Наталью Романицу месяцами преследовал и избивал гражданин Турции Ирмак Омер. Полиция вмешалась только после того, как он взял женщину в плен и целую ночь угрожал ей ножом — чтобы его задержать, пришлось вызывать спецназ. Впрочем, Ирмак, который все же предстал перед судом, всю вину перекладывает на Наталью.
В издании «Ґрати» разбирались в истории в прикарпатском селе Окно и реконструировали события ночи, проведенной Романицей в заложниках.
В начале февраля Городенковский райсуд Ивано-Франковской области приговорил гражданина Турции Ирмака Омера к четырем годам тюремного заключения. 33-летнего мужчину, который нелегально приехал в Украину из Германии, признали виновным в похищении, насилии над украинкой из села Окно в Прикарпатье Натальей Романицей, лишении ее свободы с применением насилия с оружием (по части 2 статьи 146 Уголовного кодекса Украины).
Омера задержала Нацполиция Ивано-Франковской области в результате спецоперации 13 июля 2018 года, о чем правоохранители отчитались в пресс-релизе.
«Мужчина незаконно проживал на территории страны, взял в заложники свою бывшую сожительницу и угрожал убить ее. На месте происшествия полицейские ввели в действие спецоперацию «Заложник» с привлечением спецподразделения КОРД, освободили женщину и задержали злоумышленника. В результате спецоперации никто не пострадал», — говорится в сообщении полиции.
На следующий день Городенковский райсуд арестовал подозреваемого — инцидент квалифицировали по статье «захват заложников» (по части 1 статьи 147 Уголовного кодекса Украины). По сути дело начали рассматривать через полгода – Ирмаку Омеру несколько раз продлевали арест и срок следствия.
«С этого момента я поняла место женщины в его жизни»
В разговоре Наталия Романица даже не упоминает имени Ирмака – она называет его не иначе, как «Дьявол».
«Я не могу назвать его человеком, потому что когда… Моя, наверное, ошибка в том, что я позволила ему проживать тогда, когда он потерял документы. Это была моя доброта, это была моя большая ошибка, что я впустила этого человека к себе в дом», — пояснила женщина по телефону, ее голос дрожал.
Романица познакомилась с Омером весной 2017 года через фейсбук. Полгода они переписывались и обменивались фото и видео. Со временем он стал настаивать на встрече, и осенью они впервые увиделись вживую в привокзальном кафе в Ивано-Франковске. По словам Натальи, они проговорили несколько часов и Ирмак тогда произвел на нее впечатление воспитанного человека — она подумала, что, наконец, «сможет наладить свою жизнь».
К тому времени она рассталась со своим мужем — после возвращения из АТО у него начались проблемы с алкоголем.
«Мы пробовали, но нет…Конечно, я бы хотела, чтобы у детей был отец, и я ему поставила ультиматум, чтобы сначала шел кодироваться, а потом на реабилитацию. Я другого выхода не видела», — женщина тяжело вздыхала в трубку.
В конце октября 2017 года Ирмак приехал к Наталье в Окно, хотя она не сообщала ему свой адрес. Он остановился тогда в Городенке — и там они несколько раз встречались. После его отъезда они продолжили общение.
Ирмак несколько раз без предупреждения появлялся у Натальи: в ноябре и 1 декабря, на день рождения ее сына, когда дома собралась вся родня. Каждый раз женщина давала ему понять, что это неприемлемо, но он ее не слушал. Еще одна встреча произошла в конце декабря. Ирмак приехал к Наталье в Окно на машине уже вместе со своим братом-близнецом. Это было в канун ее дня рождения, и они вместе поехали на курорт в Яремче, «где хорошо провели время». Но по дороге домой Ирмак вдруг ударил Наталью по лицу, когда она обратилась к нему с вопросом.
«Он сказал, что я не имела право вмешиваться в разговор мужчин, говорить можно только тогда, когда он разрешит. С этого момента я поняла место женщины в его жизни, и ей стало страшно», — поясняла Наталья в суде.
Дома он попросил прощения, пообещал, что такого больше не повторится, и они помирились. Брат Ирмака вернулся в Германию, а Ирмак заявил Наталье, что потерял документы и деньги, и попросил остаться. Она его пожалела и пустила пожить.
«Он угрожал отомстить: убить детей на моих глазах, а потом и меня»
Каждый понедельник Наталья ходила на базар. Но после того, как Ирмак поселился в ее доме, женщина неделями не могла выйти из дома.
«Дьявол меня не выпускал на улицу. Он разбил мой телефон, телефон моего ребенка, я не имела права звонить родным и совсем ни с кем общаться», — Наталья начинает плакать, когда вспоминает о насилии, с которым столкнулась.
Исчезновение заметил дядя Натальи и решил зайти к ней в гости. И стал очевидцем ссоры: Ирмак, в присутствии трехлетнего сына Натальи, душил ее и кричал, что она будет только его. Родственник сразу сообщил об этом в полицию.
Полицейские приехали и, недолго думая, забрали обоих в участок: после проверки документов, выяснилось, что Ирмак Омер — нелегал и превысил максимальный срок пребывания в стране. А значит, решили полицейские, Наталья Романица — укрывала нелегала. Женщине выписали штраф в 600 гривен, который ей пришлось заплатить. Ее синяки и тот факт, что ее удерживали дома силой, в полиции не стали принимать во внимание. 9 февраля 2018 года гражданина Турции Ирмака Омера депортировали из страны.
Но и после этого он не перестал преследовать Наталью.
«Он искал потом мои номера, хоть я и блокировала его. Он угрожал, говорил, что из-за меня его депортировали. И за это он приедет и мне отомстит: убьет детей на моих глазах, а потом и меня. Он не единожды скидывал видео, на котором он показывал документ (паспорт брата – Ґ ) — он готовился к этому приезду. Это все было запланировано», — Наталья уверена в этом.
«Полиция действовала в рамках закона»
В материалах дела есть заявление Натальи Романицы на имя начальника Городенковского отделения полиции, датированое 11 июля 2018 года, в котором она просит принять меры, так как «ее сожитель, гражданин Турции Ирмак Омер, словесно угрожает физической расправой и убийством по телефону».
В тот день к ней домой пришла полиция, чтобы предупредить: брат Ирмака Омера написал заявление в посольство Турции о краже документов — это сделал Ирмак, и, вероятно, он едет в Украину. Наталья тотчас же позвонила друзьям, они забрали ее из Окна и поселили в гостинице в Городенке.
«Я переночевала и на следующий день с утра старшая дочь осталась в отеле спать, а я с младшим пришла в полицию, начальнику угрозыска, который был в курсе всего дела, который депортировал этого Дьявола. И обратилась к нему за помощью», — рассказала Наталья.
Тогда ей с неизвестного номера украинского оператора начали поступать угрозы. Из сообщений было понятно, что пишет иностранец и это был Ирмак. Она ответила, чтобы он оставил ее в покое и перестала брать трубку.
По словам Натальи, в полиции ей предложили, чтобы она не блокировала звонки Ирмака, а наоборот — встретилась с ним. Начальник сектора уголовной полиции Городенки Николай Калинчук заверил ее, что полицейские приедут к ней домой сразу, как только заявится иностранец. Она согласилась, но решила сперва отвести детей к соседке. Наталья попросила ее позвонить в полицию, как только увидит Ирмака у нее дома — дала ей номер и оставила свой телефон. Ирмак появился около 10 вечера, а полиция — только час спустя, но сразу не смогла с ним справиться. Только в 7:30 утра спецподразделению КОРД удалось обезвредить и задержать мужчину, который угрожая ножом, держал Наталью в плену.
То, как разворачивались события в ту ночь можно восстановить по показаниям самих полицейских в суде, где выступили восемь сотрудников местной полиции, включая руководство подразделения.
Оперуполномоченный Городенковского отдела полиции Олег Савчин подтвердил в суде — он знал, что Ирмак Омер въехал в Украину по чужим документам и мог находиться в регионе. Полицейский также знал от своего друга Олександра Матвийчука — родственника Романицы — что по этому поводу в Окно выезжали сотрудники полиции за день до инцидента. А вечером 12 июля ему позвонил Матвийчук и предложил подъехать вместе с ним домой к племяннице: соседка позвонила и сказала, что Омер уже там. Полицейский сперва позвонил в дежурную часть и сообщил о конфликте и потом уже вместе с двумя коллегами и родственником Романицы поехал к ней домой.
«На улице было темно, двор освещался лампочкой над входом в летнюю кухню. Мы зашли во двор и увидели, что Романица сидит под домом и плачет, а обвиняемый на нее кричит. Я сообщил Омеру, что я полицейский, хотя в то время был одет в шорты и футболку. Между ними происходил спокойный разговор, детей Романицы в то время дома не было», — свидетельствовал оперативник Савчин в суде.
Все вместе они зашли на кухню, к ним присоединился Омер, «который на тот момент казался спокойным». Омер говорил на английском, он хотел, чтобы Романица вышла за него замуж.
«Затем обвиняемый Омер сказал, что напьется воды. После чего неожиданно с подставки, где находились ножи, ложки, вилки взял нож, начал кричать, что покончит с жизнью. В помещении кухни я убеждал обвиняемого этого не делать… Омер начал ходить по кухне туда-сюда, а я вышел на улицу».
Омер несколько раз подходил к двери, затем вышел из кухни и сказал, что все хорошо, он согласен ехать в полицию. Но вдруг подбежал к Романице, схватил ее за шею, отбросил на землю, приставил к ее горлу нож и стал кричать, что убьет ее, и требовал, чтобы полицейские ушли.
«Чтобы Омер не нервничал, мы зашли за дом».
Омер поднял с земли Романицу, встал позади нее, и все так же угрожая ей ножом, повел в кухню и закрыл дверь. Оттуда послышались крики. Тем временем подъехали еще два сотрудника полиции. Омер, удерживая Романицу, вышел из отдельно стоящего здания летней кухни и потянул ее в дом. Один из полицейских попытался пойти за ними, но Омер захлопнул перед ним дверь.
«Что происходило в комнате, видно не было, шторы были закрыты, только слышно крики», — рассказывал полицейский.
Показания о том, что происходило тогда в доме, потерпевшая Романица предоставила суду в письменном виде:
«Когда находились в спальне, Ирмак Омер снова кричал на немецком и украинском языках, угрожал, если я не выйду за него замуж, то он убьет меня и моих детей, также говорил, что в Германии у него проблемы с законом, и в том случае, если я не соглашусь, то они будут вместе «на том свете». После чего таскал меня за волосы и бил. Сколько времени это продолжалось, я не могу сказать».
Еще один свидетель — инспектор сектора реагирования патрульной полиции Михаил Михальчук. В ту ночь он заступил на дежурство и около двух-трех часов ночи от оперативного дежурного ему поступило сообщение о конфликте в селе Окно. Когда он приехал на место происшествия, там уже были полицейские.
«Услышав крик «караул», я поспешил на крик. Увидел, как из летней кухни Омер выводил спереди себя Романицу, держа правой рукой у ее шеи нож с коричневато рукояткой с лезвием темного цвета, потянул потерпевшую к жилому дому. Он их сопровождал, при этом видел лицо Романицы. Применить табельное оружие не мог, так как Омер был прикрыт спереди Романицей», — рассказывал инспектор.
После того как Омер и Романица скрылись за дверями дома, инспектор позвонил начальнику полиции и начальнику превентивной деятельности и отрапортовал о происходящем на месте. Омер несколько раз выходил из комнаты в коридор и через октрытую дверь кричал, чтобы принесли ему таблетки, воду и просил вызвать скорую — Романице стало плохо. Мужчина также требовал себе сигареты.
Начальник Городенковского отделения полиции Сергей Смижук приехал в Окно как только ему позвонил дежурный и сообщил о конфликте. Он поручил сообщить о ситуации в областное управление и попросить помощи спецподразделения — «чтобы не подвергать опасности потерпевшую и сотрудников полиции».
«Я зашел в дом в комнату слева от входа, где увидел на диване (или кровати) потерпевшую, которую обвиняемый левой рукой обнял за шею, а его правая рука была покрыта одеялом», — давал показания в суде Смижук.
Полицейские начали переговоры, чтобы узнать требования Омера, который говорил то по-турецки, то по-немецки и английски — переводила Романица. Он говорил, что хочет «лишить жизни ее, детей и себя», и требовал у Романицы телефон, «чтобы ознакомиться с ее общением с лицами мужского пола». Было понятно, что получив телефон, он не отпустит женщину. Переговоры продолжались около трех или трех с половиной часов.
«Я лично неоднократно просил Омера отпустить потерпевшую, отдать нож, но тот был агрессивно настроен и не поддавался на уговоры. За время его присутствия в комнате обвиняемый и потерпевшая меняли положение, Омер держал потерпевшую то за руку, то за талию, то за шею, или просто был у нее. Дважды, когда Омер передвигался, в его правой руке я видел кухонный нож, но эта рука была накрыта одеялом», — пояснял Смижук.
В суде с показаниями выступили двое работников центра экстренной медицинской помощи и медицины катастроф, которые в ночь инцидента находились на дежурстве и получили вызов в Окно — им сообщили, что женщине, которую держат в заложниках, стало плохо с сердцем. Когда они зашли в комнату, то увидели, что женщина лежала на диване, а в ее ногах сидел мужчина — в правой руке у него увидели нож, который он быстро спрятал под покрывало. Левой рукой он держал женщину за щиколотку.
«Мужчина позволил мне подойти к женщине, осмотреть и оказать ей медпомощь. Она была заплаканная, имела ссадины на лице, шее и руке, у нее был стресс, гипертонический криз. Я померила ей давление, после чего фельдшер уколола успокаивающие, дала препараты от давления и успокоительные капли», — сообщила суду врач.
Полицейский дал понять медикам, что надо потянуть время.
«Поэтому, оказывая помощь, я разговаривала с потерпевшей, которая рассказывала о своих двух детях, которые были у соседей. Когда препараты подействовали, Романица успокоилась, под монотонный разговор в комнате она уснула».
В присутствии медиков Омер не угрожал, «но вел себя как главный в комнате». Все свои действия женщина согласовывала с ним, вплоть до того, можно ли ей ходить по комнате. Под утро Омеру стало плохо, оказывается, он уже двое суток провел без сна. Он позволил врачу измерить себе давление, но не позволил сделать укол, а только согласился принять успокоительное.
«Под контролем Омера в бутылку с водой, которую принес кто-то из полицейских, я накапала 40 капель Барбовала. Обвиняемый пил эту воду и становился сонливым. Это было уже под утро. Полицейский сказал, что надо заканчивать медосмотр. Я спиной стала идти к двери, сначала выпустила фельдшера и за ней вышла сама. В тот момент в комнату зашли сотрудники полиции, сам процесс задержания я не видела. Время нашего пребывания в доме — примерно с двух ночи до утра».
Наталья после инцидента подавала жалобы в прокуратуру и полицию области на Николая Калинчука, который посоветовал ей изначально пойти на встречу с иностранцем. В ответ ей приходили отписки — «полицейский действовал в рамках закона».
В октябре 2018 года, спустя три месяца после спецоперации, подполковника Сергея Смижука перевели из района в повышением — он возглавил Ивано-Франковское отделение полиции.
«Она обставила все так, чтобы полицейские меня неправильно поняли»
Ирмак Омер в суде отрицал все обвинения. Он заявил, что Наталья «обставила» все так, чтобы его неправильно поняли, и рассказал свою версию событий.
Он познакомился с Натальей в интернете — все началось с переписки, а Ирмак тогда находился в Германии. Наталья ему понравилась, так как она «красивая женщина». Впервые встретились в Ивано-Франковске, где провели в местной гостинице вместе три ночи, а после этого перестали общаться и переписываться.
Через некоторое время она вместе со своей подругой позвонила ему и сообщила, что беременна. О беременности он рассказал своему отцу, и тот рекомендовал ехать к ней и жениться. На тот момент он жил в Германии, был безработным. Наталья хотела замуж, но сказала, что свадьбу надо назначить на май 2018 года, когда ее мама приедет из-за границы. О том, что Наталья была еще не разведена, он сначала не знал. Потом она ему сказала, что ее дети — от разных мужчин, а муж употребляет наркотики.
«Во время совместного проживания она не заботилась обо мне, не смотрела за своими детьми, употребляла алкоголь и большую часть времени проводила в фейсбуке, переписываясь с другими мужчинами», — рассказывал Ирмак суду.
По рекомендации своей матери он на протяжении нескольких месяцев наблюдал, были ли у Натальи «критические дни» и убедился, что не было. Так он потом уже понял, что она сделала аборт — но этот факт Наталья категорически отвергала.
Вместе с ней они прожили четыре месяца у нее дома в Окне. 8 декабря 2017 года к ним приезжал брат Омера, а сам он выезжал из Украины на короткие сроки, о чем есть отметки в паспорте.
11 июля он в очередной раз прилетел Украину в Борисполь. Там взял такси и сразу же поехал в Окно, к Наталье. Но когда поздно вечером он был возле ее дома, увидел полицейский автомобиль и решил в тот день не появляться, а поехал ночевать в отель в Коломыю. Он списался с Натальей, и на следующий день они договорились о встрече. Ирмак был у ее дома в 10 вечера.
По показаниям Ирмака, сначала он и Наталья спокойно разговаривали во дворе ее дома. Он хотел выяснить, почему она сделала аборт — ведь у них были нормальные отношения. Разговор продолжили в летней кухне. Ирмак в суде отрицал, что между ними произошел конфликт.
Во время разговора, по словам Ирмака, присутствовал полицейский в гражданской одежде. Речь зашла о деньгах – якобы нелегала отпустят, если он даст какую-то сумму денег. Он также сказал, что спокойно, без конфликта, они с Натальей перешли в дом. После того, как разговор был окончен, он не стал уходить, поскольку полицейские сказали ему там оставаться.
Ирмак также отрицал, что у него был нож. Он предположил, что Наталья, поскольку живет сама, могла держать нож в спальне — так он там оказался.
Мужчина также отрицал, что применял к Наталье насилие: не бил ее и не хватал за шею, как ему инкриминирует следствие. А уж тем более он, по его словам, не брал женщину в заложницы, а просто находился рядом. Хотя он подтвердил, что требовал ее телефон. Женщина могла спокойно уйти, но не уходила, «потому что заснула», — пояснил Ирмак.
Он настаивал, что не угрожал убить детей Натальи, а она, наоборот, убила его ребенка тем, что сделала аборт — именно этот вопрос он хотел обсудить с Натальей.
Единственное, о чем он сожалеет, что въехал в Украину нелегально, но на это его толкнула Наталья, которая требовала, чтобы он приехал.
«Я все еще боюсь»
Судебное разбирательство продолжалось год.
Судебно-психиатрическая экспертиза, назначенная Омеру показала, что мужчина «проявляет эмоционально-неустойчивое расстройство личности, импульсивный тип, однако, он может осознавать значение своих действий и руководить ими».
Изначальную квалификацию преступления «захват заложника» суд все же посчитал ошибочной и удовлетворил ходатайство адвоката подсудимого Романа Микитюка об изменении квалификации на более мягкую: незаконное лишение свободы или похищение человека (часть 2 статьи 146 Уголовного кодекса Украины). Санкция статьи предусматривает ограничение или лишение свободы до пяти лет.
Суд вынес приговор – 4 года тюремного заключения. Омер также будет должен возместить Романице материальный ущерб — 15,5 тысяч гривен, а также заплатить ей за моральные страдания — 30 тысяч гривен. 5 тысяч осужденный должен выплатить за помощь адвоката.
«Сделал все, что было возможно», — сказал «Ґратам» адвокат Микитюк. Еще неизвестно, будет ли его подзащитный оспаривать приговор в Апелляционном суде. Он также не знает, выдадут ли Ирмака в Турцию, чтобы он там отбывал наказание, но говорит, если такое решение примут, то процесс может затянуться на несколько лет.
Наталья и ее защитник Андрей Малетин считают приговор несправедливым и готовятся к апелляции: суд первой инстанции отклонил все требования защиты.
Малетин требовал в суде квалифицировать произошедшее как теракт. На теракте он настаивал, чтобы Романица могла получить социальную реабилитацию и вернуться к нормальной жизни.
Женщина также добивалась в суде, чтобы ей самой назначили судебно-психиатрическую экспертизу — Романица хотела, чтобы «квалификация совершенного им преступления отвечала формулировке уголовного закона». В своем обращении к суду, Наталья отметила, что после произошедшего у нее было психическое расстройство. Тем не менее суд отказал ей.
«Моему первому адвокату он (Омер – Ґ ) заплатил, чтобы он не на мою пользу, а на пользу Дьявола работал», — считает Романица, потому что тот отговаривал, по ее словам, от проведения экспертизы, побоявшись, что суд может признать ее невменяемой.
Тогда Романица заявила об отводе судьи и группы прокуроров. Наталья считает, что они отнеслись к ней предвзято: «решили любой ценой помогать обвиняемому, чтобы он не понес реального наказания». Женщина уверена, что и судья Галина Нычик была на стороне Омера. Прокуроры и судья отрицали обвинения в их сторону, а сторона защиты заявила, что потерпевшая хотела затянуть суд.
Наталья также просила суд увеличить исковые требования. В ноябре прошлого года она подала в суд заявление об изменении суммы компенсации — на сумму в размере около 50 тысяч евро. Однако, суд постановил отклонить ходатайство — «исковое заявление об увеличении исковых требований на стадии судебного разбирательства не может быть принято судом».
После приговора, Ирмак пробудет в тюрьме два с половиной года — из срока вычли время, проведенное обвиняемым под арестом.
Наталья говорит, что продолжает жить в страхе — и из тюрьмы Ирмак находит способ ей звонить и угрожать через своих сокамерников.
«Больше всего я боюсь ночи. И когда кто-то приходит. Например, электрик придет проверить счетчик, и он неожиданно заходит, и я сразу в крик. Я просто не знаю, как вам это все передать».
Женщина не верит, что правоохранители смогут защитить ее, когда Ирмак выйдет на свободу.
«Если я не возьму себя в руки, мне никто не поможет… Я была совсем другая», — пытается успокоить себя Наталья.