Мы уже писали о том, что 29 апреля этого года прокурор города Белая Церковь Александр Лупейко приказом Генерального прокурора был снят с занимаемой должности. Вскоре на пресс-конференции в Генпрокуратуре на вопрос журналиста о том, будет ли возбуждено уголовное дело против Лупейко, Геннадий Васильев ответил, что так вопрос пока не стоит. Что, после всех тех факов, которые публиковала «УК», звучит несколько странно. Тем более, что появляются новые подробности «правоохранительной» деятельности бывшего белоцерковского прокурора.В редакцию «УК» поступил текст жалобы осужденного Вячеслава Чалюка в Комитет Верховной Рады Украины по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Цитируем:
«Уважаемый господин Стретович, прошу Вашей помощи и вмешательства в ситуацию, сложившуюся в Апелляционном суде Киевской области. Судья Александр Шевченко, будучи председательствующим по делу Георгия Янева в процессе судебного следствия, пользуясь своим служебным положением в своих корыстных целях, организовал в процессе судебного разбирательства нечеловеческие пытки. С этой целью Шевченко умышленно из личных интересов для обеспечения достоверности сфальсифицированного Лупейко дела дал письменное распоряжение вывезти 9 человек по делу Янева в ИВС города Вышгорода для истязаний. И там с разрешения судьи Шевченко опера Попов, Степанов и еще три-четыре человека в масках пытали подсудимых током, противогазом с применением эфира и нашатыря. Шевченко также разрешил этим садистам при пытках делать фотоснимки с целью шантажа подсудимых. Так, опера, когда крутили мне яйца, фотографировали и фиксировали эти пытки на видеокамеру. При пытках опера – садисты засовывали подсудимым милицейские палки в задницы и об этом Шевченко знал и в процессе суда рассматривал эти снимки и показывал их другим судьям.
На наши неоднократные жалобы судье Шевченко о том, что нас в Вышгороде пытают и истязают, судья Шевченко с цинизмом заверил нас, что выезды будут продолжаться и дальше, до тех пор, пока мы не подтвердим все сфальсифицированные материалы дела.
На все наши жалобы председателю Апелляционного суда Нечипоренко прийти в суд и выслушать наши жалобы ответа не было. Как может председатель суда Нечипоренко ответить на мою жалобу, что меня пытают, сделали инвалидом, что меня заставляли убить бывшего члена следственной группы по «делу Янева» Александра Шкляра, если он даже не хочет со мной встречаться».
Здесь мы прервем цитирование жалобы Вячеслава Чалюка, чтобы напомнить, что бывший следователь областной прокуратуры Александр Шкляр был обвинен Лупейко в убийстве бывшего прокурора Белой Церкви Корнева, место которого впоследствии занял Лупейко. После длительного заключения и нечеловеческих пыток Шкляр был освобожден, доказательств его вины найдено не было. Год назад мы уже подробно писали об этом. Сегодня, чтобы не повторяться, лишь приведем некоторые места из заявления Шкляра на имя бывшего генпрокурора Пискуна.
«В отношении меня на протяжении более трех лет были совершены незаконные действия – жестокие пытки, физические избиения, психические издевательства, которые выразились в следующем: Не законно в отношении меня возбудили уголовное дело по ст.190-1, 165 ч.2, 172 ч.2, 166 ч.2 УК Украины, задержали, арестовали, применяли пытки, только с одной целью: повесить на меня преступление, которого я не совершал и к которому не имел никакого отношения, заставляли, чтобы я оговаривал себя и ни в чем неповинных людей.
Мой бывший коллега, работник прокуратуры Киевской обл. Лупейко А.В., зная, что в свое время я проходил срочную службу в Афганистане, причислил меня мгновенно к лицам склонным к совершению тяжких преступлений и с 20 ноября 1998г. стал убеждать всех работников прокуратуры, что я причастен к совершению тяжкого преступления, предусмотренного ст.190-1 УК Украины. В этот день я был задержан. Задержали и поместили меня одного в карцер ИВС Белоцерковского ГОВД. Где-то 25-26 ноября 1998г. я из карцера конвоем был доставлен в кабинет начальника Белоцерковского ГОВД. В кабинете у него находилось около 15-20 человек работников правоохранительных органов (высшие чины МВД Украины, Генеральной Прокуратуры Украины, руководство прокуратуры Киевской области – Христенко А., Богатыренко). Среди них находился и Лупейко.
Ко мне обратился Генеральный Прокурор Украины – Потебенько М.А. (которого Лупейко убедил в моей виновности), который сказал: «Александр Иванович, или вы признаетесь в совершении убийства Корнева, заказчиком по которому Вы должны назвать адвокатов Сычевых, и ряда других заказных убийств, и мы со своей стороны обещаем гуманное отношение, или в противном случае ты тут и останешься, жаловаться не на кого, некому и некуда!» Я попытался объяснить, что я к совершению тех преступлений, в которых меня обвиняет Лупейко, не имею отношения, их не совершал и мне признаваться не в чем, и пытался объяснить ему, что Лупейко несет бред, оговаривая меня, но меня сразу конвойные увели в ИВС.
Таким образом, Генеральный прокурор Украины Потебенько М.А. «благословил» карьериста-садиста Лупейко А.В. на беспредел и произвол, попирающий закон. За свои злодейства тогдашний следователь Лупейко А.В. из следователя был превращен в прокуроры. Сейчас он прокурор города Белая Церковь, Киевской области.
После этого началось «следствие», которое сродни средневековой инквизиции.
После встречи с Потебенько около 21 часа меня вывели из камеры и отвели в следственный кабинет ИВС где, подвесив с выкрученными назад руками на наручниках меня стали избивать 5 человек среди которых были работники УБОПа Фесун, Чумак, один мне не знакомый и 2 человека в масках. Избиение продолжалось около 3.30-4.00 часов. Во время избиения на голову периодически надевали полиэтиленовый пакет, и когда я задыхался, то его снимали. Все пятеро наносили удары руками и ногами по различным частям тела, головы, туловища (брюшная полость, в область почек), по рукам, ногам (коленные суставы). Их требованиями во время избиения было то, чтобы я оговаривал Сычеву А.Н. , Гудыка А.Г. , Сычева П.Г. в якобы совершенных ими преступлениях и сам признавался в том, чего не совершал. Там в кабинете они стали меня заставлять собственноручно писать объяснение на имя прокурора области Христенко. После этого с помощью работников ИВС, я был доставлен в камеру, так как самостоятельно я бы не смог дойти до камеры №12, в которой находились ранее неоднократно судимые гражданские лица, которые узнав о том, что я следователь областной прокуратуры и видя меня избитым объясняли мне, что таким образом «мусора» хотят меня «прессовать» , а в случае моей смерти, труп «повесить» на них, что якобы сокамерники забили меня на смерть. По Закону «О предварительном заключении» они не имели права содержать меня с гражданскими лицами. Это еще один способ воздействовать на меня.
Так как у меня были повреждены ребра, наручниками повреждена кожа на лучевых суставах кистей обеих рук (разрывы), выкручены руки в плечевых суставах, отбиты внутренние органы (в почках была кровь), побиты ноги (коленные суставы), болела голова, то к утру мне стало очень плохо физически и мой сокамерник Блащук стал стучать в дверь камеры, чтобы мне вызвали скорую помощь, но дежурные по ИВС были сильно напуганы, так как знали кто я. Им запретили вызывать скорую и они вообще боялись подойти к камере. Часам к 7 утра я самостоятельно уже не мог подниматься, меня поднимали сокамерники. Сами сокамерники говорили : «Если мусора так убивают своего, то, что уже говорить нам о нас».
Всем заправлял Лупейко А.В., он присутствовал на следственных действиях, угрожал, что избиения будут продолжаться, а если я не буду говорить то, что ему надо и как ему надо, то он посадит в тюрьму мою сестру. Когда я его спросил, что ему сделала моя сестра, он мне ответил: «Был бы человек, а статью я ему найду».
В беседе с автором этой статьи Шкляр также рассказывал подробности о своем участии в «деле Янева»:
«В декабре 1997 года я был переведен из Крыма в прокуратуру Киевской области. Через некоторое время меня направили в помощь следственной группе, которая работала в Вышгороде. Это было так называемое «дело Янева». Дело это расследовалось уже достаточно долго, и я исполнял в группе технические функции. По указанию Лупейко, выносил постановления о назначении психиатрических экспертиз и прочее. В ходе работы меня удивило то, что рассказывали следователи, давно работавшие по этому делу. Следователи Вадим Корниенко, Александр Балюк, Влад Бандурко рассказывали о многочисленных процессуальных нарушениях в ходе расследования этого дела. В частности о выбивании показаний из подследственных. Потом я понял, что этих нарушений в «деле Янева» с самого начала было очень много. Мы в Крыму так не работали, и поэтому я у Балюка как-то спросил, как они собираются передавать дело с таким количеством процессуальных нарушений в суд? Ведь в суде такое дело обязательно развалится. Я ведь был следователем с периферии и к киевскому суду и следствию относился с трепетом. И Бандурко, который перед этим работал в Вышгороде мне объяснил, что судить Янева и его «банду» будет судья Шевченко у которого с Лупейко близкие отношения еще со времени совместной службы в вышгородской прокуратуре. И поэтому Янева обязательно осудят.
Я не знаю, какие именно были отношения у Лупейко и Шевченко, дружеские или Лупейко имел какой-то «крючок», компромат на Шевченко, но члены следственной группы были уверены, что в суде даже так топорно созданное дело легко пройдет именно благодаря этой связи. Меня, честно говоря, такие методы работы «киевлян» поразили, и вскоре после этого разговора я ушел из следственной группы. А уже в следующем году я опять столкнулся с Лупейко, но уже в качестве подследственного. Когда меня пытали, Лупейко задавал много странных вопросов, например «какая разведка тебя завербовала»? Спрашивал также, как я посмел сомневаться в его «деле Янева»? Когда меня привезли в Вышгород, то я сидел в одном ИВС с теми, из кого Лупейко делал «банду Янева». На тот момент там сидел Чалюк, Маковский, еще несколько человек по этому делу. Когда меня избивали, эти люди меня поддерживали. У меня не было передач, они мне передавали еду, сигареты. У них было ко мне нормальное отношение, они знали, что меня убивает Лупейко. И эти ребята всячески старались помочь мне, поддержать меня. Представь себе, я был в следственной группе по их делу, я работал по ним, а они, когда я оказался за решеткой, фактически меня спасли. Хотя Лупейко, видимо, надеялся что они меня убьют. Я знал, о том, что их пытали, когда был еще в следственной группе. А когда оказался вместе с ними за решеткой, то они сами рассказывали мне о том, каким пыткам подвергались во время следствия.»
А теперь вернемся к письму Чалюка.
«Однажды, после очередного вывоза меня в Вышгородский ИВС, после очередного избиения со мной разговаривали следователи Балюк и Лупейко. Они предложили мне убить находящегося в ИВС бывшего работника прокуратуры, члена следственной группы по «делу Янева» Александра Шкляра. Так же мне пояснили, что судья по «делу Янева» Александр Шевченко в курсе и в любое время даст разрешение на вывоз меня из СИЗо в ИВС. Если же я откажусь исполнить требования Лупейко, меня как и прежде будут пытать, а Шевченко даст мне срок «на всю катушку».Если же я выполню этот «заказ» и убью Шкляра, то Шевченко отпустит меня из зала суда по отсиженному на тот момент сроку. Все мои попытки отказаться от убийства кончались пытками и истязаниями. Через несколько дней Балюк и Лупейко пришли в ИВС сильно выпившие и объяснили мне, что я должен помочь им избавиться от Шкляра. Потому что они уже отчитались по этому делу в Генпрокуратуре ,однако ЛУпейко сейчас понял что Шкляр – не убийца, но отступать ему уже некуда. Так как у меня много судимостей Лупейко в тот раз слезно просил меня удушить этого мента, не забывая при этом опять грозить пытками. Несмотря на то, что я отказывался, Лупейко вскоре действительно бросил Шкляра в камеру, в которой я сидел. Видя, как избит и поломан Шкляр, мы оказали ему посильную медицинскую помощь, отмыли его от крови, через силу накормили. И объяснили, кто его «заказал» и что мы выполнять этот заказ не собираемся. В тоже время Шкляр рассказал мне. Что Лупейко пугал его тем, что бросить в камеру к «старому каторжанину» ,у которого море судимостей и куча «мокрух». И что мне замочить мусорка, который принимал участие в фабрикации «дела Янева» будет просто дело чести. Я тогда еще раз объяснил Шкляру, что убивать его не собираюсь и чтобы он сделал выводы о методах своих бывших коллег».
Такие вот интересные «ноу-хау», если верить Чалюку, были у бывшего белоцерковского прокурора со товарищи. Впрочем, не верить ему сложно, хотя бы потому, что слова зэка с несколькими судимостями подтверждает бывший следователь прокуратуры. Которому нет абсолютно никакого смысла возводить напраслину на того же Лупейко. У него и без этого эпизода есть множество доказательств, мягко говоря, «непроцессуальных» действий преемника Корнева на посту Белоцерковского прокурора.
Но вернемся к жалобе в Комитет Верховной Рады Украины по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Владимир Стретович уже в четвертый раз делает запрос по «делу Янева» в адрес первого заместителя Генерального прокурора Кудрявцева. В ответ – отписки. Дело рассматривают уже и другие комитеты Верховной Рады. Удастся ли им наконец определить, что же происходило все эти годы в Белой Церкви? Генпрокуратура пока ограничилась лишь «чисткой рядов». Однако, в вопросе о законности деятельности Лупейко этого мало. Если человек не виновен во всех тех преступлениях, в которых его обвиняли наши корреспонденты – то за что его снимать? Если же виновен – то его судьбу должен решать суд.
«УК»