Преступники гуляют на свободе. Милиция, прокуроры и судьи исправно получают зарплату. А потерпевшие, зарываясь в кучи бумаг и жалоб и сжигая нервные клетки в конце – концов теряют веру в торжество Закона. Но что от этого выигрывает Государство, которое обязано быть выразителем и блюстителем морали украинского общества?Именно в такой ситуации и оказался наш герой – Валерий. В 1996 году в Цюрюпинске на парня было совершено разбойное нападение. Все четверо преступников были задержаны «по горячим следам». Началось следствие, вести которое было поручено следователю милиции И.О.Кравченко. Первое время все шло, как и положено, по закону; преступники во всем сознались, свидетели и потерпевший дали показания. Расследование было уже практически завершено, оставалось выполнить лишь ряд процессуальных формальностей и передать дело в суд. Именно поэтому мать и законный представитель потерпевшего – Алла Кадировна, уведомив следователя и подумав, что контролировать уже нечего, отправилась к родственникам в Россию.
Но, возвратившись в Херсон через пару месяцев, Алла Кадировна узнает, что дело приостановлено. Причина: якобы между Валерием и организатором избиения Андреем Г. была проведена очная ставка, в результате которой выяснилось, что Андрей не участвовал в нападении. Поэтому в уголовном деле уже не имеется достаточных доказательств его вины. Одно только «но»: очную ставку, как свидетельствуют официальные записи, следователь провела в тот день, когда пострадавший находился… в больнице! Естественно, что Валерий и знать ничего не знал о какой-либо «очной» ставке.
Конечно, это безобразие не осталось без внимания, и Алла Кадировна тут же направила ряд жалоб во все инстанции. И только после этого дело все таки попадает в суд. Только теперь в нем фигурирует только один (вместо четырех) обвиняемый.
«В свое время, – рассказывает мать потерпевшего, – следователь знакомила меня с материалами уголовного дела, в них были признания остальных троих обвиняемых. Накануне передачи дела в суд я знакомилась с делом повторно, но именно этих признаний там и не оказалось».
Судья Цюрюпинского районного суда вновь отправляет дело на доследование. И вести его теперь поручено следователю Дудниченко (соседке Андрея Г.). Госпожа офицер милиции на протяжении полутора месяцев отказывает в проведении экспертизы в Главном бюро СМЭ. Между тем такая экспертиза крайне важна: дело в том, что местное СМЭ после избиения Валерия вынесло решение о причинении ему легких телесных повреждений. Но в следствие перенесенных травм у пострадавшего развивается арахноидит – тяжелое и опасное заболевание мозга, связанное с некогда перенесенным кровоизлиянием, что ставит заключение цюрюпинских экспертов под сомнение. Потом следователь, все-таки решившись выдать направление, «забывает» передать с потерпевшим все необходимые для проведения экспертизы документы. Так что киевские судебные медики только пожали плечами, составили перечень необходимых им для экспертизы первичных документов и отослали этот список назад, в Херсон. На этом все и затихло.
Правда, в 1998 году Цюрюпинская районная прокуратура издает постановление о проведении повторной судебно–медицинской экспертизы. Только это никак не помешало госпоже Дудниченко закрыть уголовное дело. Вскоре ее решение все же будет отменено областной прокуратурой, и дело вновь возвратится на доследование. Теперь за него со всей ответственностью возьмется третий следователь – Гузиков. У которого появятся свои «странности».
Сначала он «позаимствует» из больницы Суворовского района, где лечился Валерий, на руки историю болезни, а затем «забудет» вернуть ее назад (прошло уже много лет, а больничная карточка потерпевшего так и не возвращена в архив). Затем, упорно отказывает в превличении к уголовной ответственности троих других соучастников. Продолжая блокировать любую возможность потерпевших поехать в Киев и там провести экспертизу. Официальный повод: они, потерпевшие, должны пребывать по месту жительства: якобы для проведения следственных действий. И вновь Алле Кадировне пришлось писать жалобу высшему милицейскому руководству, в результате чего следователь Гузиков был отстранен от ведения дела.
Тем временем состояние здоровья Валерия стало резко ухудшаться. Парень с расстройством психики попадает в херсонскую областную психиатрическую больницу. Там же лечащий врач Немировский, получив, похоже, от самого больного кое-какую информацию, представляющую для него «коммерческий» интерес, приглашает для беседы в свой кабинет мать пациента.
«Врач вел себя как-то очень странно, – вспоминает Алла Кадировна,- он начал задавать мне вопросы, совершенно не имеющие отношения к болезни сына. Немировский спросил меня: «Скажите, правда ли, что вы купили в Херсоне за семь тысяч долларов квартиру? Правда ли, что в доме имеются дорогие ювелирные украшения?» Получив мой утвердительный ответ, он сделал какую-то запись в своем блокноте. В то время я не придала этому особого значения, уж слишком переживала за состояние здоровья сына».
Пройдет время, и Валерий будет выписан из ХОПБ. Но вскоре на его квартиру совершается разбойное нападение. В результате похищено имущество на сумму свыше 60 тысяч гривен, в том числе ювелирные изделия из бриллиантов, о которых не знал никто, кроме ближайших родственников. И, разумеется, врача Немировского.
Чудом вырвавшись из рук грабителей, Валерий – в домашней одежде и без обуви – добирается на такси к родственникам в соседний Цюрюпинск. Тем временем, услышав на нижнем этаже какой-то шум, соседи вызывают милицию. Правда, блюстители правопорядка не особо спешили выезжать на вызов. «На протяжении двух часов соседи трижды звонили в Суворовский РОВД, но в ответ слышали только недовольное ворчание: «Чего вы постоянно названиваете! Ждите, машина скоро будет».
«Через пару часов опергруппа все-таки явилась на место происшествия. Но эксперт-криминалист, бывший в ее составе, почему-то упорно не желал снимать отпечатки пальцев и производить фотосъемку места происшествия. Только после получасовой перебранки с оперативником он принялся выполнять свои функциональные обязанности», – рассказывает Алла Кадировна.
Тем временем милиционеры, закончив осмотр места происшествия, пригласили проехать с собой Валерия. Якобы для дачи свидетельских показаний. Мать решила ехать с сыном. Прибыв в РОВД, Валерия тут же завели в «аквариум» (так на профессиональном жаргоне именуется дежурная часть). И сразу же надели на потерпевшего(!) наручники. А через какое-то время, по словам матери, ее сына в наручниках повели на этаж, где располагается подразделение городского уголовного розыска. Парня завели в кабинет, куда мать, оттолкнув от двери, не пустили.
Через полчаса потерпевший вышел из кабинета без наручников, но почему-то крайне бледный, взволнованный, со вспухшей губой. На следующее утро с острым психозом Валерий вновь попадает в психиатрическую больницу. Правда, после того, как там его «проведал», пообщавшись, следователь, парень в ужасе вырвал железную решетку и сбежал из клиники.
Позже, придя в себя, Валерий все-таки расскажет матери, что произошло в милицейском кабинете. Сначала несколько офицеров, запугивая, заставляли подписать признание в том, что он сам все вынес из квартиры. Когда же Валерий отказался клеветать на самого себя, один из присутствующих ударил его по лицу. Затем встал, расстегнул ширинку и предложил ему заняться оральным сексом. Мол, сделай мне приятно, и тогда не нужно будет ничего подписывать. В тот же миг открылась соседняя дверь, в кабинет вошли три милиционера в спецснаряжении (каска, бронежилет, автоматы) и, наставив на потерпевшего стволы, пригрозили: если он не подпишет признание, его поведут на расстрел. Можно только догадываться, что чувствовал в этот миг двадцатилетний больной парень, но страх все же сделал свое дело. Валерий на «чистосердечном» признании свою подпись поставил…
Неправомерные действия сотрудников милиции мать потерпевшего обжаловала в Генеральной прокуратуре Украины. Но высокое прокурорское начальство не соизволило даже уведомить гражданку, что ее жалоба переадресована в Херсонскую областную прокуратуру. Позже Алла Кадировна получит оттуда ответ: мол, ее жалобы, поступившие из Генеральной прокуратуры, направлены на рассмотрение в прокуратуру рангом еще ниже – Суворовского района. Там была проведена «тщательная проверка». Естественно, районные «надзорщики» состава преступления в действиях сотрудников милиции так и не обнаружили. Правда, спустя какое-то время начальник уголовного розыска Херсона все-таки извинится перед мамой Валеры за действия своих подчиненных. Но ни погон, ни должности никто из них так и не лишился …
По факту разбойного нападения на квартиру Суворовским РОВД возбуждается уголовное дело. Но следствие ведется опять странно. Во-первых, в нападении участвовало минимум четыре человека (по показаниям потерпевшего – пятеро, свидетели видели четверых). А уголовное дело возбуждается против троих. Более того, один из обвиняемых – господин С. – ударился в бега, и его дело было выделено в отдельное производство. Когда же незадачливого грабителя спустя год все же нашли, то выяснилось (по версии следствия) что он ни в чем не виновен.
Может быть и так. Только почему-то ведущий дело следователь – старший лейтенант милиции В.Н.Кисель – не взял во внимание показания одного из свидетелей. Которая показала, что в ночь ограбления она столкнулась на лестничной площадке с гражданином С., выходящим из квартиры Валерия и державшим в руках какую-то посуду. На С. указывает и сам потерпевший, но следствие не сочло этот факт существенным. Впрочем, как и то обстоятельство, что перед тем, как столкнуться с «невиновным» грабителем, тот же свидетель видел, как из ограбленной квартиры выбежали трое, один из них был одет в белое (именно такая форма одежды была в тот день на Валерином соседе с верхнего этажа, приятеле гражданина С.). Однако и этим показаниям милиция не предала особого значения. Никто не потрудился провести хотя бы опознание. Тем не менее, лица, подозреваемые в соучастии в преступлении, проходят по делу только лишь в качестве свидетелей.
Алла Кадировна многократно обращалась с жалобами на необъективное расследование обстоятельств дела в прокуратуру Суворовского района Херсона, но там постоянно не находили оснований для прокурорского реагирования. Обращалась в секретариат Уполномоченного по правам человека, но оттуда чиновники присылали лишь бюрократические отписки. Направляя жалобы потерпевших в областную прокуратуру. Оттуда приходили стандартные ответы, преисполненные оптимизма: мол, жалобу получили, направили для разбирательства в прокуратуру Суворовского района. А там, как всегда, никаких нарушений в действиях милиции не находили.
Вскоре следствие завершилось, и материалы дела были передадены в суд. Только вот судья местного суда Суворовского района господин Вуйко проведет – традиционно для Херсона – судебное заседание без участия потерпевших и их представителей. «Забудет» пригласить и главного свидетеля обвинения. О состоявшемся судебном процессе Алла Кадировна и ее сын узнают совершенно случайно. Тем не менее, это не помешает судье квалифицировать действия обвиняемых как кражу, то есть тайное похищение чужого имущества. Ответственность за кражу гораздо ниже, чем за грабеж.
Пятеро молодчиков проникают в квартиру, запугивают потерпевшего до такой степени, что он в одной расстегнутой рубашке, без обуви вырывается на улицу и бежит к родственникам в Цюрюпинск. А судья уверен, что похищение происходило тайно. Как будто потерпевший не ведает о том, на что направлен умысел налетчиков. Руководствуясь такой логикой, сами грабители, наверное, думали, что совершают свои действия тайно. Особенно после того, как один из них столкнулся на лестничной площадке со случайным свидетелем…
Решение местного суда было обжаловано в апелляционном порядке. В 2001 году Апелляционный суд прислал Алле Кадировне извещение, что ее жалоба направлена в местный суд Суворовского района для приобщения к делу. Прошло уже четыре года, а из суда высшей инстанции – «ни ответа, ни привета», не говоря уже о проведении апелляционного заседания.
Похожая судьба постигла и «цюрюпинское» дело, возбужденное в 1996 году по факту разбойного нападения на Валерия нескольких лиц, причинивших ему телесные повреждения. В 2004 году начальник отдела прокуратуры Херсонской области Ю.Балабанов уведомил мать потерпевшего, что дело приостановлено. По причине того, что лица, совершавшие нападение… не установлены. Чудеса…
Вначале лица сознаются в совершении преступления (а некоторых из них задержали «по горячим следам»), затем их показания таинственным образом исчезают из уголовного дела; до суда доходит всего один обвиняемый. Суд возвращает дело на доследование, в результате которого выясняется, что теперь и обвинять, в общем-то, некого. Одним словом, «дорасследовались»…
Александр Тарасов, специально для «УК», Херсон