С лета 2020 года политическая реальность в России изменилась до неузнаваемости. Фонд «Либеральная миссия» подготовил доклад о том, как трансформировалась Россия за год после отравления Алексея Навального.
Власти стали жестче реагировать на уличную политическую активность, чаще использовали силовиков и уголовные дела против активистов и запрещали протестные акции из-за коронавируса.
Оппозиционные политики и активисты страдали из-за участия в избирательных кампаниях и в протестах, высказываний в интернете и работы в общественно-политических организациях. Значительная часть из них сталкивалась с репрессиями из-за всего сразу.
Каток правосудия
Давление на оппозиционных политиков перед выборами — не новая для России вещь, но если раньше власти для этого использовали административные статьи, то в этом году они стали активно использовать уголовные дела.
Летом 2020 года завели дела на политиков Николая Платошкина и Юлию Галямину, они получили условные сроки, но потеряли право избираться в ближайшие несколько лет.
После всероссийской акции протеста 23 января против сторонников Алексея Навального в Москве завели уголовное дело за подстрекательство к нарушению санитарно-эпидемиологических норм. По «санитарному делу» были осуждены Олег Степанов, экс-координатор московского штаба Навального**, и Любовь Соболь, продюсер YouTube-канала «Навальный LIVE». Они пытались вести предвыборную кампанию в Госдуму во время домашнего ареста, но были вынуждены отказаться от участия в выборах. Любовь Соболь снялась с выборов самостоятельно, Олега Степанова отказались регистрировать из-за «закона против ФБК**», который запретил избираться руководителям и участникам экстремистских движений.
Уголовные дела завели и против Дмитрия Гудкова, Андрея Пивоварова, Максима Резника и Кетеван Хараидзе. Дмитрий Гудков покинул Россию, Андрей Пивоваров находится в СИЗО, Максим Резник и Кетеван Хараидзе — под домашним арестом.
Основанием для недопуска до выборов в Мосгордуму Илья Яшина, по версии московского избиркома, стала связь с ФБК**, хотя тогда решение суда о признании сторонников Навального экстремистами еще не вступило в силу. Льва Шлосберга и Николая Кузьмина сняли с выборов в Псковский областной парламент за участие в акциях протеста в поддержку Алексея Навального — псковский избирком посчитал, что так они участвовали в работе экстремистской организации.
Власти давили и на целые группы. Признание ФБК** экстремистами в апреле этого года позволило властям официально не пускать на выборы неопределенное количество людей. Избиркомы могут не регистрировать на выборы даже тех, кто отправлял донаты структурам Навального или репостил их расследования.
В конце сентября на Алексея Навального и его соратников завели уголовное дело о создании экстремистской организации.
Против части оппозиционеров использовали административные дела. В марте этого года полиция сорвала съезд муниципальных депутатов — около 200 человек были задержаны по статье КОАП 20.33 об участии в деятельности «нежелательной организации». Силовики увидели связь «Объединенных демократов», которые организовывали мероприятие, с признанной нежелательной британской Open Russia***.
Вторая попытка провести форум уже в Великом Новгороде тоже не состоялась. Силовики разогнали участников и арестовали четверых человек.
По подсчетам Голоса*, кроме отдельных политиков и сторонников ФБК** части политических прав лишены около 9 млн россиян. Большинство из «лишенцев» обладатели второго гражданства или вида на жительство и осужденные по ряду уголовных и административных статей. Осужденных по традиционно «политическим» составам не много, но большинство активистов и участников митингов проходят именно по ним.
Адвокаты стали чаще становиться объектом давления. В 2018 году уголовное дело возбудили против Михаила Беньяша в Краснодаре, по версии следователей он причинил вред сотрудникам полиции в отделе, куда приехал защищать задержанных на акции. В этом году уголовное дело за разглашение тайны следствия возбудили против Ивана Павлова, основателя «Команды 29», в сентябре он эмигрировал из России. Адвоката Мансура Гильманова избили в отделе полиции, когда тот приехал к своему подзащитному, 22 января его арестовали на пять суток за неповиновение полицейскому.
Незаметность репрессий обеспечивают утренние и ночные обыски, приходы к активистам уже после проведения протестных акций, давление на СМИ и соцсети.
Под предлогом коронавируса на судебные заседания не пускают журналистов, в некоторых случаях обвиняемые участвовали в судах с помощью видеосвязи.
Собрания, митинги, демонстрации, шествия, пикетирования
Ужесточение митингового законодательства началось с 2012 года. Тогда на Болотной площади, по подсчетам авторов доклада фонда «Либеральная миссия», было задержано больше 600 человек. Против 36 активистов были возбуждены уголовные дела, реальные сроки получили 19 человек.
По итогам протестов этого года, фигурантами «дворцового дела», по информации правозащитников, стали 134 человека. Из них 15 человек уже получили сроки с реальными лишениями свободы, 19 — осуждены условно, прекращено только одно дело. Точное число фигурантов «дворцового дела» не известно.
Самые популярные составы преступлений — применение насилия к полицейскому, при этом ни один сотрудник силовых органов не был осужден за превышение полномочий во время разгона митинга. Однако в этом году стали использовать новые статьи — подстрекательство к нарушению санитарно-эпидемиологических норм (московское и нижегородское «санитарные дела») и вовлечение несовершеннолетних в опасную для них деятельность (преследование редакторов и редакторок Doxa).
Задерживать стали тоже больше. По подсчетам ОВД-Инфо*, на протестах в поддержку Алексея Навального в январе-феврале этого года было задержано около 11 тысяч человек, МВД отчитывалось же о 17 тысячах. По подсчетам ОВД-Инфо*, в результате рассмотрения первых двух тысяч административных дел по митинговой статье 20.2 КоАП 53% задержанным назначили арест. В Москве и Петербурге из-за этого случился коллапс — в спецприемниках закончились места. Арестованным пришлось отбывать наказание в центре временного содержания мигрантов в Сахарово и областных спецприемниках, в Петербурге часть людей отправляли в следственные изоляторы и ближайшие города Ленинградской области. Для сравнения, в 2019 году в Москве доля арестов по статье 20.2 КоАП была всего 4%.
Кроме массовых задержаний на акциях, силовики стали чаще мешать задержанным получать юридическую помощь — полицейские объявляли план «Крепость» и не пускали в отделы адвокатов. Формально силовики могут использовать «Крепость» только при угрозе вооруженного захвата отдела.
МВД стало реже предоставлять журналистам и правозащитникам информацию о ходе уголовных дел, возбужденных из-за акций протеста или активистской деятельности.
Некоторые участники акций столкнулись с давлением на работе или учебе. Сотрудники Московского метрополитена и Департамента транспорта Москвы, отметившиеся на сайте «Свободу Навальному!», столкнулись с увольнениями.
Три сестрицы под окном — Роскомнадзор, Минюст и Генпрокуратура
Активисты чаще получают административные наказания за твиты — информация о предстоящих акциях протеста в соцсетях сотрудниками полиции рассматривается как анонс и организация.
Сергей Смирнов****, главред «Медиазоны»****, в январе получил арест на 30 суток за репост в твиттере шутки про себя и митинг 23 января, после апелляции суд сократил срок ареста до 15 суток.
Редактора Doxa Армена Арамяна, уже находящегося под следствием, задерживали за твит об акции КПРФ, которая прошла 20 сентября на Пушкинской площади. Твит был опубликован доверенным лицом Армена спустя сорок минут после начала акции, по решению суда Армену Арамяну запрещено пользоваться интернетом. В итоге журналиста оштрафовали на 20 тысяч рублей за организацию несанкционированной акции.
Анонсы акций становятся поводом для превентивных задержаний активистов накануне протестов. По мнению ОВД-Инфо*, так власть пытается обезглавить протест. В дальнейшем силовики используют административные наказания за слова в интернете для возбуждения уголовных дел.
Кроме организаций публичных мероприятий для задержаний активистов используются статьи о распространении экстремистских материалов и публичном демонстрировании символики запрещенных организаций. После признания ФБК** и штабов Навального** экстремистами получить наказание можно за репосты расследований команды Навального.
Из-за получения статуса «иноагента» закрылся Vtimes****, Meduza**** потеряла значительную часть рекламной выручки, Радио Свобода**** получило миллионные штрафы. Протоколы о распространении информации об «иноагентах» с отсутствием маркировки составили на телеканал Дождь****. Первые протоколы на физлиц-СМИ-«иноагентов» за отсутствие маркировки составили на Льва Пономарева**** и якутского общественного деятеля Степана Петрова****.
Закон о нежелательных организациях против СМИ напрямую применялся пока лишь однажды — 15 июля Генпрокуратура признала юрлицо Проекта*** нежелательной организацией, семь журналистов издания получили статус «иноагентов». Роман Баданин**** 6 сентября запустил новое расследовательское медиа «Агентство».
Закрыться пришлось «Открытым медиа» и «МБХ-медиа», Роскомнадзор заблокировал их сайты из-за связи с организациями Михаила Ходорковского, признанными нежелательными. Правозащитный проект «Команда 29» тоже прекратил работу из-за связи с чешской «нежелательной» НКО.
Всего за 2021 год статус нежелательных получили 18 организаций.
Правоохранители
С 2019 года репрессии все глубже проникают в повседневную жизнь: раздача статуса «иноагентов» физлицам, визиты полицейских после акций протестов, увольнения и отчисления из-за гражданской позиции.
Новые обороты набирает финансовое давление на активистов. Кроме растущих штрафов за «политические» статьи КоАП, силовики стали требовать с предполагаемых организаторов митингов компенсацию расходов за работу на акциях. В 2019 году эту тактику применяли в Москве.
В этом году так стали делать и в регионах: в начале октября в Челябинске суд взыскал с местных активистов больше 2 миллионов рублей за работу полиции на зимних протестах. В конце сентября МВД в Уфе собиралось взыскать 1,1 миллиона рублей с местной активистки Ольги Комлевой, но суд отказался удовлетворить иск силовиков. В Кирове МВД снизило первоначальную сумму на 40%, суд удовлетворил иск силовиков.
Российские первые лица отрицают репрессии в отношении гражданского общества.
Владимир Путин уверен, что в России «нет массовой записи в «иноагенты» и риска уголовного преследования из-за этого статуса. Дмитрий Песков называет политическое поле страны «богатым и многообразным» и критикует присуждение премии Сахарова Алексею Навальному, уверяя, что Европарламент «конкретно в этом эпизоде, конкретно в истории с этим осужденным, отбывающим наказание, просто не располагает достоверной информацией».
* Внесены Минюстом в реестр незарегистрированных объединений, выполняющих функцию «иностранного агента».
** Мосгорсуд признал ФБК и «штабы Навального» экстремистской структурой и запретил его деятельность на территории РФ, внесены Минюстом в список НКО, выполняющих функцию «иностранного агента».
*** Генпрокуратура признала организацию «нежелательной» на территории России.
**** Внесены Минюстом в реестр СМИ-«иностранных агентов».
Автор: Олеся Павленко, «Новая газета»