Самураи — легендарные воины средневековой Японии, готовые пожертвовать всем ради своего господина. Как сословие они исчезли в XIX веке, когда Япония из отсталой аграрной страны превратилась в прогрессивную и индустриальную. Но их образ мыслей, их этический идеал жив до сих пор — и его носителями стали якудза, японские бандиты, безжалостные и жестокие. Как так получилось?
Дмитрий Губарев в издании «Дискурс» рассказывает историю самураев и якудза и объясняет, как организованные преступные группировки стали духовными наследниками воинственных феодалов.
Самураи — сословие воинов-дворян, составлявших основу японских армий до самой Реставрации Мэйдзи — периода резкой модернизации, который страна прошла в 1868–89 годах. Если отбросить эстетическую и философскую сторону вопроса, самураи в первую очередь были обученными бойцами, ключевой задачей которых было усиление власти и прибыли своего клана. Кланы постоянно сражались друг с другом, массово гибли люди, уничтожались города и столицы. К примеру, в конфликте между несколькими самурайскими семьями, который длился с 1467 по 1477 год, был полностью сожжен Киото, на тот момент столица страны. Эти битвы вошли в золотой фонд японской литературы и создали жанр военной эпопеи гунки ( 軍記 ), но по сути своей были не более, чем войной за ресурсы.
Альфа и омега самурая — служение своему господину. В Японии до модернизации практически не было культуры индивидуальности, человек в первую очередь воспринимался как часть того или иного сословия или клана. Поэтому главным, что получали от своих сюзеренов самураи, были не денежные и финансовые ресурсы, а статус. После столетней междоусобной войны XVI века в японском обществе сформировалась строгая иерархия. Самурайские кланы получили своеобразную градацию в зависимости от степени лояльности к сёгунату, и глава клана обязан был сохранять положение своей семьи в этой социальной структуре. В ответ вассалы должны были всецело подчиняться его воле.
От образцового война требовалась верность и готовность к самопожертвованию ради своего господина, крайней формой которого было самоубийство. Также самурай был обязан стойко выносить боль и страдания. С другой стороны, статус самурая давал огромные привилегии.
Главный источник наших знаний о самурайской этике — трактат Хагакурэ (сноска: «Сокрытое в листве», 葉隠), написанный самураем Ямамото Цунэтомо в начале XVII века. Там он с разных сторон описывает должное поведение самурая на примерах из жизни своего клана и жизни своих знакомых, постоянно возвращаясь к покорности воли господина как к ключевому критерию самурайской доблести. Хагакурэ изобилует сценами, где лицо война, находящегося под чудовищной пыткой, сохраняет предельное спокойствие.
Что касается привилегий, то самурай имел право безнаказанно зарезать любого, если он не был представителем аристократии, духовенства или другого самурайского дома. Зачастую такие действия оправдывались «желанием попробовать меч»: в Японии долгое время существовала практика цудзигири, буквально «убийство на перекрестке», когда самурай мог убить первого встречного крестьянина, чтобы проверить свой меч на практике. Формально она была запрещена в 1602 году, когда завершилась столетняя война, но на практике продолжала существовать еще какое-то время. Ходили слухи, что даже третий сёгун Токугава (Сноска: Токугава Иэмицу 1604-1651) выбирался ночью на улицы, чтобы совершать цудзигири. Помимо этого, самураи были одновременно исполнительной, судебной и законодательной властью. Они следили за правопорядком на территории своих кланов, но в тоже время насаждали жесткие требования и эксплуатировали труд других японцев.
Вооружённый самурай в доспехах, с мечом и кинжалом. Фото из энциклопедии Britannica, около 1860 г.
Отношение самураев к представителям других сословий можно проиллюстрировать отрывком из Хагакурэ: «Однажды группа из пяти или шести слуг плыла в столицу на лодке, и случилось так, что ночью их лодка столкнулась с гражданским судном. Пять или шесть матросов прыгнули в лодку и громогласно велели слугам сняться с якоря, как того требовал морской закон. Услышав это, слуги двинулись на них с криками: “Морские законы пригодны для таких людей, как вы! Неужели вы думаете, что мы, самураи, позволим вам указывать, где бросать якорь? Мы вас зарубим и выбросим за борт — всех до последнего человека!” Услышав эти слова, моряки бежали на свой корабль».
К концу XVI века, когда активные боевые действия стали сходить на нет, самурайские дома перестали нуждаться в крупных воинских подразделениях, укомплектованных крестьянами. В 1588 году в стране был принят закон, запрещающий кому-либо, кроме самураев, носить меч. Благодаря этому меч стал ключевым символом, отличающим самурая от простого смертного.
Эпоха самураев в Японии закончилась, когда стало окончательно понятно, что меч не может справиться с ружьем. Это произошло не сразу, ликвидация самураев как сословия затянулась более чем на двадцать лет. В 1853 году американский командор Перри наглядно продемонстрировал отсталость Японии от остального мира: прибыв на вооруженных пушками пароходах к берегам Канагавы, он дал несколько холостых выстрелов и без единой жертвы заставил японское правительство подписать торговый договор с Америкой. Следующие два десятилетия правящие круги Японии постепенно приходили в себя от произошедшего. Стране была срочно необходима модернизация, одним из главных составляющих которой было формирование регулярной армии по западному образцу. Она подразумевала всеобщую воинскую повинность, а также использование огнестрельного оружия, что было несовместимо с самой сутью самурайской культуры: элитарным статусом воина и культом меча. Часть самурайской элиты, которая не хотела меняться, объединилась в оппозицию. Противоборство закончилось в 1877 году, когда в результате полугодового Сацумского восстания сторонники старого образа жизни были разбиты силами обновленной армии японского правительства, и социальный статус самурая был официально упразднен.
После этого страна прошла через несколько кардинально разных эпох, от фанатичного милитаризма до образцовой демократии. Все это время Японию сопровождал самурайский дух, который так и не пропал, несмотря на исчезновение самих самураев. Самурайская честь после Мэйдзи ярче всего проявилась во время Второй Мировой войны, когда доходящие до фанатизма вассальные отношения были воссозданы между императором и целой японской нацией. Император давал своим подданным возможность называть себя японцами, что было для них высшей наградой на фоне других «отсталых» народов Азии. В 1940 году Хагакурэ была издана в карманном формате, и стала популярным чтивом среди мобилизованных японских солдат. В результате к концу войны Япония даже начала массово использовать летчиков-камикадзе — на легких самолетах, нагруженных взрывчаткой, они таранили авианосцы и другие корабли американского флота. За все время войны было подготовлено около 4 тыс. летчиков-камикадзе, причем количество добровольцев в разы превышало количество самолетов.
До сих пор почти каждый японец в той или иной мере соотносит себя с культурой самураев, но главным носителем самурайской этики в современной Японии выступает якудза, или японская мафия.
Якудза во многом руководствуются теми же принципами.
Якудза — это представители организованной преступности Японии. В своем современном виде они возникли после поражения Японии во Второй Мировой, когда исчез контроль военного правительства и расцвел теневой рынок. По данным за 2014 год их числосоставляет примерно 50 тыс. участников. Они занимаются оборотом оружия и наркотиков, организацией проституции и крышеванием бизнеса.
Якудза делятся на кланы. Внутри каждого клана существуют исполнители и руководство, которое требует беспрекословного подчинения. До самоубийства дело доходит редко, но от провинившегося якудза могут потребовать отрубить фалангу мизинца. Этот жест подтверждает способность выносить страдания, как и традиционные татуировки по всему телу, которые наносят очень болезненным способом.
Эмблема клана Ямагучи-гуми
Якудза активно борются за влияние, из-за чего в Японии до сих пор вспыхивают клановые войны. В середине 90-ых в столкновениях между крупнейшим кланом Ямагучи-гуми и другими семьями погибли несколько сотен якудза.
Якудза также позиционируют себя как защитники маленького человека. Они, как и самураи, не только эксплуатируют свою территорию и проживающих там людей, но и обеспечивают правопорядок. В обязанности молодых членов клана входит патрулирование улиц. Во многом благодаря якудза на японских улицах нет грабителей, насильников и нарушителей общественного спокойствия. Японские мафиози инвестируют в организацию праздников, угощают детей сладостями и поддерживают бедных стариков. Якудза даже выполняют роль МЧС, разбирая завалы и ликвидируя последствий землетрясений, как было в Кобе в 1995 году. Возможно, такими заслугами можно объяснить их полулегальное состояние: у многих кланов есть штаб-квартиры с вывесками, а сами якудза раз в год проводят шествие по японским городам, раздеваясь до нижнего белья, чтобы продемонстрировать свои татуировки.
Вместе с этим, якудза остаются преступной организацией, которая продает наркотики и «крышует» бизнес, тем самым наживаясь на простых людях.
Якудза с татуировкой самурая
У якудза и самураев есть еще одна общая черта: ни тем, ни другим не свойственны законопослушность и благородство по отношению к простым людям. Культура самураев оправдывала совершение преступлений ради блага своего клана и господина, что не так уж далеко от криминального мировоззрения якудза. В Хагакурэ можно несколько характерных примеров в защиту морального релятивизма, например:
Ямамото Дзинъэмон всегда говорил своим слугам: «Напропалую играйте в карты! Лгите сколько угодно! Если вы прошли с человеком сто метров, и он не солгал вам семь раз, этот человек ни к чему не пригоден!». В прошлом люди всегда говорили подобным образом, потому что они заботились только о воинских подвигах и считали, что «праведный» человек не способен на великие свершения. Они также закрывали глаза на проступки людей, оправдывая их словами: «Они сделали много хорошего, поэтому…»
или
Ненавидеть несправедливость и отстаивать правду – трудное дело. Более того, думая, что лучше всего всегда быть правым, и прилагая большие усилия для этого, ты, наоборот, совершишь много ошибок. Путь – это нечто более высокое, чем праведность и правота. Это очень трудно понять, но в этой мысли и заключается высочайшая мудрость. Если на все смотреть с этой точки зрения, то даже праведность кажется довольно узким и мелким понятием. Если человек не понимает этого сам, то научить его невозможно.
Интересно, что главный вклад в романтизацию образа якудза внесли правоохранительные органы, определив ношение огнестрельного оружия в категорию особо тяжких преступлений. Закон об оружии, запрещавший представителям несамурайских сословий носить меч, потерял свою актуальность после исчезновения самих самураев. Затем в стране началась эпоха милитаризма, все население было призвано на военную службу и, как следствие, вооружено. После капитуляции, поняв, к чему может привести существование миллионов вооруженных людей в разоренной войной стране, власти резко ужесточили законы о хранении оружия. По нынешнему закону можно буквально получить 10 лет тюрьмы, если японский полицейский найдет у тебя пулю. Поэтому большинство криминальных разборок и убийств проходят с использованием ножей и другого холодного оружия. Якудза вынуждены обучаться ловко владеть ножами, и в глазах обывателя это выглядит прямой параллелью с искусством ведения боя самурайским мечом.
По этим причинам многие в Японии и во всем мире продолжают воспринимать якудза как продолжателей традиций древней культуры самураев. Хотя их нельзя назвать прямыми потомками тех средневековых воинов, якудза точно вдохновлялись культурой воинского сословия, и создавали собственные традиции на основе самурайской этики.
Автор: Дмитрий Губарев; discours.io