На минувшей неделе “тронулся лед” в одном из ключевых вопросов внутренней политики страны текущего момента. Причем, данная метафора уместна как никакая другая, ибо речь идет не только о начале процесса движения после длительной неопределенности, но и о существенном потеплении, которое этот процесс сопровождает. Впервые за последние несколько недель две основные силы, способные создать “оранжевую коалицию” на предстоящих выборах, всерьез заговорили о едином предвыборном блоке. И не только заговорили, но и предприняли ряд шагов по его созданию. Речь идет о “Народном союзе “Наша Украина” и “Батькивщине” Юлии Тимошенко. Правда, НСНУ не мог быть по возрасту участником прошлогодних событий, более того, в его составе достаточно много персонажей, приложивших значительные усилия для поражения “оранжевых”. Но теперь, во-первых, они вместе с новыми товарищами по партии однозначно позиционируют себя как люди, преданные Президенту, а во-вторых, отнюдь не наличие перекрасившихся “бело-голубых” мешает созданию единого помаранчевого блока.
Кризис, приведший к отставке правительства Тимошенко и отстранению от должностей ее оппонентов из окружения Президента, посеял смятение в редеющие ряды приверженцев новой власти и вселил надежды в сердца оппонентов. Раскол помаранчевой команды не просто сбивал с толку сторонников перемен, он существенно снижал и без того уменьшающиеся шансы на победу в избирательном марафоне и делал весьма реальной угрозу реванша “бело-голубых”, о чем однозначно свидетельствовали результаты всех социологических опросов. Поначалу складывалось впечатление, что трещина в союзе Ющенко и Тимошенко, созданная кадровыми решениями начала сентября, увеличивается с каждым днем. Тимошенко успешно осваивалась в амплуа оскорбленной добродетели, ее оппоненты вынужденно вели себя гораздо жестче, что тоже можно понять, поскольку провалы в экономике надо было как-то объяснить, причем, по возможности, быстро и доходчиво. Отсюда и часто повторяемый тезис, что Юлия Владимировна — исключительно полезный для государства человек. На любом посту, кроме премьерского. Хотя следует особо отметить, что никто из главных действующих лиц конфликта не допустил в адрес оппонентов заявлений, после которых примирение без потери лица стало бы невозможным. Но все же отношения между недавними партнерами были, мягко говоря, прохладными.
Перелом наступил к вечеру пятницы, когда кулуарный зондаж и консультации вылились в ряд действий. Стало известно о принятом советом партии “Народный Союз “Наша Украина” решении активизировать переговоры с “Батькивщиной”. Против был только один член совета, но, судя по всему, отнюдь не главный оппонент Юлии Владимировны Петр Порошенко. Во-первых, именно он сообщил об этом решении в эфире “5 канала”, причем сопроводил сообщение оптимистичным прогнозом — дескать, переговоры обязательно начнутся в ближайшее время. А во-вторых, на этом же заседании Порошенко, который вообще-то является заместителем председателя НСНУ, объявил о своем решении “по технологическим причинам” не входить в ее совет. Сам совет решили сократить в три раза — до семи человек. Кроме Порошенко, из его состава выпали все фигуранты коррупционного скандала (кроме Николая Мартыненко). Таким образом, главные раздражители противоположной стороны ушли в тень.
Такое начало требовало “ответного тоста”. И он прозвучал. В субботу на уютном кожаном диване собралась на совет Партия патриотических сил Украины, чей лидер Александр Зинченко еще неделю назад заявлял, что место в первой пятерке БЮТ для него гарантировано. Теперь же он в малосвязных выражениях заявил, что… не хочет этого. Якобы “на местах” началась какая-то “байда”, которую он намерен остановить. Из других реплик вроде бы следовало, что Зинченко покоробило предположение, что он может оказаться в одном блоке с Бродским и Волковым. Судя по всему, Зинченко после того эффекта, который вызвали его сентябрьские разоблачения, всерьез решил, что он занял вакантное место “совести нации”. Просто академик Сахаров какой-то. С Суркисом или Медведчуком в одном блоке — пожалуйста, а с Бродским или Волковым, видите ли, — сплошной моральный дискомфорт. Собственно, не так уже и важно, в каких словах Зинченко напомнили об участи мавров, сделавших свое дело. Так же, как и то, что сулили ему накануне его знаменитой пресс-конференцию. Но слова Порошенко на той же пресс-конференции “Мне жаль тебя, Саша” можно назвать пророческими.
Леди Ю прокомментировала шаг Зинченко издевательски-утонченно. Дескать, Александр Алексеевич — “абсолютно самодостаточный, сильный политик”, и если его политическая сила будет в парламенте, то она готова с ним создать коалицию. Что касается Бродского и Волкова — “лучше не судить, и не судим будешь”. А коль скоро захотел идти на выборы самостоятельно, так иди, и не нужно свои шаги “объяснять какими-то экзотическими вещами”. Приз зрительских симпатий — в студию!
После того, как стороны (НСНУ и БЮТ) выразили принципиальное желание сохранить семью, на первый план выходят условия, при которых это будет возможно. Иными словами, начинается самое интересное — как мы будем делить наши деньги, то есть, квоты. По имеющейся информации, предложения президентской стороны напоминают честный и бесхитростный подход к процессу Шуры Балаганова: все по справедливости, каждому по две с половиной тысячи, то есть, по 25 процентов. Каждому — это НСНУ, БЮТ, собственно Президенту как правообладателю брэнда “Ющенко” и последняя четверть — всем прочим мелким союзникам. По поводу встречных предложений Юлии Владимировны точной информации пока нет, но есть предположения, что они копируют действия Паниковского в той же ситуации (“после всех ухищрений на одеяле образовались три стопки: одна — большая, из чистых, новеньких бумажек, вторая — такая же, но из бумажек погрязнее, и третья — маленькая и совсем грязная”). Возможно, по ее логике, именно так и следовало бы поступить: “Нам с Вами, Виктор Андреевич, по сорок процентов, а НСНУ — двадцать. Они и на двадцать не наработали”. Но вряд ли эта логика возымеет действие.
И дело даже не в том, что при этом ущемляются интересы “Козлевича”, то есть прочих участников будущего блока (“— А Козлевичу? — спросил Балаганов, в гневе закрывая глаза. — За что же Козлевичу? — завизжал Паниковский. — Это грабеж! Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться? Я не знаю никакого Козлевича”). Главная цель Тимошенко — не просто вернуться в главный кабинет Кабинета. Вернуться так, чтобы никто до следующих парламентских выборов не смог ее убрать оттуда. Она, по ее собственным словам, считала и до сих пор считает несовершенными изменения в Конституцию Украины, но “там есть одна приятная вещь — народ сможет избрать премьер-министра”. Еще бы не приятная — с такой легитимностью, которая поспорит с президентской, Тимошенко не будет страшно ничего, кроме времени. Но это станет возможным, если ей удастся существенно увеличить свою квоту в блоке, чтобы обезопасить себя от возможных изменений раскладов в будущем парламенте. Однако, судя по всему, именно этого, то есть, бессменного ее премьерства, менее всего желает Президент и его команда.
При этом еще присутствует элемент цейтнота. Для обеих сторон максимально эффективным публичным завершением всех разногласий между ними (кстати, малопонятных большинству избирателей) стало бы объявление о достигнутом соглашении, сделанное с трибуны Майдана во вторник. Впрочем, вполне вероятно, что именно Майдан является главным стимулятором демонстративных шагов к единению. Ни НСНУ, ни, видимо, даже “Батькивщина” не намерены превращать праздничную трибуну в гладиаторскую арену. То, что публичные разборки снижают их рейтинги, усвоено уже обоими лагерями. Поэтому о том, превратится ли праздничное единение в реальный избирательный блок, судить можно будет только после бала.
Сергей Воронин, Грани +