неделю. Ему удалось выехать в соседнюю Баштанку в конце марта.

«Смотрели паспорта. Искали оружие. У нас они вели себя адекватно, а дальше по улице уже нет — выламывали людям двери, забирали еду». По словам мужчины, у оккупантов есть списки членов местной Территориальной обороны, и они разыскивают этих людей.

В Снигиревке российские войска искусственно создали гуманитарную катастрофу. «У нас и так не было ни света, ни связи, продукты заканчивались еще до оккупации, а потом они зашли и все окончательно разграбили». Григорию удалось уехать до того, как россияне пришли с обыском в его квартиру. Шли целенаправленно к нему. Соседей заставили писать характеристику, расспрашивали, не агитирует ли он за что-нибудь. Вышли не с пустыми руками. «Что-то вынесли из квартиры маленькое, даже не знаю, что это может быть», — говорит Григорий.

Из Снигиревки оккупанты снимают пропагандистские видео, как раздают так называемую помощь. По словам Григория, россияне отбирали украинскую гуманитарку и выдавали ее за свою.

Снигиревка сегодня — последний оккупированный город на пути тех, кто решил самостоятельно эвакуироваться из Херсона. Отсюда двигаются колонны автомобилей. Этим людям удалось прорваться живыми. Большинство — с белыми повязками на боковых зеркалах и дверях автомобилей. На оккупированных территориях россияне приказывают местному населению носить эти тряпки.

От Явкино до Снигиревки — меньше 40 километров. Возле местного сельсовета валяется бампер и диск. Как рассказывает староста Александр Коврыга, в их село заехала одна из машин, которую россияне обстреляли на блокпосте. Сзади была надпись «ДЕТИ».

«Они доехали к нам на дисках. Мы им здесь быстро нашли все необходимое, и они поехали дальше. Это не единичный случай», — говорит Александр.

В Баштанке люди, которые эвакуировались из Херсона, могут рассчитывать на помощь. Светлана Березовская, работающая начальницей отдела культуры Баштанского городского совета, занимается гуманитарной помощью для вынужденных переселенцев. С 24 февраля — без единого выходного.

Местные волонтеры: Татьяна, Светлана, Маргарита, Светлана. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

«Люди от нас едут в Винницу, а оттуда уже кто в Польшу, кто в Чехию». Переселенцев здесь снабжают вещами первой необходимости. Местные жители делятся одеждой, гуманитарную помощь привозят из других украинских городов, а также из Чехии, Польши и Германии. «Мы очень благодарим волонтеров».

* * *

В Явкино официально зарегистрировано около тысячи человек. Из них сегодня осталась треть, в основном пенсионеры. Российские войска обстреляли село уже дважды. Первый раз — 24 марта.

«Прилетело где-то в 12:30. В центре села собрались люди, потому что в сельском совете раздавали гуманитарную помощь. И это на третьей неделе, когда у нас не было света. Я подключил генератор, люди подходили и заряжали телефоны. Здесь были только мирные жители», — рассказывает староста Александр. В тот день погибли три человека, еще 13 получили ранения. Среди пострадавших и брат Александра — Юрий. Осколочное ранение в бедро.

Александр и Юрий Коврыги. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

«Это было “Торнадо-С”. Как мы узнали? Там на ракете цифры, мы их забили в интернет и нам показало, что это». В селе тогда обнаружили остатки шести управляемых ракет.

Одна из касетных ракет в окрестностях Явкино. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша

Второй раз стреляли 7 апреля. По мирному селу выпустили по меньшей мере четыре ракеты. «Слава Богу, в Вайбере мы успели предупредить, что летят ракеты, люди быстро положились на пол». С момента запуска ракет до попадания проходит несколько минут. Никакие воздушные тревоги в таком случае не срабатывают. Ранило троих человек.

Ситуация в селе напряженная, но гуманитарного кризиса нет. Помогает Баштанка. До позиций российских войск — несколько десятков километров по прямой. Старосте в личные сообщения приходят угрозы от российских ботов.

Он вздыхает: «Мы только начали возрождать деревню. Сделали разметку, вдоль главной улицы планировали высадить цветы. Была куча планов — все переломали».