Святошинский районный суд, рассматривающий дело о массовых расстрелах на Институтской с 2015 года, завершает допрос потерпевших. За это время в судебном процессе произошло много событий.
В частности, объединение судебных разбирательств: сначала по делу проходили только двое экс-спецназовца, Сергей Зинченко и Павел Аброськин, подозреваемые в причастности к убийству 39 человек. В начале 2016-го в деле появилось еще трое бывших беркутовцев – Сергей Тамтура, Александр Маринченко и Олег Янишевский. Уже пятерых бывших спецназовцев подозревали в 48 убийствах. Также добавилось обвинение в покушении на убийство 80 протестующих и терроризме. Судебное разбирательство начали заново. Также суд вполне мог остаться без присяжных из-за проблем с выплатами. Кроме того, были попытки отстранить от дела судью Сергея Дячука, председательствовавшего на заседании.
Всего по делу о расстрелах на Институтской 20 февраля 2014-го проходило 128 пострадавших. Это и участники Революции достоинства, которых ранили во время расстрела, и родственники погибших протестующих. Допросы проходили почти каждую неделю. Кроме случаев, когда суд изредка ходил в отпуск. Или когда не могли приехать пострадавшие. Собственно, из почти 130 человек осталось допросить пятерых. И после этого суд переходит к допросу свидетелей. Которых в этом уголовном производстве – сотни. Насколько может затянуться их допрос, очень сложно прогнозировать.
«Дячук против того, чтобы в зале допрашивали сотни свидетелей. Я с ним солидарна. Очевидцев, которых не ранили, во время досудебного следствия было очень мало. Еще какую-то часть таких очевидцев удалось найти после начала суда. Будут свидетели и со стороны правоохранителей, активистов со сцены, стоявшей на Майдане. А также политики и журналисты, которые передавали следствию видеозаписи. Но сам факт передачи видео не означает, что человека должны допрашивать в суде. Также, думаю, будет просить о дополнительных свидетелей и прокуратура, и защита экс-спецназовцев», – рассказала в комментарии Тижню адвокат семей Небесной сотни Евгения Закревская.
Кроме того, в суде уже успели, как исключение, допросить президента-беглеца Виктора Януковича. Также должны состояться допросы бывшего главы МВД Виталия Захарченко и так называемых грузинских снайперов, которые якобы стреляли из окон гостиницы «Украина» и по протестующим, и по силовикам.
Это призрачная «третья сила», о которой так любят говорить российские СМИ. Появились эти персонажи после итальянского фильма «Украина. Сокрытые истины», где рассказывается о группе грузинских спецназовцев, которыми якобы руководил экс-президент Грузии Михаил Саакашвили (он даже давал показания прокуратуре по этой истории).
Правда, есть один нюанс: тот, кто хоть раз был в Киеве на улице Институтской и видел гостиницу «Украина», легко выяснит, что номера, из окон которого можно было бы стрелять и в «Беркут», и в протестующих, нет. Собственно, чтобы разобраться в этой истории, и назначали допрос. Вот только он почти год не может состояться, поскольку точное местонахождение людей, которые назвались снайперами, неизвестно.
Чтобы не терять времени и не ждать, когда с судом смогут пообщаться «снайперы» и пятеро пострадавших, в зале судебных заседаний перешли к исследованию материалов дела. Прежде всего – к протоколам осмотра Институтской, зданий, которые на ней расположены, деревьев, столбов и т. д. Ведь, по процедуре, на место совершения преступления приезжают следователи и начинают фиксировать все, что находят, и что хоть как-то может касаться дела. Вся информация вносится в протокол, который впоследствии озвучивают в суде.
Вот только в истории с массовыми расстрелами активистов все сложилось несколько иначе. Вероятно, стоит начать с того, что следователи появились на Институтской и в гостинице «Украина» аж 26 февраля – через шесть дней после того, как силовики убили 48 протестующих. В то же время, несмотря на общее недоверие к любым представителям правоохранительных структур и общую растерянность среди работников милиции, вообще чудо, что система смогла среагировать так быстро.
«Помню, какое сильное было неприятие правоохранителей. И с самого начала никого из следователей на Майдан не пускали, протестующие не доверяли нам. Было такое, что к Майдану выезжала группа следователей, но на месте их просто гнали прочь. Поэтому мы вели переговоры, договаривались с майдановцами. И они нас сопровождали, пока мы работали, чтобы не было препятствий», – говорит начальник управления специальных расследований Генпрокуратуры Сергей Горбатюк.
Информация, которую озвучивали на судебном заседании, можно разбить на несколько групп: даты осмотра гостиницы «Украина», Институтской, зданий на этой улице; доказательства, которые удалось получить следователям в результате осмотров; ошибки следователей, которые этими осмотрами занимались. Первое, на что стоит обратить внимание, – дата осмотра места преступления. Если в гостинице «Украина» его провели примерно через неделю после расстрелов, то, например, здание Клуба Кабмина и дома в Музейном переулке осматривали только в марте. Баррикадами протестующих, в которых стреляли силовики, занялись только в августе, во время уборки центра города. А деревьями и столбами – почти через полгода после событий. Правда, часть тех осмотров были повторными.
«Да, эти задержки может использовать защита, чтобы ставить под сомнение найденные вещественные доказательства. Адвокаты бывших спецназовцев даже могут говорить, что что-то могли подбросить, а доказательства были подменены и искажены. Но для этого нужны объективные подтверждения. К тому же есть объективные обстоятельства, которые такие слова защиты могут опровергать. Скажем, если из потерпевшего вынули пулю и идентифицировали автомат, из которого стреляли, а через три недели нашли гильзу из этого автомата, то говорить о подтасовках невозможно, поскольку пулю вынули в морге. Но, без сомнения, задержки по времени с осмотром места преступления – это минус, который нужно было бы избегать», – объясняет Горбатюк.
Представитель потерпевших Евгения Закревская добавляет, что за то время, пока следователи не проводили осмотры, часть доказательств потеряла ценность. Например, пули, которые вытащили из стен того самого отеля «Украина». «До 26 февраля протестующие вытащили часть пуль, положили их в ведра и передали следствию. Но в этот момент их ценность уже сомнительна. Поскольку пуля из ведра – это пуляр из ведра. Хотя уже даже после начала рассмотрения дела в Святошинском райсуде на Институтской и дальше находили патроны», – говорит Закревская.
Даже при таких условиях вполне понятным представляется один факт: основная стрельба была вверху улицы Институтской, от «снежной баррикады», расположенной возле выхода из метро «Крещатик», где находились силовики. В том же отеле «Украина» следователи осмотрели ряд номеров (926, 626, 210, 212, 213, 312), часть из которых выходит окнами именно на упомянутую выше баррикаду. И в этих номерах нашли много следов от пуль. А иногда и сами пули. Вот только следователи не всегда пытались установить сектор обстрела и места, откуда пули могли прилететь.
Отдельно стоит упомянуть другой номер в гостинице – 925. Судя по услышанному в зале заседаний, он выходит окнами на Майдан Независимости. И в нем также нашли следы от пуль. В протоколе осмотра речь идет о простреленном окне и двери балкона. Следователь делает предположение, что стрелять могли по направлению Главпочтамта. Это сразу дало повод защите экс-беркутовцев заявить, что «стреляли из здания Главпочтамта, там был вооруженный «Правый сектор». В то же время в прокуратуре отмечают: они не делали окончательных выводов.
«Это лишь предположение следователя. Экспертизу, которая определяла бы направление выстрела, следователь не проводил. Да, он отметил, что направление выстрела был со стороны, где расположено здание Главпочтамта. Но стреляли именно из этого здания или из другого – неизвестно», – пояснил в комментарии Тижню Сергей Горбатюк.
Также из протоколов осмотров следует, что основная масса патронов, которые использовали 20 февраля 2014 года – патроны 7,62 мм. Поскольку большинство найденных гильз именно от них. Кроме того, нашли следователи и следы светошумовых гранат. Как ни странно, не только украинских, но и российских, которые, напомним, как «гуманитарную помощь» от РФ зимой 2014-го принимало руководство милиции. В частности, Игорь Бабич и Анатолий Серединский, которые уже после революции достоинства почему-то работали на должностях начальника и его заместителя в Департаменте превентивной деятельности Нацполиции.
Главный вопрос, который возникает после зачитывания протоколов осмотров Институтской в Святошинском суде, – воспринимают ли присяжные и председатель судебного заседания Сергей Дячук такое количество информации в тексте? И могут ли они визуализировать ее для себя? Собственно, есть ли у следствия хоть какая-то визуализация озвученной информации? Например, защита бывших спецназовцев жаловалась, что не имеет перед собой в материалах дела плана гостиницы «Украина». И, соответственно, не может понять, какие окна и каких номеров выходили на Майдан, а какие – на выход из метро «Крещатик». А еще были прострелены окна, которые должны «смотреть» на парковку возле Октябрьского дворца. Так же трудно представить описание обстрелянных фонарей и деревьев.
«Уже можно говорить, что большинство выстрелов была с верхней части улицы Институтской. Но защита сообщал,а что кто-то стрелял и со стороны улицы Городецкого. Чтобы с этим разобраться, следовало бы провести экспертизу и изложить полученную информацию на бумаге. Визуализировать ее. Также нужен план отеля. Ведь в протоколах осмотра не объясняется, где именно этот номер расположен, где его окна на фасаде. И самое важное – провести секторальные экспертизы. Определить точные сектора, откуда стреляли. И не просто «в 25 м от столба», а с точным местом. В отдельных случаях это все еще можно сделать, чтобы полученная информация была наглядной и понятной», – рассказывает Закревская.
Так или иначе, уже можно констатировать: суд по делу о расстрелах на Институтской достиг экватора. Впереди у него допросы свидетелей и экспертов, которые, в частности, проводили ряд сомнительных экспертиз. Поэтому, возможно, в будущем есть шанс устранить много противоречий. Ко всему сам суд ускорился, сейчас заседания проходят дважды в неделю: во вторник и четверг. Поэтому в теории и на завершение одного из важнейших судебных разбирательств современности понадобится меньше трех лет.
Автор: Станислав Козлюк, Тиждень.UA