Вскоре после аварии на Чернобыльской АЭС, случившейся 26 апреля 1986 года, власти создали вокруг неё 30-километровую Чернобыльскую зону отчуждения, из которой выселили почти всех местных жителей. Чуть позже эта территория, подвергшаяся радиационному заражению, превратилась в место нелегального паломничества одиночек-сталкеров. Некоторые из них продолжают ходить в Зону даже сейчас.
Журналистка Нина Абросимова поговорила с одним из самых первых и опытных сталкеров — жителем Киева Дмитрием Науменко. Как изменилась Зона за последние годы и почему коммерциализация убила «романтический сталкерский дух» — в материале издания «BAZA».
Вы начали нелегально ходить в Зону еще в 2000-х. Зачем сейчас это делаете, в чём мотивация?
Раньше я приходил в Зону так, чтобы заглянуть в каждый подъезд и сарай. Но я все её углы уже выучил, и исследовать её мне по большому счёту неинтересно. Сейчас я иду туда ради самого процесса. Это такой трекинг или хайкинг, своего рода испытание. Попытка стареющих пацанчиков — как мы себя называем — сбежать на несколько дней от действительности, снова почувствовать себя в роли Рэмбо, который преодолевает 120 километров по пояс в снегу.
Мы сталкеры первой волны. Которые начинают обзаводиться брюшком, сидят по своим офисам и машинам, но всё равно вылазят пройтись, немного растрясти себя, пообщаться. Вот мужики обычные раньше собирались отвести душу в гараже или на рыбалке. А мы вместо такой рыбалки собираемся в поход в Зону. Для нас Зона — это уже декорация просто сейчас. Красивая, любимая, родная, но декорация.
Дмитрий Науменко. Фото: Сергей Мельников
Жена спокойно отпускает?
Моя отпускает. Потому что понимает, что мне нужна разрядка и что это не самое плохое хобби, которое может быть. И я это делаю всё-таки не каждую неделю. Мальчишник у меня тоже в Зоне был. Мы взяли два пакета пива, сидели всю ночь пили пиво на крыше.
«МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО Я ОДИН ТАКОЙ ИДИОТ»
Когда вы начали интересоваться Чернобылем?
Чернобыль всегда был для меня темой насущной. Я родился в Чернигове — это один из тех городов, которые как бы на краю Зоны. Его не сильно накрыло радиацией, но он в той или иной степени подвергся загрязнению. Меня окружало много чернобыльцев: ликвидаторов, работников станции, припятчан. Я расспрашивал взрослых, собирал газетные вырезки. Мне нравилось ощущать причастность.
Но чем старше я становился, тем больше этот интерес отходил на задний план: начинались гитары во дворе, девочки, школа. По сути я вернулся в тему уже после выхода игры «Сталкер». Уверен, что 99% самоходов тоже сделали это из-за игры. Так или иначе все мы были очарованы атмосферой этого мира, этой вселенной.
Дворец культуры «Энергетик» в Припяти. Фото: Игорь Хомич
Вы играли, да?
Да, в 2007 году я работал в небольшом магазинчике, который занимался продажей игр, дисков и так далее. Можно сказать, что крутился в гейм-индустрии. «Сталкер» вообще нашумел в то время. Помню, что люди делали заказы за полгода, просили целые партии, бронировали, переплачивали. Он очень хорошо продавался. Брали даже сумасшедше дорогие подарочные издания, куда клали футболку, жетон, артефакт в виде небольшой лампочки, какие-то бумажные карты. Как сейчас помню: эти подарочные издания стоили 200 гривен, то есть почти 50 долларов по тому курсу. И их разметали просто, при том, что зарплаты в Украине не самые высокие! Я тоже взял себе такую коробку — со скидкой.
Сейчас забаянено всё так, что нужно быть полным идиотом, чтобы не сделать этот поход. А тогда не было вообще ничего. И меня это манило. Какое-то чёрное пятно на карте. Можно было, конечно, поехать с официальной экскурсией, но мне этого не хотелось. Я понимал, что это определённый маршрут, который предусматривает посещение определённых мест, явно не всех, которые меня интересуют, и подумал: «А почему бы реально не взять и не полезть в Зону нелегалом, как это в игре происходит?». Начал искать друзей, которые могли бы меня поддержать, но все только у виска крутили.
Рыжий лес (Ржавый лес) в Припяти. Фото: Игорь Хомич
А нельзя было найти тех, кто уже сходил?
Мне казалось, что я один такой идиот! В интернете же ничего найти было нельзя. На второй месяц, когда я уже подуныл, я наконец наткнулся на форум, где увидел отчёт с фотографиями. Увидел, что был по крайней мере один чувак, который это сделал, — и именно с такой же целью, как я! Тогда я понял, что если это кто-то делает, то я на верном пути. На этом форуме я нашёл человека, который перенаправил меня на другой форум, где паслись пятнадцать первых самоходов.
Я как в рай попал! У них только-только всё зарождалось. В первых обсуждениях спрашивали, где брать воду, например
— Дмитрий Науменко
Начал искать напарника там. Через пару месяцев договорился с товарищем, который был в Зоне два раза. Два раза! Мне казалось, что это просто гуру какой-то. (Смеётся) Сейчас нас бы упаковали прямо на той автобусной станции, где мы встретились. Все уже понимают, что ряженый в камуфляж покемон с рюкзаком — это самоход, который едет в Зону. Тогда же мы высадились перед самой Зоной среди белого дня и ни у кого не возникло вопроса, куда мы идём, хотя мы явно не выглядели как местные.
Зона. Фото: Игорь Хомич
Что вы с собой тогда взяли?
Рюкзак на 35 литров, камуфляжный костюм, накидку от дождя, спальник, налобный фонарик, нож, туалетную бумагу, нержавеющую кружку, небольшую десертную ложку и еду. Упаковал четыре коробки тушёнки — тяжёлые, по полкилограмма каждая. Я плохо понимал, что это практически полувоенный маршрут, и думал, что мне нужно трехразовое питание. В итоге из всех запасов съел только одно галетное печенье. Сбросил за четыре дня шесть килограммов.
А куда оставшуюся тушёнку дели?
Две банки отдал, две банки с собою обратно вывез. Товарищ говорил мне: «Оставь заначку в Припяти, в следующий раз придёшь — будет тебе схрон такой». Но я кричал, что ноги моей в этом городе больше не будет. Дело в том, что, когда мы заходили в Зону, на первых пяти километрах, я понял, что мне натирает ботинок. Сейчас я понимаю — надо было просто развернуться и вернуться через неделю или месяц. Но тогда мне казалось, что так только сопляк сделать может. Короче, ноги я стёр чуть ли не до костей. Каждый шаг для меня был подвигом. Я никогда бы в жизни это не повторил.
Дмитрий Науменко во время нелегальных походов в Зону
Но повторили ведь…
Когда усталость прошла, у меня появилось желание вернуться и всё нормально увидеть. Я ведь из-за плохого самочувствия мало наслаждался пребыванием там. И через полтора месяца, когда зажили ноги и плечи, я пошёл снова.
Магазин в Припяти. Фото: Игорь Хомич
В тех же ботинках?
Да. И это был удивительный поход. Первая сталкерская сходка в самой Зоне. Двадцать сталкеров, абсолютно друг друга не знающих, разными своими командами должны были проникнуть в Зону и встретиться в Припяти. Менты, которые нас там поймали — а спалили ровно 10 из 20 человек, — вообще не верили, что такое возможно. Менты с большим пониманием относились к мародёрам, браконьерам, «металлистам» (те, кто занимается нелегальным сбором лома в чернобыльской зоне. — Прим. «Базы»), потому что хотя бы понимали, с какой целью те сюда лезут. А что за придурки по пять дней лазят по болотам с фотоаппаратами — непонятно. У них в голове просто не укладывалось, зачем сюда лезть без цели наживы.
Фото: Игорь Хомич
Сталкер — это на самом деле наиболее безобидный нарушитель в Зоне. Милиция даже не всегда вызывает наряд, заметив кого-то.
«Я НЕ ПОНИМАЛ: МЕНЯ БИТЬ БУДУТ, АРЕСТУЮТ ИЛИ СРАЗУ СТРЕЛЯТЬ НАЧНУТ?»
А кто не безобидный нарушитель?
Браконьеры-охотники, браконьеры-рыбаки, грибники, металлисты. Им положена уголовка. Но тут какая ситуация: все эти нарушения, типа вывоза металла, они как бы санкционированы сверху, через крыши…
Пожарная машина в Припяти. Фото: Игорь Хомич
Со временем сталкер стал такой же частью экосистемы, как в своё время и грибники, и металлисты. И если сталкер не выпендривается, не делает провокации, не лезет на рожон — к нему хорошо относятся. Иногда удаётся договориться по-дружески за бутылку водки, которая тут же распивается вместе. Сталкеры же как пингвины эти в Мадагаскаре: улыбаемся, машем и смываемся. А девяносто процентов милиции — очень адекватные, милые ребята.
Но в первые походы вы ещё не знали, милые они или нет.
Никто не знал. И это пугало нас больше, чем радиация, если честно. Я вообще не понимал, насколько серьёзно охраняется Зона. То есть меня бить будут, арестуют или сразу стрелять начнут? Это сейчас самоходы уже оборзевшие, никого не боятся, туристов не обходят.
Брошенная техника в селе Копачи. Фото: Игорь Хомич
А какое сейчас наказание за проникновение в Зону?
Штраф 300 гривен — 10 долларов.
Несерьёзно как-то.
Последние несколько лет пошёл такой сталкер, который может и сам милиции сдаться! Каждый второй сейчас сдаётся. Устанут, ножку натрут — до Припяти дошли, погуляли, а потом идут к милиции, чтобы она их из Зоны вывезла.
Герб на крыше дома на улице Лазарева в Припяти. Фото: Игорь Хомич
«ЧИХНУТЬ НЕЛЬЗЯ — СРАЗУ КТО-ТО КРИЧИТ: „БУДЬ ЗДОРОВ!“»
Можно ли как-то прикинуть, сколько вообще людей нелегально посещают Зону?
Очень много. По статистике в год отлавливают, только отлавливают, 500–600 сталкеров. Посещают Зону, по моим подсчётам, 2–2,5 тысячи людей в год. Сейчас уже появились сталкеры из ближайшего зарубежья: поляки, словаки, прибалты начали лазить.
Какова вероятность случайно встретить в Зоне других сталкеров?
Очень большая. В 2010 году в Зону ходили в лучшем случае пятьдесят самоходов. И это на три страны: на Украину, на Россию и Белоруссию. Пересечься где-то в Зоне, на большой территории, было практически невозможно. <…> В первый поход, когда мы стояли курили на балконе, мой товарищ кивнул на соседний дом и сказал: «Прикинь, пройдёт лет пять, и вот оттуда нам будут передавать привет другие самоходы».
Вид на ЧАЭС. Фото: Игорь Хомич
Мы так смеялись! Это же казалось абсурдным: ну кто ещё сюда сможет добраться, какой сумасшедший? Прошло пять лет — в городе, особенно в сезон летом, просто находиться невозможно. Как только часы пробили семь — всё, изо всех щелей начинают вылазить сталкеры. Чихнуть нельзя — сразу кто-то кричит: «Будь здоров!». Бывает, вылезешь на крышу, а тебе с соседней кто-то рюмкой машет. Там движняк такой.
Официальные туристы тоже не добавляют атмосферы, да?
Не передать словами. Я вчера привёз на автобусе в Зону группу из 234 человек. Всего было более тысячи. Представляете, тысяча человек одновременно ходит по городу. Припять просто оживает! На объектах… Это даже не Крещатик, а не знаю, что. И на выходных так всегда. Той атмосферы, за которой приезжали когда люди, — её уже нет. Фактически мы все в каком-то смысле убиваем курицу, которая несёт золотые яйца.
Вид на ЧАЭС из Припяти. Фото: Игорь Хомич
Сколько денег администрация получает с туристов вашей компании? Если я правильно понимаю, то вы официально отчисляете какой-то платёж за каждого.
За каждого нашего иностранного туриста администрация получает 500 гривен. За украинца — что-то около ста. Плюс их страховка на каждого и общий взнос в 2 тысячи гривен за оформление любой программы. Давайте посчитаем… Вчера была группа из 234 человек. (Считает на калькуляторе). То есть моя компания вчера принесла государству 100 000 гривен. <…>
Фото: Игорь Хомич
Деньги там огромные. Но поначалу они такими большими не были. Поэтому многие начальники презрительно так относились к этому виду заработка. А когда пошли потоки — между ними начался дерибан. Начали воевать за то, кто за что должен получать деньги, реорганизовывать как-то, смещать начальников. Как свиньи вокруг кормушки. Говорят, что у нас в Украине туризм неразвитый, но это ещё мало кто сталкивался с тем, что происходит в Зоне.
Граффити в доме. Фото: Игорь Хомич
При всём при этом гидам хорошо платят?
В сезон около 1200 долларов, в среднем же — долларов 800. Да, это очень хорошая зарплата, но это и работа на износ. Эмоциональная, с людьми. Иногда неадекватными.
Не соблюдают правила, или что?
Да. Алкоголь пьют. Кто-то в автобусе открыто накидывается, кто-то — исподтишка. За пьяными довольно сложно следить. И не за пьяными тоже сложно. Хорошо, если гид умеет управлять толпой в пятьдесят человек, но не все же умеют. Люди теряются, начинают раздеваться — а это тоже нельзя, нужен длинный рукав.
Многие демонстративно начинают ходить в майке возле атомной станции. Часто пробивают ноги: не замечают гвоздей. Некоторые падают в канализационные люки
— Дмитрий Науменко
В одной из квартир в Припяти. Фото: Игорь Хомич
Русских меньше стало ездить?
В лучшем случае 10–15 человек в месяц. Это при том, что раньше тысячами ездили. До Майдана 60% всех туристов были из России. Потом начались проблемы со въездом, да и люди сами боялись. Сейчас вроде тоже так себе пускают.
Сколько сейчас стоит официальная экскурсия?
Обычная однодневная? Для украинцев — 50 долларов, для всех остальных — где-то 80–90.
В одной из квартир в Припяти. Фото: Игорь Хомич
«МЕНЬШЕ ЧЕМ ЗА ТЫСЯЧУ ДОЛЛАРОВ С МЕСТА НЕ СДВИНУСЬ»
А если идти нелегально — с проводником?
Никаких стандартных цен, всё индивидуально. Свой первый поход в 2011 году я провёл за сто долларов. Это несерьёзно было. Все следующие водил как минимум за триста. Стал в некотором смысле антигероем среди самоходов, поганым коммерсом. Все тогда до усрачки, извините за выражение, были идейные. Как потом показала практика — они бы тоже с удовольствием водили и зарабатывали, но у них не было возможности. <…> Сначала сложно было найти клиента: объявление же не повесишь. Надо было кому-то что-то вовремя предложить, правильно сказать — на 300 долларов тоже ещё попробуй человека раскрутить.
Экскурсия в Зону. Фото: Дмитрий Науменко
Пятидневный поход включал в себя стандартные объекты: какая-нибудь заброшенная деревня, радиолокационная станция Дуга и Припять суток где-то на полутора. Если люди хотели какие-то особенно места в зоне, например, 5-й энергоблок, куда сложнее было пролезть, — то я брал чуть больше. Поначалу было прикольно: мало что тебе самому это нравится, так ещё и деньги платят. И я водил-водил, а потом понял, что уже не справляюсь с количеством желающих. И что триста долларов — это не плата за такое вкалывание, когда ты пять дней идёшь под дождями, лежишь по каким-то канавам. Поэтому я стал брать пятьсот, а потом решил, что меньше чем за тысячу вообще с места больше не сдвинусь. Пускай это будет одна группа в месяц вместо пяти, но она будет эффективна.
Какой самый большой гонорар вы получали и за что?
Однажды я нелегально проносил через границу Белоруссия-Украина домашних белых крыс. Моя клиентка, как я понял, собиралась переезжать в Украину на ПМЖ. Почему-то она не могла провезти своих крыс официально. Я сказал, что меньше чем за две тысячи долларов это делать не буду. Объяснял, что это не просто пересечение мною границы, но и ещё контрабанда. А не дай Бог пограничики подумают, что в крысах наркота какая-то, и разрежут их? И меня ещё лет на десять закроют. Что вы смеетесь? Белорусы суровые.
В Зоне. Фото: Игорь Хомич
Короче, забрали мы клетку с этим крысами. Я ещё её попросил вставить в сумку, потому что, во-первых, нести удобнее, а во-вторых, крысы в открытой клетке бы охренели. Там было четыре красивые большие белые пушистые крысы. К концу похода они все в грязи и жёлтые. Напились болотной воды из Зоны. Ну, что мы сами пили — то и крысам давали.
А «мы» — это кто?
Я и напарник. Чтобы обеспечить безопасность, всегда нужен напарник. И это двойная такса. Если в группе больше пяти человек, например, то с ней тяжело управляться, нужен кто-то ещё.
Припять. Фото: Игорь Хомич
«ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ ПИВО В ПРИПЯТИ!»
Бывало ли такое, что вам не удавалось довести своих нелегалов до самой Припяти?
Нет. Я всегда держал слово. Даже если нас ловили на полпути, то я после этого всё равно продолжал поход. Проблема была только в том, что если нас ловили, то мы теряли время. Но я научился решать и эту проблему: познакомился с людьми с машинами, на которых они за некоторую сумму денег соглашались подбросить нас по территории Зоны. Такое такси — очень ценное. Если туристы устали, стёрли ноги, то так можно попробовать сократить целые сутки пешего пути.
Как ещё можно облегчить поход туристу?
Облагородить конспиративную квартиру. Конспиративная квартира — это квартира, которую выбирает сталкер для того, чтобы останавливаться там до тех пор, пока её менты не спалят. Сухая, непротекающая, с целыми стёклами и дверьми — чтобы сквозняков не было. В городе тринадцать тысяч квартир, есть из чего выбрать. Сталкеры со временем натаскивают туда всякой утвари: диваны, столы из соседних квартир. Затаскивают в Зону какие-то венички, совочки, гвоздики. Чтобы где-то подмести, чтобы шторочку повесить.
В сталкерской квартире. Фото: Игорь Хомич
Своим нелегальным туристам я старался доставлять воду. Не все туристы согласны в Припяти пить воду из местных источников, многие переживали по этому поводу. Когда ты берёшь деньги — надо предоставить определённый сервис. Поэтому я завозил и прятал по 40–60 литров воды. И, как правило, алкоголь. Красиво же распить бутылку коньяка или водки на крыше ночью в мёртвом городе. Запросы разные бывали. Я возил туда и джин, и виски дорогой. Алкоголь, он очень тяжёлый же и в стекле — проще не тащить его с собой, а сделать заначку. Но тогда есть опасность, что её забарахолят другие сталкеры.
Фото: Дмитрий Науменко
Что значит «забарахолят»?
Сейчас сталкеры друг друга не знают. Многие ломают, вандалят чужие квартиры, забирают заначки. Раньше как: если кто-то у кого в чужой заначке что-то брал, например, бутылку воды или водки — то клал вместо две–три пачки сигарет. Или, если нужная заначка не находилась, то узнавали по знакомству, а не лежит ли сейчас у кого там где-нибудь чего-нибудь.
В здании медико-санитарной части в Припяти. Фото: Игорь Хомич
Например, закончилось пиво. Попробуй достать пиво в Припяти! И вот ты звонишь и спрашиваешь, нет ли. И тебе говорят: есть бутылка коньяка, водки и пиво. Можем слить координаты, но ты потом деньгами или верни. Но деньги обычно не брали. Зачем они? Ты положи на место то, что взял, и ещё литр сверху. Да мы даже лесникам, у которых воду воровали, старались оставить шоколадочку и записку. Понятно, что им наши шоколадки нафиг не нужны были, но это был знак уважения.
Фото: Игорь Хомич
«КОМУ-ТО БЫЛО ИНТЕРЕСНО ВЫКИНУТЬ В ОКНО ПИАНИНО»
Когда всё изменилось?
Году в 2012-м. Мы сами виноваты. Сами же начали популяризировать это место. Наши отчеты расползлись по интернету. Зона опопсела, потеряла свою аутентичность.
Конечно, я продолжаю любить это место, но оно не выглядит так, как это было тогда, и так, как тогда, уже не привлекает
— Дмитрий Науменко
В первую очередь разрушился интерьер зданий. Ещё десять-пятнадцать лет назад они были в намного более хорошем техническом состоянии. Потом нарушилась герметичность, поломались стёкла, начали протекать крыши. Соответственно, всё, что внутри, начало гнить и сыреть. То немногое, что там оставалось — открытки, газеты, фотографии, — растянули на сувениры туристы. Что-то растащили и сами сталкеры — не все, знаете ли, такие идейные. Кому-то было интересно выкинуть в окно пианино.
Фото: Игорь Хомич
Не забывайте, что там, где деньги, — там нет никаких преград. Кто-то хочет сыграть диджей-сет. На центральной улице города проводят рейвы. После этих мероприятий остаётся мусор и разрушения.
Рейв? И разрешают?
Да. До самого маразма не доходит, но на грани. Притащили автокран, за стрелу повесили блестящую звезду или что-то такое, она вращалась, как диско-шар.
Лазерное шоу в Припяти в октябре 2019 года. Источник: https://rubryka.com
Ладно. А вы что-то из Припяти выносили?
Я ничего особо не выносил. У меня есть кусочек освинцованного стекла из окна КПП — такое специальное жёлтое тяжёлое стекло, которое ослабляет радиацию. Есть кусочек из витража кафе на причале в Припяти. Есть детский противогаз, который я забрал из школы. В сумочке такой. Несколько бумажных открыток, кусок какой-то газеты и виниловая пластинка. А ещё несколько пустых бланков с заводов. Например, на пропуск машины на въезд в Зону или дезактивацию предметов. Мы их иногда на день рождения вместо открыток друг другу дарим. Вот и всё.
Дуга (советская радиолокационная станция) в Чернобыле. Фото: Игорь Хомич
Мне бы очень хотелось кусок с Дуги. Хоть маленький какой-то. Было много возможностей вывезти, но я ещё ни разу не решился.
А наши ребята, например, стащили сверху оттуда огромные красные маячки для авиации. Поскручивали эти плафоны, забрали и дома спаяли себе светильнички.
Автор: Нина Абросимова; BAZA