Дворкина ненавидят десятки тысяч людей. Благодарны ему единицы. В сектах состоит очень много народу, уходят из них – немногие. Но автор книги “Сектоведение”, сотрудник Московской патриархии, публицист и религиовед Александр Дворкин продолжает бороться с сектантством не на жизнь, а на смерть. Он делает это азартно и весело, и потому общаться с ним чрезвычайно интересно.
Интервью с Александром Дворкиным, главным борцом с сектантством в России и изобретателем термина “тоталитарная секта”
Дворкина ненавидят десятки тысяч людей. Благодарны ему единицы. В сектах состоит очень много народу, уходят из них – немногие. Но автор книги “Сектоведение”, сотрудник Московской патриархии, публицист и религиовед Александр Дворкин продолжает бороться с сектантством не на жизнь, а на смерть. Он делает это азартно и весело, и потому общаться с ним чрезвычайно интересно.
– Обычно со злом борются те, кто от него пострадал. Но вам лично секты как будто ничего дурного не сделали…
-Да, ни мне, ни моим близким, слава Богу, секты изначально вреда не причиняли. Когда я вернулся из эмиграции в Россию и пошел работать в новооткрытый отдел катехизации и религиозного образования Московской патриархии, стали приходить родственники попавших в секты. Тогда речь шла о “Богородичном центре”. Я, будучи историком, увидел, что некоторые положения “Богородичного центра” похожи на то, что я изучал в рамках церковной истории применительно к сектам раннего христианства. Потом меня пригласили рассказать об этом представителям правительства Москвы, а еще позже я провел однодневный семинар по “Богородичному центру”, где впервые и употребил термин “тоталитарная секта”.
-Так все-таки вы изобретатель термина?
– Это потом узналось. Само выражение было настолько очевидным, что я и не знал об отсутствии этого термина. Ну вот, так я стал заниматься сектоведением. Большую роль в моем обращении к проблеме сыграла сайентология, представители которой пришли ко мне, когда я о них мало что знал. То есть слышал, что это какая-то сумасшедшая организация, не более. Я как-то принял участие в конференции центра “Диалог” в Дании на тему сайентологии, и в прессе прозвучало мое имя. После этого сайентология пришла со мной знакомиться.
– Вербовать?
-Нет, скорее пугать. Мне было сказано: вы попали в очень нехорошую компанию, так что имейте в виду – все, кто выступал против сайентологии, очень плохо кончали. А я еще ничего о них и сказать-то не успел. Я спросил тогда: “Вы что, мне угрожаете?” А они: “Нет, предупреждаем”. Меня это заинтересовало очень…
– Экий вы экстремал! Вам угрожают, а вы заинтересовываетесь.
– Но это действительно интересно. Что ж за организация такая, которая настолько боится любой критической информации о себе?
– Как, по-вашему, разгулу сектантства в России способствовало открытие границ? Или секта, сколько можно судить по работам Эткинда, – наиболее органичная форма религиозной жизни в России, и всегда так было?
– Те секты были другими. Хлысты, скопцы – они могли принести свой вред, но во главе хлыстовских кораблей стояли, как правило, все-таки сумасшедшие или фанатики, а не коммерсанты, не манипуляторы… Нынешняя секта – совсем другое дело. Это с Запада пришло, и открытие границ, конечно, сыграло свою роль. Но некоторые из тоталитарных сект подпольно существовали в СССР. Например, “Свидетели Иеговы”. Например, кришнаиты, появление которых в России крайне загадочно.
– Кришнаиты разве не восточное вероучение проповедуют?
– Нет, общество сознания Кришны – западное вероучение, возникшее в Нью-Йорке в 1966 году. Это достаточно молодая организация с неким восточным антуражем, так называемая псевдоиндуистская секта. А в 1971 году она появилась в СССР, когда сюда приехал ее основатель, ходил по улицам, проповедовал и даже завербовал в секту пару человек. И якобы все это не было замечено КГБ. А через два года после него в Москву на международную книжную ярмарку прибыл уже целый десант западных кришнаитов, где им отвели стенд во всю стену…
– Почему высшие чины духовенства с помощью правительства не пресекают деятельность подобных группировок?
– Это вопрос к правительству. Церковь у нас отделена от государства, и “пресекать” мы ничего не можем. Чтобы что-то начало изменяться в этой ситуации – нужна политическая воля. Европейские правительства делают все возможное, чтобы оградить своих граждан от этих организаций. У нас этого нет, мы поддаемся давлению Соединенных Штатов, а они заинтересованы в распространении сект. Но не нужно думать, что это исключительно к России относится, это давление оказывается и на Францию, и на Германию. Просто те могут держать удар, а мы – нет.
– С вами часто судятся сектанты?
– Пока попробовали всего один раз – с треском проиграли… Целая группа сект: сайентологи, муниты, кришнаиты, “Свидетели Иеговы”, ну, немного там мормоны принимали участие, еще маленькая отечественная “Секта Петра”. Главная проблема преступной деятельности сект – в ее крайне сложной доказуемости. Если на мошенничество надевают религиозную маску, все становится очень сложнее. Для преступления нужен пострадавший, а покуда человек в секте, он категорически отказывается признать себя пострадавшим. Когда же он выходит из секты – получается свидетельство одного против всех.
– В провинции и столицах набор сект как-то варьируется?
– В Москве концентрат гуще. Любая секта, стремящаяся выйти на национальный уровень, начинает с попыток обосноваться в столице. Здесь такое количество приезжих, людей, которые полны надежд добиться чего-то… Широкое и благодатное поле для различных лохотронов.
– Нынешнее язычество – тоже секта?
– Это новая организация и скорее тусовка, которая состоит из множества разных секточек. Все неоязыческие организации – новоделы, не имеющие никакого отношения к древнему язычеству, которое когда-то существовало у древних славян, но давно скончалось своей смертью.
– А ваххабиты – тоталитарная секта?
– Ваххабизм – официальная религия Саудовской Аравии, их идеология, это то поле, на котором плодятся секты террора.
– Кто из сектантов сегодня наиболее активен и популярен?
– Неопятидесятники на сегодняшний момент – одно из самых многочисленных сектантских движений в России. Сейчас членов неопятидесятнических сект у нас не менее 250 000, а то и все 300 000. Такое количество приверженцев имеют все остальные группировки вместе взятые (за исключением “Свидетелей Иеговы”): сайентологи, кришнаиты, муниты, “церковь Христа”, “Богородичный центр”, Виссарион и его секта, “Сахаджа-йога”, мормоны, “Брахма Кумарис”, секта Порфирия Иванова, сатанисты и масса прочих.
– И в чем суть их учения?
– Если в двух словах – динамичный лохотрон. Нынешние неопятидесятники имеют очень опосредованное отношение к историческим пятидесятникам. Это оккультное течение, которое провозглашает, что настоящий христианин должен быть здоровым, счастливым, богатым и процветающим. Если он не такой – значит, не настоящий христианин. Поэтому нужно знать законы духовного мира и уметь, пользуясь ими, требовать у Бога богатства, здоровья и процветания. А кто же не хочет выздороветь и разбогатеть?
И вскоре они начинают думать, что они здоровы, богаты, вне зависимости от того, что на самом деле происходит. Для того чтобы разбогатеть, как вам объясняют, нужно начать давать деньги в секту – и чем больше дадите, тем быстрее разбогатеете. В конечном итоге разница между реальным положением дел и тем, что по вере неопятидесятников должно быть, приводит к самым трагическим событиям. Недавно на Погодинской улице один неопятидесятник, у которого сорвало крышу, а крышу там срывает у многих, зарезал свою мать и бабушку. По статистике, у 93% членов этой секты ухудшение психического состояния, 25% – совершают попытки самоубийства.
– А неопятидесятники вербуют так же, как иеговисты? Кротко подходят и просят уделить им немного внимания?
– Нет, они “приглашают на замечательную тусовку”. Вербовщика распознать несложно: у меня на эту тему книжка есть – “10 вопросов навязчивому незнакомцу”. А будь он неопятидесятник, мунит или сайентолог – не суть важно. Прежде всего надо проявлять, если хотите, здоровое недоверие. Когда вам предлагают что-то совершенно фантастическое, скажем, работу, где ничего не надо делать – только бешеные деньги получать.
– Что, и работой вербуют?
– Конечно. Это все коммерческие культы. “Гербалайф”, например. Или космические засланцы из центров “Рейки”, которые лечат космической энергией за деньги. Это еще один из псевдомедицинских культов. Там игра беспроигрышная. “Рейки” – космическая энергия, которая проходит через ладони “мастера”, и лечит она когда хочет и кого хочет. Никаких гарантий. Если ты не излечился, значит, “рейки” не захотела. Единственное, что можно сказать хорошего, – они не призывают прерывать медикаментозного лечения. Если вы ходите к врачу – продолжайте ходить, но если вы вылечились, то исцелила вас “рейки”.
Вот если бы секты рассказывали правду о себе – у меня не было бы к ним претензий. Но и участников у них не было бы. Задача секты – затащить человека прежде, чем он что-либо о ней узнал.
– Сложно представить, чтобы Кондратий Селиванов взимал мзду за членство в своей секте скопцов. Может быть, сектантство сейчас – отросток бизнеса, которому вы мешаете развиваться?
– Это хорошее сравнение. В истории были такие секты, которые отрицали мир, уходили в тайгу и жили своей жизнью. Это было по крайней мере честно. Нынешние секты – подобие бизнеса, они мир отрицают, но жить без него не могут. То есть они сами ничего не производят. Им нужно тянуть ресурсы: финансовые, людские. Выкачают из молодого человека здоровье, деньги, а через несколько лет, когда его показатели снизятся, – легче выкинуть его и завербовать нового адепта.
– Истинная вера должна допускать присутствие разума, который постоянно сомневается, или разум лишь мешает всепоглощающей вере?
– Вера без разума – это и есть фанатизм. На самом деле сомнения должны быть. Истина их не боится. Ложь боится сомнений, боится быть разоблаченной. Вражда к разуму, любовь к трансу – примета сектантского сознания. Транс открывает, как правило, темную реальность. Основа же православной духовной жизни – это трезвение. Разум никогда не отключается, он всегда должен быть с человеком. У нас даже есть поговорка: “Входя в церковь, снимай шляпу, но не голову”.