Колумбиец Пабло Эскобар и мексиканец Хоакин Гусман по прозвищу Эль Чапо (Коротышка) уже прочно вошли в историю как настоящие короли наркобизнеса. Однако эксперты считают, что со смертью Эскобара и арестом Гусмана эпоха влиятельных наркобаронов неизбежно подходит к концу.
Оба латиноамериканца благодаря своей жестокости, богатству и хитрости снискали славу лидеров огромных преступных организаций.
Эскобар и Эль Чапо были самыми разыскиваемыми преступниками своей эпохи (конец XX и начало XXI века соответственно), они были широко известны не только в своих родных странах, но и в США.
Обоим удавалось бежать из тюрьмы, оба входили в списки самых богатых людей по версии журнала Forbes, оба вели беспощадные войны против картелей-конкурентов. Истории их жизни до сих пор пересказываются в многочисленных книгах, фильмах и телесериалах.
Однако это далеко не все, что их объединяет. Эксперты говорят, что Эскобар и Коротышка Гусман представляют собой тип наркобарона, который постепенно исчезает – с тех пор, как оба они покинули криминальный мир. Эскобар был убит в 1993 году, а Гусмана ожидает второй пожизненный срок в американской тюрьме.
“Это исчезающий вид”, – говорит эксперт колумбийского “Фонда идей за мир” (Fundación Ideas para la Paz) и сотрудник Центра Вудро Вильсона в США Хуан Карлос Гарсон.
Цена популярности
Постепенное исчезновение криминальных лидеров, подобных Эскобару и Эль Чапо, объясняется разными факторами.
Во-первых, сложно себе представить новых наркобаронов, которые привлекли бы к себе столько общественного внимания, сколько смогли привлечь Эскобар и Коротышка.
Их широкая известность не только привела к появлению самых невероятных легенд об их жизни, но и создала им немало серьезных проблем.
Пабло Эскобар пробовал свои силы в политике и был заместителем конгрессмена в парламенте Колумбии, после чего им живо заинтересовалась пресса. Потеряв место в конгрессе, Эскобар приказал убить министра юстиции Колумбии Родриго Лара Бонилью и владельца газеты Espectador Гильермо Кано, объявив таким образом войну властям страны.
Что касается Хоакина Гусмана, то незадолго до своего ареста в январе 2016 года он дал интервью актерам Шону Пенну и Кейт дель Кастильо, после чего его адвокаты отмечали на суде в Нью-Йорке, что он “наслаждался публичностью”.
“Весь мир смотрит на этого мифического Коротышку; но весь мир не смотрит на [мексиканского наркобарона] Исмаэля Майо Самбаду”, – отмечал адвокат Джеффри Лихтман в суде.
Власти США обвиняли Самбаду в том, что он возглавлял наркокартель Синалоа вместе с Коротышкой, однако не был столь же влиятелен и известен, поэтому его в итоге не арестовали.
“Эти криминальные структуры каждый раз делают ставку на менее заметных лидеров, потому что их цель – продолжать свою незаконную деятельность, и в какой-то мере популярность (лидера) играет против них”, – отмечает Хуан Карлос Гарсон.
Устаревшая модель
Специалисты также говорят, что сегодня группировки наркоторговцев в Латинской Америке постепенно стараются отойти от модели централизованного, вертикально интегрированного картеля с одним влиятельным лидером во главе.
Тенденция к дроблению крупных криминальных групп частично объясняется растущим давлением со стороны властей, у которых появляется все больше информации и технических ресурсов для преследования наркоторговцев.
Одной из главных улик на суде против Гусмана, которого признали виновным по всем пунктам обвинения, были перехваченные ФБР звонки и сообщения, с помощью которых Коротышка день ото дня управлял своей преступной организацией.
“Серьезная дилемма для любой криминальной структуры (связанной с наркоторговлей или чем-то еще) заключается в том, что, с одной стороны, при большей централизации улучшается контроль, с другой, это делает их более уязвимыми перед действиями властей”, – объясняет эксперт Массачусетского университета Лоуэлла Анхелика Дюран-Мартинес.
Однако из-за сильной раздробленности группировок их лидеры постепенно теряют способность контролировать всю цепочку наркобизнеса: от момента производства наркотика до его продажи. Это удавалось Эскобару с его Медельинским картелем и Коротышке, возглавлявшему картель Синалоа.
“Возможно, они (группировки) станут более региональными, без международно известных наркобаронов, которые становятся героями телесериалов, однако это не означает, что на локальном уровне нет сильных лидеров”, – говорит Дюран-Мартинес в беседе с Би-би-си.
С другой стороны, растущая популярность синтетических наркотиков меняет структуру криминального рынка, пишет в своем докладе координатор группы по изучению организованной преступности Insight Crime Стивен Дадли.
“Мексиканские картели создавались для торговли такими наркотиками, как кокаин и героин. Их производство требует серьезной рабочей силы, а рентабельность достигается только при крупных объемах, поэтому они и привели к возникновению больших централизованных криминальных групп, способных контролировать обширные международные сети, занимающиеся как производством, так и распространением продукции”, – объясняет Дадли.
Производство синтетических наркотиков обходится дешевле, пишет эксперт в своей статье “Конец больших картелей” в журнале Foreign Affairs.
Он приводит в пример опиоидный анальгетик фентанил, который производится в Китае и отправляется по почте в США, где небольшие группировки продают его в розницу.
Все это помогает понять, почему даже после ареста и экстрадиции Коротышки были зафиксированы рекордные показатели смертности от передозировки наркотиками в США и столь же рекордные показатели убийств в Мексике.
“Конкуренция (между наркогруппировками) будет расти”, – уверяет писатель Малкольм Бейт, автор книг “Последний наркобарон” про Хоакина Гусмана и “До последнего дня” про войну против наркотрафика в Мексике.
“В ближайшие годы мы увидим столько новых группировок, сколько никогда не видели. Меньше наркобаронов, но больше групп, которых объединяют наркотики”, – такой неутешительный прогноз делает Бейт в беседе с Би-би-си.
Автор: