«Здание с выбитыми стеклами, холодом, сквозняками, угрожающим обрушиться текущим потолком, плесенью и слоем грязи на стенах, разломанной мебелью, без должной санитарной обработки представлялось в отчетах обустроенным жильем». Это строки из иска, который украинка Оксана Павлова в 2016 году подала к тогдашнему мурманскому губернатору Марине Ковтун. Оксана жаловалась на невыносимые условия жизни, в которых оказалась, поверив в обещания региональных властей принять бежавших из зоны боевых действий людей как родных.
Сейчас Мурманская область вновь зовет к себе беженцев, пишет Новая газета.
После появления автобусов с жителями самопровозглашенных республик в Ростовской области главы российских регионов наперебой стали заявлять о готовности принять людей. В их числе — самые северные, такие как Мурманск, Архангельск или Якутия.
При этом в 2014 году людей тоже везли на север, и многие из них ничего не знали ни об особенностях климата, ни о дороговизне жизни в здешних краях.
Губернаторы мерялись широтой души, а люди приезжали в Заполярье в шортах и тапочках.
Встречая первый такой борт, помню, я спрашивала беженцев, была ли у них возможность взять с собой теплые вещи, знали ли толком, куда едут? Почти все отвечали: о том, что среди лета в Мурманске плюс шесть градусов, их просто никто не предупреждал. А вот ехать как раз уговаривали: скопление людей под Ростовом грозило гуманитарной катастрофой.
К слову, и сейчас, и тогда Мурманская область заявляла о готовности принять беженцев одной из первых: «Чем больше людей приедет, тем лучше. Надо работать так, как если бы это касалось кого-то из наших близких родственников», — заявляла в 2014 году губернатор Ковтун.
Родственников оказалось 11 тысяч. Далеко не все из них были родом из Донецкой или Луганской областей. Та же Оксана, например, — из Днепра. Бегство она в разговоре со мной объясняла своей пророссийской позицией. Но, в конце концов, взяли же, привезли, пообещали.
Открывая «братские объятия», не приходится рассчитывать, что все прибывшие окажутся работоспособными, благополучными и социально ответственными. Это ведь не найм на работу, где можно выбирать. Поэтому, когда оказалось, что среди прибывших далеко не все могут (а кто-то и не очень хочет) трудиться, власти принялись разводить руками и обвинять приезжих в шантаже.
Кроме того, обещанной высокооплачиваемой работы на горнорудных предприятиях в Мурманской области оказалось не так уж много. Причем половина зарплаты — это «полярки», которые надо зарабатывать годами. А жить хочется сейчас, и в магазине не расплатишься обещаниями. Павловой удалось устроиться уборщицей на судоремонтный завод. Зарплата шесть тысяч рублей. Еще девять — пособие на троих детей. Оксане рекомендовали поискать уже, наконец, съемное жилье. А если на жизнь не хватает — сдать детей в интернат.
Первый месяц людей в пунктах временного размещения (ПВР) кормили. Одежду и мебель пожертвовали северяне — не власти. И беженцы начали всерьез интересоваться, а где же те 800 рублей в день, которые на каждого якобы выделяла Москва? Неужто ушли на зарплаты чиновников, задействованных в операции по переселению украинцев?
Те, кто никуда самостоятельно устроиться не смог, больше года жили в аварийном здании бывшей мурманской школы.
Достучались до Совета по правам человека при президенте. В середине 2015 года в Мурманск приехал Михаил Федотов. Марине Ковтун пришлось оправдываться. Но ничего не изменилось.
А потом ПВР просто закрыли — с 1 февраля 2016 года финансировать его содержание федеральный центр перестал. И оставшихся выселили буквально на улицу — по решению суда.
Обратно в Украину вернулась ровно половина приехавших в Мурманск. Только ехать обратно пришлось уже за свой счет.
Сотни беженцев из «ДНР» всю ночь провели в холодных автобусах
Более трех десятков автобусов с женщинами, стариками и детьми всю ночь простояли в поселке Красный Десант Неклиновского района Ростовской области после объявления эвакуации. Об этом сообщает корреспондент «Новой газеты» с места событий.
Первые автобусы с беженцами начали прибывать в Ростовскую область еще до полуночи. На погранпереходе «Матвеев Курган» беженцев пересаживали в автобусы и направляли в Неклиновский район, где, как ожидалось, должны были быть организованы пункты временного размещения.
Накануне в Кремле заявили, что Ростовская области готова к приему беженцев, губернатор региона Василий Голубев обратился к Путину с просьбой оказать региону помощь с размещением. Региону выделили 5 миллиардов рублей из федерального бюджета. Всем эвакуированным президент России Путин распорядился выдать по 10 тысяч рублей.
Автор: Татьяна Брицкая, собкор в Заполярье, Елена Романова; Новая газета
Жители Ростовской области РФ накинулись на беженцев в соцсетях: «Ведут себя как хозяева»
Издание ZNAK.com пишет, что жители Ростовской области в соцсетях обсуждают наплыв беженцев из “ЛДНР”, сравнивая ситуацию с 2014 годом, когда Россия захватила Крым. Как отмечает издание, многие пользователи пишут, что не собираются никому помогать, поскольку «в прошлый раз» беженцы требовали жилье с хорошим ремонтом, отказывались от вещей, бывших в употреблении, в целом вели себя «нагло». Однако есть и те, кто призывает не относиться к беженцам, как к людям «второго сорта», поскольку они стали заложниками политических игр двух государств.
С пятницы, 18 февраля, по данным МЧС РФ, в Россию заехали порядка 40 тыс. человек с Донбасса. Большая часть из них должна была разместиться в Ростовской области, однако на всех мест не хватает. Регион смог предоставить места в пунктах временного размещения 6,5 тыс. человек. Около 1 тыс. беженцев направили в Воронежскую область. Где находятся остальные эвакуированные из “ДНР”, власти не сообщают. Боевики “ЛНР” сообщили, что в РФ из республики уехало более 28 тыс. жителей.
Вчера корреспондент издания Znak.com пообщался с одной из жительниц региона Ириной Николаевной, которая рассказала, что приютила у себя семью беженцев. «Я пошла в магазин. Они стоят, спрашивают квартиру. Бабушка у них больная. Ну раз тут никто не сдает, пошлите, говорю, ко мне. На три-четыре дня поселю, пока все утрясется», — рассказала она.
В соцсетях жители региона менее приветливо относятся к приехавшим из “ДНР” и “ЛНР”. Многие пишут, что приехавшие ведут себя не как беженцы, а как «хозяева жизни», оставаясь на позиции потребителя.
«У кента родственники попали в такую ситуацию. Так позиция такая: вы должны были то, должны это и так далее. А еще многие из первого заезда отказывались ехать далеко, видите ли, им нужно в городе. Но мы при этом жестокие, сухие и агрессивные, да и тупоголовое еще иногда стадо», — вспоминает один из пользователей ситуацию с беженцами в 2014 году.
«Вот потому не собираюсь никому помогать или давать жилье. Наглые до ужаса. Еще говорят, это такие же русские. Извините, мне бы в такой ситуации помощь просто так бы оказали. Чтоб я так выеживалась… Да это верх невоспитанности, неблагодарности и наглости», — отвечает другая жительница региона.
Жители Донбасса, которые остались в “ДНР”, вступают в дискуссии в ростовских пабликах, отвечая, что не все беженцы такие, как их описывают россияне.
«Трогательные истории при себе оставь. В 14-м сам видел. У вас на руках по три паспорта: наш, украинский и днровский. Туда-сюда катаетесь, то к нам, то к ним, слезливые истории рассказывая. Там пенсия, тут пособия и выплаты. Отлично устроились», — отвечает один из ростовчан.
«Да, в прошлый раз требовали квартиры только в центре города, с хорошим ремонтом и тому подобное. Еду не такую дают, вещи выбрасывали. Что хотели, то и делали. Осадок такой оставили…» — соглашается с ним другой пользователь.
Некоторые ростовчане вовсе не верят, что в “ДНР” идет война. «Вы там определитесь: вас обстреливают или нет? Для одних тихо, у других пули свистят над головою. Главное, что у всех есть интернет, можно фильмы смотреть, в ВК залезть, че еще делать-то на войне» — пишет Эвелина Воронина.
Некоторые жители “ДНР”, почитав комментарии россиян, решили остаться дома.
